"Анжелика и королевство Франция".

1. Цитаты из романа А.Голон "Тулузская свадьба": "Анжелика обратила внимание на сидящего рядом с графом де Пейраком мужчину лет пятидесяти, который беседовал с хозяином дома с дружеской фамильярностью, что было довольно неожиданно, ведь в отношении к графу остальных гостей Анжелика отметила сдержанность, уважение или даже страх, свойственный скорее королевскому двору. Д'Андижос назвал этого человека и сказал, что он один из лучших друзей графа де Пейрака и занимает пост помощника в Палате по сбору налогов на соль Лангедока." "Как-то раз д'Андижос рассказал ей о чиновнике Палаты по сбору налога на соль, дружба которого с мессиром де Пейраком так поразила Анжелику. Но маркиз не заметил ее настороженности. Наверно, он никогда не имел неприятностей со сборщиком налогов. Но друг монсеньора де Пейрака прекрасно справлялся со своими обязанностями, потому что был весьма состоятельным господином и, что еще более важно, талантливым инженером. Вместе с графом они задумали один грандиозный проект. Д'Андижос напомнил Анжелике их путешествие и то, как он рассказывал ей о климате, и о том, что Тулуза лежит в центре, меж двух морей, и правит всеми ветрами. Мягкие и влажные воздушные потоки приходили с запада, с Гасконского залива Атлантики, сливаясь с более сухими, а иногда и жгучими восточными ветрами Средиземного моря. Этот инженер был гением гидравлики: источники, реки, родники в горах, бурные потоки, ключи и ручьи — он умел рассчитывать их протяженность, определять их возможный путь через окрестные земли. Рожденный в Безье, сын «страны вод» , уезжая в Тулузу по судоходной Гаронне, он мечтал вырыть канал, который соединил бы оба моря . Утопия, невыполнимый проект, о котором многие мечтали и до него. Но мессир де Пейрак помог ему своим состоянием и своей властью." Идеи соединить реку Гаронну со Средиземным морем казались просто мечтами недосягаемых технических возможностей, которые витали в воздухе примерно сотню лет, пока за это дело не взялся Пьер-Поль Рике. Богатый человек, отслуживший на должности соляного инспектора в провинции Лангедок.(!!!) Контролируя соляной налог, за годы службы Рике наработал себе уважение и состояние, позволившее ему заняться реализацией великого замысла. Он отлично понимал, что канал обеспечит приток финансов не только для Франции, но и для своей провинции. Поэтому, закончив службу в 1662 году, в возрасте 58 лет он берется за реализацию канала.Успешной реализации послужили личностные качества Рике — инициативный, смелый, открытый, трудолюбивый, умеющий вести дела. Переходя от слов к делу, уже в 1661 году начинаются исследования на трассе канала. Следующим шагом стало убеждение государства в финансировании проекта. Здесь большую роль сыграли служебные знакомства Рике. Так ему удается представить проект Жану-Батисту Кольберу, в то время являющимся министром финансов Людовика XIV. Кольберу понравилась идея строительства канала, но король подписал указ только в 1666 году. Все это время строительство Южного канала велось за счет личных средств Рике. В 1680 году Пьер-Поль Рике умирает, не дождавшись всего двух миль до моря. Официальное открытие канала происходит 24 мая 1681 года. В этот день по каналу пускается королевская барка. С этого времени движение здесь не прекращается ни на минуту, что делается канал дю Миди самым старым функционирующим каналом Европы. Итак, кто мог взять дело жизни Рике в свои руки после его смерти? Только граф, его давний друг и ученый! 2. 9 апреля 1682 года путешественник Рене Робер Кавелье де Ла Саль, первым спустившись вниз по течению Миссисипи, высадился в ее устье и водрузил там внушительный деревянный крест, а также французский флаг. Так де Ла Саль провозгласил владением своей родины большую, чем сама Франция, территорию – от американских Великих озер на севере до Мексиканского залива на юге. Он также устроил простую, но торжественную церемонию по этому случаю. При участии горстки измотанных плаванием европейцев и не понимавших по-французски туземцев Ла Саль также объявил, что «новорожденной» колонии присваивается имя Луизиана в честь короля Людовика XIV... 3. Большая комета 1680 года считается первой кометой, обнаруженной при помощи телескопа. Обнаружена германским астрономом Готфридом Кирхом 14 ноября 1680 года по юлианскому календарю. Стала одной из самых ярких комет XVII века. Была видимой невооружённым глазом даже днём и отличалась длинным хвостом. Достигла максимальной яркости 29 декабря, после чего начала отдаляться. Последний раз наблюдалась 19 марта 1681 года. Эта комета очень взволновала Луи 14, т.к. он считал ее предвестницей своей гибели... История, случившаяся при дворе Людовика XIV при прохождении кометы 1680 г.: «Вот уже три дня, как все зрительные трубы направлены на небо; комета, какой еще не видели в новейшие времена, днем и ночью занимает наших ученых в Академии наук. Во всем городе — необыкновенный страх; боязливые умы видят в ней предзнаменование нового потопа, потому что, — говорят они, — вода всегда возвещается посредством огня… В то время, как робкие лица делают завещание и, предвидя конец света, раздают все свои богатства монахам, Двор сильно занят вопросом, не возвещает ли блуждающее светило смерти какой нибудь знатной особы, как оно возвестило, — говорят они, — смерть римского диктатора. Некоторые приближенные, с более светлым умом, осмеивали вчера это мнение; брат Людовика XIV, который боится, вероятно, что вдруг сделается Цезарем, воскликнул серьезным тоном: «Да, господа, вам хорошо говорить об этом: вас это не касается, ведь вы не принцы!». 4. В 1680 году в Дюнкерке Людовик впервые в жизни поднялся на борт корабля. Ему предоставили возможность руководить всеми действиями экипажа, отдавать сигналы к бою, и казалось, что король был впечатлен порядком и дисциплиной на флоте. 5. Легендарный парижский драматический театр «Комеди Франсэз» с XVII века до наших дней неизменно остаётся ведущим театром страны. 24 октябpя 1680 года считается официальной датой его рождения, когда три труппы-соперницы — странствущие актёры Мольера и укоренившиеся в Париже драматические труппы «Театр де Маре» и «Бургундский Отель» — слились в одну. Указом Людовика XIV была создана единая труппа Актёров Короля. Так было основано объединение лучших актёрских сил в комедии и трагедии, которое получило название «Фpанцузские Комедианты», со вpеменем упpостившееся до «Фpанцузская Комедия» («Комеди Франсэз»). Новый театp получил покpовительство коpоля и эксклюзивную привилегию игpать в столице, а аpтисты — солидную ежегодную пенсию. Неофициально театр по сей день именуют «Домом Мольера» в знак любви и признательности великому драматургу и режиссёру. Почти 100 лет театр размещался в зале, где прежде игpали в мяч. Но это не помешало ему весь век находиться в центре литературной жизни французов. Здесь были триумфально пpедставлены пьесы Вольтеpа, театр откликался на философию Руссо и принимал во внимание драматургические реформы Дидро. Именно тогда театральное пространство претерпело серьёзные изменения — со сцены были убраны скамьи почётных зpителей, введены декорации и костюмы. 6. "Дело о ядах" — кампания по охоте на ведьм и отравительниц, будоражившая двор французского короля Людовика XIV с 1675 по 1682 годы. Её подоплёкой была закулисная борьба военного министра Лувуа с первым министром Кольбером. Нагнетание истерии вокруг дела версальских отравительниц больнее всего ударило по придворным, близким к Кольберу, и не без его участия это расследование было свёрнуто. Инициатором раскручивания дела о версальских отравительницах выступил шеф парижской полиции Габриэль Николя де ла Рейни. После подозрительной смерти в 1672 году офицера кавалерии Годена де Сент-Круа его люди нашли у покойного бумаги, компрометирующие его любовницу, маркизу де Бренвилье. Из них следовало, что ради получения наследства маркиза отравила отца, двух братьев и сестру. В июле 1676 года маркиза была приговорена к «пытке питьём», после чего ей отрубили голову. Казнь маркизы вызвала смятение в высших рядах французской аристократии. Поползли слухи, что недавние смерти придворных также вызваны отравлениями. Король велел де ла Рейни разобраться, чем занимаются в Париже гадалки и алхимики — не приторговывают ли они «порошками для наследников». Все подававшиеся на стол монарха кушанья отныне должны были предварительно дегустироваться в его присутствии слугами. В 1677 году де ла Рейни через некую Мари Босс вышел на отравительницу Монвуазен, которая продавала приворотные зелья и отравы жёнам версальских придворных. Среди клиентов Монвуазен фигурировали имена мадам де Вивон (золовки мадам де Монтеспан, официальной фаворитки короля), графини Суассонской (племянницы покойного кардинала Мазарини), её сестры герцогини Бульонской и даже маршала Люксембурга. Для беспристрастного ведения расследования был учреждён особый трибунал, chambre ardente. Под пытками Монвуазен оговорила многих. В вину ей вменялись страшные преступления, включая убийство младенцев во время чёрных месс, которые творил её соучастник, аббат Гибур. Подразумевалось, что заказчицей преступлений являлась мадам Монтеспан, стремившаяся извести своих соперниц и вернуть себе милость короля. В феврале 1680 года Монвуазен была сожжена на костре на Гревской площади; за этим последовало ещё три десятка смертных приговоров. Всего по делу проходило 400 человек. Маршала Люксембурга на время взяли под арест, а графиню Суассонскую выслали из Франции по подозрению в отравлении мужа и испанской королевы Марии-Луизы. Вслед за ней вскоре последует и её сын — Евгений Савойский, впоследствии опаснейший неприятель французов. Мадам Монтеспан как мать своих младших детей король пощадил, но мимо её комнаты в Версальском дворце отныне проходил только по пути в покои новой пассии — мадам де Ментенон. После опалы, постигшей основных фигурантов, дело было велено замять, а ключевых свидетелей — заточить в отдалённых крепостях (возможно, так появился знаменитый узник Железная маска). Ниточки этого дела вели в будуары самых высокопоставленных обитателей Версаля, однако, по словам де ла Рейни, «чрезмерность совершённых преступлений гарантировала их от преследований». 7. Мари Мадлен Дрё д’Обре, маркиза де Бренвилье — французская отравительница, с задержания которой началось нашумевшее дело о ядах. Отравила отца, мужа, детей, двух братьев и сестёр с помощью своего возлюбленного, капитана кавалерии Годена де Сент-Круа, который увлекался алхимией. Ходили слухи о других её отравлениях — в частности, её прислуги и многих бедняков, которых она посещала в парижских больницах. Годен де Сент-Круа выдал отравительницу, но сам неожиданно умер в 1672 по непонятным причинам. Маркиза бежала, скрывалась в Лондоне, Голландии и Фландрии, но была найдена в льежском монастыре и препровождена во Францию в 1676. Её попытка покончить с собой не удалась, и после долгого судебного процесса (29 апреля — 16 июля 1676), в ходе которого преступница сначала полностью отрицала свою вину, а затем из страха перед пытками призналась во всех злодеяниях, маркиза де Бренвилье была подвергнута пытке питьём, обезглавлена и сожжена. 8. Олимпия Манчини — графиня де Суассон, племянница кардинала Мазарини (одна из мазаринеток), известная своей бурной жизнью при французском дворе. В 1679 году Олимпия оказалась замешана в знаменитом деле «версальских отравительниц». Ее обвинили в том, что она посещала отравительницу Ла Вуазен и покупала у нее яд. Возможно Олимпия хотела отравить Луизу де Лавальер, любовницу короля, которая в то время уже удалилась в монастырь кармелиток, то ли просто вернуть благосклонность короля, приворожив его. Также Олимпию подозревали в отравлении ее мужа, умершего шестью годами ранее, и Марии Луизы Орлеанской, королевы Испании, приближенной которой она была с мая 1686 года. Как бы там ни было, король приказал Олимпии больше не появляться при дворе. И хотя она утверждала, что невиновна и была скомпрометирована, ей пришлось покинуть Францию. Она устроилась в Брюсселе, потом путешествовала по Европе со своими сестрами Марией и Гортензией, побывала в Англии, Испании. Умерла в Брюсселе 9 октября 1708 года. 9. Катрин Монвуазен, урождённая Катрин Дезе, прозванная Ля-Вуазен — французская авантюристка, замешанная в «деле о ядах» и осуждённая за колдовство. Дочь дворянина Дезе, была акушеркой, вышла замуж за Монвуазена, родила дочь и рано овдовела. Плохой заработок и страсть к кутежам заставили её, в компании с любовником Адамом Кёрэ-Лесажем и священником Даво, сделаться «колдуньей». Ля-Вуазен гадала, предсказывала будущее, вызывала чертей и покойников, устраивала выкидыши и убивала новорожденных, продавала приворотные зелья и отравы, в том числе жёнам версальских придворных. Среди клиентов Монвуазен фигурировали имена мадам де Вивонн (золовки мадам де Монтеспан, официальной фаворитки короля), графини Суассонской (племянницы покойного кардинала Мазарини), её сестры герцогини Бульонской и даже маршала Люксембурга. Болтливость маркизы Бренвилье раскрыла ее закулисную деятельность. В 1679 году она была арестована по предписанию Огненной палаты и осуждена. Во время пыток она разоблачила целый ряд фамильных секретов высшей аристократии и была сожжена на костре в 1680 г. Тайным приказом короля скандальный процесс был замят. 10. Анна Мария Луиза Орлеанская — французская принцесса королевской крови, герцогиня де Монпансье. Приходилась племянницей Людовику XIII. Также известная как «великая мадемуазель», активная участница Фронды, автор известных «Мемуаров». Ей было почти сорок, когда её внимание привлек Антуан Номпар де Комон, сын худородного графа Лозена. В 1670, Мадемуазель торжественно потребовала разрешение короля выйти замуж за Лозена. Людовик понимал, что нельзя допустить свадьбу кузины с любым из принцев, так как внушительное приданое и статус Анны сделают жениха слишком влиятельным. Поэтому он разрешил ей вступить в брак с рядовым дворянином. Однако не все при дворе были согласны с решением короля. По неизвестной причине через год, в декабре 1671, последовал арест Лозена, следующие десять лет он провел в Пинероло, и Анна изо всех сил старалась освободить его оттуда. Десять лет спустя герцог был освобожден после того, как Анна согласилась отдать Домб и некоторые другие свои владения внебрачному сыну короля Луи Огюсту. Пожилые любовники (в 1681, когда Лозен был выпущен, ему было почти пятьдесят, а Анне было пятьдесят четыре) тайно обвенчались. Но герцог презрительно относился к жене, и после нескольких случаев явного неуважения Анна Мария Луиза порвала с ним все отношения и отказалась видеть его даже на её смертном одре. 11. Мария Анна Кристина Виктория была старшей дочерью курфюрста Баварии Фердинанда Марии (1636—1679) и его жены принцессы Генриетты Аделаиды Савойской (1636—1676). По своей матери она был внучкой герцога Савойского Виктора Амадея I и Марии Кристины Французской, которая была второй дочерью короля Франции Генриха IV и Марии Медичи. Она родилась в Мюнхене. Готовясь к роли будущей королевы Франции, Мария Анна получила приличное образование. Она говорила на нескольких языках, а именно родном немецком, а также французском, итальянском и латинском. Мария Анна была обручена с дофином Людовиком в возрасте восьми лет в 1668 году. Её будущий муж был ее троюродным братом. Заочная церемония состоялась в Мюнхене 28 января 1680 года, свадьба — 7 марта . Мария Анна была первой дофиной Франции с времён Марии Шотландской, вышедшей замуж за Франциска II в 1558 году. После прибытия во Францию, она стала второй по значимости женщиной при дворе после своей свекрови, Марии Терезии Испанской. 12. Людовик Великий Дофин — единственный выживший законный ребёнок Людовика XIV от Марии-Терезии Испанской, его наследник (дофин Франции). Умер за четыре года до смерти отца и не царствовал. Женат с 1680 года на Марии Анне Баварской (1660—1690). Сыновья: Людовик, герцог Бургундский, умер в 1712 году, также при жизни деда и не царствовал (отец Людовика XV); Филипп, герцог Анжуйский, с 1700 король Испании (Филипп V), основатель испанской ветви Бурбонов; Карл, герцог Беррийский и Алансонский, граф де Пуатье (ум. 1714, бездетным). После смерти жены Людовик вступил во второй законный морганатический брак с Марией Эмилией Терезой де Жоли де Шуэн. Вторая жена дофина не носила титул «дофины». Детей от этого брака не было. 13. Мадам де Севинье (Мари де Рабютен-Шанталь, баронесса де Севинье) — французская писательница, автор «Писем» — самого знаменитого в истории французской литературы эпистолярия. Мадам де Севинье очень болезненно переносила разлуку с дочерью (та, выйдя замуж, перебралась в Прованс) и на протяжении почти тридцати лет вела с ней переписку (три-четыре письма в неделю). 14. Что касается замужества Анжелики и Жоффрея де Пейрака, то оно частично схоже с замужеством дочери прославленной мадам де Севинье, Франсуаз-Маргерит де Севинье, которая, будучи 23-летней ослепительной красавицей, сочеталась браком с 36-летним, очень некрасивым графом Франсуа Адемаром де Монтейлем де Гриньяном. Некрасивым, но обаятельным, мужественным и честным, атлетически сложенным, умелым фехтовальщиком. Встретившись на балу, они полюбили друг друга, и эта любовь завершилась счастливым браком. Затем монарх назначил де Гриньяна генерал-губернатором его родного Прованса (юг Франции, неподалеку от Лангедока и Тулузы). И граф де Гриньян вернулся в свой родовой замок, откуда и управлял провинцией. Через год, родив дочь и оставив своего ребенка навсегда в монастыре, в Прованс последовала и супруга графа. Вот этот эпизод реальной жизни уж никак не связан с Анжеликой, которая любила своих детей и не мыслила без них своей жизни. Хотя некоторые другие эпизоды действительно напоминают жизнь Анжелики де Сансе с Жоффреем де Пейраком. Мадам Севинье, расставшись с дочерью, была безутешна и очень тосковала по ней. Эта тоска была отражена в большом количестве писем, написанных дочери и приятельницам, впоследствии опубликованных и представляющих из себя точные наблюдения о быте и жизни эпохи Людовика XIV, "короля-солнце". 15. Луи Блуэн занял свое место при Людовике XIV в 1678 году и сохранил его до самой смерти Короля-Солнце. В 1701 году, после смерти добряка Бонтана, король передал сыну Жерома Блуэна должность интенданта Версаля, которая последние двадцать лет именовалась куда более помпезно: губернатор Версаля и Версальского дворца. При этом под управление Луи Блуэна был передан и дворец Марли. Сен-Симон оставил блестящий портрет Луи Блуэна. Процитируем лишь наиболее важные пассажи: «Лучшим из главных камердинеров короля был Блуэн, пользовавшийся неограниченным доверием монарха – самый бойкий, самый смелый, самый осмотрительный и самый умный и воспитанный из всех, вращавшийся в самом избранном обществе… Помимо обязанностей главного камердинера, он имел возможность ежедневно видеться с королем и занимать его бесконечными подробностями, касающимися Версаля и Марли, управляющим которыми он являлся… Он приезжал в Фонтенбло, жил в замке и, как и везде, имел в своем подчинении всех камердинеров короля, всю дворцовую прислугу и своих ужасных швейцарцев, шпионов и доносчиков… «Кроме того, ему доверялись секретные депеши и устройство тайных встреч. Он царил в узком кругу сотрапезников – знатных сеньоров или, напротив, людей, выпрашивавших у него титулы. Блуэн всегда был крайне опасен, мог невзлюбить человека без всяких причин и крайне навредить ему.» Несправедливый портрет, в котором чувствуется презрение герцога к человеку, пользовавшемуся безграничным доверием монарха, несмотря на «абсолютно незнатное происхождение». Этот факт наполнял яростью сердце Сен-Симона и толкал его на необъективные суждения. На самом деле, Блуэн вовсе не был тщеславен и довольствовался скромным титулом конюшего, присвоенным ему при рождении. Он никогда не пытался получить один из королевских орденов, за которыми так гонялась знать… и которые так щедро раздавались Людовиком XIV. При этом у Блуэна было бесценное преимущество перед другими придворными: в то время, как они прилагали все усилия к тому, чтобы исполнить свое заветное желание – быть замеченными королем, Луи Блуэн мог преспокойно беседовать с ним по утрам и вечерам. Он пересказывал Людовику все слухи и сплетни, добросовестно собранные швейцарцами, и отчитывался в исполнении секретных поручений. К тому же, это он устраивал тайные аудиенции и впускал посетителей через потайную дверь. Блуэн действительно имел собственную полицию во дворце. Сен-Симон (опять он!) нарисовал весьма живописный портрет печально известных «швейцарцев Блуэна»: «Им было поручено с вечера до утра обходить все лестницы, коридоры и секретные переходы, а в хорошую погоду – дворы и сады, патрулировать, прятаться, следить из укрытия, замечать людей и следить за ними, отмечать, когда и куда они входят и выходят, и сообщать обо всем увиденном». Эта шпионская сеть во главе с Блуэном беспокоила придворных. Она немало способствовала ореолу таинственности, окружавшему главного камердинера короля и чрезвычайно раздражавшему наиболее могущественных царедворцев. Кроме того, Блуэн имел доступ к мадам де Ментенон. Каждое утро он отправлялся в покои маркизы и информировал ее о здоровье короля, будучи доверенным лицом обоих. 16. Замок Пиньероль. Февраль - декабрь 1679 г.: король разрешил жене Фуке, его дочери, сыну - графу де Во, братьям д'Агду и Мезьеру, а также поверенному жены Фуке отправиться в Пиньероль и свободно общаться с экс-министром. По приезде его дочь и граф Во поселились в помещениях замка, рядом с отцом. Январь - февраль 1680 г.: Лозен стал "волочиться" за дочерью Фуке. Узники рассорились и перестали видеться. Отныне Лозен - враг Фуке; родственники Фуке удалены из замка и из города. В январе Фуке заболел, и из Парижа был выслан "пакет лекарств". 23 марта 1680 г. Сен-Мар отправил Лувуа донесение о внезапной смерти Фуке. Однако обычных документов - свидетельства о смерти, вскрытии тела и похоронах - никто никогда не видел. По Парижу пошли слухи об отравлении Фуке. Одновременно сотрудниками Кольбера распространилась легенда, что экс-министр был якобы освобожден и умер по дороге в столицу в Шалон-на-Соне. 17. Нинон де Ланкло (фр. Ninon de Lenclos или Lanclos, настоящее имя Анна де л’Анкло — Anne de l'Enclos; 10 ноября 1615/1623, Париж — 17 октября 1705) — знаменитая французская куртизанка, писательница и хозяйка литературного салона. Прославилась своей красотой, необычайным остроумием, а также тем, что сохраняла свою необыкновенную привлекательность практически до самой смерти на девятом десятке. Де Ланкло — символ образованной и независимой женщины, царицы парижских салонов, сочетавшей ум и сердце, пример эволюции нравов XVII и XVIII вв. Нинон была популярной фигурой в светских салонах того времени, и её собственная гостиная также стала центром споров и бесед о литературе. В начале 1630-х именно Нинон де Ланкло поощрила молодого Мольера — например, именно в её салоне он впервые прочёл своего «Тартюфа», и он вывел её в «Мизантропе» в образе Селимены. В своём завещании она оставила средства для покупки книг 9-летнему сыну своего счетовода по имени Франсуа Мари Аруэ — который позже прославился под литературным псевдонимом Вольтер. Именно в этот период началась её жизнь в качестве куртизанки. Нинон сменила многочисленных богатых и знатных любовников, включая кузена короля Великого Конде, Гаспара де Колиньи (герцог Шатильонский, внучатый племянник адмирала Колиньи), и Франсуа де Ларошфуко (принца де Марсийака). Нинон всегда окружали многочисленные поклонники, но возлюбленный у неё всегда был только один, и меняя его на другого, она имела обыкновение сообщать ему об этом прямо, чем заслужила репутацию личности волевой, решительной и экстравагантной. «Единственное, что ему оставалось — радоваться, что ему ещё разрешили наносить Нинон визиты в качестве друга», — свидетельствовал Сен-Симон. Она была отлично образована, знала итальянский и испанский языки, свободно ориентировалась в классической литературе, играла на лютне и клавесине. Кроме того, Нинон была также прославлена своими остроумными высказываниями. Рассказывают, что по просьбе Сент-Эвремона она написала свою биографию, умолчав, однако, о своих любовных историях: «Вот мой портрет, но только по пояс». Начиная с конца 1660-х гг. Нинон понемногу оставила образ жизни куртизанки, сконцентрировавшись на своих литературных друзьях: в 1667 г. начинаются её приёмы в отеле Сагонь (hôtel Sagonne) на улице Турнелль, № 36, вошедшем в историю как дом её литературных салонов (несмотря на то, что они собирались и в других зданиях). В эти годы она стала другом Расина. Посетители её салона носили прозвище «турнелльских птиц». В их число входили: Фонтенель, Ларошфуко, Шарль де Сент-Эвремон, аббат Скаррон, Жан-Батист Люлли, Лафонтен, Филипп II Орлеанский, Антуан Годо, Антуан Гомбо, герцог Сен-Симон, граф Рабютен, Жюль де Клерамбо, аббат Шатонеф, Христиан Гюйгенс, Франсуа Буаробер, Шарль Перро, Шарль де Севинье (сын знаменитой мемуаристки), Николя Буало и др. Свет и даже королевский двор прислушивались к мнению остроумной Нинон, побаивались её острот. Даже Людовик XIV по поводу всевозможных событий интересовался «А что сказала об этом Нинон?». Позже она стала близкой подругой Франсуазы д’Обинье, более известной как мадам де Ментенон, фаворитки, а затем второй жены Людовика XIV. В браке Нинон никогда не состояла, но родила двух сыновей и дочь.