Сокрытое

Когда он вышел, переодевшаяся Хесс хлопотала на кухне, мурлыча под нос какую-то приятную мелодию. Завидев в проеме, облокотившегося плечом на косяк, мужчину, она покраснела и замолкла, но готовить не прекратила, мечтательно улыбаясь. - Есть будешь? - голос мягкий, певучий, будто теплый. - Откуда такая щедрость? - улыбка не покидала губ воина - Надеюсь, ты меня отравить не собираешься? - Больно надо, - улыбаясь в ответ, сказала девушка. - Ты, между прочим, тяжелый. Так что слишком хлопотно. - Вот как, - сдерживая смех и пытаясь придать своему голосу серьезности, отозвался мужчина, - что ж, это весьма веская причина. Мгновение тишины растворилось в дружном смехе. Хесс, указав на свободный стул, продолжила шинковку овощей. Отпираться мужчина не стал, а потому, одним толчком оторвавшись от косяка, сел на предложенное место. Вообще, наблюдать за девушкой было удивительно интересно: она то и дело краснела, запинаясь и забавно озираясь, ища ту или иную кухонную утварь. Которая, конечно, находилась прямо перед аккуратным носиком. Когда таким образом пропало и нашлось огромное блюдо, Торин готов был поклясться, что девушка взвоет. Но Хесс лишь оперлась руками на столешницу, опуская голову и что-то бормоча под нос. Затем она так же быстро пришла в себя и, как ни в чем не бывало, продолжила готовку. Хотя, нет, краснеть она стала гораздо сильнее, особенно, когда изредка бросая легкие взгляды в сторону мужчины, натыкалась на его взор. Но не смотря ни на что, по комнате уже стелился приятный аромат, исходивший из огромного котелка, в котором тихо что-то шкворчало. Хесс уже давно закинула туда все ингредиенты и сейчас только иногда помешивала, досыпая какие-то травы. Торин не знал какие, но запах был просто отменным! От него распалялся и без того сильный голод, ведь он даже толком позавтракать не успел, сразу выдвинувшись на поиски заветного жилища. Хорошо еще, что в этой деревне только один дом стоял особняком, иначе поиски грозили надолго затянуться. Теперь уже Торин ловил на себе изучающие взгляды карих глаз. Он не заметил, как девушка, дорезав хлеб и сыр, поставила их на стол и сейчас выжидающе смотрела на гнома. - Что? - Торин чувствовал, что что-то пропустил. Малышка явно ждала от него ответа. - Я спрашиваю, ты рагу будешь? - смущенно повторила Лахесис, нервно теребя фартук. - Тебе положить? - Буду, - внутри мужчины все ликовало, но он лишь сдержано улыбнулся, готовясь наконец-то вкусно поесть. То, что так пахнет, просто не могло иметь иного вкуса. Торин видел, как зарделась девушка, дернувшись как ошпаренная, но оставаясь весьма довольной. Она вихрем метнулась до шкафа с посудой, но вовремя остановилась. В противном случае они, скорее всего, были бы вынуждены есть прямо из котелка. Гному не привыкать, а вот, как отреагировала бы девушка, мужчина не знал. Хотя неуклюжей Торин не мог ее назвать, в ней была какая-то своя, скрытая грация. Несуразная, немного угловатая, присущая только ей. Которая не отталкивала, а наоборот притягивала взгляд, пробуждая интерес. Мужчина не заметил, как Хесс осторожно поставила перед ним полную тарелку ароматного варева, а сама села напротив, аккуратно посматривала на него исподлобья. Гном, недоверчиво оглядываясь на нее, взял ложку и зачерпнул густое рагу, источавшее великолепный аромат, от которого текли слюнки. Но девушка вела себя крайне странно и очень подозрительно. - Хочешь проверить, выживу ли я? - осторожно поинтересовался Торин, не моргая смотря на вздрогнувшую малышку. - Вовсе нет! - обиженно поджав губы, выпалила Хесс, зачерпывая полную ложку рагу и быстро съедая. "Как ребенок" - улыбнулся про себя мужчина, видя как девушка строит гримасы, обжегшись. Покачав головой, он принялся за трапезу. Предчувствия его не обманули, наоборот, блюдо превзошло все ожидания во сто крат. Вкуснее рагу он не пробовал никогда, и суровый воин еле удержался, чтобы не замурлыкать от удовольствия. Подняв глаза от полной миски, он снова заметил испытующий взгляд, который Хесс старательно прятала. Осознание того, почему девушка так странно себя вела, пришло мгновенно. - Очень вкусно, - тепло улыбаясь, сказал гном, видя как девушка буквально просияла. Практически весь обед они просидели молча, уплетая вкусное рагу и иногда ловя взгляды друг друга. Мужчина прекрасно понимал, что творится с девчушкой. Он не дурак и никогда им не был. Но что ему делать? Оставить все как есть? Наверное самый простой и действенный вариант. Мимолетность пройдет, раствориться как утренняя роса, и чувства в ней улягутся. "А если нет?" - скользнула...надежда? - Все хотел спросить, - начал гном, ломая ход своих мыслей, - А что это так жалобно хрустнуло перед тем, как ты меня вещами закидала? - Ой, это комодик, - краснея сказала Хесс. - Я, кажется, его сломала. - Вот это темперамент, - восхищенно протянул гном. - Даже наши женщины не такие лютые. - Я не лютая! - обижено надулась Лахесис. - Просто перестаралась. Немножко... - Перестаралась она, - ухмыляясь, довольно растянул слова мужчина. - Чинить-то хоть собираешься? Или он так и пал в неравной битве с твоим "перестаралась" и будет погребен, как герой? - Что-нибудь придумаю, - потупилась девушка. - Потом. - Понятно, - беззлобно заметил мужчина. - Как доедим, покажешь где у тебя инструменты лежат, будем чинить. Инструменты, принадлежавшие отцу хозяйки дома, нашлись быстро и были в прекрасном состоянии. Уж кто, как не гномы могут это по достоинству оценить. Торин видел, что их владелец очень аккуратно и трепетно относился к ним, а потому просто не мог не задать интересующий его вопрос. - Странно, что хозяин таких инструментов позволил оставаться в доме поломанным вещам, - мужчина отчетливо видел, как после его слов, двушка погрустнела и обняла себя одной рукой. - Это папины, - голос был тихий. - Был бы он тут, конечно же не позволил. Торин видел, что слова девушке даются не просто, а потому дальше расспрашивать не стал. Так в тишине и принялся за работу, поправляя комод из светлого дерева. Закончив починку, он заметил сбоку какие-то засечки. Проведя кончиками пальцев по мягкой древесине, сомнений не осталось, что это был явно какой-то рисунок, при чем скорее всего сделанный ребенком. Возможно, орудовали гвоздем или острым камушком, выводя причудливый узор, чем-то отдаленно напоминающий животное. А может и рыбу. Или дерево. - Птичка, - девушка застала Торина врасплох, заставляя обернуться. - Мне тогда лет пять было, - подходя ближе и присаживаясь рядом с гномом сказала Хесс. - Гвоздь нашла, старый, ржавый, у реки валялся. Я его тогда домой принесла, родителям показать, думала ценный. Папа рассмеялся, сказал, что для такой малышки как я - настоящее сокровище. Мама у реки была, так что, пока ее ждала, скучно стало, вот я и нацарапала птичку, думала порадую ее, когда вернется. - Обрадовалась? - осторожно поинтересовался гном, смотря на грустно улыбающуюся девушку. - Да уж, - усмехнулась Хесс, проведя рукой по выщербинам на дереве. - Правда отругала, сказав, что опасно с такими вещами играть, да и мебель портить ни к чему, отцу только работы прибавлять. Но как раз он-то и встал на мою защиту, сказав, что раз с "сокровищем" придется расстаться, то хоть птичка останется. Он ее даже красивой назвал. - А где они сейчас? - не выдержал мужчина, задавая не самый простой вопрос. - Неужели одна живешь? - Одна, - вздохнув, сказала Лахесис, поворачиваясь лицом к Торину. - А где они сейчас... Я бы тоже хотела это знать. Отец первым ушел и не вернулся. Потом, через несколько лет, пропала мама, - на глазах наворачивались слезы, но девушка, не замечая их, продолжала, - Их искали, но даже следов не нашли. С тех пор-то я и живу одна, а чинить не все умею. Но знаешь, я надеюсь, что они вернутся. Я в это верю. - Иногда вера единственное, что нам остается, - задумчиво проговорил воин, легким движением смахивая с лица девушки набежавшие слезы. - Ну а пока я тут похозяйничаю, что еще починить нужно? Работа спорилась на глазах, приводя жилище в ухоженный вид. Торин с каким-то не поддельным удовольствием брался за дело и к ужину, не только все было починено, но и были наколоты дрова на месяц вперед, подправлена крыша и укреплена калитка. Девушка неотступно следовала за ним, молча наблюдая за ловким мастером, изредка принося ему воды. Только в самом конце она скрылась в доме, зажигая на кухне свет. Когда уставший, но довольный гном, покончивший со всей работой и успевший привести себя в порядок, уселся за стол, Лахесис вынимала из печи пирог с черничным вареньем. Начищенные и аккуратно сложенные, инструменты покоились на своем законном месте. Вот так вот, отдыхая после тяжелого дня и наблюдая за разрумянившейся девушкой, заботливо накладывающей ему добавку, Торин не мог отделаться от чувства уюта и тепла, что царили сейчас в душе сурового гнома. Как долго он был обделен этим простым, но таким нужным и важным чувством. - Пора, - слова будто скальная лавина, сорвались с губ гнома. - Уже темно, да и... - Хесс не знала что сказать, но чувствовала, что просто не сможет отпустить его, не узнав правды. Скорее всего он уходил навсегда. - Холодно. И ты устал, наверное. Но так помог! Оставайся. - А не боишься? - сейчас ему должны вынести приговор, и Торин впился взглядом в карие глаза. Они не обманут. А он никогда не бежал от правды. - Ведь я... - Не боюсь, - твердо и ровно сказала Лахесис, перебивая своего гостя, - Я не все понимаю, но больше не боюсь. Котомка, соскользнув с плеча, нашла свое место около стены. Меховая жилетка и оружие обрели свое пристанище на крышке сундука. А Хесс все стояла, не моргая, и не верила в то, что у нее получилось... Она сказала. Он остался. - Давай разожжем камин? - в голосе прозвучала такая отчаянная надежда, будто от его ответа зависела судьба мира. - Почему бы и нет? - теплая улыбка не покидала губ широкоплечего воина. - Тогда, дрова ты знаешь где, а я приготовлю чай, - протараторила девушка и, потупив взгляд, скрылась за поворотом. Облокотившись спиной о холодную стену, она слышала, как ухмыльнулся мужчина, и хлопнула входная дверь. "Он остался"- мысль топила сознание, заставляя сердце биться в груди птицей, вновь учуявшей ветер свободы. Мыслить здраво катастрофически не получалось, а ведь еще нужно было выспросить, что же тогда произошло... Надо было брать себя в руки, а не тонуть в его глазах! Но как же было сложно унять то чувство, что потихоньку появлялось, а самое страшное, что и проявлялось. Хесс, тряхнув головой, твердым шагом направилась готовить чай. Начинать же с чего-то надо было. Кое-как успокоившись за приготовлением, девушка вплыла в комнату, держа поднос с разными вкусностями. Торин, устроившись на полу, задумчиво смотрел на огонь, периодически поправляя поленья. Блики пламени играли на точеном лице, одаривая причудливыми бликами и тенями его обладателя. На улице давно стемнело. Жилище было погружено в полную темноту. И теперь, только в гостиной теплился мягкий свет от камина. Иное освещение гном разжигать не стал. Взгляд Торина был тревожный, и казалось, что не блики играют на светлой радужке, а необузданное пламя само обитает в потемневших глазах. Хесс наблюдала молча, так и не переступив порог комнаты. Она не решалась. Он не замечал. Открытое пламя огня и тени ночи всегда пленили его, наваливаясь ворохом воспоминаний и волнений. Он не забывал того огня, что бушевал, повинуясь Смаугу, сжигая его дом и калеча его народ. Немногие тогда встали... Но не только подступы к Эребору напитались гномьей кровью, многие нашли свой последний приют перед вратами Мории. Многие. Действительно дорогие. Торин и не заметил, как легкой поступью девушка прошла в комнату и, поставив поднос на столик, примостилась рядом. Он только успел почувствовать движение воздуха, как Хесс оказалась сидящей рядом с ним, прижавшись щекой к плечу. "Отчаянная" - грустно улыбнувшись, отметил про себя воин. Но так и не шелохнулся, боясь спугнуть странную девчушку. А Хесс молчала. Первые мгновения собственного укора, за столь странно-дикий порыв по отношению к чужому человеку, растаял, запнувшись о такое неправильное по отношению к нему слово "чужой". И как бы странно это не звучало, но она никак не могла приписать этот эпитет к мужчине. Повисла напряженная тишина, где каждый думал о своих тревогах, негласно спасаясь в прикосновении. Возникшем так внезапно для обоих, но оказавшемся таким необходимым, обоим. - Я был в Тарбаде лишь проездом, - первым молчание прервал гном. - На самом деле, мой путь лежал из Мории. Мне правда жаль, что тогда я сотворил такое...с тобой. Торин прекрасно почувствовал, как дернулась девушка, но лишь теснее прижалась к гному, обнимая подрагивающими руками предплечье и старательно пряча глаза. Но и он вряд ли смог бы продолжить, если нашел бы в них тот ужас и отчаяние. Когда от одного такого взгляда, перехватывало дыхание, отрезвляло, обжигало. - Я был там один, и никто не должен был знать, что я там побывал, - продолжал мужчина, не мигая вглядываясь в янтарные всполохи в камине. - Но эта земля не спокойна и опасна. Думал доберусь до деревни, а там разберусь на месте. Подлатаюсь, отлежусь, но деревни и не нашел, не ожидал, что столько снега выпадет... Кинжал скорее всего отравлен был, другого объяснения тому, что меня так быстро покидали силы, нет. Не найди ты меня, вряд ли бы выжил, - обманчивая спокойная усталость рассказа разрезала тишину на меленькие лоскуты, подобно искрам, отбрасываемым раскалывающимися поленьями, - Уж не знаю, что за мазь ты использовала, но больше рана не тревожила. - Сама сделала, - хриплый от напряжения голос, как будто и вовсе не принадлежал девушке. - Я в травах разбираюсь. - Вот как, - отозвался Торин. - Хорошее умение. - А зачем ты пошел один в такие опасные края? Ледяные глаза встретились с медными. Хесс смотрела серьезно, но мягко, будто видя грозного воина насквозь. И не было в нем ни укора, ни страдания, чего не скажешь, о потаенной, сокрытой ото всех боли, что плескалась сейчас на дне глаз, цвета зимнего ясного утра. Казалось невозможным укрыть от нее правду, как бы не стараться. Но он пришел с четким осознанием того, что если она спросит - он расскажет. И от своих слов мужчина не отказывался. - Там погиб мой дед, Трор, - не отводя глаза, продолжил гном. - И полегли многие. Потери наши были настолько велики, что в день, когда мы одержали победу, ни один не смог ей воспеть радостные песни. Над полем боя витал лишь запах смерти и вой по погибшим. Я отправился отдать им дань памяти. И не только... Я искал один очень важный ключ. Как только голос воина смолк, Хесс, подорвавшись, встала на колени, прижимая голову мужчины к своей груди, и обняла, склонив свою голову к его. Она ждала любой реакции. Она бы приняла любую его реакцию. Пускай бы он, отшвырнув ее, покинул эти земли навсегда, или поднял руку, или любой другой вариант. Но она никак не ожидала, что мужчина, вздрогнув и промедлив пару мгновений, затем обнимет ее, прижимая одной рукой к себе. Сколько длилось это хрупкое, как чистейшее стекло, мгновение никто из них не знал. Не разрывая объятия, Торин резко, но осторожно притянув девушку, усадил к себе боком. Он обнял хрупкую фигурку, опираясь щекой о янтарную макушку. Хесс лишь слегка поерзала, усаживаясь поудобнее, и чуть подняла голову, потеревшись носом о шею воина. Хорошо, что ему не было видно ее лица, ведь оно буквально пылало от смущения. Первый раз она была столь откровенна в своих поступках, и чувствовала, что это единственно правильный вариант общения с этим мужчиной. А внутри разливались, затапливали, били через край эмоции, что рождались в самом сердце. И девушка была счастлива, так отчаянно ярко и сильно, пытаясь вобрать в себя все это, сохранить, запомнить каждое мгновение. - А можно вопрос? - раздалось над самым ухом, и Хесс вновь подняла голову, чтобы посмотреть на Торина. - Можно, почему нет? - прижимаясь к плечу, сказала девушка. - А чего это такую юную особу никто из деревни не прибежал защищать? - голос мужчины был задумчивый. - Или, зная твои бойцовые качества, решили, что и сама справишься? - Ааа, ты про это, - протянула Лахесис, собираясь опустить голову, но рука мужчины не позволила, ей это проделать. - Они меня это... Недолюбливают. Я скорее удивилась, если бы они мне на выручку кинулись. - А что ты им сделала? - непонимающе глядя на девушку, спросил гном. - Да, по сути, ничего, - вздохнула Хесс, понимая, что стоит рассказать ему все, продолжила: - Папа был чужеземцем, и на него почему-то обозлились деревенские. Они вообще чужих не любят, поселение то у нас маленькое, так что все сразу понятно и видно, а так как большой дороги не проходит, то и таверны у нас нет. Странники у нас нечастые гости, да и что им тут делать? Я вот только троих чужестранцев знаю, один из них ты. - На этом моменте девушка покраснела и улыбнулась. - Папа был вторым, цветом волос я в него пошла, у нас то все тут темненькие. А третьим был старик Дэнетор. Его, как ты понимаешь, тоже не сильно жаловали у нас, а я к нему при первой же возможности бегала. У него столько книг было! Самых разных, со сказками, легендами, наполненные самыми разными знаниями. И языки там неизвестные встречались, правда, он никогда не рассказывал кто он и откуда, но разве это важно, если человек хороший? Там то я вычитала все, что знаю про травы, кое-что, конечно из собственных наблюдений почерпнула, но все равно очень многое узнала из книг. Меня еще чудачкой зовут, так что не удивляйся, если вдруг услышишь. - За то, что знаешь то, чего не ведают они? - понимающе откликнулся гном. - Не только за это, я еще слишком добрая и наивная, по их мнению, - чем больше Хесс рассказывала, тем спокойней и легче ей было. - Это уж точно, кто в здравом уме, живя одна, потащит в дом незнакомого мужчину? - улыбаясь, согласился Торин. - Не могла я тебя там бросить, - вдруг очень серьезно посмотрев в голубые глаза, твердо сказала девушка. - Отчаянная, - прижимая к себе сильнее Хесс, заключил Торин. - Спасибо. Двое, в одном уютном домике, сидя в обнимку у камина, никак не могли расцепиться. Они молчали, дыша одним воздухом, в котором витал тонкий аромат душистых трав. Слова были настолько незначительны и пусты, что отходили на второй план. Девушка и сама не заметила как, пригревшись, уснула на руках Торина, под ритмичный стук его сильного сердца. Поселение мирно спало крепким сном, и никто не заметил возвращения юноши, кутавшегося в походный плащ. Он ворвался в деревню на белом рысаке, когда все небо было усыпано звездами. Спешившись, он завел, разгоряченного от долгого пути, коня в стойло, и направился к дому, что стоял чуть поодаль, на окраине деревушки. Еще подъезжая, он заметил светлые мерцания в маленьком окошке, и сейчас приближаясь к строению быстрым шагом, надеялся, что хозяйка все же еще не спит. Добравшись до места назначения, он, для верности, осторожно заглянул в окошко, где теплился свет. Он спешил порадовать маленькую хозяйку подарком, что привез из города. Странник все же нашел прекрасное кольцо для той самой, и мечтал преподнести дар, что покоился сейчас в аккуратном кожаном мешочке, практически у самого сердца. Вот только он никак не мог предугадать такого... Лахесис спала, в объятиях темноволосого мужчины, что нежно, почти трепетно, боясь разбудить девушку, водил кончиками пальцев по ее щеке. Незнакомец невесомо убрал выбившуюся прядку, упавшую на лицо. Когда мужчина резко вскинув голову, взглянул в окно, странник отшатнулся, скрывая свое присутствие. Больше ему делать здесь было нечего, и задерживаться причин тоже не было. А потому он все тем же быстрым шагом направился прочь, сжимая в кулаке кожу полушубка, в том месте, где лежало кольцо. В том месте, где было сердце. Уже отходя от калитки, он почувствовал, что под ногами что-то звякнуло. Золотая монетка. Не веря своим глазам, он обернулся, бросив взгляд на дом, в котором все также горел свет, странник растворился в темноте. По пути к себе, он пытался осознать, что не так-то гномы и отличаются от людей, как его пытались уверить, особенно, когда вместо разума в них начинают говорить сердца... Первые лучи солнца пробивались сквозь прозрачные стекла окон, возвещая о том, что начался новый день. Торин проснулся первым, а в его руках, удобно устроившись, еще спала девушка. Мужчина невольно залюбовался умиротворенным видом улыбающейся малышки. Он вновь не удержался и провел кончиками пальцев по нежной коже ее щеки. А внутри у него разливалось полное ощущение покоя и уюта, так редко появляющиеся, что впору было думать, что почти забытые. Посидев так еще совсем немного, вслушиваясь в мерное дыхание девушки, Торин осторожно встал, держа ценную ношу. Постояв несколько мгновений для удостоверения, что девушка не проснулась, он положил ее на диванчик, накрыв первым попавшимся под руки пледом. Хесс состроила недовольную гримасу, поджав губы и нахмурив лоб, но не проснулась. Торин, улыбаясь, нежно погладил ее по голове, видя, что черты лица малышки вновь разглаживаются, и вышел из комнаты. В коридоре он практически бесшумно оделся, все время прислушиваясь. Но дом все так же был погружен в предрассветную тишину. Последней на плечах могучего воина обрела место меховая жилетка, а за ней на плече оказалась полупустая котомка. Его вещи так и остались сушиться в ванной комнате. Задумчиво улыбнувшись, Торин вышел в морозную тишину раннего утра.