Сокрытое

Невинный жест заставил кровь вскипеть в жилах и расползтись по внутреннему узору вен гнома. Дыхание оборвалось в момент соприкосновения и так мучительно захотелось, чтобы этот миг продлился хоть на мгновение дольше. Но жар ее тела... Озноб не спадал, скорее набирая обороты. И молоко с медом не могли помочь девушке справиться с таким. А потерять ее... И почему она стала для него такой... Не смеющей покинуть его мысли? Резкий вздох, глубокий, надрывный. Он оторвался от нее, вдыхая пряный запах трав с тонким ароматом жасмина. Он хорошо знал этот запах, ведь кусты с белыми соцветиями росли около дома его сестры. Они, порой, подолгу сидели под их сенью, наблюдая за братскими потасовками двух неугомонных малышей. Они всегда заканчивались примерно одинаково: Кили подбивал старшего брата на вылазку в сторону дяди, заговорщически улыбаясь и выбирая позицию поудобнее. Дис осторожно, чтобы сыновья не заметили, поглядывала в сторону встающего и явно готовящегося к бою брата и примирительно улыбалась, безмолвно напоминая, что они хоть и гномы, но еще маленькие. А племянники, не теряя времени, уже набрасывались, на широкоплечего дядю, пытаясь сокрушить могучего воина. В такие моменты Торин действительно был счастлив. Лахесис казалось, что мир вокруг нее вспыхнул ярким светом, становясь светлее, и, кажется, даже чище. И вовсе не потому, что свет от светильника теперь беспрепятственно падал ей на лицо, заставляя жмуриться, а потому, что что-то незнакомое, теплое разливалось с каждым ударом сердца, закрадываясь в каждый уголок, топя вновь и вновь в его глазах сознание. Удивительно ясных, добрых, чистых. Таких, которые принадлежали исключительно ему. Только ему. Притягивающие, заполоняющие ее, приковывающие внимание. В нем было столько силы, не только грубой, физической, а именно внутренней. Такой, которая побуждает людей идти за ним, заставляет чувствовать себя защищенными, с надеждой на лучшее. И пасть в бою за такого не страшно, начнись где-нибудь очередная война. Странное чувство, наверное таких людей и называют истинными лидерами. Он был бы прекрасным королем... Хесс уже и сама не понимала ход своих мыслей, которые, казалось, жили собственной, обособленной жизнью. А между тем мужчина уже смотрел на нее явно выжидающе, вскинув одну бровь и скрестив руки на груди. - Ты что-то спросил? - смущенно сказала девушка, зарываясь носом в пушистый ворс жилетки. - Да я просто подумал, что неплохо было бы тебя все-таки подлечить, - сказал гном, и его губы растянулись в довольной ухмылке. - Но тебе, видимо, и так не плохо. - Заметив, как девушка встрепенулась, гном продолжил, не дав ей и слова сказать: - Я спрашиваю: лекарство у тебя есть? Или готовить нужно? - Я как раз снадобье и готовила, - тут же подхватила Лахесис. - Вот только не помню доделала ли я его... - На кухне на столе были разложены травы, но я не нашел ничего хоть чем-то напоминающее снадобье, - Торин смотрел мягко, но в то же время очень серьезно. - Если надо доделать - научи. - Спасибо, - ее карие глаза в теплом свете свечей отливали жидким золотом. Аккуратно взяв закутанную девушку на руки Торин понес ее в кухню, чувствуя плечом обжигающий жар девичьей щеки. Хесс так доверительно прижималась к нему, уютно устроившись в объятиях гнома. Сил чтобы идти самой у нее уже не было, а без ее помощи сделать лекарство без малейшего навыка: смешно. Но медлить в надежде, что как-нибудь само уложиться и пройдет желание отпадало, как только взгляд скользил по бледному лицу. Она была такой хрупкой и чистой, будто горный хрусталь. Но в то же время она походила на пламя в горне, такое же яркое, бушующее, не подвластное многим, но не обжигающее. Совсем нет, скорее разжигающее былой азарт и внутренний огонь. Аккуратно ссадив девушку на деревянный стул, больше похожий на недоделанное кресло, и закутав ее плотнее, гном засучил рукава и подвязал волосы, как делал иногда в кузне. Девчушка завороженно наблюдала за ним, прислонившись тяжелой головой к высокой спинке. И если бы не было так плохо, она уже вовсю раскраснелась и не смогла бы найти себе места. Но сейчас травница просто смотрела на него, неосознанно впитывая каждое движение светлоглазого чужеземца. К которому так мучительно хотелось быть ближе. Пускай в таком состоянии, лишь бы почувствовать вновь силу его сердца, тепло его рук и нежность его прикосновений, от которых тянуло расправить несуществующие крылья и взмыть к небесам. Он был поистине искусным мастером с золотыми руками. И, как оказалось, это распространялось не только на ремесленные дела. Торин с удивительной легкостью подстраивался и обучался новому делу, почти мастерски орудуя нехитрыми приспособлениями. Лахесис даже стало немного завидно: она так долго постигала и приучалась к этому! Но это, далеко не самое светлое чувство, как рукой снималось, когда мужчина, в очередной раз оборачиваясь, чтобы получить дальнейшие инструкции и проверить состояние своей подопечной, вытирал рукавом пот со лба. Хесс была готова взмолиться, чтобы эти мгновения не кончались... Вот только зачем она ему? Благодарность? Неспособность закрыть глаза на чужую беду? Попытка загладить свою вину? Было так больно, чрезвычайно глухо от надсадно стучащего в груди сердца. Чтобы хоть как-то отвлечься от этой накатившей волны мыслей, захлестнувшей ослабленное сознание, Лахесис начала пробегать глазами по привычным граням кухни, когда взгляд зацепился за резной шкафчик. И тут, подобно молнии, ударившей в дерево, ее осенило. - Торин... - аккуратно позвала девушка, предчувствуя самый тяжелый исход. - Что такое? - обернувшись через плечо откликнулся мужчина, отрываясь от работы. - Да я тут кое-что вспомнила... - рассматривая вдруг ставшую такой интересной посуду в шкафу, уже заметно тише произнесла девушка. - Видимо что-то поистине интересное, - Торин вытер руки о первую попавшуюся на глаза ткань и скрестил руки на груди. - Ты уж поделись со мной, будь любезна. - Я правда только вспомнила! - поднимая на гнома глаза воскликнула девушка, но видя выражение лица мужчины, потупилась. - Правда же. - Очень рад, но все еще жду, - не меняя положения и угрожающе-ласкового тона, продолжил гном. - Я там на всякий случай себе чуть оставляла, - кутаясь сильнее в сползшую жилетку сказала Хесс, переводя взгляд на нужный шкафчик. - Ты прости... Холодные пальцы Торина обожгли кожу, мазнув по щеке, и перешли на спинку стула, обретая для хозяина точку опоры. Вновь мужчина оказался зависшим над ней, не моргая глядя в глаза. Но не осуждение или злость увидела она в его взоре, а только яркие искорки, игравшие на светлой радужке, подобно звездам на предрассветном небе. Он не ругался и не было в нем и капли гнева, а наоборот, какое-то облегчение. Или ей это только показалось? Мужчина еще раз пробежался взглядом по лицу девушки и тут же отстранился, нахмурившись и сжимая ту самую руку, которой дотронулся до нее, в кулак. Он спешно направился прямиком в сторону резного шкафчика, того самого, в котором она совсем недавно припасла для себя лекарство, на всякий случай. Рыжий отвар уже вовсю кипел в котелке, пока Торин запоминал все сверточки, баночки и кулечки с их содержимым, и то, для чего они, а главное, как приготовляются. Осталась последняя мазь, о которой Хесс категорически не хотелось рассказывать... - Так, ну тут все понятно, - серьезно сказал гном, расставляя все в только ему ведомом порядке. - А это баночка с чем? - Ааа, это, - протянула краснеющая девушка, судорожно пытаясь придумать благовидный предлог не раскрывать правды. - Что, совсем плохо? - спросил Торин, кладя руку ей на лоб, - вроде бы не повысилась температура, а ты вон как раскраснелась! Или это мазь настолько специфическая? - очень хитро посмотрев на Хесс, добавил мужчина. - Все не так, как ты думаешь! - затараторила девушка, понимая, что дыхание сбивается. - Тише-тише, - наливая в кружку пахучее варево и протягивая его Хесс, сказал мужчина, снова усаживаясь рядом. - Ты пей, пока горячее, сама же говорила, что нужно так. Пока девушка забавно морщась и дуя на рыжеватую жидкость поглощала ее, гном с интересом крутил в руках небольшой горшочек с приятно пахнущей мазью. Ее аромат был свежим и терпким одновременно, а консистенция очень походила на сметану. Мазь не вызывала на первый взгляд никаких подозрений или опасений, но девушка слишком явно отказывалась говорить об этом. Пытаться выяснить "тайну" сейчас означало подписание бедолаге смертного приговора. Ведь она с легкостью могла захлебнуться своим же лекарством. Ирония: выжить после купания в ледяной воде, героически спасая кого-то, а погибнуть подавившись тем, что призвано защищать и лечить. Но в конце концов чашка была не бездонной и вечно потягивать не самую приятную жидкость девушка не могла, а это значило, что ждать осталось совсем недолго. - Так для чего, ты говоришь, эта мазь? - улыбаясь не знавшей куда спрятаться Хесс, ласково спросил Торин. - Если говорить в общих чертах, - пряча нос в высоком ворсе жилетки нехотя начала девушка. Лахесис растягивала слова, чтобы только потянуть время. Но сразу поняла, что выкрутиться у нее не получится. Фантазия помахала ручкой и покинула ее, прихватив с собой умение быстро соображать. - Для облегчения дыхания. - Жжется сильно? - понимающе взглянул на девушку гном. - Что? - непонимающе захлопала глазами девушка, утрачивая нить разговора. - Мазь. Мазь жжется сильно? - ставя на стол многострадальную баночку переспросил мужчина. - Нет, только разогревает, - упуская последнюю возможность на сокрытие правды, выложила девушка. - А чтож ты тогда так упираешься? Мужчина смотрел очень серьезно, если не сказать, что сурово и Хесс поняла, что у нее осталась последняя идея, хоть и очень странная. Но в детстве это вполне срабатывало. "Была - не была" Какого же было удивление мужчины, когда стремительно краснеющая девушка, меняясь в лице и что-то явно обдумывая, вдруг взяла и с головой укрылась одеялом. Вот скажите на милость, как он должен был реагировать в такой ситуации? Такого даже его племянники себе не позволяли! И как прикажете с ЭТИМ разговаривать?! А Торин и не стал даже напрягаться и придумывать. Просто сгреб в охапку пискнувшее нечто и, прихватив с собой многострадальный горшочек и пару свертков, так, на всякий случай, выдвинулся в направлении спальни. Разложив пыхтящую поклажу на кровати и закутав ее в другие одеяла, он положил около подушки нужный мешочек из арсенала, приготовленного для излечения юной девы. Пока Хесс выпутывалась из кокона гном успел убрать черепки, так и лежащие на полу все это время, и принести нехитрый ужин в виде нарезанного хлеба и сыра. Девушка как раз показалась из вороха одеял, состроив весьма недовольную мордаху. - И нечего так на меня смотреть, - огрызнулся мужчина, - сама виновата, - но заметив расползающиеся синие тени под мутнеющими глазами, смягчился. - Ты есть будешь? Для Хесс же мир стал темнеть, а его контуры чуть расплываться, не давая реальной картины происходящего. Голос мужчины звучал так мутно и тихо, что девушка сначала подумала, что не выпуталась до конца, оставив голову в плену хитросплетений одеял. Она потратила последние силы на то, чтобы избавиться от них, дабы вдохнуть хоть немного живительного воздуха, не раскаленного, обжигающего нос, а вполне привычного. Становилось так тяжело шевелиться, будто это тело больше не принадлежало хозяйке, а она была и рада его отдать... Каждое движение теперь отдавалось в голове саднящей болью, будь-то даже простое шевеление пальцами, не говоря уже о чем-то более глобальном. Даже собрав всю волю и оставшиеся силы в кулак, Хесс точно бы не смогла сейчас подняться с кровати. А потому, она была вдвойне благодарна судьбе во главе с Эру и Валар, за то что они привели в ее дом Торина. Который, кажется, что-то говорил, но до девушки доходили какие-то обрывки, теряющиеся в звенящем шуме. Последнее, что она увидела, так это то, как Торин подскочил, направляясь к ней, а затем ее приняла в свои чертоги пустота. Было так странно. Так странно и дико, как бывает на поле боя, когда видишь своих собратьев и понимаешь, что ничем, абсолютно, совершенно ничем не можешь им помочь... Так и здесь, гном не сразу заметил начало резкой перемены в состоянии бедняги, и отнюдь не в лучшую сторону. Всего мгновение назад она тепло улыбалась, глядя в его сторону, и вдруг побелела и поплыла. А он только и смог, что бросится к ней, уже видя неутешительный результат. "И когда же все эти травки и коренья начнут действовать?!" Бессильная злоба - все, что оставалось мужчине, а еще ожидание результата, но никто не обещал, что его он устроит... Самое страшное и ненавистное: неизвестность. Торин был знаком с ней с юных лет, она шла рядом с ним, куда бы он не отправился, тесно прижимаясь к крепкому стану. Эребор, его отец, будщее его народа - неизвестность окутывала не только прошлое и настоящее гнома, но и запускала свои длинные руки в его будущее, набиваясь ему в вечные спутницы. Ему до сих пор ничего не было известно о том, что сейчас творилось с его домом: умер ли дракон, или по сей день оскверняет чертоги его праотцов. Он не знал ничего о судьбе своего собственного отца, пропавшего в день, когда голова его деда упала на грешную землю. Как бы не старался, кого бы не спрашивал, все попытки были тщетны... Но и дальнейшая судьба его народа была скрыта непроглядным туманом, развеять который не смог еще ни один прорицатель. И вот сейчас он вновь сидит на краю неизвестности, что вцепилась мертвой хваткой в юную девушку, лежащую прямо перед ним. Злой рок, проклятие, не иначе... Сидеть сложа руки было невыносимо и Торин занял себя разгадыванием загадки подозрительно обычной мази в непримечательной баночке. Что-то смутно знакомое было в этом запахе, вместе с тем далекое, вынырнувшее будто из детства. Он аккуратно зачерпнул маслянистую мазь, растер между пальцами, прислушиваясь к своим ощущениям, и принюхался. Все тот же свежий, но терпкий запах. Возможно мята... Сосна точно есть. Что-то еще... Анис? А Может быть, полынь? Для облегчения дыхания... И тут его осенило! Ну конечно! Ответ лежал прямо на поверхности: мазь для облегчения дыхания! Ею же намазывают грудь того, кто заболел. В далеком прошлом так лечили его брата, отсюда-то он ее и запомнил, хотя прошло столько времени... Да и причина такого упорства девушки была теперь предельно понятна. Но Лахесис сейчас находилась без сознания, и, возможно, как раз вот эта мазь могла ей здорово помочь. Если не поставить на ноги, то хотя бы облегчить состояние и перевесить чашу весов. Гном принял твердое решение рискнуть... ...Но сказать гораздо проще, чем сделать. Одно дело когда помогаешь крепкому гному, другое, когда в твоих руках оказывается хрупкая девушка, еще практически ребенок. А надо оголить ее по пояс, ну или хотя бы верхнюю часть. Утешало то, что на девушке была лишь зеленая свободная рубаха, с нехитрыми завязками, без каких-либо женских заморочек. Особенно радовало отсутствие корсета. Внезапно дрогнувшей рукой он потянул за нехитрый узелок, который с неправдоподобной легкостью поддался сразу же и без особых осложнений, утянув за собой и часть ткани. Видит Ауле, не развяжись он именно так, в дело пошла бы секира. Но все сложилось именно так и взору могучего воина предстало во всей красе глубокое декольте, на грани скрывающее карминовые бусинки. И сердце Торина, ухнув, забилось быстрее, а кровь в жилах заклокотала, подобно раскаленному металлу. И мысли одним разом затихли в голове, позволяя своему хозяину остаться наедине с этим маленьким чудом. Он только успел запустить пальцы в мазь, неотрывно глядя на хмурящуюся во сне малышку, когда раздался глухой стук в дверь. В первый момент вздрогнувшему гному показалось, что это кровь так оглушительно стучит в висках, но звук повторился. И его источник находился отнюдь не в голове, а где-то за пределами не только этой комнаты, но еще и, по ощущениям, коридора. Для мужчины был полной неожиданностью сам факт того, что к Лахесис кто-то мог прийти. Нет, он конечно же помнил, что девушку кормили знания о травах, и что люди ходили к ней, но чтобы кто-то пришел именно сейчас. Немыслимо. А незваный гость все не унимался, тарабаня во входную дверь. Торин приглушенно выругался, но заботливо накрыл одеялом мелко подрагивающую Хесс, так и не успев втереть ей нужную мазь, оставшуюся на его пальцах. Уже где-то по пути навстречу самоубийце, гном вытер руки о подвернувшуюся материю, еле сдерживая рвущуюся наружу ярость. А человек за преградой явно подливал масла в огонь, уже буквально чуть ли не выламывая многострадальную дверь. "Если пришли с какой-то мелочью, закопаю" - с этой мыслью петли истерически скрипнули, открывая путь незваному гостью. А если быть точнее: гостье... Делора, успокоившись и уложив спасенного сына, решила наведаться к Лахесис за лекарством для малыша, а заодно и поблагодарить девушку, бросившуюся спасать ее дитя, подвергая себя смертельной опасности. Хотя, это в их деревне было и не принято. Она сама не особенно знала подробности причин негласного бойкота маленькой травницы. Тут, скорее, срабатывало чувство общности: куда все, туда и она. Хотя, судя по их нечастым и не самым долгим разговорам, Хесс была вполне приятной девушкой. Она ей здорово помогла, буквально спасая их маленькую семью, когда, в одну из ночей, на свет появился улыбчивый малыш.. Как назло в ту пору шли затяжные дожди и вся родня занималась насущными делами, а муж сильно повредил ногу в кузне и передвигался с большим трудом. Так вот когда пришло время рожать, никого рядом не оказалось. Делл буквально выла от отчаяния, ведь на протяжении всего времени от того момента, как стало известно, что она носит под сердцем малыша от нее буквально не отставали ни на шаг, заваливая советами и всевозможными странными подарками. Вспоминать страшно. А когда их помощь действительно понадобилась, никого не оказалось рядом! И смех и грех. Тизон, превозмогая боль, решился идти за помощью, а если быть точнее, поползти. Надежда оставалась на его родителей, которые жили неподалеку. Но даже туда нужно было еще добраться, а в его положении это было весьма проблематично. Помощь пришла совершенно с неожиданной стороны: только выйдя на порог собственного дома, кузнец увидел пробегающего человека, кутающегося в плащ. Издалека было не понятно девушка это или ребенок, но мужчина надеялся, что его услышат. Шум грозы и вой разбушевавшейся стихии, заглушал крик, размывая последнюю надежду. Но судьба, как известно, странная штука: как только Тизон начал спускаться с крыльца, держась за массивный поручень, ветер сорвал со случайного прохожего плащ и отнес прямиком к ногам удивленного кузнеца. Естественно, хозяин ринулся за своей пропажей, им и оказалась Хесс. Она то и позвала повитуху, оповестила всех родственников, а наутро даже принесла маленькие подарочки счастливым родителям. А вскоре, с помощью ее мази поправился и глава семейства. И вот сейчас она вновь выручала их, не требуя ничего взамен. Делора стала заметно нервничать, когда дверь очень долго никто не открывал, а страшные мысли закрадывались в кудрявую головушку, заставляя девушку тарабанить в дверь с удвоенной силой. "Неужели с ней что-то случилось" не унималось взбудораженное сознание, вызывая крупную дрожь в теле жены кузнеца. "И ведь правда, живет же одна-одинешенька!" Наконец, когда Делора уже хотела идти звать мужа, чтобы тот помогал ей выломать дверь, за ней послышались шаги, а еще через одно мгновение ее взору предстал незнакомый мужчина.... - А ты еще кто такой?!