Сокрытое

Ночь странное время. Наверное даже самое странное и таинственное. Время, когда оживают, обретая тусклые контуры, мечты. Самые тихие. Самые искренние. Торин не спал, слушая неровное дыхание ослабленной девушки, цепко вцепившейся в его рубашку. Трогательная, думает, что если бы он собирался уйти, это бы его остановило. Но гном не собирался покидать ее, во всяком случае пока... Вот это странное, дикое слово: "пока". Условие, надежно засевшее в сознание и упрямо напоминающее о своей сути. А ведь и верно: насколько долго он сможет задержаться в этом мирке, суженном до масштабов небольшого домика, в котором обитает... девушка, пленившая его мысли? Страшно подумать, но могучий воин сдавал свои позиции практически без боя. Она явно имела огромную власть и силу, раз смогла сделать то, что было не подвластно ни одной гномьей женщине. Хотя будь на месте Хесс представительница его народа, все было бы гораздо проще... Его народ. Его народ ждет своего короля. Он изо дня в день трудится, в местах, похожих, и не очень, на их прежний дом. Но кто способен забыть свое родное место? Те отвесные стены, усыпанные золотыми жилами, будто бурными нитками-реками и высокие потолки, от которых отражается звук, а воздух прозрачен и свеж. Сейчас там стоит смрад дракона, зарывшегося в сокровища его рода, его королевства. Руки сжимаются сами собой, вопреки желанию хозяина, погруженного в свои думы. Проходит несколько томительных мгновений, пока Торина словно ударяет молнией, когда холодные пальцы оглаживают побелевшие костяшки и узор вспученных вен. Совсем как тогда, когда эта хрупкая малышка подлечивала его, неосознанно даря ему свое осторожное тепло и заботу. Одно касание, а тяжелые картинки прошлого и настоящего тускнеют, расцвечиваясь теплым оттенком ее волос. Торин хочет пропустить шелковистые пряди жидкого золота между пальцев. В свете ночных светил они кажутся именно такими. Но лишь притягивает девушку поближе, укладываясь поудобнее, и расслабляется. Это не было решением всех его проблем и совсем никак не могло им стать, но эта тихая поддержка, без доли сомнения и, с практически полной свободой выбора той информации, что гном мог раскрыть. И он раскрывал, рассказывал куда большее, чем можно было выведать у него под пытками. Пребывание здесь было подобно минутным передышкам, после которых дела шли на лад, а мысли прояснялись, выпутываясь из морока усталости и раздраженности. Драгоценность, которую хотелось показать всему миру и в то же самое время утаить от каждого. Раздумья прервались, вытесненные обеспокоенным взглядом глубоких карих глаз, с прожилками живой меди. Она давала ему время, сознавая свое практически полное бессилие, поглаживая теплую, смуглую кожу его рук, заметно более расслабленных, нежели когда Хесс проснулась. В его глазах замерла, под коркой светлого льда, сталь, готовая в любой момент прорезать свой тесный саркофаг и вырваться на волю. А под ней, если долго всматриваться, не боясь быть разрезанной на куски, разливалась тягучим покрывалом боль. Она сидела у самого зрачка, таясь и смешиваясь с угольной чернотой, подпитываясь ей, вбирая по крупицам. - Я разбудил тебя, - его хриплый голос закрадывался в сознание, призывая вернуться к реальности, - Прости. Тебе бы еще поспать, сил набраться. До рассвета еще далеко. - Почти привычным жестом рука Торина очертила обжигающую щеку девушки, ложась за ухом. - Что-то случилось? - она не разрывает зрительного контакта, не осознает. Ее пьянит близость с ним и немного кружится голова. Но что он может ей ответить? Взвалить на хрупкие плечи свои тяжелые думы о будущем и прошлом? Кажется, что она может вынести все и даже большее, но не подкошенная недугом, не тогда, когда собственное сознание расползается и затухает, чтобы в следующее мгновение толкнуться с новой силой. - Не сегодня, - притягивая не сопротивляющуюся девчушку еще ближе, прошептал воин, - я расскажу тебе, но не сегодня. Спи, маленькая. В эту ночь Торину снился дом сестры, двор, утонувший в аромате белых соцветий жасмина, и задорный детский смех, наполняющий собой тишину. Двое суток пролетели в заботах и мимолетных тревогах, возникающих в моменты, когда Хесс, вспоминая о том, что хозяйка все-таки она, подрывалась хлопотать по хозяйству. Через какое-то время она оседала на ближайший стул-кресло-табуретку, а вдогонку получала тяжелый взгляд от гнома. Иногда, по какому принципу выбирались эти самые "иногда" девушка не знала, Торин брал ее на руки или закидывал на плечо и молча относил в спальню. Угрюмый и серьезный, а Лахесис хотелось кричать во все горло на всю деревню, что она счастлива! И, признаться честно, так хотелось показать им язык. Делл заглядывала все реже, скорее чтобы проверить сохранность маленькой соседки, а так же пройти мимо мужчины, гордо задрав нос. Ей казалось, что этот жест должен красноречиво рассказывать все о глубине ее презрения к этому конкретному индивидууму. Если удавалось, еще и фыркала. Торин лишь удивленно вскидывал бровь и цедил неизменное "сумасшедшая". Хесс, что было сил, всегда держалась, чтобы не засмеяться: одного раза уже хватило. Торин тогда часа три с ней не разговаривал и всячески делал вид, что находится в помещении совершенно один. Оттаял мужчина только тогда, когда девушка умоляюще посмотрела на сурового гнома снизу вверх, лежа в постели, нежно коснувшись крепкой руки. На несколько мгновений их пальцы переплелись в крепкий замок, после чего Торин направился прямиком на кухню, готовить ужин, а Хесс так и осталась лежать в кровати, пряча покрасневшее лицо в мягкой подушке. От собственной смелости кружилась голова. Простой, но вкусный ужин, травяной чай и объятия, от которых сердце выпрыгивало, стремясь прикипеть всем своим естеством к этому чужеземцу, что оказался роднее многих. И будь что будет, ведь совершенно не хотелось думать, кто она сама для него. Слишком страшно. А сейчас ей, в противовес, было слишком тепло и спокойно. Но даже в такие моменты она могла видеть, что мужчина бросает тяжелые взгляды в окно, куда-то в даль, за горизонт. А как только чувствовал на себе тревожный интерес Лахесис, отводил глаза, принимаясь за домашние дела. Девушка не находила нужных слов, а потому лишь отводила взгляд, ожидая того самого момента, когда гном сам все расскажет. А пока он тайком смотрел за горизонт, а в глазах блестела ледяная синь, природы которой Хесс до конца не осознавала. Все изменилось незадолго до полудня четвертого дня, когда в дверь настойчиво постучали, выбивая обитателей дома из вязкости мирного времяпрепровождения. Лахесис как раз собиралась идти готовить обед, но никак не могла собраться с мыслями. Еще бы, ведь совсем недавно из ванной выплыл жутко довольный Торин в одних штанах и проследовал через всю комнату за рубахой, оставленной на подлокотнике соседнего кресла, рядом с которым сидела Хесс. Очень удачно в ее руках оказалась книга, в которой так удобно было спрятать краснеющее лицо. Задумывался ли гном об эффекте, который произвел на хозяйку, или нет, девушка не знала, но впечатление произвел. Еще какое! Все-таки, не смотря ни на что, она никак не могла спокойно смотреть на полуголого мужчину. Резкий звук заставил девушку подскочить на месте и броситься к дверям, на ходу пытаясь привести в порядок мысли. Убрав выбившуюся прядь за ухо и приложив на несколько мгновений прохладные руки к пылающим щекам, девушка распахнула входную дверь. Будто из другой реальности, на нее смотрели два серо-серебристых глаза. В упор, не мигая. Остекленевшие, будто неживые. Было ощущение, что Грей смотрит через нее, не понимая где он находится. На мгновение во взгляде гостя блеснула искра, и так же внезапно потухла. По спине Хесс пробежался холод, этот человек был так не похож на ее друга, что хотелось просто выть от бессилия. Неужели находя в этой жизни что-то одно, мы тут же что-то вынуждены потерять? За спиной послышались твердые шаги, которые стихли, как только гном подошел вплотную. Еще шаг, и она бы с легкостью могла почувствовать его дыхание на шее. Грей все так же стоял и смотрел не мигая, и теперь девушка с уверенностью могла сказать, что точно не на нее, не через нее и не сквозь. Его взгляд обходил ее по касательной, и обращен он был к Торину. Молчание давило, причем скорее не снаружи, а изнутри. Было ощущение, что она находится между двумя хищниками, готовыми вот-вот броситься друг на друга. Комок подкатил к горлу, перекрывая практически полностью подачу свежего воздуха. Бессилие и страх брали верх. - Заходи, коль пришел, - голос гнома звучал твердо и нарочито спокойно, но девушка невольно дерувшись, отшатнулась, открывая проход. Грей молча переступил порог, затворив за собой дверь. Двое мужчин не разрывали зрительного контакта, и Хесс неосознанно перевела взгляд на Торина. Привычная поза со скрещенными на груди сильными руками. Твердый взгляд, без тени сомнения и агрессивности. Он всем своим видом показывал, что сильнее, но в драку первым не полезет. И Лахсис почему-то безумно захотелось спрятаться за его спиной... - Так ты тот самый кузнец? - вновь оборвал звеневшую тишину гном, - неужели все-таки пришел вступиться за жену? - Нет, - от голоса друга хотелось разрыдаться в голос. Таким чужим он еще никогда для нее не был. Как будто из его тела вытянули всю душу, поместив на ее место совершенно другую. Чуждую. Голос был бесцветным, но слышался некий надрыв, намекающий на то, что это спокойствие напускное. - Меня зовут Грей. Слова чеканились в голове, сгорая и обращаясь пеплом. Лахесис и не заметила, что руки начали трястись, а ее саму била дрожь. Она не могла пошевелиться, находясь между этими двумя сильными мужчинами. Только переводила ошалевший взгляд от одного к другому. Но реакция гнома ее поразила. - Так вот ты какой, друг Хесс, - усмехнувшись и чуть покачнувшись, заметил Торин. - А я уж думал, проклятия Делл свершились и за моей головой пришел ни кто иной, как разгневанный муж. - А ты что стоишь, глазами хлопаешь? - обращаясь явно к девушке рассмеялся мужчина, - я то думал, что друзей совсем не так встречают. - Здравствуй, Грей, - очнувшись быстро произнесла Лахесис, пытаясь ухватить хоть долю внимания друга. - А я смотрю ты уже тут обжился, - в голосе парня явно начала слышаться клокочущая ярость, готовая вырваться в любой момент, - да и осведомлен не плохо. - А что, есть какие-то проблемы? - вновь усмешка заиграла на губах могучего воина, когда мир сделал кульбит. Для Грея это стало последней каплей и он, ловко замахнувшись, ударил гнома по лицу. Лицо мужчины дернулось, сменив направление и угол. Звук удара дошел до напряженного слуха девушки лишь через некоторое мгновение, пробиваясь будто через толщу воды. Глаза сами собой округлились, а из груди вырвался отчаянный крик "Не надо", когда она, бросившись наперерез оказалась между двумя мужчинами, лицом к Грею. Время замедлилось, практически останавливаясь. Но оно не заикалось, продолжая свой плавный ход. Хозяйке жилища казалось, что с момента удара прошел год, не меньше. Мысли путались в голове, обгоняя и вытесняя одна другую. Она видела, как Грей занес вторую руку для удара, не сообразив о выбранной судьбой противнике. Удар должен был точно прийтись на долю Хесс, но не пришелся... Резкий разворот и прихожая закрутилась в диком танце, сливаясь практически в одно цветное пятно. Когда девушка сделала вздох, а время вернулось в привычное русло перед ее глазами оказалась широкая спина воина, а глухой звук удара вновь разорвал тишину. На этот раз Торин заблокировал удар, поймав кулак нападающего. Дикое определение для собственного друга, чуть ли не самого близкого человека. Но против фактов говорить что-то иное было просто глупо. Хотелось рыдать в голос, но слез не было. Было лишь ощущение жгучей обиды, заполняющее расширяющуюся дыру в груди. - Хесс, сходи-ка на кухню, поставь чай, - Торин говорил все так же спокойно и, даже, ласково. - Но... - Сходи, а то и гости пришли, и время обеда подходит, - мужчина перебил шокированную хозяйку, отпуская руку Грея. - Да и у нас тут мужской разговор намечается. Иди. И Лахесис пошла. А что ей оставалось еще делать? Расплакаться? Умолять парня одуматься? Попытаться все же докричаться до него? Она была бесполезна и беспомощна. Тело двигалось само, пока разум пытался воспринять всю ту информацию, которую увидела девушка. И лучше бы она не видела... Не пошла бы открывать эту проклятую дверь, не пребывала бы в состоянии шока, пока все еще можно было бы изменить! Или уже нельзя? Что же она упустила такого, что привело к таким последствиям. Уже переступая порог кухни, она услышала странную возню, шаги и хлопок одной из дверей. Видимо, самой дальней. Как только девушка, подобно заведенной игрушке, выскользнула из поля зрения и досягаемости, Торин резко притянул за ворот мальчишку и потащил его по коридору. Грей не сильно сопротивлялся, то ли от шока, то ли тоже не желая больше втягивать в это маленькую хозяйку. Как только дверь захлопнулась, мужчина оттолкнул паренька, отбрасывая того в кресло и, быстро преодолев то же самое расстояние, навис над Греем, упираясь рукой в спинку. Минуты две они буравили друг друга взглядом, не говоря ни слова. Первым прервал звенящую тишину снова гном. - Это все? - голос изменился, приобретая новые угрожающие нотки. - Или еще что-то есть. - Ты...- прошипел Грей, пытаясь встать, но ему помешала крепкая рука, держащая мертвой хваткой на плече. - Знаешь, кто я? - хриплый голос заполнял собой все пространство, закрадываясь в сознание. Будто дикий зверь, который еще не решил для себя: вцепится ли он в горло, или дарует жизнь. - А ты думаешь, кто был с ней? - Грей, хоть и чувствовал себя слабее, но отступать был не намерен. - Кто утешил ее, не дав окончательно сорваться? Думаешь, кто был с ней рядом, когда ты ушел, закрыв за собой дверь?! - Не сложно догадаться. Грей опешил. Он совершенно не знал уже что и думать. Парень представлял себе все иначе: что этот гном, ввяжется в драку, и вообще не позволит себя ударить. Может, он пропустил удар по невнимательности? Из-за шока? Конечно же нет. Чего стоил тот молниеносный выпад, когда Хесс оказалась в одно мгновение за его спиной. Опыт, причем очень большой, Грей чувствовал это буквально кожей. Так бывало, когда на охоте он случайно сталкивался с волками или медведями. Тот же страх? Нет, далеко не страх: ужас... Ледяной и тягуче-сковывающий, когда кровь стынет в жилах и дыхание обрывается, не принося в тело живительного воздуха. Грею везло. Везло скорее всего из-за того, что ему хватало инстинктов или здравого смысла не лезть. И вот первый и, скорее всего, единственный постулат нарушен. Причем он сделал это осознанно, понимая и принимая все последствия, еще до того, как все они будут понятны и ясны. Быть может, он готов был сегодня умереть. Во всяком случае он не станет жалеть об этом. Внутри что-то сломалось еще тогда, когда он первый раз увидел их в обнимку. Просто сломалось, выгорело, но начало тлеть, превращаясь в постоянную саднящую рану. Он пытался заглушить ее, как только мог. Работа в мастерской до изнеможения, короткий сон и тишина еще зимнего леса. И ни на секунду его мыслей не покидала рыжеволосая красавица, чье кольцо он так и не выбросил. Осязаемое напоминание? Не до конца умершая надежда? Чем оно теперь было для охотника, не сумев выполнить своего истинного предназначения? Ему не было жаль денег, хотя, для того чтобы их заработать пришлось изрядно попотеть. Просто когда он заносил руку для броска, память услужливо подкидывала образ Лахесис в светлом платье и с цветами в волосах. Он порывался еще несколько раз его выбросить, но так и оставил бесплодные попытки. Тогда то он и решил испробовать другой метод, коим пользовались некоторые взрослые. Алкоголь нашелся не сразу, пришлось изрядно покопаться в старых тайниках. Мать не приветствовала этого, а отец, порою, позволял пропустить себе стаканчик-другой. Пренеприятнейшая жидкость обожгла горло и внутренности. Голова мгновенна потяжелела, а тело обрело совершенно иные ощущения, став легким и в то же время не сильно управляемым. Притупилась реакция, и затошнило, но Грей осушил второй стакан, думая, что это наконец вытравит все мысли из головы. Но стало только хуже... Покинули его многострадальную голову все остальные мысли, кроме той, что касалась бельчонка. И он пошел к ней, мысленно прощаясь со всем миром. Он вернется уже совершенно другим, если, конечно же, вернется. И вот только сейчас судьба наконец-таки свела его нос к носу с этим гномом. Торин, как его вообще сюда занесло?! Ведь если бы не он! Хотя, стоило быть честным с самим собой, до его прихода Хесс начала избегать Грея, по понятным сейчас причинам, но все же. Он и сам не рвался к ней приходить, хотя, безусловно, бросал грустные взгляды на ее дом, и вообще, на саму девушку, когда та появлялась в поле зрения. Но этого было мало, мучительно мало, а он, как баран, наблюдал со стороны. Почему? Одному Эру ведомо... А что ему делать сейчас? Что сказать? Прости, но не мог бы ты меня спровоцировать, чтобы я наконец-то смог тебе все сказать в лицо? И опять же, сказать что? Что безответно влюблен в девушку, что тянется к другому мужчине? Смешно и глупо. А еще слишком жалко, и на это пойти Грей не способен. У него есть гордость и она жива несмотря ни на что. А потому Грей лишь прожигает взглядом в ответ, пытаясь найти пути выхода из этой ситуации. Он сглупил, рассчитывая совсем на иную реакцию, но признать это перед соперником... - Любишь ее? - голос буквально разрывает сознание, заставляя парня перемениться в лице. Он понял! Он все понял! Грей видит, как взгляд гнома становится мягче, а он сам выпускает гостя из своего захвата, распрямляясь. - Как ты... - начинает было охотник, но осекается, - а, впрочем, не важно. Почему ты позволил себя ударить? - Заслужил, - отрезает гном, косясь на закрытую дверь, которая распахивается через мгновение, открывая взору мужчин озадаченную хозяйку. Хесс явно расстроена и не находит себе места, переводя обеспокоенный взгляд от одного к другому, силясь понять, что же все-таки тут произошло. У Грея от него щемит в груди, и парень резко встает, направляясь к выходу. Поровняясь с девушкой, он находит в себе силы заглянуть ей в глаза, пытаясь безмолвно извиниться и только отворачивается, чтобы покинуть ее дом, как его достигает голос гнома. - Ты разве не останешься на обед? - в голосе ни капли злобы или ненависти, отчего Грей еле заметно морщится. Роль злодея в этот раз отдана ему. Но даже ее парню не дают отыграть до конца. - Хесс, все уже готово? - Да, - согласно кивает для большей уверенности хозяйка, осторожно поглядывая в сторону парня. Она не понимает, что происходит и от этого вновь хочется разрыдаться в голос. - Ну, так чего же ты? - добродушно усмехается мужчина, подходя ближе к растерянным молодым людям, - приглашай за стол. Или ты совсем забыла, как гостей встречают? Лахесис недоверчиво смотрит на улыбающегося Торина и несмело улыбается Грею, жестом приглашая его на кухню. Слова вылетают из головы, никак не желая преобразовываться в речь. Вся процессия направляется в полной тишине на кухню, из которой слышны аппетитные запахи вареной картошки и рыбы. Девушка ловко накладывает горячую еду по тарелкам рассевшимся мужчинам и себе и кладет на середину стола тарелку со свежим, душистым хлебом. Похоже, за этим столом аппетит есть только у могучего воина, уплетающего за обе щеки. Хесс ковыряется в тарелке, исподлобья наблюдая то за довольным гномом, то за Греем, который даже не взял в руки вилку. Воздух становится плотным, и Хесс начинает казаться, что сначала придется разрезать его, а уже потом еду, иначе никак. В одно мгновение парень подрывается, заставляя девушку вздрогнуть, и, бросив на прощание что-то смутно различимое, но очень похожее на "дела", уходит. Хесс хочет бросится за ним, но так и застывает на месте, сминая в руках ткань, которой пользовалась, как прихваткой и забыла отложить в сторону, оставив на коленях. Хлопает входная дверь, возвещая о том, что Грей ушел. - Можно чаю? - вопрос звучит слишком дико и инородно, но девушка, грустно улыбнувшись, принимает протянутую чашку из рук гнома. Пальцы соприкасаются, и Торин нарочно не разрывает контакт, ловя взгляд Хесс. - Он вернется. Как только уйду я. Слова откликаются во всем теле девушки мурашкам, будто ее окатили холодной водой. Она ошарашенно смотрит на мужчину, силясь понять истинную суть сказанных им слов. Но смысл ускользает от нее, будто нарочно пытаясь запутать девушку еще больше. Торин разжимает пальцы и чашка оказывается полностью в руках Лахесис. - Могу уйти прямо сейчас, - голос звучит слишком серьезно, и хозяйке маленького дома кажется, что ей выносят приговор, - хочешь? Слова звенят в голове, заглушая все остальные звуки. Мир Хесс сужается до, блестящих ледяной синью глаз и страшных слов, эхом повторяющихся в опустевшем сознании. - Я не понимаю, - шепчет практически одними губами девушка, а ее щеку начинает жечь ровная влажная дорожка. Больше сил нет. Не приходит осознание, а мир почему-то начинает рушиться. Девушка прекрасно понимает, что виновата в этом лишь она. Только она, но сделать уже ничего не может. Как будто она пытается ухватиться за веревочку, которая щекочет пальцы, уносясь вдаль, не позволяя себя поймать. Хесс не сразу замечает, что гном уже давно покинул свое место и теперь осторожно вытаскивает из капкана онемевших пальцев глиняную кружку. Поставив не пострадавший предмет на стол, он притягивает к себе подрагивающую малышку, гладя ее по спине, стараясь успокоить. Но Хесс не плачет. Лишь одна слеза сорвалась с линии ресниц, девушка просто находится в состоянии шока, пытаясь правильно понять обрушившуюся на нее информацию. Она вскидывает, до хруста в шее голову, глядя в потемневшие глаза Торина и шепчет не переставая одну лишь фразу: "не понимаю". - Он любит тебя, - и Лахесис никак не может уловить правильного настроение в голосе гнома. Сожаление или усталость сквозит в нем? И эта мысль бьется первой, когда до девушки вдруг доходит смысл сказанного. Грей! Ее друг! Любит... Не может такого быть! Ведь все в деревне только и судачат о том, что погуляют на свадьбе второго сына гончара и голубоглазой Нинэ. Торин просто не знает этого! Не может этого знать! Тут что-то другое, совсем другое, но поток ошалелых мыслей вновь прерывает хриплый голос гнома. - Тебе с ним будет лучше. - Лучше, чем с кем? - все так же непонимающе глядя на Торина, спрашивает Хесс. - Лучше, чем со мной.