Сокрытое

Реальность порвалась, будто натянутая ткань, оглушив и без того растерянную девушку. Кто бы мог подумать, что нечто подобное могло произойти с ней? С девушкой, чья жизнь была примерно понятная и ясна всем и каждому. В ней не было места таким чувствам и событиям, лишь негласная полоса отчужденности и почти добровольное одиночество. Кто-то может улыбнуться и сказать, что вот - мечты-то сбываются! Но Хесс даже не мечтала о таком. Не мечтала, не думала, и любая тень подобной мысли растворялась или отметалась тут же, не давая даже секунду на прочувствование. Слишком далеко и глубоко пришлось бы падать... Снова. Лахесис не верит своим ушам, просто не может собрать разрозненные кусочки мыслей в одну более-менее ясную картину. На это нужно куда больше времени, чем у нее было сейчас. Она чувствовала это кожей... Чувствовала, что если сейчас она не возьмет себя в руки, найдя нужные слова, то дверь закроется уже за гномом. И это будет уже навсегда. - Мне не нужен никто другой, - слова льются сами собой, огибая разум, идя исключительно из сердца. Сознание запоздало реагирует, донося до разума то, что Хесс только что озвучила. В тот момент, когда осознание сокровенного смысла, так внезапно озвученного вслух, остался единственной мыслью в голове, ее заалевшее лицо обрамили чуть шершавые руки гнома. Девушка вскинула глаза, утопая в любимой прозрачной синеве, с темными блестящими прожилками, растворяясь в них. Большим пальцем мужчина очертил пылающую скулу, и Хесс почувствовала, как мурашки пробежались волной по спине, и немного подрагивающие руки, взлетев, легли поверх тыльной стороны ладоней Торина. Одним неуловимым движением дюймы, разделяющие их, растворились, замедляя время для двоих, сплавляя дыхания воедино. Лахесис казалось, что сердце сейчас выпорхнет из груди, обретя новые, огромные и сильные крылья. Ее накрыло волной эмоций, вытравливая из головы все мысли, когда губы мужчины, такие горячие, чуть обветренные, мягко прикоснулись к нежным губам девушки, осторожно пробуя, проверяя реакцию и хрупкость малышки. Когда его тепло пропало, обжигая отсутствием, Хесс судорожно вздохнула, распахивая свои огромные глаза цвета темного меда, и Торин приготовился отвечать за свой поступок. В нем не было ни капли сомнений в правильности, а главное желанности, но реакция со стороны Хесс могла оказаться совершенно любой. Эта малышка умела удивлять и поражать. Услышав такие слова, весь здравый смысл покатился прямиком в пекло Мордора. Мужчина был готов сразу принять любую кару, лишь бы только она не отвернулась от него, не выгнала. Но больше всего на свете он боялся увидеть в медных глазах тот ужас, что еще преследовал его. Особенно когда он находился вдали от нее, или, наоборот, мучительно близко. В такие моменты гном особенно ярко мог ощутить, что он может потерять. Каких усилий воину стоило не сорваться, одному Ауле ведомо, ведь когда в твоих руках оказывается... Хесс. И пусть пока будет именно так. Ведь само ее имя несло и имело для него гораздо больше сокровенного смысла, нежели любые иные слова. Но когда вместо ярости, страха или ужаса, в ее взгляде явно читалось непонимание и растерянность, Торин оставил последние сомнения. Одна рука, очертив тонкую талию, легла на спину, притянув девушку еще ближе, а вторая зарылась в шелковистые волосы, приникая к чуть приоткрытым устам. Такая хрупкая и нежная, он припал к ней будто к живительному горному ключу в жаркий летний день. Невообразимые ощущения ударили в голову, будто пьяное вино, а по жилам вместо крови расползался живой огонь, в котором плавилось сердце сурового воина. Когда девушка чуть встрепенулась, Торин нашел в себе силы отстраниться, не разжимая объятий. Хесс тяжело дышала, впрочем, как и он сам, и прижималась к нему, уткнувшись носом в шею, совсем рядом с пульсирующей жилкой. Знала бы она, что ее опаляющее дыхание делает с ним, не держалась бы так спокойно… Будто прочитав мысли гнома Хесс отшатнулась, краснея буквально до кончиков ушей. Рука сама собой потянулась к лицу, и ледяные подушечки пальцев обожгли собственные губы, еще так ясно ощущающие совсем иные прикосновения. В голове было множество мыслей и ни единой, одновременно. Внутри бушевала необузданная стихия, и распускались хрупкие соцветия миндаля. Она видела их только на рисунках в книжках, но всегда восхищалась их красотой. От переизбытка накативших ощущений и чувств кружилась голова, и предательски дрожали колени, но Хесс так и стояла не шелохнувшись, боясь даже моргнуть. Будто это окажется волшебным сном, наваждением, да чем угодно, но только не правдой. Зачарованно она вглядывалась в чистейшую синеву глаз мужчины, когда его теплые пальцы мягко коснулись ее, переплетаясь в замысловатый узор, и осторожно притянул девушку к себе. Образовавшаяся тишина разбавлялась рваным дыханием и бешеной пляской сердец. Близость мужчины сводила с ума, особенно когда появилось осознание, что разделяющее их расстояние не больше вдоха. Он обнимал ее, но ощущения были совсем иные: более яркие и будоражащие. Ей явно не хватало воздуха. А еще так хотелось хоть на мгновение окунуться с головой в эти чувства. Инстинктивно облизнув пересохшие губы, она на этот раз сама потянулась к гному, неумело даря легкий поцелуй. Торин не смог сдержать улыбку, когда мало того, что малышка сама, хоть и не совсем уверенно, поцеловала его, но еще и, зардевшись, спрятала свое личико в ладошках. Столько нежности он испытывал разве что когда однажды еще совсем маленький Кили подбежал к нему и, старательно делая серьезный вид, сказал, что хочет быть таким же сильным и прекрасным воином, как его дядя. Тогда он точно так же прижал к себе мальчишку, как сейчас прижимал трогательную девушку. Она вновь смогла удивить сурового воина, с игривой легкостью сочетая в себе скромность и порывистую страсть. Он точно знал, что за всполох блеснул в ее глазах, прежде чем она будто очнулась, смущенно пряча лицо. Но эта искра разожгла в груди воина настоящее пожарище. Вдохнув полной грудью полюбившийся аромат жасмина, Торин попытался взять себя в руки. Хотя с каждым мгновением это становилось все труднее. Но отказать себе еще в одном поцелуе, особенно когда девушка и сама потянулась к нему… Осторожно убрав руки, Торин впился чуть более требовательно, слегка прикусив нижнюю губу. Девушка судорожно вдохнула, позволяя гному вовлечь ее в более глубокий поцелуй. И вот сейчас время и пространство окончательно разрушились. А может быть слилось воедино, открывая реальность лишь для двоих, что никак не ожидали найти свое счастье в этой жизни. Просто не задумывались об этом, а может и не позволяли себе. Но кто может точно сказать, что с нами будет, и что нам отпущено… Торин сильнее прижимал к себе податливое тело, хотя куда уж ближе, когда уже один воздух на двоих, а Хесс так чутко отвечала на все прикосновения, подстраиваясь под продиктованные правила. Как горная река, огибающая, но повторяющая малейшие узоры каменистого склона. - Хесс… - хриплый голос звучал, будто через вату. Девушка не совсем осознавала, где она вообще находится. Да и важно ли это было сейчас? – Если сейчас не остановиться, то мне уже не хватит сил взять себя в руки. - Остановиться? - Мужчина тяжело дышал, глядя на нее горящими глазами, и Лахесис готова была уже на все что угодно, лишь бы с ним. Вместо ответа гном многозначительно улыбнулся, смотря на явно разнеженную девушку. Смысл слов все никак не улавливался, но что-то не давало покоя, заставляя сознание очнуться от сказочного наваждения. Но смысл в полной мере раскрылся только тогда, когда гном усмехнулся, чуть покачав головой, и только сильнее притянул Лахесис к себе. - Потом обязательно расскажу, - выдохнул гном, легко поцеловав разрумянившуюся хозяйку, и вернулся на свое место. – А чаю ты мне все же нальешь? Не без удовольствия Торин наблюдал, как девушка менялась в лице, старательно пряча взгляд. Безумно трогательная, в темно-синем платье с причудливой растительной вышивкой, и припухшими алыми губами. Хесс явно не могла на чем-то сосредоточиться, растерянно озираясь по сторонам и не знала за что ей схватиться. Улыбку, как рукой сняло, когда малышка потянулась голыми руками к котелку с кипятком. - Хесс! – хозяйка вздрогнула, обернувшись, и у Торина перехватило дыхание от такого доверчивого и растерянного, но бесконечно счастливого взгляда. Слова пропадали, растворяясь, оказываясь такими не важными. Пустыми и глупыми. И кожей чувствовалось расстояние, будто протянули нить, навечно находящуюся в натяжении. И они вдвоем ослабляли ее, подходя потихонечку ближе и ближе. До вытянутых двух рук… одной… дыхания… И главное не сорваться в пропасть, забыв все и вся, и не взять ее прямо здесь и сейчас. Гном снова глубоко вдохнул, поцеловав девушку в висок, и осторожно подтолкнул ее к стулу, а сам ловко разлил чай. Вот только занять собственное место он так и не успел: в дверь кто-то настойчиво постучал. Бросив быстрый взгляд через плечо в сторону хозяйки, Торин заметил нарастающую тревогу в потемневших глазах, и молча направился встречать незваных гостей. Уже на полпути он услышал, как Хесс резко сорвалась с места и торопливо засеменила за ним. Лахесис догнала мужчину, когда уже дверь призывно скрипнула, открывая взору совсем иного человека. И, кажется, девушка даже вздохнула с облегчением… На пороге стоял широкоплечий и как всегда молчаливый кузнец Тизон, в своем рабочем облачении и с широким мечом на плече. Мужчины окинули друг друга пытливыми взглядами с ног до головы и в полной тишине чуть склонили головы в немом приветствии. Затем и Хесс удостоившись такого приветствия, рассеянно кивнула в ответ. Торин чуть отступил назад, пропуская гостя в дом и тут же окидывая придирчивым взглядом протянутый меч. - Нет, ты видишь! – первым слово взял Тизон, передав заготовку гному. - Вижу, - кивнул мужчина, вертя железяку в руках. - И что мне с ним делать, ума не приложу, - вздохнул кузнец, потирая затылок огромной рукой. – Тизон. - Торин, - махнув мечем и, поморщившись, ответил гном. – Сталь славная, даже жалко. - Исправить можно? – скрещивая руки на груди, не унимался Тизон. Вид у него был весьма озабоченный, будто ему сейчас приговор должны вынести. Впрочем, наверное, так оно и было. - Можно попробовать, - ухмыльнулся Торин, возвращая вещь создателю, - сам? Или меня в кузню пустишь? - Почему бы и не пустить, - довольно улыбнулся Тизон, - как раз и покажешь гномье умение, о котором в городах столько шума. - Откуда такая уверенность в моем происхождении? - в голосе вмиг проступила сталь, придавая голосу угрожающие нотки. - Да вот на эльфа как-то ты совсем не тянешь. После оглушающей тишины первым добродушно рассмеялся Торин, за ним довольно заулыбался и кузнец, выходя за пределы жилища Лахесис. Следом за ним вышел и гном, накинув на плечи плащ и бросив ошарашенной девушке: " я скоро, не волнуйся". А она так и стояла еще несколько мгновений, осознавая что вообще только что произошло. Муж Делоры общался с гномом, как со старым приятелем, с которым просто долго не виделся. Это было одновременно и очень странно и очень здорово, будто негласного закона деревни и не существовало вовсе. Красивая мечта, которая вряд ли могла стать явью, но думать об этом уж точно не хотелось, а потому девушка тряхнула головой и, развернувшись на пятках, направилась на кухню. За всеми событиями, случившимися за такой маленький промежуток времени, Хесс так и не удалось толком поесть, о чем сейчас слишком красноречиво напоминал ей ее организм. Еда успела остыть, но девушка с удовольствием принялась за трапезу. Внутреннее напряжение по-немногу отпускало, уступая место безмерному счастью, разливающемуся по телу теплыми волнами, сметая на своем пути плотины-препятствия. Чувство абсолютного счастья захлестывало, преображаясь в мечтательную улыбку на губах и блеск в глазах. Хесс, не до конца веря в реальность всего происходящего, решила себя ущипнуть для верности. Слишком все было хорошо. Слишком. Боль от щипка отрезвляла, а на губах снова расцветала улыбка, которую девушка никак не могла сдержать. Она счастлива. О, великие Валар, как она счастлива! И пусть это все не закончится, не прервется и не потухнет... Кончики пальцев вновь несмело прошлись по губам, и девушка блаженно прикрыла глаза, воскрешая в памяти еще такой свежий образ. Торин... Такой горячий и нежный в своих прикосновениях, от которых девушка плавилась в сильных руках, готовая отдать себя всю, абсолютно всю. Без остатка. На этом моменте девушка вздрогнула и распахнула глаза, приглаживая растрепавшиеся волосы. К щекам даже не стоило прикладывать руки, чтобы понять что они пылают, в очередной раз выдавая Лахесис со всем ее внутренним миром. Чтобы хоть как-то отвлечься девушка начала скользить взглядом по кухне, заглянула в окно и вернулась к столу. Пустая тарелка Торина, он оказался единственным, кому тогда удалось поесть. А вот полная тарелка принадлежала Грею, который к еде так и не притронулся... Грей. Имя неприятно вязало, застревая где-то в горле. Так бывало и раньше, с родителями, потом с Торином, теперь вот и пришла очередь ее Хисвалота. Это было настолько дико, что она старалась найти любое оправдание его действиям, а по-хорошему вообще выкинуть эти минуты из памяти. Слишком не похоже на него! Она его видела совсем иным, даже когда они не разговаривали. Его взгляд, не смотря ни на что, всегда был мягким и теплым по отношению к ней. Неужели она ошиблась в нем? Нет, такого быть просто не могло! Но неужели Торин был прав... Не верить ему было глупо, но все же могут ошибаться? А если нет? А если и правда Грей влюблен в нее? Наверное, раньше она бы была несказанно рада слышать это, в полную противоположность моменту, который царил сейчас. Что говорить, будучи еще малышкой она воображала, что они с ним обвенчаются, заведут много ребятишек и просто будут счастливы. Сейчас так странно было вспоминать это. Да и она давно отказалась от этой, по ее мнению, несбыточной мечты. Особенно когда каждый встречный-поперечный не откажет себе в удовольствии заговорить о том, что Нинэ, самая завидная невеста, наконец-то выбрала себе избранника. И он конечно же не против, а наоборот, уже давно сделал ей предложение. Да и сам Грей не особо опровергал этот факт. Так что Торин просто ошибся, скорее всего Грей защищал девушку, ведь был единственным, кто позаботился о ней. Как и всегда. Ничего особенного, строгий старший брат. А может, все-таки? Хесс озадаченно прикусила губу, оглядывая дела рук своих. За тяжелыми думами ее хозяйственность вновь проявила себя, и девушка механически домывала последнюю тарелку... За окном уже начало темнеть, разжигая на небе звезды. Отец рассказывал ей, что это Варда делилась со всеми, хоть и не таким ярким, но светом. Созвездия помогали путникам не сбиться с пути и прогоняли самые страшные кошмары. И Хесс любила наблюдать за ними, так ей казалось, что она не так уж и одинока. А Дэнетор как-то сказал, что все погибшие или просто умершие становятся звездами и освещают путь тех, кто остался тут. Правда, он оговорился, что такое поверье существует в народе эльфов, но Хесс эти слова в память врезались. Так думать было не так больно. Протерев еще раз столешницу влажной тряпочкой, Хесс наконец-то закончила уборку, вытерев руки о сухое полотнище. Осталось только дождаться возвращения Торина, который почему-то задерживался. Помаявшись в пустом доме еще некоторое время, она решила отправиться на поиски гнома. А то мало ли что может случиться в их деревушке с чужаком. Хотя ее состояние еще было не совсем здоровым, но девушка решительно накинула дубленку, наскоро повязала шарф и выскочила в выстуженный вечер. Быстрым шагом, почти бегом она добралась до дома Делоры, по дороге отмечая, что во всех окнах дома Грея горел свет. Такое случалось нечасто, и Хесс пока не могла даже представить что же такого еще могло произойти. Но с этим она сможет разобраться чуть позже, а пока надо было выручать Торина. Внезапно возникшее "выручать" заставило девушку ускориться, почти взлетая на крыльцо дома кузнеца. Стучать долго не пришлось, на пороге практически сразу показалась деловитая Делл, крайне удивленно смотря на запыхавшуюся девушку. - Здравствуй, - улыбнулась ткачиха, - что-то случилось? Ты проходи, проходи. - Торин, - осторожно переступая порог, выпалила девушка, замявшись. Но быстро взяла себя в руки и продолжила. - Торин еще у вас? - Ушел... - озадаченно выдала ткачиха и сердце Хесс пропустило удар. Неужели насовсем, опять не попрощавшись. Наскоро поблагодарив хозяйку Лахесис со всех ног бросилась к своему дому. Больше всего на свете она боялась распахнуть дверь и столкнуться с пустотой. Ведь, собственно, его тут ничего и не держало. Возможно и поцелуй для него совсем ничего не значит, кто знает... Комок подступал к горлу, не давая нормально дышать, а во всем теле слишком ясно начала чувствоваться тяжесть, но Хесс старалась не сбавлять темп. Ей нужно было успеть, если было еще не совсем поздно... А что если все не так, как успела обрисовать себе наивная дурочка? Последний рывок, и многострадальная дверь с неприятным скрипом, прошедшимся по натянутым нервам будто наждачка, распахнулась.