Сокрытое

Это был первый раз, когда Адэр, хоть и не специально, но ударил девушку. За это он себя уже проклял. Трижды. В запале он даже не заметил, что Хесс оказалась рядом, лишь краем сознания понимая, что ему что-то мешает. Злоба и ярость застилали глаза настолько, что если бы не эта травница, он бы покалечил родного брата. Брата, которому если и отвешивал подзатыльник, то скорее по-доброму. Колдер сейчас трясся в уголочке,не поднимая глаз и закрывая голову руками. Мальчишка был не из пугливых, даже скорее наоборот, что сейчас наглядно показывало всю дикость момента. Адэр сколько себя помнил, всегда нянчился с младшими, и с Колдером даже больше, чем с Греем или Ареттой. А все потому, что второй вечно пропадал с этой... Рыжей. Подавив новую удушливую волну гнева, Адэр вновь попробовал привести девушку в чувство. Хесс поморщилась, тихонько зашипев, но медленно разлепила глаза. Долго не церемонясь, парень усадил ее в угол между стеной и комодом прямо на пол, а сам осторожно подошел к брату, стараясь еще больше не испугать того. Мысли прыгали и ударялись в голове, будто маленькой сестренке дали сразу все кастрюльки и котелки и она с удовольствием тарабанила по ним. Колдер, заслышав звук приближающихся шагов встрепенулся, обхватывая себя руками за плечи, но смотрел прямо - не моргая. Их семье была присуща эта упрямость пополам с бесстрашием, что бы где ни происходило, и самый младший из братьев не был исключением. Адэра последнее время очень часто брала гордость за Колдера, ведь в трудную минуту он остался чуть ли не единственным, кто не только не создавал лишних проблем, но еще и пытался помочь. Да что там пытался. Делал. И вот сейчас, скрипя сердцем как старая телега, парень понимал, что брат действительно не только сделал правильный выбор, но и оказался очень чутким и добрым человеком. Чего не хватало ему самому... О, как ему этого не хватало! По сути их мать действительно остро нуждалась в снадобьях, а последний врачеватель в их деревне погиб еще три зимы назад. А в город за таким не наездишься. Так что Лахесис оказывалась не только единственным спасением, так еще и плату брала не в пример городским травникам. К тому же сами ее травы давали эффект. Действительно помогали, ставя на ноги. Всегда. И от этого хотелось одновременно и придушить и поблагодарить эту маленькую странную девчонку. Но первое было не в пример проще... Адэр без труда сократил оставшееся расстояние, прижав к себе младшего и ероша мягкие волосы. Мальчишка едва ощутимо напрягся, но, почувствовав привычный жест, тут же обнял брата, вцепляясь в материю на спине. - Прости, - голос Колдера дрожал, рискуя сорваться на всхлип. - Она же помогала... А маме помощь нужна... Все говорят, что она помогает... - Знаю, - отрезал Адэр, чувствуя, что слушать это просто не хватает сил. - И ты меня прости - погорячился. Ты молодец. Все правильно сделал. А теперь беги домой, Аретта небось опять одна. - А ты? - вскинув взгляд темных глаз спросил мальчишка. - Я скоро приду,- глухо проронил старший, отстраняя брата. - Иди. Колдер пару мгновений еще помялся, открыл было рот, силясь что-то сказать, но так его и закрыл, видя как старший уже направляется к двери. Схватил чашку со свертками и мигом выскользнул из дома, будто его тут и не было. А Адэр все стоял, провожая брата уставшим взглядом. Но стоило только со спины услышать сопение и возню, в мгновение ока закрыл тяжелую дверь. Оборачиваясь, он наткнулся на рыжую девчонку, которая пыталась встать. Получалось из рук вон плохо, потому что сил, чтобы подтянуть себя наверх, зацепившись одной рукой за край комода, у нее явно не хватало, а второй она придерживала голову, будто та была непомерно тяжелой и все грозилась покинуть свое привычное место. От этого зрелища Адэр поморщился, скрещивая руки на груди. Намного проще было бы развернуться и уйти. А что такого? Девушка очнулась, уже почти встала на ноги, значит ничего - жить будет. Но кто бы знал, насколько мерзко было ему самому от подобного хода мыслей. А что было виной тому, уже и не важно... Главное было то, что бросить он ее в таком состоянии никак не мог, и разобраться в том, что сотворил ему предстояло тоже самому. Один вдох на то, чтобы окончательно принять решение. Один выдох для того, чтобы унять в голове бурю. А затем только вперед. Ведь по-другому невозможно. Адэр всегда был таким - если уж что-то решил, то расшибется, но выполнит. Так он добивался мастерства в гончарном деле, плетении силков и разных других мелочах. А ведь сначала получалось из рук вон плохо, отец даже грозился больше в мастерскую никогда не пускать, и одно время Адэру приходилось оттачивать свое умение по ночам. Но труды с лихвой окупились, когда всегда грозный и суровый Малоун с такой гордостью улыбался ему. Был еще знаменательный момент, когда будучи еще совсем маленьким, волей случая, Адэр услышал людские пересуды, мол наследник, а такой маленький, да хиленький. И Адэр стал сильнее. Не сразу, постепенно, шаг за шагом. Но стал. Упрямец. Кажется, за это его и полюбила Мила. И поссорились они как раз из-за этого же. Или, напротив, из-за недостатка упрямства. Со стороны самого Адэра оно проявилось в том, что он согласился, когда мать сказала, что без Грея эта свадьба будет... не такой. Со стороны же семьи его невесты, что его характера не хватило для того, чтобы сыграть свадьбу наперекор всем невзгодам. И Адэр, молча стискивая зубы, взывал к помощи всех известных ему сил и продолжал искать брата, слыша в спину обещания больше никогда не открывать ему дверь и вообще разлюбить. А кто в этом всем был виноват? Лахесис. Раздраженно тряхнув головой, парень быстро закинул себе на плечо практически не сопротивляющуюся девушку и, после непродолжительного плутания по закоулкам дома травницы, переместил ее на кровать. Хесс выглядела очень потерянной, будто только смутно узнавая свои родные владения и самого юношу. Видеть ее такой беспомощной было странно. Вечно глупо или смущенно улыбающейся, спокойной, немного грустной или просто счастливой - намного привычнее. Любой, но почему-то только не такой. Чего эта дикарка никогда в нем не вызывала, так это жалости. А ведь могла бы... Адэр прекрасно помнил, что она была совсем малышкой, когда осталась совершенно одна. Из их края, кроме Грея, с ней общались только по крайней нужде, либо когда она сама приходила за помощью. И то, весьма неохотно. А других мест она и не знала, парень был в этом почти полностью уверен. По сути, так и жила маленькая травница - вынужденной отшельницей, практически для всех чужой. В таких условиях любой бы стал нелюдимым. Так что могло уберечь от этой участи маленькую девочку? Когда от других стоило ждать лишь летящего камня в спину, она еще была способна не обозлиться на весь мир. Но подчас заметно терялась, когда к ней обращались. Наверное, даже слышать свое имя от других ей было дико, особенно после дней затяжных молчаний. Деревья и травы в лесу вряд ли могли бы ответить, хотя на ярмарках каких только сказок не рассказывали. И спасало ее все это время только то, что собственные знания были способны прокормить свою хозяйку. Об этом думать было дико, но Адэр был практически уверен, что мало кто откликнулся бы, не обладай девочка таким даром. Помогать просто так бросился бы только Грей, что он периодически и делал, не давая малышке первое время умереть с голода. - Что я могу сделать? - Адэр не успел осознать, когда слова сами вырвались на волю, заставляя рыжеволосую вздрогнуть. - Ничего, - отводя взгляд, почти одними губами пролепетала девушка. И почему именно у этой девочки есть удивительная особенность вызывать в нем настолько противоречивые эмоции? Ведь теперь, в принципе, со спокойной совестью можно было покинуть ее странное жилище, затворив за собой дверь желательно навсегда или на очень продолжительный срок, но что-то останавливало. Как будто вся эта обстановка и сама маленькая хозяйка кричали о помощи. Проведя пятерней по волосам, Адэр направился на поиски кухни. В травках разобраться он точно не сумеет, скорее угробит окончательно, а вот самое безопасное средство - смоченная прохладная материя на лоб - еще никому не вредило. А так как идти до реки было совершенно глупо, Адэр направился на поиски кухни. Вот только сказать было куда проще, чем сделать. Кухня-то нашлась довольно быстро, со всевозможными атрибутами, но только не тем, что искал сам гончар. Душистые соцветия, добротная глиняная посуда, некоторая даже рук самого Адэра, другая столовая утварь, одним словом все. Кроме воды. И это было жутко странно, ведь в его собственном доме она всегда была если и не в достатке, то в свободном доступе. Его отвлек шорох, заставляя резко обернуться к источнику. - Слушай, а где у тебя вода стоит? - раздосадованно спросил парень, замечая держащуюся за стену травницу. - В ванной, - тихо ответила Хесс, удивленно рассматривая темноволосого гончара. - А тебе зачем? - Мне без надобности, а вот тебе было бы неплохо приложить к голове прохладную ткань, - отозвался Адэр, заглядывая в котелок. - А где ты говоришь вода? - В ванной. Ну, то есть в банной, - указывая рукой на соседнюю дверь поправилась девушка. - Но почему? - Много будешь знать - скоро состаришься, - буркнул парень. - Кто же банную в доме делает? Еще и название такое странное придумала. - У нас всегда так было, - вцепившись в косяк сказала Хесс. - Папа так сделал. Держать одну большую неудобно и сложно, все равно пользовалась ей только наша семья. А так я и сама могу себе банные дни устраивать. На это Адэр не ответил, лишь аккуратно обогнув хозяйку, направился в указанном направлении. Искомая комната нашлась быстро, а в ней сразу же в глаза бросилась огромная бочка. Точнее огромный таз. Или лохань. Для верности Адэр заглянул в нее, но она стояла абсолютно пустой. Зато у небольшой лавочки стояли два полных ведра. Взяв одно из них, парень вернулся в кухню. Маленькая хозяйка уже устроилась на стуле, положив голову на столешницу. Когда Адэр шумно поставил ведро рядом, она вздрогнула, резко распрямившись, и тут же схватилась руками затылок. - Хесс... - гончар и сам не узнал свой собственный голос. - Лахесис, ты прости меня. Я не хотел тебя... - Я знаю, - перебила его девушка, улыбаясь искренне, открыто, но с вуалью грусти в темных глазах. - Уж лучше так, чем если бы ты навредил Колдеру. - Лучше бы вообще этого ничего не было! - внезапно резко оборвал Адэр. - В общем, прости. - Ничего, - отозвалась травница, переводя взгляд на верхний шкафчик. - А ты мне случайно не поможешь? - Больше отказываться не будешь? - уже подходя к предмету мебели, ухмыльнувшись, спросил гончар. - Что достать? - Вон тот пучок, самый большой, фиолетовой ниткой перевязанный. Спасибо. Когда отвар уже дымился в чашке, Адэр засобирался домой. Не сказав ни слова, он лишь слегка качнул головой и, поднявшись из-за стола, вышел, притворив за собой дверь. Солнце уже ушло из зенита, когда гончар подошел к собственному дому. На крыльце с камушками и тряпичной куклой играла маленькая сестренка, а рядышком на ступеньках сидел Колдер. Завидев брата, он бросился к нему навстречу, вцепившись старшему в рукав рубахи. - Ты долго, - обеспокоенно заглядывая в глаза, сказал Колдер. - Прости, задержался, - потрепав младшего по голове и утягивая в сторону дома, ласково отозвался Адэр. - Голодные наверное, пойдемте что-нибудь покушать сообразим, - взяв маленькую сестренку на руки, он было начал взбираться по ступенькам, но заметив обеспокоенный взгляд брата, добавил: - Все в порядке не переживай. После этого мальчишка заулыбался и рванул вверх, отворяя дверь. Малышка тоже, уловив веселое настроение, просияла, обнимая брата за шею, и тихонько наябедничала, что к реке собиралась пойти - на рыбок посмотреть, а Колдер запретил. - Но тебе и правда нельзя одной к реке ходить, - заглядывая малышке в глаза, строго сказал старший брат. - Колдер прав был, ты его слушайся. И не вороти носик, Аретта. Он добра тебе желает, а ты, малыш? - А я его оттолкнуть пыталась, когда он мне дорогу преградил, - воинственно начала девочка, морща носик. - Да разве его сдвинешь? - Вот как, - пытаясь сдержать улыбку, отозвался Адэр. - Только ты обязательно потом извинись перед братом. Он защищает тебя. С такой малюткой может многое приключиться, особенно у реки. А рыбок потом все вместе пойдем смотреть. - Правда? - вдруг еще сильнее расцвела Аретта. - Чистая правда, - поцеловав сестренку в лоб, ответил гончар. - Только пообещай слушаться. - Обещаю, - насупившись ответила девочка, прижавшись сильнее к брату. Так маленькая процессия и дошла до кухни, где царила непривычная тишина и пустота. Обычно там всегда витали ароматы свежего хлеба и яблок. Сады, что разводила мама, славились на всю округу. А что она могла сотворить из плодов! Какой делала сидр! А за рецептом ее фирменных пирожков охотилась, кажется, каждая уважающая себя хозяйка. Сейчас это место отталкивало своей отчужденностью и пустотой. Будто во всегда светлом и теплом помещении враз задули все свечи и погасили очаг. Братья переглянулись и Адэр, поручив сестренку младшему, направился колоть закончившиеся дрова. Остаток дня пролетел в повседневных заботах и делах. Уже уложив детей, Адэр заглянул в мастерскую, из которой сегодня так и не выходил отец. Малоун сидел за столом, потерянный и угрюмый. В печи едва тлели угли, а на полке, выстроившись в ряд, стояла разномассная посуда. Мать всегда удивлялась, как это такие разные по форме сосуды могут стоять так ладно и занимать совсем немного места. Адэр, заметно нахмурившись, подошел уже было к мехам, чтобы разжечь пламя и вытравить ненужные мысли работой, когда его окликнул отец. - Не жги, - на него смотрели серьезные серые глаза. Совсем как у Грея, такие же светлые, будто стальные. Мама как-то говорила, что брат вылитый отец в молодости. Единственный из всей семьи, остальные же пошли в мать - такие же темноглазые, словно в них утонула сама ночь. Хотя часто можно было услышать, что характерами Адэр и Грей были удивительно схожи, почти братья-близнецы. Наверное поэтому они так плохо ладили. Особенно последнее время... - Отвлечься хотел, - отводя взгляд, сказал Адэр. От воспоминания о брате неприятно захолодило внутри. - Чтобы отвлечься, ты лучше сходи к молодежи, - голос отца не терял своей уверенности, хотя и облачился в оковы усталости. - А то только дома и бываешь, света белого не видишь. Невеста твоя... - Ты прав, - внезапно перебил его сын, удивляясь сам себе. - Схожу. - Все пошло... - вдруг замялся отец, устало потирая глаза. - Кувырком, после того представления. Шут ярморочный, жениться он не будет на Нинэ! Любит он, видите ли, другую... Это когда уже все решено было! - Найти бы его сначала, - горько усмехнулся Адэр, не в силах взглянуть на отца. - Я и правда пойду. Малыши спят, а ты... Маме без тебя плохо. Без вас двоих. Хоть ты ее не бросай. - Мал еще, - хлопнув ладонью по столу, прикрикнул отец. - Ишь чего, советы вздумал мне давать! Много ты понимаешь. - Не серчай, - уже в дверях бросил гончар, - просто ей тяжелее без тебя, чем видеть в тебе его. Адэр не дождался ответа, просто выскочил на улицу, успев прихватить с собой куртку. В голове шумело от переизбытка эмоций и чувств, ведь он впервые разговаривал с отцом так. Впервые позволил себе разговаривать так. Вот уж действительно братья-близнецы: Грей выложил все как на духу и Адэр туда же. Но услышали ли его? Парень прибавил шаг, даже не собираясь оборачиваться, довольно скоро добираясь до полянки, где уже собрались молодые люди, успев даже развести костры. Окинув взглядом всех собравшихся, он устремился к кругу своих друзей. Рассказывать о своих делах совершенно не хотелось, поэтому Адэр сразу же принялся узнавать последние новости. Словоохотливость интересная черта человека, увлекающая и отвлекающая. Это был излюбленный трюк гончара, когда и обижать друзей не хотелось своим недоверием, но и рассказывать сил не было. У огня было тепло и спокойно, несмотря на смех и песни, витающие над полянкой. Адэр все отчетливее чувствовал, как внутри что-то отпускает, давая вдохнуть полной грудью. Краем глаза он заметил стайку девушек, среди которых легко было узнать Нинэ, ведущую за собой смущающуюся Хесс. Заприметив рыжую девушку, он хотел было подойти, когда понял, что третьей девушкой в этой странной компании была никто иная, как его невеста. Мила...