"The Magical T-shirts"

      Зазвонил телефон. Алекс взяла его в руки. Звонила Эл. Странное решение, учитывая, что полчаса назад они переписывались. — Алло. — Привет, Алекс. У меня мало времени. Слушай внимательно. Я отправила по почте подарок, но он пришел на день раньше. В общем, не жди дня рождения, открывай его сегодня, тебе курьер его домой привезет, ты ведь дома? — Да, дома… — Вот и хорошо. И кстати, конверт откроешь уже после самого подарка, ладно? Прости, не могу говорить. Надеюсь, скоро увидимся. Пока. — Пока.       Разговор был коротким, но Алекс, спустя долгих два месяца, наконец, услышала её голос. Иногда, она жалела, что всё-таки уехала из Великобритании. Она не виделась с Эл еще с времени её свадьбы, и, конечно, она безумно скучала и по ней, и по Дэвиду, и по Бенедикту, и по Тому, и по Эндрю. О последнем она старалась не думать.       И, кстати, что значит «скоро увидимся»? Насколько ей было известно, Эл в Италию лететь не собиралась, как и Алекс в Британию. Что-то тут не чисто…       Её мысли прервал курьер, доставивший подарок. Она забрала посылку. Судя по коробке, это было что-то не очень большое. Алекс вошла в комнату и села на диван. Девушка открыла коробку. В ней был конверт и книга. Помня слова Эл, Алекс отложила конверт и достала книгу. Оказалось, это была не просто книга, а фотоальбом.       Она открыла первую страницу. Там было её с Эл фото в легендарных футболках. Внизу была подпись рукой Эл: «А ведь именно с них всё и началось. Представляешь, если бы мы тогда были бы в других футболках, ничего этого не было бы!». Затем было их общее фото с Бенедиктом в аэропорту, а рядом с ним фото в самолете. Перевернув страницу, она увидела остальные фотографии из самолёта: Бенедикт в кетчупе, Эл в кетчупе, Алекс в кетчупе… Она улыбнулась и перешла на следующую страницу. Фото с конвенции с Мартином, фото в кафе в день знакомства со Скоттом… Ещё одна страница, Алекс засмеялась. Она увидела их фотографии у Тауэра… с баллончиками. Затем их общее фото на фоне знака анархии. Перевернув еще одну страницу, она увидела фотографии со съёмочной площадки «Шерлока», где Эл сидела на плечах Бенедикта, а она сама на плечах Эндрю… Она вспомнила чей-то возглас с площадки: «Скотт, Камбербэтч, перестаньте заигрывать с персоналом!». Улыбка уже не сходила с её лица, она вновь перевернула страницу. На ней было несчетное количество фотографий подростков и её кумиров в кафе. На странице была подпись от Эл: «Помнишь Фокси? Она всё-таки выставила те фотографии, все, представляешь?». Следующая страница. Фотографии с Теннантом, Скоттом и Камбербэтчем в нетрезвом состоянии. И фотография её проколотого уха. И татуировок Эл и Дэвида. Следующая страница. Фотография злосчастного напитка — скотча. Её поцелуй с Эндрю на палубе. Чёрт! На странице опять была подпись от Эл: «Ваш первый поцелуй. Ну, скорее, второй, в общем, сама знаешь». Алекс рассмеялась. С того момента осталось не так много фотографий, но Эл всё же где-то их откопала. Их фотографии уже в Ирландии. С обрезанными волосами. И в театре. И в доме у Скотта.       Алекс еще около ещё около двадцати минут рассматривала фотографии, а затем открыла последнюю страницу. Там была лишь одна фотография. Эндрю немного приобнял Алекс, рядом с ними были Бенедикт, Эл и Дэвид. Алекс не помнила эту фотографию. Какие они здесь счастливые… Не факт, что трезвые, но счастливые. На соседней странице снова надпись рукой Эл: Привет, Алекс! Жаль, что мы так давно не виделись! Надеюсь, этот альбом вызвал в тебе какие-то чувства (только не смей рыдать, ладно?). В общем, мы тут все ужасно скучаем. Думаю, ты захотела вернуться в Британию. Я тебя знаю, я знаю, ты уже думаешь, какие вещи надо брать. Скорее кидай все в сумку и едь в аэропорт! Мы тебя ждем!       Алекс смотрела на эту страницу со слезами на глазах. Всё-таки, она не сдержала себя. Вдруг, она вспомнила про конверт. Привет, Алекс. А теперь серьёзно. Ты ведь не собираешься сидеть в Италии, правда? Мы, правда, соскучились по тебе, и я знаю, что ты тоже скучаешь в Италии. Я вообще не понимаю, почему ты улетела. Я пробовала говорить об этом с Эндрю, но он молчит. Ты тоже об это говорить не хочешь. В общем, мне всё равно, что у вас там произошло, но я тебя жду. Если ты не прилетишь, это будет значить, что все эти годы я не знала тебя. Но я ведь знала, верно? Ты уже собираешься. P.S. Если вы со Скоттом нормально не поговорите — я вас заставлю, и, поверь, это будет хуже!       Прочитав письмо, Алекс рассмеялась. В этом вся Эл. Впрочем, она была права. Алекс взяла ноутбук и посмотрела расписание. Ближайший рейс от Рима до Лондона через два часа. Она забронировала билет. Теперь нужно было собрать сумку. Одежда? Когда она последний раз покинула Лондон, там что-то оставалось, надо только пальто взять, в Лондоне настоящая зима, не то, что в Италии.        В конце концов, она положила в сумку документы, фотоальбом, деньги и телефон, в рюкзак положила пальто и сапоги и уже направилась к выходу, как вдруг: — Алекс? Алекс, ты дома? — Да, мам. Пока что. — Что ты говоришь? Я тебя не слышу.       Алекс повесила маленькую сумочку через плечо, взяла рюкзак за ручку и вышла в коридор. — Алекс, куда ты собралась? — Мам, я… я думала, ты придешь позже. Я улетаю из Италии. В Лондон.       Её мать внимательно посмотрела на неё. — Опять? — Мне написала Эл и я… Я не могу. Мам, я должна. Я некрасиво поступила после ее свадьбы… — Поссорившись с тем актером, и улетев, никому ничего не обьяснив, — перебила её мама с улыбкой на лице. — Ты ведь не из-за сестры туда летишь, а из-за него. — Неправда, я скучала по Эл. И по Бенедикту, мы давно не виделись…        Её мама снова улыбнулась. — Ну и кого ты обманываешь? Я не знаю, что там у вас с ним произошло. Но ведь в этом ты виновата, верно? — Да. Я хочу извиниться. И я, правда, соскучилась по всем, кто в Лондоне. — И ты даже не собиралась сказать мне. — Я хотела позвонить из аэропорта. — Ладно. Молодые люди всегда совершают глупости. Пойдем, я тебя подвезу. Хватит выполнять эту функция твоим парням на байках. Прическу растрепаешь. — Мама, я люблю тебя!       Уже сидя в машине, Алекс спросила: — Ты ведь как-то объяснишь отцу и дедушкам почему я на день рождение улетела в другую страну? — Постараюсь. Думаю, они будут не в восторге. Но они поймут, я уверена.       Они добрались до аэропорта всего час, хотя по ощущениям прошло куда больше. Алекс нервничала, что опоздает, а мама лишь шутила о том, что при защите диплома пунктуальность волновала ее куда меньше. — Завтра твой день рождения. Похоже, ты и правда его любишь, раз готова всё бросить и лететь к нему.        Алекс ничего не ответила, лишь улыбнулась. — Ладно, мне пора. Пока, мам.        Они обнялись. Алекс вышла из машины. — Жду приглашения на свадьбу! — Мам!

***

      Самолет приземлился, когда часы Алекс показывали четыре утра. В аэропорту никогда не прекращалось движение, и, выйдя из него на улицу, Алекс глубоко вдохнула свежий прохладный воздух. Она решила не ждать автобус, её средства вполне позволяли ей взять такси. Сев в машину, она задумалась на мгновенье, а потом все же назвала адрес Скотта.        До того, как она не оказалась в Лондоне, она даже не знала, что она настолько соскучилась. Соскучилась по этому месту — ужасная погода, вечные дожди и туманы — все это стало настолько родным для нее. Она жила этим. Вот, чего ей не хватало в солнечном Риме. Но чего ей по-настоящему не хватало — так это людей, которые жили здесь. Люди, жившие в её любимом городе. Она ужасно скучала за всеми — за Бенедиктом, Томом, Дэвидом, Эл… Он соскучилась даже за Мартином, с которым общалась всего несколько раз. Ну и, конечно же, список этих людей возглавлял Скотт. Тот, ради которого, чего греха таить, она вернулась в Туманный Альбион.       Такси ехало по пустынным улицам Лондона. Все здесь напоминало наступающее рождество, и было насквозь пропитано духом новогодних праздников. Алекс увидела рекламный стенд на котором был изображен Бенедикт. Новый фильм. Черт, это кажется таким же нереальным, как и год назад. Она до сих пор не верила, что знакома с этими людьми. А уж то, что она ее сестра вышла замуж за одного из них — и вовсе было что-то из области фантастики. Машина тем временем уже подъезжала к дому Скотта.       Она расплатилась с таксистом и вышла из машины. Такой знакомый дом. Взглянув на него, у нее в голове сразу понеслись воспоминания… Как она побывала здесь впервые, после первой ночи их приключений в Лондоне. Второй раз она здесь была, когда они вернулись из Ирландии. Третий, когда переехала в Лондон сразу после Кипра. А затем считать было бессмысленно — она была в этом доме такое количество раз, что, не смотря на его не малые размеры, могла ходить по нему с завязанными глазами и ни на что не натыкаться. Она зашла во двор. Было только пять утра, не удивительно, что все спали. Подойдя к двери, она замешкалась. Но раз уж она здесь — не для того она летела из Рима в Лондон, чтобы теперь сомневаться. Она позвонила в дверь. Затем еще раз. И еще. Никто не открывал. Она начала стучать. Сначала кулаком. Это начало выводить её из себя. Она ударила дверь ногой несколько раз. Затем опять начала бить рукой. Так прошло несколько минут. Да неужели он спит? Почему так долго не открывает? Алекс старалась не думать о возможных вариантах. Наконец, за дверью послышались чьи-то шаги и недовольное ворчание. Открыв дверь, Скотт застыл. — Доброе утро, Эндрю.       Он выглядел не выспавшимся — еще бы, пять утра. Одет он был в халат, а волосы выглядели еще хуже, чем у Алекс, когда она проснулась в Дублине. Он явно не знал, что сказать. Видимо, решив отложить слова до лучших времен, он махнул рукой, приглашая войти. Из этого жеста Алекс не могла понять — обрадовался Скотт её возвращению или нет. Закрыв дверь, Эндрю повернулся к ней. Он выглядел так, как будто только что, увидев ее, резко протрезвел, но все еще сомневается, не галлюцинация ли она.       Скотт, может, и был еще слишком сонным, а вот девушка молчать не собиралась. — Прости меня, пожалуйста. Мне не следовало уезжать тогда. Я идиотка. — Я идиот, что отпустил тебя. — Идеальная пара, — у обоих не вышло долго сохранять серьезные лица. — В следующий раз лучше просто разбей всю посуду в доме. Но не уезжай, ладно?       Алекс только кивнула прежде чем их губы слились в поцелуе.       Эл сидела на диване и ела попкорн. Бенедикт сидел рядом, приобнимая её за плечо. Они вместе смотрели какой-то дурацкий классический и в этом идеальный Рождественский фильм. Вдруг Эл показалось, что звонит телефон, но вставать было слишком лень, так что она отогнала эту назойливую мысль — тем более, звук не продолжался. Однако, через некоторое время ей захотелось пить, да и попкорн заканчивался. — Бен, я на секунду — схожу за водой.       Камбербэтч кивнул и сказал: — Захвати и мне.       Эл встала и прошла на кухню. Она налила воду в стакан и уже хотела её выпить, когда заметила, что у телефона горит фонарик оповещений. Два пропущенных от Теннанта. Эл удивленно подняла бровь. Они созванивались всего несколько часов назад и обсуждали Рождество. Компания хотела отпраздновать этот чудесный день вместе. Эл очень надеялась, что это заставит Алекс вернуться и наконец помириться со Скоттом. Дэвид сказал, что ему сначала нужно вернуться домой и поговорить с женой, но скорее всего она против не будет. Может, как раз это он и хотел сообщить? Хотя, вообще, конечно, рановато — последние пару недель Теннант работает до полуночи, а потом ещё полчаса едет домой.       Эл прекратила гадать и набрала его. Телефон завибрировал — абонент взял трубку. — Привет, Дэвид. Извини, я смотрела фильм с Бенедиктом, не слышала звонка. Новости на счет Рождества? — Извините, вы ведь знакомы с Дэвидом Теннантом? Вы последняя, кому он сегодня звонил и указаны, как друг. Поэтому мы пытались вам дозвониться. Вы меня слышите?       Эл поняла, что что-то случилось. Что-то очень плохое. Она попыталсь ответить, но в горле стоял ком, девушка прокашлялась и тихо прошептала: — Да, слышу. Что с ним случилось? — Я должна записать ваше имя. — Хельга Камбербетч. Пожалуйста, скажите наконец, что случилось! — Эл было плевать на формальности, она сорвалась на крик, девушку начало трясти.       Бенедикт услышал её яростные крики и зашел проверить, всё ли в порядке, но Эл вытянула руку вперед, не давая забрать телефон. Она должна была услышать ответ. — Он в реанимации. Мистер Теннант попал в ДТП.       Почти незаметная, мизерная нотка облегчения появилась в общей атмосфере ужаса, царившей в голове у Эл. Он жив. Он жив. Дэвид жив. — Миссис? — раздался голос на другом конце провода. — Да, да… Простите. Где он? В какой больнице? Вы звонили его жене? — Больница Святого Бартоломью. Да, мы сообщили ей. Она уже едет. — Мы выезжаем.       Эл была в ужасе и даже не пыталась этого скрыть. Её руки дрожали, пока Бенедикт забирал у неё стакан с водой и телефон. — Элли, что случилось? — Дэвид. Он попал в аварию. Нам нужно в Святого Бартоломью…       Девушка расплакалась. Бенедикт обнял её и прижал к себе. — Всё будет хорошо. Он выкарабкается. Уж это я обещаю. — Он поцеловал её в лоб. — А теперь бери куртку и поехали.       Уже через двадцать минут они бежали по парковке больницы. Эл первой добралась до ресепшена. — Где Дэвид Теннант? — Кто вы? — Мне звонили полчаса назад. Хельга Камбербетч.       В это же время за её спиной замаячил муж и медсестра сдалась: — В реанимации. — Его оперируют? — Нет, он в палате 206.       Эл продолжила движение в указанном направлении. — Он ещё под наркозом, — раздалось им вслед. — Мы подождем там, — уверенно заявил Камбербэтч и последовал за женой.       Когда миссис Камбербэтч добралась до палаты, оттуда как раз выходил врач. Бенедикт остановился что-то выяснить у него, но для Эл было сейчас важнее всего на свете увидеть Дэвида.       Итальянка стояла в палате. Шотландец был подключен к куче приборов, вокруг него, как змеи вились трубки и проводки, отслеживающие каждый жизненный показатель. Пульс равномерный. Голова замотана бинтами. Но главное — он жив. Эл села рядом с ним. Он пока был без сознания. Вся энергия девушки куда-то делась. Уже перевалило за полночь. Эл услышала, как в палату зашел Бенедикт. Она вдруг поняла, что её глаза закрыты, а голова лежит на кровати Дэвида. Эл уже хотела дернуться, открыть глаза, сидеть, не смыкая глаз, но почувствовала тяжелую, родную руку на голове. Бенедикт нежно погладил её, лохматя волосы и прошептал: — Спи, спи. Я вас посторожу.       И Эл провалилась обратно в сон. Он не был крепким, скорее тревожным и прерывающимся, но когда она просыпалась, то слышала дыхание двух очень родных людей рядом и это, как колыбельная убаюкивало её.       Ближе к утру в палате появилась Джорджия. Даже учитывая её светлый тон кожи, она была очень бледной. Бенедикт встал, кивнув в знак приветствия. Так как и Дэвид, и Эл спали, он говорил тихо: — Мы приехали около полуночи, я поговорил с врачом — у него много переломов, черепно-мозговая травма, ушибы, но жизненно-важные органы к счастью не задеты. Всё будет хорошо, — повторил Бенедикт уже второй раз за эту ночь.       Конечно, он и сам был чертовски напуган и волновался за друга, но знал, что сейчас должен сохранять спокойствие и успокаивать других, а не позволять эмоциям взять вверх. — Я отвезла детей родителям, поэтому задержалась. Мне позвонили, ничего толком не объяснив, я подумала, что им не стоит пока быть здесь. — Джорджия неотрывно смотрела на Дэвида. — Господи, я так боялась, что случится что-то необратимое, пока меня здесь не будет.       Бенедикт взял руки девушки в свои: — Он будет в порядке. Никакого риска для жизни.       Дверь палаты опять открылась. На пороге стоял Эндрю Скотт. — Все живы?       Бенедикт и Джорджия синхронно кивнули. — А ведь я надеялся, что всё станет таким тихим и мирным. Уже столько времени мы не просыпались где-то загородом, не оказывались в обезьянниках или Дублине. Наверное, это никогда не закончится.       Бенедикт приложил палец к губам, Эндрю излишне эмоционально говорил, но было поздно. Эл замычала что-то невразумительное и скорее всего неприличное и открыла глаза.       Спустя примерно еще час в палату ворвалась Алекс. — Эндрю Скотт, если ты считаешь, что оставить на холодильнике записку «Теннант в больнице» — это достаточно информации, то ты очень ошибаешься! — Алекс?! — Бенедикт, кажется, единственный, кто был удивлен появлением второй итальянки в Лондоне. — Значит, решено. Празднуем здесь. — Джорджия, сделай так, чтобы он об этом и не подозревал, — прошептала Алекс и хитро подмигнула девушке.       Моффет кивнула и стукнулась с итальянками кулачками. Потом она закрыла за ними дверь.       Дэвид открыл глаза. Всё плыло и сливалось в один невразумительный цвет. Тело не отвечало на импульсы мозга, да и вообще состояние было какое-то амебное. Он услышал шаги. — Дэйв? — тихий взволнованный голос его Джорджии.       Он попытался что-то ответить, но только хриплое подобие слов вырвалось из его горла. — Тише-тише. — Она провела рукой по его волосам. — Всё хорошо, я здесь, ты в безопасности.       Кто-то в белом халате зашел в палату и настроил приборы, стоящие рядом с ним. Картинка стала более четкой. Джорджия выглядела уставшей и встревоженной, но она улыбалась ему. — Ты попал в аварию ночью. Всё в порядке, никаких критичных повреждений, ты восстановишься. — Где дети? — прошептал Теннант. — У бабушки. Не волнуйся, их привезут через пару часов. Не праздновать же нам Рождество вдвоем.       Дэвид приходил в себя, он немного приподнял голову и огляделся. Пустая больничная палата. В его голове были какие-то отрывочные воспоминания: яркий свет фар, треск, боль, писк приборов… — Мне казалось, тут была Эл. Она держала меня за руку и пела «Hey, Jude». — Мне стоит нервничать, что твои галлюцинации от снотворного включают эту горячую итальянку?       Дэвид улыбнулся: — Да, кому бы ещё быть в галлюцинациях от наркотиков. — И то правда. Хочешь чего-нибудь? Воды, сока, поесть? — Нет, спасибо… — Дэвид поправил волосы, они были ужасно лохматыми и это не помогло.— Так никто из них не объявился? — Никак не могу до них дозвониться, — с совершенно невинным лицом заявила Джорджия. — Кажется, Алекс вернулась. — Ещё друзья, называется.       Джорджия осуждающе покачала головой, поддакивая Дэвиду, и старательно пытаясь скрыть улыбку.       Бенедикт немного утомленно смотрел на девушку, которая продавала ёлки на ярмарке. Он был безмерно рад, что хотя бы она его не узнала. Сейчас явно было не время для разговоров. Тем более, слухи уже точно поползли. А эта девчушка в темно-зеленом фартуке, похожем на униформу Старбакса, мерно скручивала небольшую, но очень пушистую искусственную елку, продолжая напевать что-то себе под нос. Она уделяла ему ничуть не больше внимания, чем окну или столу. — Вот, она готова. Осторожно несите, елка довольно хрупкая.       Бенедикт кивал, аккуратно придерживая елку. Он уже выходил из магазина, когда услышал брошенное вслед: — Счастливого Рождества, Бенедикт!       Когда он обернулся, девушка опять напевала что-то, завязывая бант для чьей-то новогодней упаковки. Он вдруг присмотрелся к ней внимательнее. — Эмма?       Она подняла голову, улыбаясь: — Приятно снова встретиться.       Та самая девушка с утесов Мохер. Бенедикт чуть не поперхнулся — вот уж рождественские совпадения. — Как ты? — Всё прекрасно. Подрабатываю тут в праздники, учусь, живу с Карен. — Так её зовут Карен? — Да, и она просто чудо.       Бенедикт заулыбался без какой-либо на то причины. Ещё несколько часов назад это был самый ужасный день в их жизни, казалось всё потеряно, но теперь что-то маленькими шажками исправлялось. Он подумал, как Эл и Алекс обрадуются встрече с Эммой. — Как ты смотришь на то, чтобы отпраздновать Рождество с нашей компанией? — Мы вам не помешаем? — Нет, ни в коем случае, Дэвиду в больнице одиноко. — Теннанту? — Ага. Это долгая история. — Магазин закрывается через час, я позвоню Карен, куда нам? — Больница Святого Бартоломью. — Заметано.       В центре Лондона царила такая суета, что никто не обращал внимания на Эл и Алекс в оленьих рогах с бубенчиками, которые с трудом тащили огромные пакеты с подарками и украшениями. Они успели заскочить домой и забрать подарки, но больше тратить деньги на такси в праздник не собирались, так что теперь плелись до больницы Святого Бартоломью пешком. Вдруг из-за поворота выскочила знакомая голова. Алекс чуть не бросила пакет, который они тащили с двух сторон. — Рим. Камбербэтч. Девственница, — заорала девушка с предельной громкостью на которую была способна.       Эл в некотором шоке смотрела на неё. Это было очень странно. Они вообще были странными людьми, но не настолько. — Алекс?       Однако сестра не обращала на неё внимания, только прошептала: — Ну же!       Парень в странноватой шапке и яркой красной куртке всё-таки повернулся к ним. Выглядел он как человек, которого обнаружили во время крайне секретной операции под прикрытием. А ещё он выглядел очень знакомо. До Эл наконец дошло, что это тот самый раб с премьеры Доктора. Как же ему не везет. — Алекс, как ты меня нашла? — Я тебя не искала, это всё знаки Вселенной, — почти истерически засмеялась итальянка, протягивая ему пакеты.       Парень опустил взгляд и секунду помедлив, покорно взял их. — Кажется, это и правда судьба… — Да не расстраивайся ты так — Рождество на носу! — Очень мило, но я как раз собирался его праздновать. Помнишь ту девушку, которая не пришла? Так вот ты была не права — у неё просто столько всего произошло в тот день. В центре города взорвались фейерверки и собака испугалась, порвала провод от зарядки, а телефон был совсем дохлый, Кейт пыталась мне дозвониться из будки, но не вышло. — Так она всё-таки та самая? — Думаю, да, — мечтательно протянул парень, совершенно не замечая веса, который ещё пару минут назад пригибал к полу девушек. — Кстати, как тебя зовут? — Джим. Но не волнуйтесь, у меня нет привычки играть с бомбами, — Джеймс вдруг рассмеялся. — Что с нами не так? — Я придерживаюсь той точки зрения, что с нами всё в порядке, это мир лихорадит, — почти серьезно высказалась Алекс. — Куда нам на этот раз? — Больница Святого Бартоломью. — Всё в порядке? — Скоро будет.       Эндрю в это время искал место, где продают хорошую индейку. Ему нужна была не пушистая, не сырая, а настоящая дурманящая своим запахом огромная, нафаршированная яблоками птица, только что вытащенная из духовки. Он уже забрел в какие-то дебри Лондон Сити, людей становилось всё меньше, как и надежды вернуться к компании вовремя. Однако Гринч явно сбежал в Америку на Рождество, так что ещё двадцать минут, показавшихся Скотту вечностью, и вдруг из кафе, вынырнувшего из переулка донеслась мелодия из Шерлока.       Возможно это и было неосмотрительным решением, но там оказалась индейка. Та самая. Парень, достающий её из духовки, немного зачарованно смотрел на Скотта, под заунывную скрипку на заднем плане, но птица всё-таки не сгорела и Эндрю даже не похитили.       Все неотъемлимые элементы Рождества собрались на плечах, в пакетах и руках собравшихся на ступенях больницы. Вечер наступил незаметно, подкрался со спины и накинул мешок на весь город, заставляя его сиять сотнями гирлянд и уличных фонарей. Джим охранял пакеты, пока Эл и Алекс бегали за чаем. Когда они вернулись, Джим вел оживленную беседу о влиянии советского Шерлока на современный сериал с Бенедиктом. Они выглядели настолько непринужденно, что Эндрю, идущий за девушками, врезался в них, не успев вовремя остановиться. Все трое переглягулись, но спустя секунду просто пожали плечами — такой сегодня, видимо, был день. — Всё готово? — Да.       Джим улыбнулся этой ненормальной компашке и пожелав всем счастливого Рождества, хотел исчезнуть в праздничном полумраке улиц, но Эл остановила его: — Пошли с нами!       Парень обернулся: — Что? Куда? — Пошли праздновать с нами. Это Рождество сошло с ума, так почему нет? Вместе веселей.       Их старый знакомый размышлял недолго: — Окей, только позвоню Кейт — пусть приезжает.       Пока Джим старался кратко объяснить своей девушке, как от похода в продуктовый магазин он перешел к празднованию Рождества с британской коммуналкой, итальянки решили собрать весь комплект и отобрав у Бэнни телефон, начали искать номер Тома. Хиддлстон ответил не сразу, но всё-таки взял трубку: — Добрый вечер. — Добрый, добрый. Томми, у нас к тебе предложение. Приезжай в больницу Святого Бартоломью. — Что? Зачем? Всё в порядке? — Не паникуй, Теннанта уже отфранкеншейнили, но уехать он отсюда пока не может, так что мы празднуем с ним. Присоединяйся.       Том перерабатывал полученную информацию. Спустя пару секунд он ответил: — А вы не против, если я приду со спутницей?       Эл и Алекс переглянулись, они были чрезвычайно заинтригованы, но боясь спугнуть удачу, одновременно ответили: — Без проблем! — Будем где-то через полчаса. Что-то нужно привезти? — Нет, не волнуйся, всё уже есть.       Им невероятно долго, по меркам привыкших к вседозволенности итальянок, пришлось уговаривать попавшуюся по пути медсестру, что в мешке не елка, пахнут пирожные, и вообще он весь набит подарками для больного. Они просто очень хорошие друзья. Девушка всё им не верила, отпиралась, но Бенедикт положил спору конец, отдав ей какой-то подарок из пакета Эндрю. Тот как раз отвернулся, отвлекшись на поцелуй с Алекс.       В последний момент к ним присоединился Том. Алекс отвлеклась от Эндрю и с интересом повернулась к новому учаснику шабаша. Эл попыталась сделать то же самое и замерла. Под руку с Томом появилась Эмили. Та самая Эмили, которая проводила их свадьбу в Париже. — Том? — Рад представить вам мою спутницу, Эмили. Вы с ней уже знакомы.       Итальянки переглянулись, но промолчали, решив обсудить это позже.       Так, через пень-колоду, они и добрались до палаты Дэвида. Перед дверью компания сбилась с шага — их было чертовски много для узкого коридора. Эл начала шипеть на прижимающего её Джима, Эндрю пытался выскользнуть от Эммы, которая в свою очередь старалась протиснуться ближе к Карен. Получалась шумная куча мала, так что пока они решали, кто же должен заходить первым, дверь открылась. — Долго же вы. Ещё чуть-чуть и мне пришлось бы сказать, что вы исчезли без вести.       На секунду повисла тишина. Потом Бенедикт протянул вперед руку, чтобы открыть дверь шире, и Эл чуть ли не кубарем влетела в комнату, так как висела на нем. Всё ещё висела пугающая тишина. Мисисс Камбербэтч подбросила в воздух гирлянду, которую держала и воскликнула: — С Рождеством!       Сын Дэвида, сидевший у кровати отца, засмеялся. Алекс решительно оттолкнула Бенедикта и зашла в комнату. — Счастливого Рождества!       Наконец в комнату ввалилась вся компания. Дэвид совершенно ошалелыми глазами смотрел на этих сумасшедших. Эл уже отобрала у Бенедикта мешок и с Алекс устанавливала елку. Эндрю развешивал мишуру. Бенедикт попытался представить новоприбывших в лице Карен и Эммы, но запнулся на Джиме и замолчал, как будто ничего и не было. Том отрекомендовал Эмили ещё раз, вызвав целую череду взглядов между девушками, в этот раз уже и с Джорджией.       Всего через пять минут непримечательная палата обычной лондонской больницы превратилась в чрезвычайно перенасыщенную украшениями гостинную очень большой семьи. Людей правда было много. Карен стащила у Дэвида подушку и уселась на пол. Её примеру последовала Эмма и Эндрю. Скоро все расположились там, где смогли. Теннант с широкой улыбкой на лице наблюдал за окружающими, каждый из которых был одет в дурацкий рождественский свитер. — Мы думали, что не успеем, — выдохнула Эл. — Да, определенно такая вероятность была. Я еле нашел эту чертову индейку. — О какой индейке речь? — Теннант прервал Эндрю, уже готового распинаться о своих героических поисках. — О, друг мой, о самой настоящей индейке. Той самой. Ради неё даже не нужно переплывать море.       Разговорам на некоторое время суждено было прерваться, потому что все неожиданно обнаружили, что до жути голодны и накинулись на бедную птицу, которую почему-то сочли лучшим блюдом для этого праздника много лет назад.       Сумасбродный день подходил к концу. Солнце заходило за горизонт, но никто в этой палате не замечал этого. Алекс сидела на коленях у Эндрю, потому что подушки закончились или потому что пришло время быть теми, кем они были. Эл пыталась надеть на торчащие в разные стороны кудри Бенедикта рождественскую корону, он вроде бы отбивался, но как только тонкие пальцы итальянки касались его кожи, он наоборот придвигался ближе.       Истории начинаются, истории заканчиваются, истории продолжают жить. Две девушки потерянные и бесшабашные бежали от себя, но по-настоящему их жизнь все-таки настигла этих двоих в аэропорту Парижа поздней весной. Иногда все неудачи, падения и повороты судьбы приводят людей к лучшему. Иногда нет. Итальянкам повезло. За их поворотом судьбы и правда был рай. Они нашли то, с чем везет немногим. Они нашли свою семью. Новую, настоящую — ту, которую выбирают сами на всю оставшуюся жизнь. Сколько бы раз мир не разрушался у их ног, сколько бы раз они не стояли на краю пропасти, теперь рядом с ними будут плечом к плечу их рыцари Туманного Альбиона. Неважно вечеринка ли это на Кипре или вручение Королевского Ордена. Солнце уже за горизонтом, но завтра оно взойдет вновь.