Пролог.
Переехав в Даллас из Остина, Дженсен Эклс, преуспевающий бизнесмен по продажам европейских иномарок в США, сразу почувствовал изменения. Во-первых, город оказался больше и, что уж греха таить, в разы шумнее. Во-вторых, Даллас был гораздо ближе к Батон-Ружу и Оклахоме - его главным деловым партнерам в США, и перелеты занимали, вместо обычного часа, каких-то 30 минут. Конечно, Остин был столицей Техаса, и все свои дела Дженсен без проблем мог и дальше вести оттуда. Но... Как-то все же Даллас. Да и климат здесь, хоть и немножко, но все же был мягче. Лениво потянувшись в кресле, Эклс начал слепо тыкать по столу, пытаясь под кипой бумаг с отчетами обнаружить брошенный туда утром телефон. Сейчас половина первого, а значит, пора устроить перерыв на обед. В этот момент телефон затрещал знакомой мелодией на совершенно другом от Дженсена краю стола. - Да, Майкл? что-то случилось? – даже не взглянув на экран, отчеканил Эклс. - Мне только что звонили наши предполагаемые партнеры из Нью-Мексико, - не слишком бодро начал Майкл. - И? - Они согласны заключить с нами сделку, - как-то уж слишком грустно выдал Розенбаум. - Так это же прекрасно! - При одном условии. - Каком? - У тебя должен быть партнер. - Что, прости? - не сразу въехал Дженс. - Какой партнер, Майк? Какой партнер? - Обыкновенный. Живой, с ручкам и ножками. И, желательно, мужчина, - как можно спокойнее проговорил Майкл, пытаясь хихикнуть, но, то ли ситуация не подходящая, то ли что-то ему мешает, то ли все вместе взятое. - Да они издеваются! А если я не гей?! - уже почти провизжал Эклс, по крайней мере, голос его стал на пару тонов выше. - Дженс, их это не волнует. Иначе они заключают контракт с компанией Моргана, у которого партнер, ты знаешь, есть. - Звиздец, - выдал Эклс и тяжело бухнулся в свое кресло, сбрасывая вызов. Ему? Парня? Да эта гребаная компания из Нью-Мексико издевается?! Господи, да он и не гей даже! Ну, пара мальчиков из темного прошлого не в счет... - Твою мать... – выдохнул тихо, почти со стоном, напрочь забыв про обед.Часть 1
*спустя 4 дня* - С Днем рождения, Эклс! - орет ему в ухо Розенбаум, попутно пытаясь впихнуть в руки именинника пачку подгузников, бутылку дорогого виски, непрозрачный пакет, до отказа набитый чем-то и какие-то ключи. Подарки завораживают своей контрастностью. Только Розенбаум мог подарить подгузники вместе с виски! Не без намека, но все же. - Спасибо, Майк, - Эклс по-братски хлопает друга по плечу, забирая подарки и улыбаясь во все тридцать два. - От чего ключи? Доступ к сердцу решил мне открыть? - ехидно прищуриваясь, выдает тут же. - Нет, Дженни, это куда приятнее, - выделяя голосом слово «это», заговорщически подмигивает Розенбаум и легонько щиплет Дженсена за бок. Эклс даже внимания не обратил на «Дженни», настолько его заинтриговали ключи. И, конечно, предвкушение этого «приятнее». - Дженс, на самом деле, ключи эти от номера отеля через дорогу. Номер - люкс, так что не потеряй, - и уходит куда-то в другой конец зала, весело щелкая пальцами. Видимо, за выпивкой. Дженсен делает несколько глубоких вдохов-выдохов и только после этого, крепко сжимая в руке ключ от, как оказалось, номера, идет на выход. Поход до отеля оказался тем еще приключением, но Дженс слишком спешил, чтобы обращать внимание на такие незначительные детали, как чуть не сбившая его машина. Три машины. Три разных машины. Входя в холл отеля, Дженсен сильно нервничал - понятное дело, он не знал, что его могло ждать за дверью номера, что открывался ключом, который Эклс по-прежнему сжимал в кулаке. В спешке, спросив у регистратора какой номер принадлежит ему и принадлежит ли вообще, Эклс направился в девятнадцатый номер на первом этаже. Как символично - первый этаж. Ведь сегодня первое марта - его День рождения, жаль ему исполняется не девятнадцать, а уже двадцать семь, и пора задумываться о семье. Но это позже, сейчас его ждет девятнадцатый номер первого этажа. Возможно, за дверью его ждет горячая красотка, а может и симпатичный парень, кто разберет юмор Розенбаума? Но уж точно Дженс не ожидал, что на двери будет приклеен листок, с ехидным посланием от Майкла. Нью-Мексико просили партнера? Они его получат. И пусть слюнями подавятся! Я нашел тебе самого сексуального партнера во всей Америке, можешь не сомневаться! Развлекайтесь, Эклс! P.S. не запачкайте мне белье, все же номер записан на меня. И смайлик. Каков же... Но додумать мужчине было не судьба, он тихонько отворил дверь и толкнул внутрь, а, когда вошел, аж побелел от увиденного. Настолько его заворожил вид сидящего на огромной кровати молодого парня. Дженсен и не помнил уже, когда последний раз так откровенно неотрывно пялился на постороннего человека. А этот человек явно заслуживал внимания. Высокий, это было видно, даже когда он сидел, у него были невероятно длинные ноги, спрятанные в мешковатые потертые джинсы. Парень обладал отменной мускулатурой, Дженсен оценил это, потому что юноша был одет в обтягивающую майку, отчего в штанах у Эклса потяжелело. - Насмотрелся? - парень глянул на него из-под челки и полуопущенных ресниц, явно не хотел встречаться взглядом с мужчиной. Дженс тяжело сглотнул и перевел взгляд на лицо, теперь уже, собеседника. Его нельзя было назвать некрасивым, скорее наоборот. А для Дженсена тот и вовсе был идеалом красоты: прекраснейшие раскосые глаза, длинный к концу чуть заостренный нос, и губы. Просто охуительные, мать его, губы! Дженсен невольно облизался, остановив взгляд на этих роскошных, притягивающих взгляд, губах. Парень головы не поднимал, прячась за длинной темной челкой. - Привет, - не к месту проговорил Дженсен. «Ты же не гей!» - мысленно одергивает он самого себя. Конечно, не гей! Тогда что он так откровенно пялится на губы этого незнакомого, до чертиков сексуального, парня? Да и как тут устоишь, когда перед тобой сидит совершенство? - Как тебя зовут? - снова предпринял попытку к началу разговора Дженсен. Для него было невероятно важно, чтобы парень с ним заговорил, потому что у него был такой приятный голос. Да и вообще. Он напоминал Эклсу сгусток совершенных качеств, вогнанный в одного человека. Дженсен шагнул чуть вперед, наклоняясь к парню, который тут же подобрался, будто сжавшись в комок. - Ты меня боишься что ли? - был ошеломлен свой догадкой Дженсен, а парень еще сильнее сжался. - Спокойнее, хей. Но юноша в ответ лишь сильнее отодвигался, сползая чуть ли не на край отельной кровати. Желание Дженсена прикоснуться к нему было почти иррациональным, хотелось почувствовать под пальцами чужую теплую плоть, ощутить под тонкой кожей учащенное сердцебиение. Это было настолько необходимо, что Дженс сам не заметил, как ухватился за запястье отползающего юноши. И - о чудо! - тот перестал дергаться, вскочил на ноги и просто замер, даже, кажется, дышать перестал. Такая неоднозначная реакция не слабо удивила Эклса. Парень просто замер, вот сидел-сидел, а потом раз, встал и остановился. Что ж, бывает и такое. - Джаред, - на выдохе произнес парень, - Джаред Падалеки. И вот тут замер Дженсен, боясь шевельнуться. Этот голос - этот божественный голос - произнес имя, так нельзя подходящее своему обладателю, с хрипотцой, с надломом, так, что Дженсену нескончаемо хотелось слушать и слушать этот приятный баритон. Такое на веку у Эклса было впервые. - Красивое, - выдал он первое, что пришло в голову. Оба стояли, словно статуи, неотрывно глядя в бездну глаз друг друга. Один искал там ответы, другой просто любовался. Раскосые глаза напротив привлекали Дженсена просто так, без причины, он тонул в их пучине, не замечая, что с каждой секундой его тянет внутрь все сильнее. Эклс и представить себе не мог, что можно вот так, с первого раза, взгляда, вздоха, настолько проникнуться к человеку, что начнешь бояться потерять его из поля зрения даже на секунду, что стараешься не моргать. Джаред же был напуган. Собственная семья продала его за долги. И тут было два варианта почему: первое - отец Джареда в очередной раз крупно проиграл по-пьяни в карты, и на этот раз его кредиторы не стали выслушивать его постоянные отговорки «Деньги позже будут!» и под серьезные угрозы смерти дали ему сутки. Идея, конечно, бредовая, но и в нее Джаред мог сейчас спокойно поверить, потому что второй вариант его не устраивал вообще - за него предложили очень много, и семья, достаточно сильно ограниченная в доходах, согласилась, не раздумывая. Все решили, что первый вариант куда привлекательней? Вот и Джареду было гораздо удобнее думать так. Поэтому он сейчас с таким недоверием глядел на мужчину завалившегося к нему в номер - ну как к нему, в тот номер, куда его привел парень, купивший его, по имени Майкл - по крайней мере он так представился. - А я Дженсен, - прохрипел в ответ мужчина, видимо опомнившись, что так и не представился, - Дженсен Эклс. Голос был красивым, да и сам Джен-сен был вполне себе ничего, не будь он его новым хозяином, конечно, то Джей бы непременно постарался познакомиться с ним поближе, может даже завязать дружбу. Но мужчина смотрел на Джея с каким-то собственническим отблеском в глазах, как будто Падалеки уже принадлежал ему всецело, что было, разумеется, далеко не так. Джей постарался отвести взгляд от выразительных зеленых глаз, опушенных такими ресницами, каких в природе не бывает, но он скользнул на пухлые, чуть розовые губы, и Падалеки, сглотнув, вернулся в прежнюю позицию – «глаза в глаза», пропустив момент, когда Эклс стал наклоняться к нему, понятно за чем. Джей отпрянул назад. Так вот для чего его покупали - быть податливой куклой своему хозяину! Да не дождутся! Он не гей! А есть ли у него выбор? Может ли он противиться, теперь уже, хозяину? Насколько Падалеки знал, иметь рабов (причем во всех смыслах) в США разрешено с 2003-го года, так что к 2013-му не могло измениться, ровным счетом, ничего, тем более, что всех все устраивало, хотя мнения подневольных никто и не спрашивал. Когда его забирали, Падалеки долго орал, что они, мать его, в Америке! Что никто не имеет абсолютно никакого права просто так забирать его, но, как только Джей собирался закатить очередную тираду по этому поводу, ему под нос сунули договор о купле-продаже, и вот тут-то мир Падалеки треснул. Вся жизнь просто взяла и поделилась на «до» и «после», и, что будет в этом самом «после», Джаред не знал, но оно уже пугало его до усрачки одним только своим присутствием. Ведь Дженсен Эклс – часть этого «после».