Глава 14.
- Погоди, ты что, только что назвал мою маму «Мамой»? – Джаред с подозрением глянул на Дженсена, нервно комкая в руках край не до конца заправленной в штаны рубашки. – Ты серьезно? Дженсен растерянно смотрел на него секунд пятнадцать, после чего выдал: - Вообще-то, это была моя мама, Джаред. Моя, - непонимающе возразил Дженсен и тут же, не давая Джареду вставить ни слова, громко крикнул в пространство, дабы убедиться: - Ма-а-а-ам? В ответ с той стороны двери неслась лишь звенящая тишина, Дженсен пожал плечами и потянулся руками к джаредовой рубашке, заправляя ее края под тонкий кожаный ремень его брюк. Удовлетворенно кивнув, явно довольный результатом своих стараний Дженсен направился к зеркалу у туалетного стола в спальне Джареда, на ходу поправляя галстук и одергивая рубашку. Дженсен стал неуверенно крутиться у зеркала, то ослабляя, то затягивая галстук, поправляя и без того идеально сидящую рубашку, отряхивая брюки. Джаред молча следил за его манипуляциями у зеркала минут пять, после чего не выдержал, подходя к Дженсену и аккуратным движением расправляя галстук на его груди: - Не дергайся, ты… - Джаред запнулся, но все же договорил фазу до конца, - отлично ты выглядишь, в общем. Вот, - он застенчиво потер шею, опуская глаза в пол. Джаред старался не смотреть на Дженсена, не зная, позволено ли ему говорить такие вещи, так касаться, или все-таки стоит держать свои руки и длинный болтливый язычок при себе. Однако Дженсен прервал его метания, приподняв рукой подбородок парня и заставляя взглянуть в свои прекрасные зеленые глаза. Заставляя утонуть в них. - Ты тоже здорово выглядишь, - Дженсен улыбнулся парню, заправляя за ухо одну из его непослушных прядок. Они стояли настолько близко, что время от времени соприкасались ногами, когда один из них неуверенно переступал с ноги на ногу. Дженсен держал руку на плече у Падалеки, и тому стоило лишь нагнуться, чтобы… - Ну что? Идем? – в ответ Джаред жалобно посмотрел на разворачивающегося к двери Дженсена, но, несмотря на это, обреченно кивнув, последовал за ним. Впереди их ждала трудная церемония бракосочетания. Трудно будет, безусловно, обоим.***
Подойдя к большим двустворчатым дверям зала, в который раньше входить Падалеки боялся, Джаред застыл в нерешительности: просто толкнуть их и войти? Или дождаться Дженсена, который отлучился куда-то по неотложным делам? Парень ожидаемо выбрал второе и, прислонившись к стене по правую сторону от резной двери, стал покорно ждать будущего супруга. В голове Джареда крутились тысячи разных мыслей, но ни одна из них не формулировалась в достойное, удобочитаемое предложение, ЧТО делать дальше. Дженсен, безусловно нравился Джею, как никто в его прежней жизни, но говорить ему о ребенке было чревато… В общем, просто чревато. Не хотелось, чтоб хоть одна живая душа, узнала о крохотном чуде, что с недавних пор таилось под сердцем у Джареда. И, если бы Джею прямо сейчас предложили выбрать он или их с Дженсеном маленький, еще не родившийся малыш, он без задней мысли пожертвовал бы собственной жизнью, во имя пребывания маленького человека на этой земле. Однако прямо сейчас выбор стоял куда хуже предыдущего, ведь жертва собственной жизни в сравнение не идет с жизнью Дженсена. Сейчас у него выбор: сказать про ребенка и получить взамен два варианта – остаться рядом с Дженсеном, но потерять ребенка (что Джареда абсолютно не устраивало) или же оставить ребенка, но снова потерять Дженсена (это не нравилось тоже). Джаред просто не знал, что ему делать. Благоприятный исход этой ситуации не просматривался ни с какого ракурса. Абсолютно. Хотелось выть и свернуться калачиком в каком-нибудь дальнем углу старой каморки, обхватив себя руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Хотелось, чтобы не было такого простого, но до дрожи в руках пугающего ВЫБОРА. Потому что выбирать было не из чего. По крайней мере, Джареду. Он не хотел терять ни того, ни другого, несмотря на то, что один из них еще даже не появился на свет. И это пугало. Из-за резной белой двери доносились сотни голосов, наперебой обсуждающих роскошь и размах сегодняшнего мероприятия. Сидевших у входы было слышно чуть лучше, чем тех, кто находился от двери немного поодаль. Абсолютно все из них считали, что окружающая их обстановка более, чем достойна их положения в обществе. Джареда затошнило: там, за дверью было слишком много напыщенных уродов, думающих лишь только о своем материальном благополучии и месте в обществе. Карьера, деньги, престиж, мнение большинства, дорогие рестораны, красивые женщины и мужчины: все это сейчас было за резной двустворчатой дверью актового зала особняка Дженсена Эклса. Все это было недалеко от самого Джареда, оно почти касалось его своими грязными краями, невольно пачкая кристальную душу юноши. Оно уже в какой-то степени пропиталось в верхние слои кожи парня, и Джареду неимоверно сильно хотелось забраться в душ и жесткой мочалкой стереть с себя все это: все эти еще не брошенные на него голодные взгляды, все эти лживые комплименты, что, безусловно, не раз коснуться сегодня его слуха. Все это. Джаред был уверен, что всем хотелось угодить Дженсену в лицо, но никто не стеснялся в выражениях за его спиной. Джаред просто знал точно, потому что даже с задних рядов ровных скамеек в актовом зале доносились нелепые предложения: «Почему это Эклс вдруг резко решил жениться?», «Удачный компаньон?», «А каков его социальный статус?» «Небось, деньги из нашего Дженсена хочет вытянуть», «Да он ни с кем своей красотой делиться не хочет», «Затрахал наверно бедного парня» и очень много чего другого. Джареда в который раз за сегодня бросило в жар, только в этот раз от ужаса понимания: а вдруг Дженсен такой же? Вдруг он ничем не отличается от того стада напыщенных баранов, что собралось за этой дверью? Вдруг он плохой. Джаред сморщился от отвращения к самому себе: да, с Дженсеном они провели не так уж много времени – всего-то один месяц из трех, да и то большее время совместного времяпрепровождения занимались сексом. «И что? Многие пары первые месяцы совместной жизни почти не разговаривают: у них есть более приятные дела. Так что все нормально! - успокаивал себя Джаред, медленно сползая по стене вниз. – Нужно дождаться Дженсена и войти в этот чертов актовый зал! Выйти замуж уже, в конце-то концов, а уже потом думать, что делать дальше...» Джаред все думал, что же он скажет Дженсену, когда живот станет более заметный, нежели сейчас. Он читал об этом, когда жил у Чада. Да, может месяцев до пяти-шести, благодаря высокому росту и относительно хорошей фигуре, он удачно будет скрывать от Дженсена абсурдность своего неловкого положения. Но дальше-то что? Месяца с седьмого он не сможет скрыть быстро прибавляющий в размерах живот. Что ему нужно будет сделать тогда? Что? Джаред тяжело вздохнул и тяжело поднялся с пола, опираясь о стену. Как раз вовремя: Дженсен спустился по широкой винтовой лестнице со второго этажа и был неимоверно прекрасен в шикарном белом костюме без пиджака с широким темно-красным галстуком и таким же цветком на груди. Он был шикарен во всех отношения. Джаред невольно сглотнул накопившуюся во рту слюну. «Замечательно, Падалеки, пускать слюни не на вкусную еду, а на сексуального парня… дожили!» - Джаред с трудом отвел взгляд от невозможно красивого Эклса. И за какие подвиги в прошлой жизни он ему достался? Дженсен улыбнулся, едва приподнимая уголки губ, но Джареду было и этого достаточно – он видел, что улыбка шла от сердца, что улыбались и его глаза тоже, а не только механически натягивались пухлые губы. Это была его настоящая улыбка. И так Дженсен улыбался не всем, так он становился еще красивее. Хотя, красивее было уже, наверное, некуда. Джаред улыбнулся в ответ, вкладывая в его протянутую руку свою. Так они и вошли в зал, взявшись за руки и широко распахнув двери. Вдвоем, тесно прижимаясь друг к другу, вцепившись до побелевших костяшек в руку другого. Просто здесь, сейчас. Просто рядом. Кроме священника никто не ждал у алтаря, никто не выводил под руку, давая последние советы, никто рядом пафосно не улыбался на камеру, никто не держал подол платья и не нес букеты. Потому что платья не было, а букеты абсолютно точно были не нужны. Совсем. Сейчас у них не было разделения, они полностью и беспрепятственно были равны. Перед обществом. Перед друг другом. Не было ни невесты, ни свидетелей – были два жениха. Два человека, что решили скрепить свои узы союзом семьи, что решили сплести две судьбы в одну. Так считал абсолютно каждый в этом зале. Они смотрели на красивую пару, идущую к алтарю, и понимали – такая любовь дается не каждому. Джаред же шел, боясь запнуться и упасть на глазах у сотен зрителей. Именно зрителей, не гостей или знакомых. Просто сборища людей, собравшегося посмотреть на представление. Джей и не догадывался, что сейчас все думают не о материальной выгоде этой свадьбы, а о том, как двое мужчин, являясь настолько разными по социальному статусу и материальному благополучию, могут так гармонично смотреться вместе. Джей не знал, что сейчас ему многие завидуют. Парень просто шел, стараясь не смотреть в лица незнакомцев и сильнее стискивая пальцы на ладони Дженсена. Эклс все понимал и с успокаивающей полуулыбкой нежно поглаживал напряженную ладонь Джареда пальцами, безмолвно говоря «Я здесь, я помогу!». Они подошли к алтарю. Священник встретил их понимающей полуулыбкой, ненавязчиво начиная свои длинную речь, когда пришло время для клятв жениха и жениха. Джаред, понял, что все, это конец – заранее приготовленных слов у них не было. Джаред точно знал, что Дженсен видит вселенский ужас и панику в его глазах, потому что, если честно признаться, сам Эклс сейчас выглядел не лучше. Положение спас священник, явно понявший, что клятв, как таковых молодожены не подготовили. Да и вообще, его предупредили, что у пары, стоящей перед ним даже помолвки, как таковой не было, а подготовкой свадьбы вообще занималось агентство. Мужчина что-то сказал о их огромной любви, что заставила молодых людей вступить в последнюю форму отношений – в законный брак. Он что-то говорил о их мужестве, о их решимости, о их любви. Джаред стоял, слушал священника и понимал, что если тот сейчас же не замолчит, Джаред просто как девчонка разревется у алтаря. К счастью для Джея священник уже заканчивал свою речь и попросил молодоженов сказать хотя бы слово друг другу, прежде чем они уже официально будут считаться супругами. Начал Дженсен, он неуверенно переступил с ноги на ногу и, прокашлявшись, произнес: - Дорогой Джаред, знаю, я не часто говорил тебе о своих чувствах. Но знай, все слова священника истинная правда, и наш союз, действительно, был заключен на небесах. – Вот так, с долей микроэмоций, красивыми словами и без неуместного признания в любви Дженсен произнес свою речь. Джаред не помнил точно, говорил ли такое мужчина у алтаря или же про союз Дженсен придумывал на ходу – да, в общем-то, Джаред и не хотел знать. Сейчас было не до этого. Джей произнес какую-то скомканную речь, в последствии он сам не помнил, что точно сказал в тот день у алтаря. Помнит одно – публика осталась довольной. Джаред перевел дыхание только когда священник попросил их обменяться кольцами, лежавшими на столике перед ним. Джаред дрожащими от волнения и страха руками схватил с блестящего подноса толстое золотое кольцо и, взяв Дженсена за руку, одел золото на его палец. Он сам не понял, как сразу схватил нужное кольцо, главное – он его не уронил и без помех нацепил на палец Дженсена. Эклс же подошел к решению более спокойно. Нет, руки у него так же, как и у Джареда сильно подрагивали, но он не делал слишком резких движений и, спокойно взяв ладонь Джея в свою, надел на безымянный палец левой руки такое, как у него кольцо. - Властью, данною мне правительством США, я объявляю вас мужем и мужем. Можете поцеловаться, - и священник совсем уж неуместно подмигнул теперь уже супругам, руками ненавязчиво пододвигая их друг к другу. У Джареда перехватило дыхание: сейчас, вот прямо сейчас произойдет их первый поцелуй. Что делать? Как себя вести? Обнять его? Положить руки на талию или на плечи? Джаред застыл в недоумении с четким ощущением, что он не знает, как ему быть. Дженсен отчетливо увидел панику в раскосых глазах напротив и это его, вопреки всем ожиданиям сильно задело. Поцелуй получился быстрым и не очень эмоциональным – просто легкое сухое касание губ. И все. Никаких тебе бабочек в животе и летающих сердечек вокруг, только подогнувшиеся от волнения колени и бешено колотящееся в груди сердце. Джаред не смог утаить в глазах разочарования, но Дженсен все равно его не увидел: он, взяв Джареда за руку, медленно повел его дорожке между скамьями, изредка кивая некоторым людям в толпе. Все, абсолютно все встали, аплодируя теперь уже чете Падаэклсов и восхищаясь их гармоничностью. Только Джаред этого не видел. Он не видел ни восторженных взглядов вокруг, не слышал громких аплодисментов, он не заметил даже, что их с Дженсеном семьи, находившиеся в первом ряду сели вместе: Макккензи о чем-то шепталась с Мэган, Донна рыдала на плече Шерон, их отцы стоя рядом счастливо улыбались, Джоуш и Джеф просто аплодировали вместе со всеми, каждый из них был рад за сына или брата. Все они были счастливы. Но Джаред этого не замечал. Все, что он чувствовал в этот момент – это холодная рука Дженсена Эклса, который выводил его из актового зала. Джаред был уверен, что она не должна была быть такой холодной. Однако все, что он сейчас чувствовал - это холод. Неужели они и правда не подходят друг другу?