Волчья песнь

– Вот держи. Пей, не кривись, это не самое противное зелье уж поверь. – Филиппа сунула мне под нос кружку с коричневатой жидкостью. – И помни, обострятся все твои инстинкты, это будет не просто превращение, это будешь ты настоящая. Кроме того, ты можешь быть опасна, как и любой дикий зверь. Не исключено, что тебе отшибет здравый рассудок. – Ясно... – Выдохнула я, вглядываясь в свое отражение в чаше. – И когда это произойдет? Сразу после того как выпью? – О, нет, это все строго индивидуально. Может и пару дней пройти, а может мгновенно. – Ответила чародейка. По правде говоря, мне уже хотелось отдать ей эту дрянь непонятного цвета и побыстрее убраться отсюда. У меня всегда было чутье на вранье, и в этот раз, держа в руках зелье, внутри меня все сжималось, в предчувствии какого-то подвоха. Она явно заметила сомнение в моих глазах. – Можешь не пить, если боишься... – она протянула руку чтобы забрать зелье, на ее запястье сверкнули самоцветы вкрапленные в золотое плетение тонкой цепи браслета. – Нет, я выпью, – я отпрянула от нее, и помедлив еще минуту сделала глоток, затем еще один. Странно, но я не ощутила ни горечи, ни кислоты, ничего. Как будто пила обычную воду. Не успела я отдать ей пустую чашу, как мир перед глазами поплыл, голову словно взяли в тиски. А еще через минуту меня одолела такая мигрень, что я упала на колени прямо на пол у ног чародейки, схватившись руками за голову. – Ты... Ты не говорила, что будет так... больно. – Выдавила я из себя, и заметила как на пол покапала ярко-красная кровь. – Понимаешь... – протянула она, - это побочные эффект зелья стирания памяти, откуда мне знать, что ты можешь наговорить нашим общим друзьям. – Ах ты сука... – прошипела я. – О, не беспокойся, я решила помочь и тебе, и себе. – Она повернулась ко мне спиной. – Ты занятная зверушка, живи себе, силу свою ты получишь, но этот разговор ты больше не вспомнишь. Последние ее слова я едва ли расслышала. Перед моими глазами все вспыхнуло ярко-желтым цветом, ослепив на мгновение, боль сдавила ребра, из моего рта вырвался рык. А потом меня волной снесло в сторону, я уже ожидала удара о стену, но его не произошло. Казалось, ко мне вернулось зрение, и краем суженых глаз я заметила как меня засасывает в какую-то черную воронку. На мгновенье меня поглотила тьма и состояние полной невесомости, но когда меня выплюнуло из этой воронки, я грохнулась с высоты около двух метров. Не успев сориентироваться в пространстве, я по инерции проехалась боком по поверхности на которую приземлилась. В нос ударил резкий запах скошенной травы и сладковато-приторный запах застойной воды. Я лежала на земле, пытаясь осмотреться, но все плыло и шаталось, будто я перебрала спиртного. Где-то поблизости так надрывно квакали жабы, что у меня просто разрывалась голова. Вся эта какофония из пения птиц, журчания воды где-то вдалеке, шуршания травы просто добила меня, все привычные слуху звуки были невыносимо громкими и просто вышибли из тела все остатки сознания. Я отключилась. *** Я выспалась. «Боги, наконец-то я выспалась!». Дышалось так легко. Я открыла глаза. Вокруг дикая природа, воды мелкой речушки, бегущей мимо, пускали испарину в прохладный утренний воздух. Мимо меня пролетел шмель, настолько близко, что я шарахнулась. Но придя в себя, поняла, что он вообще в трех метрах от меня. Даже оттуда мне был слышен каждый взмах его маленьких крылышек. Я разглядывала каждую ворсинку на его туловище, как сквозь лупу. Но стоило мне отвлечься и зрение снова становилось нормальным. Странно, что цвета были яркими и насыщенными, как у человека. «Где я?» – первое, о чем я подумала. Вокруг невысокие деревья, колючие кустарники, и валуны. На одном из самых крупных возвышений напротив стояла полуразрушенная башня. «Старая башня мага» – вспомнила я из рассказов старосты Вергена. Теперь все понятно. Какого черта я здесь делаю? Я натужно старалась воспроизвести в голове все, что запечатлела моя память до момента пробуждения. Горячая ванна, травы, ночь, следы, эльф – отрывки образов перемешались в голове, как колода карт. «Еще... Дальше... Что было дальше?» – спрашивала я себя. «Травы.. травы, чертовы травы, что за бред крутится в моей голове?». И пришло озарение. «Зелье! Я ходила к Филиппе! Но почему я здесь? Да, оно определенно подействовало». Я подошла к реке. С волнующейся поверхности воды на меня смотрела волчья морда. Черная как смоль шерсть, немного грязная и помятая, и янтарно-желтые глаза. Впрочем, толком разглядеть себя не вышло. Я уловила звуки чьих-то шагов. Пахло от приближающегося гнилью с примесью запаха сырой земли. Он был не один и даже не двое. Около десяти существ навскидку, издающих нехарактерные кому либо из зверей звуки. «Накеры» – догадалась я. Вопреки здравому смыслу я оставалась спокойной. Маленькая компания любителей мертвечины двигалась прямо на меня. Сердце прибавило ударов. Но я не нападала. И когда первый из них пересек границу дозволенного, замахиваясь своей вонючей когтистой конечностью в ударе. Я приняла это как вызов. Он лишь рассек воздух прямо у моего носа, я уловила шлейф омерзительного запаха тлеющих останков. Позвонки его шеи жалобно захрустели под давлением моих челюстей. «Фу! Потом почищу зубы». Я отшвырнула его как тряпку в сторону. Остальные словно озверели. Казалось бы, бегите, пока есть шанс, но Геральт как-то говорил, что с интеллектом у них очень туго, так что... Второго я положила с прыжка, на столько припечатав его об землю, что его голова расквасилась о булыжник, разукрашивая его в бордовые тона. Оставшихся я расшвыривала по сторонам, ловко уклоняясь от попыток атаки. Но меня все таки задели. Накер-переросток раскроил своими когтями мне шкуру. Черт, у меня был один жирный минус, чтоб оглянуться, нужно было поворачиваться чуть ли ни всем корпусом. Сама голова упорно отказывалась поворачиваться назад. И как природа могла создать такого грозного хищника и не учесть его некоторых анатомических особенностей? А, может, иначе он был бы слишком силен? Тем не менее из полученной раны сочилась горячая жидкость, кровь обагрила шерсть на лопатке. «Ах ты сука!» – я зарычала. Всем своим весом я повалила накера на землю, и принялась нещадно кромсать его тушу. И не важно что он умер от первого же повреждения. Я вырывала куски его прогнившей плоти отшвыривая их в стороны. Руки, ноги... Все летело в реку отравляя падалью воду, которую наверняка пили местные кметы, но это только подливало масла в огонь гнева, которым я разгоралась. Я пришла в себя только когда вокруг лежали одни ошметки. Целым был только один, тот самый, со сломанной шей. Вся моя шкура была в липкой слизи и коричневой жиже, что верно служила моим жертвам кровью. Меня сморила усталость. То ли от сильного эмоционального всплеска, то ли от раны, что не переставала кровоточить. Я влезла в воду, и стала под спадающий со скал поток воды. Леденящая влага стекала по загривку, по телу шли мурашки, на спине острыми отголосками боли напоминал о себе порез. «Пора домой» – словно очнулась я. Выйдя из под водопада, я встряхнула шерсть, орошая траву и скалы влагой. И поплелась узкими каменистыми тропами к воротам. Я находилась со стороны эльфского квартала. Вход туда был вообще похожим на какие-то копи, которых от обвала удерживали прогнившие деревянные балки. Миновав обе незапертые двери, я показала свою черную огромную волчью морду в одном из переулков. Какая-то эльфка заорала, что было мочи. На меня уже целились из луков. «Черт, а назад в человека попробовать обратиться ума не хватило?» – я мысленно себя отругала. Я заметила среди них Киарана. Вот оно, мое спасение. Я шмыгнула за одну из ветхих лачуг и молилась богам чтобы у меня на этот раз все вышло. Боги милостивы ко мне сегодня. Яркая вспышка света, и я вижу свои человеческие руки, мокрые волосы и голую грудь. Твою мать... Тем временем из-за угла медленно показался эльф, готовый всадить мне пару стрел промеж ясных очей. Похоже у стрелка отняло дар речи. – Киаран... – Испуганно пролепетала я, глядя ему в глаза. – D'yabl aep arse... – прошептал он, опуская лук. У меня как от души отлегло. – N'te aespar! - крикнул он остальным. Через пару минут он притащил мне пару тряпок, чтоб прикрыться. Какие-то рваные штаны и рубаху. «А что, отличный бомж-косплэй» – усмехнулась я. Голова так кружилась, что я боялась упасть, рана жгла, словно ее обтерли солью, но ему я ничего не сказала. И лишь когда я повернулась к нему спиной, входя в свою комнату в таверне, он вскрикнул. – У тебя кровь, ты ранена! – Багровое пятно на рубахе сдало меня с потрохами. – Я знаю, сейчас ею займусь, – устало выдохнула я, держась о дверной косяк. Молясь о том, чтоб не сползти по нему у него на глазах. Он был не тем, перед кем я бы могла проявить слабость. Стена, выстроенная мною давно, ограждающая от лазаний ко мне в душу, не пропускала никого, кроме одного непонятного мне исключения. Мои редкие слезы были ее строительным материалом. Чем их больше, тем она толще. Это неизбежно. Процесс был запущен и его было уже не остановить, даже мне самой. – Дай мне посмотреть, – настаивал он. – Не нужно, я разберусь сама. – Как назло Седрика не было дома. – Нет не разберешься, dana. – Он взял меня под локоть, – ты же на ногах уже не стоишь, кто тебя так? – Накер, здоровый такой, сука. Не успела увернуться, – он усадил меня на скрипучий табурет, я приспустила рубаху, прикрывая ее тканью грудь и убрала все волосы на бок. – Dana Meabdh! Да тут зашивать нужно. – Все в моей сумочке, дай мне ее, пожалуйста, она на полке у камина. – Попросила я. Он подал мне мой кожаный кошель на ремешке, я достала оттуда парочку флакончиков, бинты, и иглу с хирургической нитью, благо такое добро было у здешних лавочников. Я так и знала, что когда-то пригодится, вот уж не думала, что мне самой. – Вот, – я протянула ему один стеклянный пузырек, – это для дезинфекции, а этот я выпью, эта скотина ядовитая. Киаран аккуратно зашивал рану, я сидела сжимая в зубах деревянную ложку, и мечтала, чтоб это быстрее закончилось. И не потому, что больно, что аж глаза вылазят, а потому, что не хотела дабы Седрик застал эту живописную сцену. Боги снова меня пощадили. Когда-нибудь мне придется расплачиваться за их доброту. Эльф закончил экзекуцию, я выдохнула с облегчением. – Спасибо, – поблагодарила я. Какая я дура, если рассчитывала, что одних слов хватит. Он подошел ко мне так близко, что по спине пробежали мурашки. Это было вовсе не то чувство, которое испытывала бы девушка, ожидавшая поцелуя. Он наклонился ко мне совсем близко. Я отвернулась. Не могу. Он не плох собой, добр ко мне, но я не хочу его. Тот, о ком я грезила в не пределах досягаемости, даже если бы он стоял вот так же близко. Эльф словно прочел все мои мысли. – Squaess... – Прошептал он и ушел прочь быстрым шагом. Я медленно сползла вниз, царапая свежую рану шероховатой поверхностью стены, но было как-то все равно. Я положила голову на колени, обвив их руками и закрыла глаза. «А ведь был такой чудесный день» – вздохнула я. Просидев в таком положении какое-то время, я наконец решилась переодеться и выйти наружу. В таверне как всегда было душно, воняло пивом, рыбой и гарью, хозяйка видимо сожгла чей-то ужин. И тут я застыла, за одним из столов сидел ведьмак в компании Золтана, Лютика и …барабанная дробь... Йорвета. Меня как ведром ледяной воды окатило. Мне отчаянно было нужно на свежий воздух. Я словно партизан, пробирающийся по вражеской территории, держась стены, маленькими шагами двигалась к выходу. Краем уха я уловила их разговор. – Я сегодня ходил к башне, нашел там сон какого-то краснолюда запечатанный в кристалл. Но это не то, о чем я хотел сказать, я видел у реки десяток дохлых накеров. Похоже здесь завелся хищник посильнее, они были разодраны в хлам, словно бомбой разорвало. – Рассказывал Геральт. – У нас пропадают бойцы, – задумчиво проговорил Йорвет. – Элеас говорил, что это может быть какой-то монстр. – Алира! – Окликнул меня Лютик. «Вот же глазастая зараза» – прошипела я. – Подходи к нам, – позвал меня ведьмак. Деваться было некуда. На ватных ногах я медленно подгребла к их столу. – Привет всем. – Промямлила я. – Ты чего такая бледная? – обеспокоенно пригляделся беловолосый. – Приболела, – солгала я. – Что же твой ручной эльф так плохо ухаживает за своей любовницей? – Беспристрастно проговорил лидер «белок». – Э... – Я была в шоке, так вот, что он обо мне думает! – О, Седрик называет ее сестренкой, уверяю, у них очень теплые дружеские отношения, не более, – промурлыкал своим сладким голоском бард, – правда, ласточка моя? – А вот теперь это выглядело, словно мой любовник он, а не Седрик. Ну все, достали. – Я тебе не ласточка, придурок! – Вспыхнула я. Надо было видеть их лица. Геральт начал ржать как конь, Золтан чуть не упал со скамьи, Лютик покрылся багровыми пятнами, а Йорвет приподнял одну бровь и наблюдал за этим цирком словно свысока. Я все таки села к ним за стол, заказав кружку пива. – От чего ты такая злая? – снова прицепился менестрель, шутливо надув губы. – От того, что нехер меня сюсюкать. Липнешь, как банный лист. Тебе что, мало идиоток, которые ведутся на сладкие песенки? – Геральт с Золтаном продолжали угорать. Певун наконец-то отлип. Я отхлебнула своего пива и успокоилась. – На самом деле, – начал Геральт, – мне нужна твоя помощь. Я нашел одну вещь, для противоядия, но Филиппа сказала, что нужно что-то более могущественное. Может ты знаешь что? Я только хотела ответить, что да, знаю. Но как только я попыталась вспомнить, что же нужно добыть, как мою голову пронзила ужасная боль. Словно в висок треснули кувалдой. Я зажмурила глаза и почувствовала, как из носу потекла теплая кровь, сползая к губам. –Что с тобой?! – Встревожился ведьмак. – Я... Я не могу вспомнить, – боль так же мгновенно исчезла, как и появилась. «Что же со мной?» Я помнила как я сюда попала, но при любой попытке вспомнить сюжет игры я натыкалась на какой-то барьер. Он вызывал просто немыслимые болевые ощущения. Каждая попытка – боль. Все было тщетно. – Черт, я не знаю что случилось, все как вышибло. – Всхлипнула я. – Ладно, не расстраивайся, что-то придумаю, – ведьмак погладил меня по спине. – Ай! – я дернулась от его руки. – Что? – Он непонимающе присмотрелся. – Синяк на спине набила, болит, – как же я устала сочинять на ходу. Мы досиделись до темноты. Странно, что Йорвет больше не пытался подтрунивать надо мной. Они говорили по делу, а я уже оставив попытки что-либо вспомнить, твердо решила, что завтра иду к Филиппе. Может она знает, что это такое.