К черту знаки на предплечье, Смыло горячей водой, И снова плохо, я сжигаю свечи, одну за одной, И так беспокоен огонь, И так пуст этот вечер, коптит дешевый парафин, сползая на подсвечник клином на тебе сошелся мир, остроконечным.*
Ночь упала на землю незаметно. Стоя на балконе я лишь смотрела своим человеческим зрением, как тьма обволакивает еще теплые каменистые склоны и валуны. Выпуская струи дыма вперемешку с горячим паром своего дыхания в прохладный воздух. Ну все, сил уже нет. Издевательство какое-то. Сначала избил, а теперь вот с чувствами решил поиграть. Я открыла бутылку красного туссентского. «И гори оно все синим пламенем», я сделала глоток. Ненавижу кислые вина, но если бы у меня сейчас был краснолюдский самогон, я была бы даже больше рада ему. Как говорил его величество Фольтест, этот проклятый поцелуй с неожиданным финалом, «просто перегнул палку терпения». Может он просто хотел подтвердить свои догадки, и таким способом убедиться, что я в него влюблена? А что мне еще думать? Я стояла в одной тонкой фланелевой рубахе, пуская дым, не то, что бы мне было не холодно. Мне было все равно. До этого я уже поорала в подушку, выбила из нее всю пыль вместе с перьями, полежала на полу посреди комнаты. Да, дамы и господа, я истеричка. И вот я решила бороться со своими чувствами, причем бабушкиными методами. Не знаю, сработает ли такое в этом мире. Я зажгла свечи, предварительно вырезав пару знаков ножом на мягком воске. В голове все крутились строчки стиха, кажется наклевывалось новое творение моей больной психики.«...Получи разряд любви, Чтоб не трепыхалась даже...»**
«А как же» – выдохнула я, вырисовывая такие же закарлючки на своем предплечье древесным угольком, что я достала из камина. Как-то я делала такое пару раз, и помогало неплохо. Я надеялась, что и в этот раз не подведет. Кроме того обстановка просто идеальная.«...Подожги траву, к богам воззови Пусть они тебе подскажут, Как выжечь этот недуг...»
Есть ли у тех, в кого я верила, власть в этом мире? Я стояла вскинув руки к небу, не моля... Требуя, вырвать меня из этих раскаленных клещей палача с женским именем. Любовь... Она уже достала меня, по моим щекам медленно поползли слезы, но я не подавила минутную вспышку желания разрыдаться. Не знаю, услышали ли меня, я кинула немного сухого аира в огонь камина, и еще щепоть зажгла в тарелке. Окуривая комнату, дымок стремился вверх, и уползая по потолку, вырывался наружу в открытую балконную дверь.«...Но молчат твои боги, И метлу твою уж давно оплел паутиной паук...»
Мне все не становилось лучше, я посмотрела на углы своего жилья. Боги, я обо всем забыла из-за этого наваждения. Над дверным косяком свесилась такая паутина, прямо декорации из фильма «Вий», только натуральнее. Посредине этих сетей сидел паук, какой-то такой тощий и несчастный. Я их всю жизнь панически боялась. Но этот... Не паук, а недоразумение. «Ну и пусть сидит» – меланхолично выдохнула я, поджав губы.«...Жаждешь теплых рук, Как глупая отроковица, Попалась, как в паутину, Только у твоего паука ничерта не ловится...»
Да, самобичевание – это мой конек. Я корила себя за все. За то, что вообще позволила себе поддаться этому чувству, за то, что не отстранилась сегодня. За то, что принимала помощь с его рук. И о чудо, кажется меня начало отпускать. Нет, любовь я и не пыталась изгнать. Она вселилась, как демон в меня, уже и с кровью ее выдрать было невозможно из сердца. А вот моральное состояние улучшилось. Бушующее море внутри, словно взял в оковы лед. Я решила принять горячую ванну. Сделала крепкий отвар из лепестков ромашки, разбавила его с водой в бадье и, заграбастав с собой недопитую бутылку вина, пошла лечить свои расшатанные нервы и зализывать раны. Я старалась наблюдать за своим водоворотом мыслей со стороны, нежась в теплой воде. С этим я кое-как справлялась. Просидев так почти час, я нехотя покинула ванную комнату и, обмотавшись полотенцем, пошла готовиться ко сну. *** Меня разбудили какие-то шорохи в прихожей. Словно кошка скреблась в дверь. А потом последовало легкое постукивание и еще какие-то непонятные звуки, словно кто-то ковырялся в замочной скважине. «Ограбить решили с утра по раньше? Или опять поймают и будут дубасить до пятидесяти оттенков синего?» – промелькнуло у меня в мыслях. Я взяла свой меч и прямо так, в короткой ночной рубахе босиком по холодному каменному полу, пошла проверить. Я шла ооочень тихо, это я умела. В прихожей никого не было, но дверь была открыта. Аромат трав и табака, непохожий ни на один из знакомых мне. За дверью чужой. Я могла бы рвануть ее на себя, а потом резко закрыть, тем самым разбить нос и проредить зубной ряд, эльфу, что ковырялся в моем замке. «Что он возится? Открыто же» – недоумевала я. Потому я просто одним быстрым рывком оказалась рядом с ним, а острие моего клинка придерживало его нижнюю челюсть, чтоб не отвалилась ненароком. – Que te tuve, seidh? – Спросила я. – Ceadmil, bleidd, – он натянуто улыбнулся. – Я чиню замок. – Мои брови изогнулись в удивлении. – С какой радости? – Командир сказал, что если эта «bloede dorе» не станет нормально закрываться, то он намажет мне лицо медом и запихнет в муравейник. Он сегодня очень зол. – Я отняла от его шеи клинок. – Не нужно мне ничего чинить. – Выдохнула я. – Уходи. – Я не могу ослушаться приказа, иначе... – Ага, будешь выть так громко, что услышат даже всадники бурь. – процитировала я. – Он что же, и вас тоже так гоняет? – Он не ответил, а продолжил ковыряться в замке. Я пошла готовить себе завтрак. В меню у нас сегодня зайчатина и картофель, простенько и со вкусом. Я провозилась с тушкой зайца, разделывая ее. Руки дрожат, как у алкоголика, вчерашние манипуляции подействовали ровным счетом лишь на пару часов, что помогло мне заснуть. Сейчас меня снова колбасило. Чуть не задела желчный пузырь, вынимая внутренности, было бы все мясо испорчено. Наконец-то, я разделалась с зайчатиной, начистила картошки, морковки и запихнула это все в печь, предварительно посыпав травами. – Может мне чем-то помочь? – Наведалась я к скоя’таэлю, пыхтящему над мелкими детальками разобранного замка. – Нет, dana, я сам. – Отказался он. – Ладно, тогда позовешь, когда закончишь, хорошо? – он согласно кивнул. Не прошло и получаса, как он закончил с ремонтом. Теперь дверь закрывалась идеально, ключ даже больше не заедал в скважине. Я была вне себя от радости, если бы еще минувшие события не отравляли мне душу. – Спасибо, вот возьми, – я протянула эльфу горсть монет. – Не нужно, – отмахнулся он. – Ты тут битый час ковырялся, любой труд должен быть вознагражден. – Возмутилась я. – Йорвет сказал, что отрежет мне пальцы, если возьму деньги, – ответил тот. – Тааак, просто супер... – протянула я. – Ладно, тогда хоть поешь, что ли, зайди. – Но я... – заикнулся он. – Я не Йорвет, я не хочу чтоб еще его отряд думал, что я психованный оборотень-людоед, или о чем там болтают во Всем Вергене? Это моя благодарность, я наготовила столько, что оно просто пропадет, если его не съедят. – Убеждала я. – Ладно, maeth, спасибо, – кажется, он немного удивился. Так и знала, что и его бойцы были обо мне такого мнения, как остальные. – Никакая я не госпожа, зови меня Алира. – Он кивнул. Боги, чтоб я знала, какой он голодный, я бы наготовила еще. Он их там что голодом морит? Эльф уплетал все за обе щеки, я положила ему добавки и ту он оприходовал за считанные минуты. Поблагодарив, он поспешил удалиться, сказал, что ему нужно отчитаться перед командиром. Сегодня какой-то день открытых дверей. Следующим пришел Седрик, мы помирились. Ну хоть что-то хорошее. А как только он вышел от меня, в дом сразу заскочил бард. – Волчонок, как ты тут? – Спросил он, пройдя внутрь. – Хреново, Лютик, – выдохнула я... – Есть будешь? – Да, голоден как собака, – он уселся на табурет у стола, – и что стряслось у нашей волчицы? – Сейчас дам горячей кочергой по заднице, – пригрозила я. – Да... долго объяснять. – Охо-хо-хо! Моя задница неприкосновенна! – Улыбнулся поэт. – Я не спешу, рассказывай. Я подсунула ему тарелку с горячим завтраком и уселась рядом за стол. – Йорвет... – начала я. – Кто бы сомневался, – проговорил он с полным ртом еды. – Не говори с набитым ртом. Так вот... Он везде ходит за мной, пытается защитить. Понятно, что хочет вину искупить. Когда мы были в логове гарпий, он видел мой сон, кроме всего прочего, в этом сне он меня целует. – Я покраснела. – Кажется, он догадался, что я к нему не ровно дышу. Вообще довел до дома, и пока я щелкала клювом, сгреб меня в охапку и поцеловал. У меня аж дар речи отняло. – Похоже, наш великий и ужасный влюбился! – воскликнул бард. – Ты дослушай сначала, – возмутилась я, – он поцеловал, а потом шарахнулся как черт ладана, когда я ответила ему на поцелуй, и только пятки сверкали. – Не может быть, чтоб ты так плохо целовалась... – Юлиан! – Вскрикнула я. – Шучу-шучу. Но знаешь, волчонок, я кажется догадываюсь, что не так, – Лютик задумчиво потер подбородок. – Со мной что-то? – Занервничала я. – Да нет, ласточка, не с тобой. – Отрицательно покачал головой бард. – Ты понимаешь, он похоже к тебе не равнодушен, это даже не в чувстве вины дело. Это я тебе говорю как мужчина. – Пояснил Лютик, – Он же эльф. Да, у него было не мало женщин за такую долгую жизнь, но он явно не станет тащить в постель кого угодно, как только природа позовет. А тут война, боль, кровь, не до любви как-то. Но природа есть природа. Либидо никто не отменял. – Выражение лица менестреля было таким серьезным, что даже страшно стало, я его никогда таким не видела. – Ты понимаешь к чему я клоню? – Не совсем, если честно. Точнее совсем ничего не понимаю, – сдалась я. – Да элементарно тут все! У него женщины не было долго! – Улыбнулся бард. – Ты помнишь про кочергу? – Насупилась я. – Я не шучу, волчонок. Ты не представляешь, что делает с мужчинами воздержание, – стоял он на своем. – Боги, – я раскраснелась как спелый помидор, – тебе-то откуда знать? – Я закатила глаза. – Мне кажется, он боится. Боится своих чувств, но больше всего - сделать тебе больно, – с невозмутимым видом продолжил поэт. – Что-то с трудом верится, во все это, – выдохнула я. Договорить нам было не суждено, потому как в дом вломился тот самый виночерпий Саскии. Отдышавшись, он сказал, что дева желает видеть меня. Интересно с чего такая честь, но деваться было некуда. Я сказала, что зайду, но сначала наведаюсь к старосте города. Сесиль был в хорошем расположении духа, пока я не сообщила ему, что мастер рун Торак приказал долго жить. Как и обещалось, я получила деньги за проделанную работу. У него я встретила Геральта. Ведьмак расспрашивал краснолюда о событиях трехлетней давности. Мне это слышать было не к чему, так что я просто откланялась и вышла. Что ж, теперь можно идти к драконоубийце. Я постучалась прежде, чем войти. В ее доме было просторно, повсюду горели масляный лампы, постель была не такой шикарной, как у Филиппы, но все было аккуратно сложено. – Так вот она какая, желтоглазая волчица, – улыбнулась мне девушка. Ее волосы были немного растрепаны, и сама она была в ночной рубахе, а не в своих доспехах. – Уже наговорили наверное всякого на меня, – выдохнула я. – Дааа, слыхала я, что тебя все крестьяне шарахаются, – рассмеялась она. – Но Йорвет объяснил мне, что цитирую: «эти bloede dh'oine ее просто не знают, как я». – У меня все перевернулось внутри от услышанного. – Еще я знаю, что он сделал с тобой... – Так и хотелось спросить: «это ты о вчерашнем, или в общем?» Но мне хватило мозгов промолчать. – Он сожалеет об этом. Понимаешь, я знаю его уже давно. Йорвет не умеет выговаривать слово «прости». – Я... – Я запнулась, – Саския, давай не о нем, – я опустила голову. – Я просто хотела, чтоб ты знала, у него рот не закрывался, когда наш разговор зашел о тебе. Тут многие пускают слухи, что между нами что-то есть, так вот, это только слухи. Все, эта тема закрыта. Прости. Вообще-то, я хотела сказать тебе спасибо, я знаю что ты принимала участие в поисках ингредиентов для моего исцеляющего зелья. – Просто мне очень близки твои идеалы. Не за что меня благодарить. – Я пожала плечами. – Я знаю, что Сесиль выделил тебе дом, теперь я закрепляю за тобой право владения ним. Это в знак благодарности. – Спасибо, очень уютное гнездышко и вид из балкона такой шикарный, – улыбнулась я. – Там ребята празднуют мое возвращение в мир живых, я пойти не могу, дела, но если ты выпьешь за мое здоровье, я была бы очень рада. – Черт, а она мне нравится. – Конечно, – улыбнулась я. *** В таверне и правда была толпища народа. Краснолюды, люди, эльфы, Йорвет... Твою мать через коромысло. Ну и чудесно, пусть видит что я пью, как говорил один известный актер. Конечно, если это увидит Седрик, он из меня котлету сделает. Я нашла взглядом Геральта в кругу друзей и направилась к ним, пока ушастый меня не заметил. Он так мило выпивает в компании своих скоя'таэлей. Что это? Я кажется вышла из себя. И эта эльфка там. Та, что намедни меня подстерегала у моего дома. – Волчонок, ты к нам? Мы соскучились по твоему чарующему голоску, – бард приобнял меня. – Я тут стараюсь как можно дольше оставаться незамеченной, – пояснила я ему, посмотрев в сторону лидера «белок». – Ой, боюсь провалится твоя миссия, ласточка. С треском провалится. Здесь все хотят пива и песен. – Улыбнулся Лютик. Мы пропустили пару кружек пива, но краснолюдам было мало, потом в ход пошла водка. А я что, тоже за компанию. Пока еще мой язык не начал заплетаться я все таки решила спеть. Даже белоголовый просил чего-то душевного. Я тут подумала, а почему бы не спеть песню про ведьмака.«...Тучи развеет, колдовство победит, А через час народом будет снова забыт. Во всех городах для людей он чужой, Окутанный сплетнями изгой...»***
Пела я припев. Меня усадили на стол, как обычно. Я заметила, как за мной наблюдает одна очень наглая злобная белка. Надо было видеть лицо Геральта. Сказать что он был в шоке – ничего не сказать. Кроме того, может люди хоть чуть-чуть начнут ценить его тяжкий труд после того, что услышат.«...Загадочный странник с печальным лицом, Когда в последний раз ты видел собственный дом? Ты должен идти туда, где властвует мрак, Такая судьба твоя ведьмак...»
Не умолкала я. Я заметила как вокруг столпилось даже несколько эльфов из отряда Йорвета. Ну надо же, представляю себе, что он им сделает, когда увидит. Мое состояние сейчас было трудно описать. Когда я пропела последние слова песни, мы выпили еще. «Что-то меня сегодня не очень-то и берет» – подумала я. А вот скоя'таэли были уже такие, как надо, почти все. Кроме их командира, он поднимал свой кубок для виду, это невооруженным глазом заметно. Он только и делал, что наблюдал за мной, как только я не посмотрю, его взгляд направлен на меня. Та эльфка тоже уже набралась впечатлений как следует. «Хм, и почему она меня так волнует?». Кто-то подал умную мысль: выйти освежиться. Все мои друзья ринулись к выходу, ну и я за ними. Идея по истине была гениальной, свежий прохладный воздух неплохо отрезвлял. «И когда это на улице успело потемнеть?» – удивилась я. Ушастый тоже вышел. Твою ж дивизию! Я закурила. А еще меня раздражал тот факт, что эта девушка все время за ним таскается. Но он ее, правда, в упор не замечает. Он смотрел как я курю, а мне словно море по колено. Моя жопа отчаянно требовала приключений. Мы зашли обратно в помещение. Геральт додумался на пьяную голову подзаработать пару оренов на кулачных боях. Уложив пару бугаев, он уселся за стол, и продолжил пить с краснолюдами. Бард уже давно потух, он спал в углу, в обнимку с каким-то пьяным скоя'таэлем. Бородачам, видимо, и водка ни по чем. Благо, у меня хватило мозгов завязать с выпивкой, раньше Лютика. И тут я решила попытать счастье. Я еле уговорила записать и меня на парочку боев. А что, постоять за себя всегда умела. Когда глашатай кулачных боев объявил что я буду биться против хиляка, для первого раза, у присутствующих полезли глаза на лоб. «Девушка и бои... неслыханное дело» – кричали из толпы. Ага на войне значит норм, а как бои так сразу не девичье это дело. Меня было не остановить. Первый пошел как по маслу. Он был такой щуплый, у меня руки толще, чем у парня ноги. Заломила ему ладонь и двинула головой об колено. Все, аут. И когда начали объявлять второй бой. Кто-то выдернул меня за руку из толпы. – Она не будет биться! Расходитесь! – Крикнул Йорвет, оттаскивая меня от площадки кулачных боев. – Ну, блин, чего ты влез, я бы денег заработала. – Заныла я. – Тебе уже хватит пить, думаешь я не вижу, что ты это на зло делаешь? – Он зло сверкнул зеленым глазом. – Ничего я не делаю тебе на зло, Йорвет. Я вообще не понимаю, что ты от меня хочешь. – Возмутилась я. – Я хочу, чтоб ты пошла домой спать! – Рявкнул он. – Не ори на меня, – попросила я его спокойным тоном, – и не пойду я никуда. – Совсем страх потеряла, foile beanna? – Он сузил глаз. – Тогда я тебя отнесу и запру там. – И не дожидаясь моего ответа он взвалил меня на плече на глазах у всех и потащил в неизвестном направлении. – Куда ты меня несешь? – заерзала я, – отпусти меня, сейчас же! – И не подумаю, – спокойно проговорил он и продолжил путь. – Если ты меня не поставишь, я тебя укушу, – пригрозила я. – Тебе никто не говорил, что пьяная ты очень буйная? – съязвил он, – Кусай, но потом не жалуйся, что у тебя вся задница синяя. – Не смей трогать мою задницу, злобная белка! – я попыталась вырваться, и он сдержал обещание, шлепнув меня по мягкому месту. Не то, чтобы больно, но стыдно до ужаса. – Уф... Я сдаюсь, делай что хочешь. – Я безвольно повисла на его плече. – Ты там живая, beanna? – видимо, его удивило, что я не брыкаюсь. – Да, мой вождь! – Театрально ответила я. – Доставай ключ, будешь открывать дверь, – сказал эльф, опуская меня на землю. Я порылась в кармане, и с десятой попытки попала в замочную скважину. Дверь со скрипом отворилась. Он снова взвалил меня на плечо, и захлопнул дверь ногой, поволок в комнату. – Ну хватит уже меня туда сюда таскать, – завозмущалась я. – Откуда мне знать, что ты не сбежишь? – хмыкнул он. – Да куда я денусь уже от тебя, – выдохнула я. – Никуда, – подтвердил он, – давай ложись, я не уйду, пока ты не заснешь, – заявил он. – Такое веселье обломал, – я надула губы. – Ты мне за это утром скажешь спасибо, amadawedd. – он сложил руки на груди. Я приняла это как вызов, видимо алкоголь вконец растворил мои мозги. – Но я правда не хочу спать, – возмутилась я. – Вот как? – Он сузил глаз. – А что же ты хочешь? – Не знаю, я обычно в это время читаю книгу, сидя у камина, пью чай... – Вроде бы ничего страшного, ладно, сиди, читай, но не думай, что я уйду и ты продолжишь избивать этих несчастных в таверне. – Я громко рассмеялась. Кажется и он улыбнулся. Я взяла с полки книгу «Зелья и целебные припарки», благодаря рецептам, взятым из нее, я очень быстро заживила свою рану на плече. Я уселась на шкуры у камина и открыла ее с того места, где оставила закладку. Похоже Йорвет думал, что я шучу, ибо выражение его лица было бы трудно описать. Выйдя из ступора, он тоже решил с меня поиздеваться. Эльф уселся прямо за моей спиной, он облокотился о кровать, стоящую сзади, и привлек меня к себе. Вышло так, что я опираюсь спиной о его грудь, а он дышит мне прямо в затылок. Пути к отступлению отрезаны. Шаг влево, шаг вправо – расстрел, прыжок на месте – провокация. – Мне так спокойнее, – пояснил он, обвив меня руками. Почитала. Его подбородок находился на уровне моих скул, он заглядывал в книгу, делая вид, что его очень интересует рецепт припарки от ожогов. Вот засранец. Я начала слегка дрожать. – Ты дрожишь, тебе что, холодно? – участливым голосом спросил он. – Ты знаешь, что нет. Te smaelann. – Ответила я. – Не знаю. Боишься? – продолжил издеваться он. – Не угадал, – мне удалось взять себя в руки, интересно на долго ли? – Как твое плечо, mo blath? – не дожидаясь ответа он отодвинул ткань моей рубахи, оголяя ту самую часть тела, и начал исследовать след оставленный когтями гарпии. Боги, ну за что такая пытка? Он провел пальцами по коже, я послушно отвернула голову, открывая ему еще и шею. Он легко поцеловал меня в плечо, по телу пробежала легкая волна экстаза, я задержала дыхание, а потом этот гад натянул рубаху обратно. – Мстишь? – Спросила я на прямую. – В некотором роде, – прошептал он мне на ухо, обжигая своим дыханием. – Ты же хотела меня укусить, помнишь? – Но я же этого не сделала, – возразила я. – Но ты шантажировала меня, – продолжал он. – Я пошутила, Йорвет, – оправдывалась я. – Так и быть, прощаю, – сжалился эльф. Я положила голову ему на плечо. Я только сейчас задумалась, что у нас с ним какие-то странные отношения. Какая-то передружба, или недолюбовь. Что будет дальше? Он отнял у меня книгу, и отложил ее в сторону. Мы просидели так молча какое-то время, в душе было такое умиротворение, что было плевать на все, что было до этого момента. Я почувствовала, что засыпаю, но мне так не хотелось рушить этот покой. Так я и заснула. В состоянии полудремы, я почувствовала, как он аккуратно укладывает меня на кровать и ложится рядом. Я приоткрыла глаза. – Спи, – прошептал эльф. Я придвинулась к нему, он хмыкнул и обнял меня, прижимая к себе. – Dearme, Iorveth, – сказала я, прежде, чем провалилась в сон. – Dearme, be'agan mo, – ответил он тихо.