Гарри Поттер и дар жизни

По зимнему времени до рассвета было еще далеко, но Гарри настолько устал за эту ночь, что ему казалось, что уже наступает утро. Парень чувствовал, как бешено бьется о ребра сердце. Так странно... Интересно, а второе сердце в нем тоже бьется так же сильно? Или оно еще не сформировалось? Гарри было немного жаль того, что он не читал книг по анатомии. А с другой стороны, и хорошо, что не читал. Знал бы все в подробностях — еще тяжелее бы было. Но идти нужно. Волдеморт не указал точных координат, а, значит, неизвестно, сколько времени уйдет на поиск. Запретный лес большой... Только сейчас Гарри осознал, какой совершенный это механизм — человеческое тело. Как это прекрасно и удивительно — ходить, говорить, мыслить, любить... Странно, что это становится заметно только тогда, когда удары сердца уже сочтены. Зато хоть немного, но греет душу то, что у него здесь, в мире живых, остается союзник, который доведет дело до конца, если самому Гарри это сделать не суждено. Впрочем... на Нагайну будут охотиться Рон и Гермиона... Северус говорил, что заклятие защиты спадет, как только Волдеморт вновь исчезнет. А самого Волдеморта может добить кто угодно, крестражей у него больше не будет. Крестражей больше не будет.... Гарри тяжело вздохнул. «Ничего страшного», - снова подбодрил себя Гарри, шагая меж деревьев. Он боялся оступиться и сам горько посмеивался над этим страхом. Какая глупость — бояться перед смертью вывиха ноги! Однако, если он сейчас упадет и не сможет добраться до Волдеморта, тот решит, что Гарри Поттер струсил, и тогда могут погибнуть десятки волшебников. Их жизни сейчас зависят только от того, чтобы под ноги Гарри не попала кротовья нора. Хотя откуда здесь кроты... Вот, значит, как выглядит правда во всей ее полноте. Северус говорил, что умирать — не больно. Но так ли это? Призраки всегда скрывают все то, что знают о смерти. Сколько раз сам Гарри был на волосок от гибели, но воля к жизни в нем была настолько сильна, что была намного сильнее страха смерти. И как раз сейчас ему предстояло побороть именно то, что заставляло его всю жизнь сражаться — желание жить. Сейчас, чтобы выполнить то, к чему он шел много лет, это желание нужно отправить в задницу гиппогрифу, иначе все его старания и старания его друзей пойдут прахом, а мир окутает Тьма. Но как же это непросто, делать за шагом шаг... Ах, сколько у него было моментов, чтобы погибнуть не так жутко, как это происходило сейчас. Упасть с метлы, умереть от рук Квирелла, от яда василиска, в бою за Пророчество в Министерстве, во время операции «Семь Поттеров»... Это и вполовину не было бы так страшно, как сейчас. Там требовалось мужество совсем иного рода, совсем не такое, как в эти минуты — шагать навстречу собственному уничтожению. Гарри чувствовал, что руки его, даже в карманах, ощутимо подрагивают. Свое тело Гарри чувствовал, как никогда. Мозг как будто отмечал каждое действие, стремясь запомнить его навсегда. Вот напряглись мышцы левой ноги, теперь правой... Нос ощутил аромат нетронутого снега, ветер коснулся непокрытой головы. Совсем скоро ничего этого для него не будет. Гарри старался дышать размеренно и ровно. Во рту было сухо, в горле тоже, но и глаза оставались сухими. Дамблдор знал, что Гарри пойдет до конца. Несмотря на то, что это и его конец. Дамблдор... тот, кого он так уважал, вовсе не думал сближаться с ним. Просто наблюдал за исполнителем собственной воли. Разумеется, не из-за какой-то привязанности, а чтобы внимательнее следить за ним. Чтобы ни одного неверного шага в сторону. Дамблдор прекрасно знал Гарри, знал то, что тот не позволит умирать другим, предпочтя погибнуть самому. Одного только старый хитрый волшебник не смог предугадать. Гарри прижал руку к животу, где, еще незаметный и неощутимый, находился ребенок. «Прости меня, - мелькнуло в голове у Гарри. - Прости и меня, и своего отца, и Дамблдора. Мы не можем допустить победы Темного Лорда». Сейчас Гарри жалел, что с ним не может оказаться рядом его мама. Хотя бы в виде того призрака, какой он видел ее после Турнира Трех Волшебников. Она бы поняла его, она бы поддержала... Гарри усилием воли воскресил в сознании образы мертвых Кингсли, Перси и Ли. Сомнений стало меньше. Дамблдор переоценил его. Гарри так и не выполнил свою задачу. Попался Темному Лорду и запустил цепь событий, в результате которых змея так и осталась жива. Остается надежда только на Рона с Гермионой. Конечно, им будет намного проще. Гарри горько подумал, что Дамблдор не зря разрешил ему поделиться знаниями с друзьями — старик предвидел и такой вариант. Все эти мысли ложились, как заклинания морозных узоров на стекла в окнах Норы, на твердую поверхность истины: он должен умереть. Я должен умереть. Северус... Гарри усмехнулся. Он за последние пару недель успел неплохо узнать зельевара. Тот попытается сделать все, что может, и даже больше того. Вполне возможно, что и погибнет. На секунду Гарри пожалел, что не позволил Северусу пойти рядом, раз уж их обоих все равно ожидает смерть, но быстро себя одернул: даже если Снейпу суждено погибнуть, он сможет сделать гораздо больше, чем просто умереть рядом. Тем более, вполне вероятно, что прежде чем убить, над Гарри будут издеваться. Возможно, и насиловать... Парень передернулся. Нельзя допускать подобных мыслей, иначе решимости точно не хватит. Гарри упрямо взглянул на часы. Он блуждает по лесу уже больше получаса. Парень почувствовал раздражение. А если бы он в момент «объявления» был бы где-нибудь на Астрономической башне? «Я даю вам час»! А сам спрятался так, что не найдешь! Невдалеке Гарри скорее почувствовал, чем услышал, какое-то движение. Сознание словно расслоилось. Гарри показалось, что ум и тело у него странно разъединены: он по прежнему шел, куда было нужно, но словно на это не было распоряжений мозга. Как будто в теле, которое ему совсем скоро надлежало покинуть, он был пассажиром, а не водителем. Все, кто остался бороться за него, словно остались в какой-то другой реальности. Здесь же был только сам Гарри и Волдеморт. Больше никого. Теперь уже шорохи раздавались отчетливо. Гарри замер, боясь спугнуть тех, кто находился рядом, и услышал разговор. - Кажется, я что-то слышал, - грубо произнес кто-то. - Надо проверить. - Он не придет, - отмахнулся второй голос. Гарри зачем-то спрятался за деревом. Голоса приближались, и вскоре в свете двух Люмосов парень узнал Долохова и Макнейра. - Я точно кого-то слышал, - настаивал Долохов, озираясь по сторонам. Макнейр взглянул на часы и недовольно отозвался: - Вечно тебе на пустом месте кажется. Может, в магловскую религию ударишься? Они что-то делают, когда им кажется. Мало ли что тут шуршать могло? Этот остолоп Хагрид кого тут только не держал. - Да пошел ты, - буркнул Антонин. - Время почти вышло. Поттер не придет. - А Темный Лорд был уверен, что придет. Как бы нам не попасть под раздачу... - А что мы можем сделать, если пацан обосрался и не смог прийти? Пусть убивает в Хогвартсе, лично мне — все равно. - Ладно, возвращаемся, - буркнул Макнейр. - Узнаем дальнейшие планы. Пожиратели Смерти развернулись и куда-то зашагали. Гарри последовал за ними, поняв, что те приведут его, куда нужно. Не прошло и пяти минут, как Гарри увидел впереди свет. Макнейр и Долохов вышли на поляну, в которой Гарри узнал прежнее обиталище Арагога. Остатки огромной паутины еще болтались на деревьях. Самих пауков видно не было, вероятно, они ушли куда-то дальше. А где Хагрид? Ведь он ушел вместе с пауками в Запретный лес... Посреди поляны горел костер. Гарри попытался оглядеться, но желтые отсветы слишком слабо освещали обширную поляну, на которой стояло множество людей, большинство которых были в капюшонах и масках. Но узнать даже тех, чьи лица не были скрыты, не представлялось возможным. Гарри различил только нескольких. Высокий, белокурый Роули покусывал губу, Люциус Малфой походил на привидение, выглядя перепуганным и сломленным. Нарцисса время от времени озиралась, а в ее запавших глазах мелькало какое-то незнакомое выражение. Все взгляды были обращены на Волдеморта. Он стоял с опущенной головой, сжимая в руке волшебную палочку. О чем он думал, для Гарри оставалось загадкой. У Гарри мелькнула нелепая мысль, что он похож на водящего в какой-то магловской детской игре... Над головой Волдеморта покоился светящийся шар, в котором размеренно свивала и развивала кольца Нагайна. Гарри поморщился, подумав, что не успеет одновременно разбить щит и уничтожить змею. На этой мысли он сам себя одернул. Неизвестно, чем можно разбить эти чары, а убить... как убить? Ведь Нагайна же крестраж, для ее уничтожения нужен особый предмет... Да и нет никаких гарантий, что у Гарри получится Авада... Долохов и Макнейр вступили в круг света, и Гарри постарался быть еще более незаметным. - Его нигде нет, повелитель. - Мы осмотрели все, - добавил Макнейр. Ни одна черта на уродливом лице Волдеморта не дрогнула. В отблесках костра его лицо выглядело странно мертвым, только красные глаза казались горящими угольями. - Жаль, - медленно проговорил Волдеморт своим высоким ясным голосом. - Я думал, он придет. Я ожидал его прихода. Все молчали. Казалось, что они напуганы не меньше, чем сам Гарри, сердце которого стучало так сильно, что норовило пробить грудную клетку. Ладони Гарри вспотели, но он глубоко вздохнул и решился. Палочку Гарри затолкал поглубже за пазуху, чтобы не возникло рефлекса защититься. - Я, видимо, ошибся, - произнес Темный Лорд. - Нет, не ошиблись. С этими словами Гарри шагнул на поляну. Хоть его короткая речь была совсем негромкой, на его слова обернулись все. Гарри постарался не думать ни о чем. В этот момент не было в мире ничего важнее, кроме него самого — и Волдеморта. Однако эта иллюзия продержалась недолго. Пожиратели смерти среагировали разом: кто-то поднялся на ноги, кто-то шагнул вперед, раздавались охи, ахи и смех. Волдеморт стоял неподвижно, но его красные глаза-уголья были устремлены только на подходившего Гарри. Внезапно раздался вопль: - Нет, Гарри, нет!! Он обернулся. Глаза уже привыкли к освещению, и Гарри увидел Хагрида, привязанного к дереву. Ну да... Зонтик, конечно, не помог против слаженных усилий Пожирателей смерти. Огромное тело Хагрида билось в магических веревках, отчего раскачивалось само дерево, но было видно, что даже полувеликану не удастся его свалить. - Нет! Гарри, чего ты... - Молчать! - рявкнул Роули. Один взмах палочкой — и Хагрид затих, продолжая беззвучно разевать рот. Все застыли. Шевелились лишь языки пламени, свивавшая и развивавшая кольца змея в защитном плену, да молча рвущийся из пут Хагрид. Волдеморт поднял на Гарри тяжелый взгляд. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом Волдеморт чуть склонил голову набок, и странная улыбка искривила его тонкие губы: - Гарри Поттер, - мягко сказал он. - Мальчик-Который-Выжил. Пожиратели Смерти не шевелились. Они ждали. Все вокруг замерло в ожидании. Даже Хагрид на время прекратил бессмысленные попытки вырваться. Рабастан Лестрейндж насмешливо взглянул на гриффиндорца, и отчего-то Гарри вспомнились волосы Снейпа, его жесткие губы, приподнятая бровь... Волдеморт поднял палочку. Голова его была по-прежнему склонена набок, как у ребенка, с удивлением ждущего, что же будет дальше. Гарри взглянул ему в глаза, желая только одного: чтобы все произошло прямо сейчас, без пыток и мучений, пока он еще может стоять ровно, пока не утратил власти над собой, пока не выдал страха... - Авада Кедавра, - негромко. Гарри видел, как шевелятся тонкие губы, как перед ним мелькнула зеленая вспышка — и все исчезло.