Королева

Пролог Маленькая львица лежит в высокой траве и смотрит в синее, распахнутое настежь небо. Над головой медленно и величаво скользят пышные белоснежные облака, отражаясь в ее светло-карих глазах. Она улыбается, чувствуя свежее дыханье ветра на своей шерсти. Густое шуршание зеленого моря убаюкивает слух, и она засыпает, свернувшись бежевым клубочком, оплетя хвостом неуклюжие лапки. Во сне она видит себя со стороны – маленького детеныша, крупицу на бесконечных просторах саванны. Ей кажется, что рядом стоит взрослая львица, и смотрит на нее глубокими мудрыми глазами и есть в этом взгляде что-то грустное и теплое одновременно, будто она долго искала ответ на мучивший ее вопрос, но когда обрела его – стало уже слишком поздно. Сараби вздрагивает, не от дуновенья ветра, но от ощущенья, что здесь кто-то есть. Она все еще чувствует взгляд мудрых глаз и оттого не может успокоиться. Лишь оглядевшись по сторонам, и протерев лапой мордаху, она глубоко вдыхает и улыбается. Это лишь сон. Ей три месяца, и впереди еще целая жизнь. Она замечает ящерку и с искренним львиным любопытством бросается следом за ней. Та ускользает в колючий кустарник строфанта и Сараби разочарованно вздыхает. Она ловко забирается на треснувший округлый камень и смотрит на кучевые облака в раскаленной синеве небес. ---1--- В том году сезон дождей начался раньше, чем обычно. Сараби лежала на боку, отвернувшись от рассветных лучей. Холодеющий бриз сквозил по шкуре, заставляя ежиться и теснее сжиматься клубком. - Сараби, - кто-то робко ткнулся носом ей в шею. – Сараби, проснись. Львица нехотя открыла глаза. Рядом с ней сидела Сарафина, и она видела свое отражение в ее голубых глазах. Сараби огляделась, ища глазами тех, кто всегда засыпал с ней рядом. Минуту или две ей требовалось, чтобы осознать, - их больше нет. Симба не будет толкать ее в шею, уговаривая проснуться и поиграть. Муфаса не разбудит поцелуями и нежными словами. Она одинока. Отныне и впредь. - В чем дело? – бесцветно спросила Сараби. - Скар приказал снова пойти на охоту. - Пусть придет и скажет мне об этом, - львица уложила голову на лапы, глядя в пустоту перед собой. – Или убьет меня. - Сараби, - подруга прижалась носом к ее щеке. – Пожалуйста. Она встала и, щурясь, вышла навстречу яркому утреннему солнцу, не обронив ни слова. Сезон дождей наступил раньше обычного, но и в приятной ласке остывающего ветра не было утешения. Когда уходят те, кто тебе дорог, жизнь теряет краски. Дни похожи один на другой, и вспомнить что-то примечательное не легче, чем отыскать в пустыне заветную песчинку. Сараби не помнила, сколько времени прошло, с того дня как Скар принес трагическую весть. Может быть месяц, а может быть год. Она не оплакивала сына и мужа, как это делали другие львицы – в определенный месяц, и при полной луне. Все слезы выплакались в первый день. Дальше наступило отупляющее спокойствие, и потаенная тоска по времени, которого уже не вернуть. Лишь иногда по щекам львицы безмолвно текли слезы – когда она встречала Симбу и Муфасу во снах. Она как прежде обнимала мужа, кусала за уши и ерошила гриву, а он – сильный, но нежный, смеялся, пытаясь удержать ее в могучих лапах. Симба прибегал к ней с колючкой в ухе или с распухшим от укуса ядовитой бестии носом, жался к груди и обещал больше не шалить. Сараби готова была умереть от голода, лишь бы эти сны не прекращались. Ведь в них она по-настоящему жила. - Сараби! – крик молодой охотницы разорвал тишину и вывел ее из смятения. Голова гудела от боли, перед глазами все ходило ходуном. Она с трудом села, и сфокусировала взгляд. Вокруг простиралось зеленое море травы, покрытое рябью осеннего ветра, да раздавался неумолчный стрекот насекомых. Киная – изящная юная охотница –¬ усердно вылизывала ее морду, несколько львиц смотрели на нее со страхом и тревогой. - Что случилось? – сквозь гул в ушах Сараби с трудом узнала свой голос. - Тебя ударила антилопа, - голос львицы дрожал. – Ох, Айхею, я так перепугалась, - Киная уложила ее на свои лапы и потерлась мордой о ее грудь. – Но как же… ты ведь могла ее поймать… и вдруг замерла. Задумалась что ли? Сараби вспомнила летящие навстречу ей копыта, вспышку в глазах и удушающую боль в груди. Так глупо подставиться под удар могла только самая неопытная львица. - Старею, - она хрипло рассмеялась и тут же пожалела об этом – смех вышел хриплым, чересчур безрадостным. - Глупости, - Киная осмотрела ее от хвоста до головы и сглотнула, едва заметно дернув ушами. – У тебя кровь, да поможет нам Айхею. Чего столпились?! – прикрикнула она на других охотниц. – Зовите Рафики! Делайте что-нибудь! - Не нужно. Я сама дойду, - Сараби сжала зубы и с трудом встала на лапы. Она была благодарна Кинае за заботу, но не хотела проявлять слабость. - Так нельзя, - молодая львица преградила ей путь. – Твои раны… - Раны заживут, - Сараби поцеловала ее в щеку и под беспокойными осуждающими взглядами охотниц направилась домой, болезненно вдыхая свежий аромат прогретых солнцем трав саванны. Гиены сновали по всей Скале Прайда. В какой раз Сараби поразилась, как их много – сотня, а может быть больше. Новых союзников боялись гораздо сильнее, чем нового короля. Матери не отпускали детенышей играть без присмотра даже днем, на водопой ходили парами, а то и группами. Сараби не могла уснуть. Боль от полученной раны, притупленная лекарственными травами Рафики, вернулась. Устав ворочаться и прокусывать губы, чтобы не зарычать, она покинула пещеру охотниц и поднялась по тропе на утес. Внизу простиралась ночная саванна – под бледной луной чернели кроны баобабов, мерно вздымались высокие травы у искрящейся ленты реки. Над головой безразлично перемигивались звезды. Сараби услышала тихий детский голосок и выглянула из-за валуна. На небольшом уступе лежала львица, а у нее на шее – львенок. - А где теперь находится Муфаса? – спросила Нала. Ее нежный голос был хорошо знаком Сараби, как и голос старшей львицы. - Он среди звезд, моя хорошая, - ответила Сарафина. - А где именно? - Я не знаю. Возможно, там, где три белых звезды, вот те – что светят ярче остальных. - А Симба? Он тоже там? - Да, милая. Он тоже. Ты скучаешь по нему? Вместо ответа маленькая львица всхлипнула и спрятала мордочку в лапы. - Зазу сказал, что мы помолвлены. Что мы будем вместе, - шептала она едва слышно. – А я тогда говорила, что не хочу быть его женой. Я не должна была так говорить. Я обидела его, а он был хороший, он был такой храбрый. - Вы еще будете вместе, - с горьким вздохом ответила мать. – Пусть не скоро, и не на этой земле. Вы встретитесь, и ты сможешь сказать ему все, что не успела. Резкий порыв ветра заставил Сараби поежиться. Без единого звука она развернулась и направилась в пещеру. Жизнь без любви подобна пустому сосуду, который ничто не наполнит. Она старалась быть охотницей и подругой, но это давалось с трудом. - Он сказал, что вернется вместе с зимним ветром. Когда я стану старше и еще красивее, - Арвина увлеченно рассказывала о молодом льве, с которым недавно познакомилась на одиночной охоте. Львицы часто собирались вечером у водопоя и говорили обо всем на свете, пока не опустится солнце. В остывающем вечернем воздухе сквозило свежестью сумерек, под мерный шорох листвы и гул ветра в высоких травах обсуждения шли приятно и легко. До прихода гиен такие разговоры были самым любимым делом охотниц, теперь стали данью традиции, и оттого звучали все реже и осторожнее. - Только послушайте эту наглую врунишку, - беззлобно, с наигранным укором заявила Сарафина, вальяжно свесившись с плоского камня. – У нее не охота, с сплошные приключения! В следующий раз приведешь его к нам, познакомишь? - Но это правда! – искренне настаивала Арвина. – Уж ты-то знаешь, на что это похоже. Как приятно лежать рядом с львом, которого ты больше никогда не встретишь, слушать все его милые горячие признания. Только вы вдвоем под луной. Вдали от прайда, от проблем. - Да уж, знаю, - Сарафина мгновенно растеряла игривость и посмотрела на нее с холодком в глазах. – Спасибо что напомнила. - Дела Сарафины – ее дела, - осадила Арвину суровая ворчливая Узури. - Не жди, что он вернется, - серьезный голос Сараби прервал разгорающийся спор. Все взоры обратились к ней. Арвина нахмурилась и спрятала хвост в лапах. - Он обещал, - напомнила она тихо. - Обещания ничего не стоят, - со вздохом ответила Сараби. – Ведь тот, кто дает их ничего не тратит. Пустые слова… для пустых надежд. - Не говори так, - ушки молодой охотницы поникли. – Я… я вообще не про это… - А про что? – спокойно уточнила Сараби. - Да ну вас! – Арвина обиженно топнула лапами по воде и бросилась прочь. Отряхнувшись от брызг, львицы в молчании наблюдали, как она рысцою бежит сквозь высокие травы. Сараби встретилась глазами с Сарафиной – во взгляде подруги не было укора, только грусть и раздражение. Остаток вечера провели в неуютной тишине. Они встретились в королевской пещере. Скар отправился по своим королевским делам, оставив Сарафину наводить порядок. Львица выносила прочь обглоданные кости, когда ее застала Сараби. - Ты отправила первую группу на охоту? – спросила она. - Ага, - безразлично отозвалась Сарафина. - Лапа Сариссы уже зажила? - Ну да. Сараби глубоко вздохнула и склонила голову, чтоб заглянуть в глаза подруги. - Я знаю, из-за чего ты дуешься. Я говорила с Арвиной. Извинилась. Сказала, что ее обещание непременно сбудется. Это ведь прекрасно – когда обещают увести из прайда в большой мир. - Не потому мне грустно, - мягко возразила Сарафина, отметя в сторону белую косточку мелкого зверя. – Не из-за Арвины и ее молодых приключений. - Так почему же? - Из-за тебя. - Не понимаю о чем ты, - проглотив ком в горле, прошептала Сараби. Она все понимала, чувствовала уже давно, но не ждала, что Сарафина открыто заговорит об этом. - Я грущу из-за того, какой ты стала, - львица положила лапу поверх ее лапы и робко промолвила: - Муфаса и Симба… они ушли. Но ты ведь осталась. Сараби подавила долгий вдох, в груди неприятно похолодело. - Нам нужна наша королева, - Сарафина хотела обнять ее, но та отшатнулась. - Как ты можешь говорить такое, - ее голос охрип, когти сами собой вытянулись и проскребли по камню. – Они… - Это случилось шесть полных лун назад! – голос Сарафины дрожал. – Шесть полных лун мы живем бок о бок с гиенами, с этим пятнистым отродьем, и нами правит Скар. Шесть лун мы все… ждем… когда ты займешь свое место, когда укажешь нам путь. - Место… путь… - на глаза Сараби навернулись слезы, гнев распирал все ее существо. – А вы что – безмозглые куропатки? Я должна тыкать вас носом? Напоминать, что нужно жрать и охотиться, чтобы выжить? - Ты себя слышишь? – потускневшим голосом отозвалась Сарафина. – Ты, моя лучшая подруга. Моя королева. Ты – пример для нас всех. - Пример?! – Сараби жестоко рассмеялась ей в лицо. – Посмотри, кем я стала без них! Пустая оболочка, падаль. Такой пример ты хочешь для других? - Ты лучшая из тех, кого я знаю… кого люблю… - Да подавись ты своей любовью! – в сердцах крикнула Сараби, ударив лапами о камень. – Если ты любишь меня, ты поняла бы, что я чувствую! Ты не стала бы так говорить, - слезы вырвались наружу, и она рухнула набок, спрятав морду за лапами. Сарафина робко погладила ее содрогающийся загривок и хотела что-то сказать, но подруга опередила ее. - Я… королева… чтоб тебе… убирайся! Она подняла голову и Сарафина отшатнулась, увидев в ее глазах столько гнева. - Убирайся! Оставь меня! Слух потеряла?! Сжав зубы, чтобы не взвыть от обиды, Сарафина умчалась прочь, оставив рыдающую львицу в темноте пещеры.