Белладонна

Я навалилась на балюстраду с нелепой надеждой, что она развалиться, и я рухну вниз. И желательно, чтобы высота была побольше… Желание удрать, если не в мир иной, то хотя бы из дворца, с каждым днем становилось все сильнее. Находиться здесь было невыносимо. Трандуил в трауре. Он не просто оплакивает сына, он в таком глубоком отчаянии, что даже Гендальфу и Элронду не удалось до него достучаться. А я… А я старалась не попадаться на глаза. Щека еще горела от удара, хотя Элронд вылечил царапину, оставленную кольцом Трандуила. Лесной Владыка сорвался, увидев меня. А уж стоило мне открыть рот, он и вовсе обезумел. Никакие слова и заверения не могли тут помочь. Лесной король теперь находился под пристальным наблюдением Элронда и приехавшей из Лотлориена Галадриель, а я неприкаянно моталась по дворцу, поскуливала от тоски и обиды и скучала. Развеивали мою тоску лишь Элрондионы, но даже они не могли быть со мной вечно. Но хуже всего было неведение о своей дальнейшей судьбе. Оставаться здесь… было невыносимо. Но и идти мне было некуда. Из Дол Гулдура привезли портал, но он треснул и не работал больше. И вряд ли его удастся починить. Заняться в Средиземье мне нечем, я не умею ничего, что нужно здесь уметь для выживания, а значит, я самое бесполезное и беспомощное создание во всем Средиземье. — Мне больно видеть твою тревогу и боль, — прозвучал сзади голос. Я даже не обернулась. Библиотекаря я узнала сразу по голосу. — Жаль, что ты не можешь мне помочь, — пожала я плечами. — И… мне жаль, что Леголас… В общем, мне жаль. Я не хотела этого. — Не ты убила его, а орки. — Он не должен был умереть. Он должен был победить Больга! Понимаешь? — я повернулась и наткнулась взглядом на спокойные темные глаза библиотекаря. Он смотрел сочувственно и жалостливо, и мне стало еще хуже от этого взгляда. — Все еще можно изменить… Я думал… А впрочем, неважно. Может, все еще будет по-другому. И у тебя еще есть шанс все исправить. — Исправить! — фыркнула я. — Я не умею оживлять умерших. — Леголас в Мандосе. Даже если он выйдет оттуда и вернется… пройдет ведь немало времени. Да и не факт, что он вернется. Не все возвращаются. Тем более сюда. — А ты? Ты вернешься? — Куда? Домой? Портал разрушен, я здесь застряла. — Нет. Не домой. Сюда. Ты снова вернешься? — Так я уеду? Библиотекарь не ответил. Да и что говорить? Мне не рады в этом месте. Трандуил… он был мне дорог. По-своему дорого. Люблю ли я его? Наверное, да? Или нет? Почему я всегда сомневаюсь в чувствах? Может, я не встретила еще свою судьбу? Но я ведь была уверена, что это Трандуил. Он прекрасен, он может быть так нежен и ласков, у него такие крепкие руки… Я не могу быть с ним. — Мне пора уходить. — И ты не будешь прощаться? — Не буду. Я повернулась, чтобы пройти в комнату и собраться в дорогу, но помедлила на пороге. — Я вдруг осознала… — Что, Белладонна? — Что я не знаю твоего имени, — я посмотрела на темноволосого эльфа, что стоял, опустив голову и мягко улыбаясь. Он был красив, на вид хрупок и бледен, и лет ему могло быть сколько угодно. — Никто не знает, — качнул он головой. — Я не называюсь своим именем больше. — Почему? То есть… прости, конечно, за бестактность, но… — Ничего. Я понимаю твое любопытство. И я отвечу. Дело в том, что я видел и совершил так много ужасного и пережил так много плохого, что на теле и на душе остались шрамы. Раны зажили, но шрамы не исчезают и будут со мной всегда. И имя мое — то же шрам. И не нужно его трогать, не нужно открывать рану. — Прости… — Не стоит. Я надеюсь, что мы с тобой еще встретимся. Я ждал тебя. И верю, что дождусь снова. — Ты знаешь, тебе нужно избавляться от манеры говорить загадками. И Гендальфу тоже, — я усмехнулась. — Слова вроде все знакомые, а смысл ускользает. Ну ладно. Я надеюсь, еще увидимся. А если не повезет, то прощай. *** Было несложно покинуть дворец. Никто меня не останавливал, а я ни с кем не прощалась. Куда я шла? Не знаю. Но я чувствовала острую необходимость уйти. Почему-то уже не пугала долгая дорога в неизвестность и одиночество в пути. Чего мне еще бояться? Или я просто так измучилась здесь, что готова на что угодно? Может, страх придет позже, когда уже поздно будет поворачивать назад? Дорожная сумка болталась за спиной, на поясе висел кинжал. Я одолжила даже лук, самый легкий и слабый, с небольшой силой натяжения, килограммов десять, не больше. Мне элементарно не хватало сил, чтобы натягивать настоящий боевой лук. Еще у меня были лепешки в сумке и фляга с водой, теплый дорожный плащ. А еще была припорошенная снегом дорога, могучие стволы деревьев вокруг, густой дремучий древний лес. А дорога вилась и вилась вперед. Когда усталость брала свое, я присаживалась у обочины или забиралась на дерево, чтобы подремать. Спала мало, мало ела. Злость и обида гнали вперед. К концу первого дня я заночевала в лесу, к концу второго уже была на опушке, а к середине третьего вышла на незнакомую дорогу и пошла куда глаза глядят. Никто не преследовал меня, никто ничего от меня не хотел, да и никого я до сих пор не встретила. Стук копыт застал меня во время поиска очередного места ночевки. Я настороженно замерла, а после быстро нырнула в придорожные кусты. Но это только так хорошо звучит, на самом деле я ввалилась в густое переплетение ветвей, как медведь в валежник. Треск поднялся страшный. Плащ мой зацепился за корявые сучья, а застряла в ветвях, уже не зная, чего я хочу больше: забраться в глубину и спрятаться или вырваться обратно на волю на ровную дорогу. Пока я сражалась с кустом и собственными сомнениями, из-за поворота выехал всадник, и я принялась барахтаться еще яростнее. Всадник остановился напротив меня и скептически приподнял брови. — И почему я не удивлен, завидев тебя в таком положении? — осведомился он, возводя глаза к небу. — Потому что всегда ждешь от меня чего-то нехорошего, — огрызнулась я. — И самое печальное в этом то, что мои ожидания всегда оправдываются, — вздохнул Трандуил, спешиваясь. Не без помощи Лесного Владыки я выбралась на волю и отряхнулась. — Паскудно выглядишь, — сказала я ему, отметив бледное лицо, круги под глазами и темную невзрачную одежду. — Я не знаю, что значит это слово, но ты выглядишь как всегда после того, как в очередной раз совершишь глупость. — А ты, — не осталась я в долгу, - так, как всегда, когда нужно извиниться, но гордость не позволяет. Трандуил нахмурился. Я тоже. Наверное, не нужно было ему это говорить. Смерть Леголаса стала большим ударом для него, а тут еще я… — Мне не следовало поднимать на тебя руку, — нехотя обронил Трандуил. — Да. А мне не следовало вообще появляться в Средиземье, — кивнула я. — Считай, что мы квиты. Твои извинения приняты, садись на лося и езжай во дворец. — Это олень, — поморщился Трандуил на мое непочтительное обращение к его скакуну. — И ты поедешь со мной. Я помотала головой. Нечего мне делать во дворце. И я не имею ни малейшего намерения возвращаться. — Я помню обещания, которые давал, — продолжал Транудил. — Я не отказываюсь от них. — Кто-то явно провел с тобой разъяснительную беседу, — фыркнула я. Трандуил поджал губы, подтверждая мои предположения. — Ты ничего мне не должен. Я не могу быть с тобой. И ты это знаешь. И я это знаю. Да все это знают! — Белладонна… — Просто дай мне уйти. Просто дай мне уйти, Трандуил. Просто отпусти, я пойду дальше по этой дороге. Может быть, я даже выживу. Я больше ничего не боюсь. Да чего мне бояться? Я столкнулась с самым страшным злом Средиземья, и теперь этого зла нет в живых. Ну и что, что это все лишь череда случайностей. Я ведь выжила в этих случайностях. Я жива. Я победила. Теперь просто меня отпустите. Не смогу я быть эльфийской королевой, не смогу быть женой Трандуила, а без брака… Он же эльф, он не будет так жить. Он захочет свадьбу, а я захочу уйти. Мы слишком разные. Мы так друг другу не подходим. И он так чертовски сильно мне нравится! Я люблю тебя, Транудил. Я тебя люблю. А теперь дай мне уйти и переварить это чувство, чтобы от него ничего не осталось. Или дай мне сохранить это чувство, превратив его в сказку. Не надо разбивать его жестокой реальностью, в которой мы с тобой не сможем ужиться вместе. — Я не могу это так оставить! Транудил поймал мою руку и крепко сжал. В ответ я решительно рванулась прочь, но лишь для того, чтобы через мгновение оказаться в объятиях Лесного короля. Я уткнулась лицом в темную куртку, знакомое тепло и знакомый запах окутали меня. Так хорошо… — Я слишком многих потерял. Я не совершу больше эту ошибку, шептал Транудуил. — Я тебя не отпущу… — Но я… — Тшшш… Хотя бы сейчас… помолчи. Я покорно закрыла рот. На минуту захотелось поверить, что я останусь, и все будет хорошо. Иногда можно помечтать о невозможном. Что будем жить и просыпаться вместе. Что будет счастье и понимание. Что я смогу быть королевой Лихолесья. Можно забыться ненадолго, позволяя Трандуилу усадить себя в широкое седло и увезти. Куда мы ехали? Не знаю и знать не хочу. Но мы остановились у охотничьего домика. Трандуил спешился, я спрыгнула сама, заслужив его недовольный и осуждающий взгляд. Мол, я хотел быть джентльменом и снять тебя с седла. Я виновато пожала плечами. Ну да ладно, спрыгнула и спрыгнула. Зато теперь можно было опереться на предложенную руку и вместе войти через тяжелые резные двери в светлое пахнущее древесиной помещение. — Зачем мы сюда приехали? Транудил сильнее стиснул в пальцах мою ладонь. Он ответил не сразу. Отвел глаза, закусил губу, словно боялся произносить заготовленный ответ. — Трандуил? Эльф обернулся. Глаза… Глаза были безумными. И испуганными. — Трандуил… Что такого ты можешь мне сказать или сделать такого, чего бы я еще не слышала за свою безумную жизнь? Король Лихолесья усмехнулся. Потом все же ответил. — Я посчитал, что ты не должна так уходить. Но… если ты останешься… — Не будет ничего хорошего. — Да! Я знаю, что ты не виновата в его смерти…, но я не могу. Теперь не могу больше. Ты не знаешь этого, ты не эльда, но этот мир теперь утратил для меня краски. — Трандуил… ты не можешь так говорить, будто… собираешься уйти в Мандос. Ты не можешь оставить королевство, тем более теперь! — Я знаю. Но теперь мне нужен наследник… Что-то сжалось в груди, какое-то недоброе предчувствие стиснуло горло. Но не согласиться со словами короля я не могла. Долг превыше всего. Может быть, где-то в глубине души мне хотелось, чтобы король запретил мне уезжать, чтобы заставил выйти за него замуж, чтобы сказал мне, что вдвоем мы будем очень счастливы. — Я женюсь… — Я желаю тебе быть счастливым в новом браке. Ты заслужил это. — Это Леди Малениэ. Я вспомнила эльфийку, с которой познакомилась на балу. Красивую, очаровательную, такую милую и нежную. Она могла быть королевой. Ее воспитывали, чтобы быть королевой. Да, она будет замечательной женой для Трандуила. — Она красива. И изящна. Тебе с ней будет хорошо. — И я привез тебя сюда, чтобы попрощаться. Попрощаться. Прощаться все же придется. Зачем ты догнал меня, Транудил? Уходить было больно, уйти теперь будет еще больнее. — Мы могли попрощаться на дороге. Зачем ты привез меня сюда, Транудил? Король снова отвел глаза. Рука, которой он стиснул мою ладонь, дрогнула. — Я тебе уже однажды ответил. Я повторю снова. Здесь. Сейчас. Будь моей. *** Что отвечать? Не знаю. Но, к счастью, тут никто и не ждал моего ответа. То ли собственное волнение мешало Трандуилу дождаться моего согласия, то ли боязнь отказа, но он шагнул вперед, еще не успев закончить фразу, нагнулся, потянулся губами. Я вздрогнула. Потом дернулась, пытаясь уйти. Плохая идея, плохая… — Подожди, — попыталась я остановить короля. — Да подожди же… Поцелуй, прервавший мои слова, был жестким, требовательным и властным. Он словно приказывал замолчать и подчиниться, принять, сдаться… И сдаться… хотелось. Но не так. — Давай, — выдохнула я, когда король отстранился, чтобы перевести дух, и уже расстегнул застежку на моем плаще, — давай не торопиться. Давай… вместе сходим в купальню… выпьем вина… ляжем на постель… Глаза Лесного владыки вспыхнули энтузиазмом. В маленьком охотничьем домике все же обнаружилась прислуга, пусть даже и небольшая, но нас, как видно, они уже ждали, и баня была готова. Теплый ароматный пар и горячая вода быстро заставили расслабиться и отдаться ощущениям. Жесткая мочалка безжалостно соскребла грязь, а ароматное масло, которое осторожно, будто лаская, втирал Трандуил, сделало кожу нежной и мягкой. Я тоже помогла королю вымыться. С удовольствием запустила пальцы в мягкие волосы. Смущение от наготы прошло в бане быстро. То ли дело в том, что я далеко не в первый раз видела голого мужчину, то ли от того, что и Трандуил уже видел меня без одежды. Но смущения не было. А вот желание только нарастало. «Это в последний раз, — мелькало у меня в мыслях. — В последний. Больше этого не будет. И хотелось растянуть каждое мгновение». Поцелуи короля, сперва осторожные, точно он проверял границы дозволенного, сменились более глубокими и страстными. Глаза у него вспыхнули азартом и восторгом, а я быстро вспомнила, что эльфы не люди, для них секс имеет гораздо более важное значение, для них невозможна связь без духовной близости. Но была только одна ночь, чтобы ею насладиться. Слишком разные. Слишком чужие. Слишком неподходящие друг для друга. Была только одна ночь. Одна-единственная, и нужно было все успеть… Я толкнула короля на лавку в бане и перекинула ногу через его бедра, потерлась о напряженный ствол, закусывая губу от наслаждения. — Белладонна… — выдохнул король. — Белладонна! — повторил, будто пытаясь запомнить имя и распробовать его на вкус. Оставить в памяти. Сохранить хотя бы воспоминания. Потому что больше ничего не останется. Смерть Леголаса будто перечеркнула что-то, что объединяло нас. Что-то рухнуло после его гибели. Осталось только молчаливое восхищение друг другом и отчаянно подавляемое внутри чувство. Когда все закончилось… когда король растянулся на спине, забросив руки за голову, а я разыскивала одежду… когда поутихла страсть, стало очевидным, что уходить — пора. Что там говорил Гендальф про то, что у меня будет шанс все исправить? Я не видела этого шанса. Помочь могло бы теперь лишь чудо… Но чуда не происходило. — Элронд зовет тебя к себе, — услышала я, натягивая рубашку. — Его сыновья ждут на опушке. Я обернулась. Трандуил сидел, набросив на обнаженные бедра простынь. Красивый. Волосы струились по плечам серебряными змеями, глаза смотрели прямо и решительно. — Спасибо, — откликнулась я. — За все. Надо было мне уйти сразу. Ничего бы тогда не было… — Да, — король склонил голову. — Ничего бы не было. Но прошлого не изменить. Я говорил с Гендальфом… Он убеждает, что все будет еще иначе, говорит, будто ты еще можешь все изменить. Но я не понимаю, как! Все уже… слишком запуталось. — Гендальф любит разговаривать загадками. Изменить уже ничего нельзя. Мне жаль… что не получилось. Но, наверное, и не могло ничего получиться. Прощай, Трандуил… Эльф поднялся, придерживая простынь. Шагнул навстречу, потянулся обнять. Но объятие вышло неловким и скованным. И я быстро отступила, пригладила рукой все еще непривычно короткие волосы. — Прощай. Шагнула за порог, больше не смея оборачиваться. Что-то рвалось в груди. И чувство, будто оставляю самое дорогое, что у меня есть, не проходило. Я закусила губу. Глупости. Все это глупости… Сердце рвалось и тоскливо ныло, и отчаянно хотелось верить, что Гендальф был прав, что все еще можно будет изменить… Верить хотелось…, но не получалось. Я опустила голову, крепче сжимая зубы. Не кричи, сердце, не кричи… Не быть мне королевой Лихолесья. *** Элладан и Элрохир ждали на опушке леса. Рюкзак у меня отобрали сразу. Верный Больо прижимал к голове уши и подергивал задом, будто пытался повилять хвостом. Я обняла слюнявую клыкастую морду и потрепала между ушами. Задница от этого у моего питомца задергалась еще сильнее, близнецы захихикали. — Над Больо смеяться не вздумайте! — предостерегла я их. — Он пушистый, но зубастый. Седло было снабжено подушкой, и мой копчик был весьма благодарен таким стараниям. — Мы едем в Ривенделл, — поделился Элрохир. — Папа сказал, что ему нужна твоя помощь в одном вопросе. — Мы просто нашли твою сумку в Дол Гулдуре, — поделился Элладан. — И отец впечатлился ассортиментом! — он зафыркал, как довольный кот. — Ты ведь поможешь ему разъяснить предназначение некоторых предметов, а? Я тоже усмехнулась. На душе сразу потеплело. Старое знакомое эльфийское любопытство! Может, и я смогу тут сгодиться, а? Далекий раскат грома заставил близнецов вздрогнуть, а меня расправить плечи. Ухожу. Ухожу в новую жизнь. Больо тревожно взвыл, ветер подхватил тоскливую волчью песнь и понес прочь. Ветер трепал короткие светлые волосы, играл плащом. Взволнованно вскидывали головы лошади Элладана и Элрохира. Было страшно. Страшно было уезжать. Я вцепилась пальцами в луку седла, второй рукой потрепала по загривку варга. — Вперед, малыш. Вперед. Я попрощалась.