Свечи в темноте

— Эй, подожди,— Скорпиус пронесся мимо группы пятикурсников с Когтеврана, — постой же! Лили не обернулась на него; увлечённая разговором с Лисандером, она совсем не слышала юношу, который пытался догнать её. Вдруг она почувствовала, как кто-то схватил её за плечо, и испуганно обернулась. Лисандер сразу встал перед однокурсницей, будто защищая, и скинул руку Скорпиуса, нагнавшего их секундой ранее. — Чего тебе? — Лис нахмурил брови. — Лили, надо поговорить. — Дыхание чуть-чуть сбилось. — А ты её личный телохранитель? Скамандер, отойди и не мешай людям разговаривать. — Вообще-то, Скорпиус, это ты нам помешал, — подала голос Лили, недовольно глядя на семикурсника. — Ты дикий, что ли? Зачем так хватать? — Не строй из себя неженку. — Он закатил глаза. — Я помню, как ты отбила бладжер одной левой в прошлое Рождество, когда вы приезжали в Мэнор. На самом деле, замечание о месте проведения прошлого Рождества не было необходимым, но Малфой не был бы собой, если бы не упомянул эту маленькую незначительную деталь, ведь лицо Лисандера Скамандера тут же поменялось, а брови нахмурились сильнее. — Отойдём. — Это не было просьбой, потому что он потянул девушку к подоконнику, провожаемый раздражённым взглядом её друга. — Мерлин, надеюсь, я не подрываю чью-то самооценку? — Малфой, почему ты такая зараза? Что ты хотел? — Лили сложила руки на груди, явно недовольная его поведением. — По поводу вчерашнего… Давай забудем о том, что было? — А что было? С её стороны это должно было выглядеть, как правильный ответ. Конечно, события прошлого вечера никак не вяжутся с понятием “правильно”, но её слова были единственным решением. Она подумала, что сделать вид, словно ничего не произошло, будет очень даже неплохо. А судя по тому, как Скорпиус Малфой гнался за ней по всему коридору, чтобы прояснить ситуацию, она не сомневалась: ответ его вполне устроит. Юноша чуть заметно приподнял уголки губ и молча кивнул, внимательно рассматривая выражение лица Лили. Нельзя было сказать, что она озадачена или имеет какие-то вопросы к нему, хотя если бы она спросила, то он вряд ли бы ответил что-то внятное. Наверное, потому что даже самому себе не мог это объяснить. Заявиться в башню Гриффиндора с полуизбитым лицом и постучаться в комнату Лили Поттер было заведомо глупой затеей, но Скорпиус и не претендовал на звание самого разумного студента Хогвартса, да и она не являлась чужим человеком. Он честно мог назвать её другом — даже сестрой, учитывая как их родители тесно дружат уже много лет, — но где-то в глубине души слизеринец понимал: для Лили его появление в её спальне равносильно рухнувшему потолку в Большом зале. — Я могу идти? Вопрос, не требующий ответа. Скорпиус снова кивнул: — Топай, чудовище. Лили закатила глаза и, круто развернувшись на каблуках, задев рыжими волосами его плечо, вернулась к своему эскорту в лице Скамандера. Лисандер покосился на Малфоя, прежде чем присоединиться к однокурснице и продолжить свой изначальный путь в сторону класса. Скорпиус обвёл коридор взглядом, замечая, что вокруг не так уж и людно, не считая нескольких когтевранок, поглядывающих на него. Парень очаровательно улыбнулся им, а после зашагал туда, откуда пришел изначально, не слушая девичьи перешептывания. После сдвоенного урока с пуффендуйцами Малфой сразу же направился на обед, предпочитая идти в абсолютном одиночестве. Его утро не задалось. Соседи по комнате не разговаривали с ним, как и добрая часть факультета. И дело было не в том, что они вдруг решили устроить ему бойкот. От них веяло страхом. Нет, он не пугал всех до дрожи в коленях одним лишь своим видом, но инцидент, произошедший минувшим вечером прямо посреди гостиной, дал свои плоды. Потому что Малфои себя так не вели. Скорпиус не лез в драки. Он не марал руки о чужие лица. Он мог оскорбить, мог заколдовать, унизить или бросить презрительный взгляд, но пачкать свои руки — чересчур. Он всегда обдумывал каждый свой шаг, просчитывал несколько ходов наперед, знал, чем закончится едва ли начавшийся диалог. Удар по лицу Кристиана Забини — злость. Взгляд младшей сестры — обида. Тишина вокруг — раздражение. Злость. Обида. Раздражение. Вот, что он испытывал в тот момент. Поступок глупый и неуместный. Отец, узнай он об этом, явно не был бы рад подобному поведению сына. Мама отчитала бы, как семилетку. А Скорпиуса волновало лишь чувство собственничества по отношению к Клементин, в которую вцепился Забини. Его бесило, что она всегда выбирала друга, а не брата. И когда выпал такой заманчивый шанс ткнуть однокурсника лицом в грязь, Скорпиус даже не стал утруждать себя мыслями о последствиях. По итогу же получил шепот за спиной и непонимающие взгляды слизеринцев, решивших не привлекать внимание Малфоя, дабы не нагнать беду. Он вдруг криво улыбнулся, вспоминая первый курс и борьбу за свои честь и достоинство, когда его так же сторонились. Только тогда никто не опасался. То были презрение и насмешки. — Вспоминаешь, как пнул голубя на улице, и ликуешь от своего триумфа? — где-то сбоку раздался знакомый мужской голос, заставляющийся обратить на себя внимание. Джеймс поровнялся с другом практически у дверей в Большой зал. — Причина хорошего настроения? — По тебе соскучился. Безобидные шутки, но Джеймс слишком хорошо знал Скорпиуса и видел, что улыбка на его лице вовсе не радостная, а скорее вынужденная. Но спрашивать он, конечно же, не стал, да и не будет. У них не было привычки влезать без разрешения. Захочет поделиться — скажет. Малфой чуть толкнул гриффиндорца плечом, когда они проходили внутрь. Людей было уже много. За столом Слизерина сидела Клементин в окружении своих верных друзей. Кассандра, расположившаяся напротив, обернулась и помахала рукой Скорпиусу, приглашая присоединиться к ней. Кристиана не было. — Блэквуд лопнет, если ты не подойдешь к ней в течение минуты, — хохотнул Поттер и получил еще один толчок. — Мне хотя бы кто-то рад. А ты можешь отправляться к своим братьям-сестрам обсуждать семейные проблемы. — Ты уже осведомлен о наших проблемах раньше меня? — посмеялся Джеймс, похлопывая друга по плечу. — Такими темпами мы станем родственниками. Твой отец облысеет от ужаса. — Я бы на это посмотрел. Юноши обменялись взглядами и одновременно прыснули, представляя эту невероятную картину. Поттер снова обратил внимание на слизеринский стол, где Кассандра не переставая оборачивалась назад, ожидая, что Скорпиус все же соизволит подойти и сесть рядом. Малфой отрицательно покачал головой, будто отвечая на ее немой вопрос. Не сегодня. Поправив свисающую с плеча сумку, Скорпиус без каких-либо слов последовал за гриффиндорский стол, удивляя тем самым Джеймса, который понятия не имел, что вдруг приключилось такого, раз один из самых ярких представителей своего факультета решил сменить место приема пищи. Поттер посмотрел на Клементин, а та лишь пожала плечами, хотя он мог поклясться, что она знает причину перемены настроения своего брата. Это было очевидно. Он решил, что выяснит все позже, а сейчас просто промолчит и оставит это без комментариев. Гриффиндорцы странно косились на нового соседа по лавке, чем практически не отличались от остальных студентов. Интересно, если простая смена стола вызывает такую реакцию, то что же будет, если случится что-нибудь похуже? — Добро пожаловать в Гриффиндор! — вдруг зааплодировал Хьюго, двигаясь со своего места и приглашая сесть рядом кузена и его спутника. Рядом сидящие посмеялись, поддерживая шутку. — Мое почтение львам, — Скорпиус отвесил шутливый поклон. — Спасибо, Уизли. — Что-то мне подсказывает, намечается снегопад, — протянула Роза, закидывая в рот кусок хлеба. — Малфой, ты объявляешь бойкот змеиным собратьям? — Смена обстановки в научных целях, Уизли, не более, — он повернулся к Джеймсу. — А я что-то не вижу младшенькой. — Если ты о Лили, — снова подала голос Роза, продолжая жевать, — то она с Лисом ушла минут десять назад. — У Скамандера философский камень в кармане? Иначе я не понимаю, с чего он возомнил себя бессмертным, — Джеймс бросил взгляд на когтевранцев, обнаруживая там лишь одного из близнецов. — Лис не такой уж и плохой: он очень милый и вежливый. — О, я сильно сомневаюсь в этом, — вставил Скорпиус, а потом осекся, резко переведя тему. — Как ты столько ешь и остаешься тощей? Это вообще нормально? Роза послала ему убийственный взгляд, и диалог принял другой оборот. Рядом сидящие гриффиндорцы оживились, уже не обращая внимание на Малфоя. Все же он был в хороших отношениях со многими из семейства Поттер-Уизли, из-за чего сам чувствовал свое времяпровождение с ними вполне нормальным и уместным. Джеймс поднялся со своего места, как только закончил жевать обед. Он бросил что-то о том, как Альбус попросил зайти к нему, после чего спешно ретировался из Большого зала. Вот только сам профессор Поттер так и остался за преподавательским столом, ведя беседу с Морель и попивая из кубка тыквенный сок, даже не обратив внимание на младшего брата. Никто не обратил внимание, кроме Малфоя, заметившего уходящую в одиночестве сестру. Забини остался доедать обед, глядя ей вслед. Она, наверное, думала, что вполне способна скрыть свое отсутствие при помощи глупых отговорок. Она убеждала себя в этом, когда шла по коридорам школы. На душе было неспокойно. Оставленный позади Кристиан заставлял всем своим видом чувствовать вину перед ним, хотя это было неправильно. Да, определенно неправильно. Ей не должно быть стыдно. Не должно же? Тогда почему так скребет внутри? Клементин понятия не имела. В последнее время она сама себя не узнавала. Отдалилась от друзей, пусть и большую часть своего времени проводила с ними, но все же стала чаще сбегать из их компании. Прямо за симпатичным гриффиндорцем. Это было необъяснимо и сложно, но ей нравилось. Ей нравился Джеймс Поттер, и тут ничего нельзя было исправить. Пугающий интерес к нему возрастал с каждым днем, разгорался с каждой новой встречей. И все его незаметные взгляды и едва уловимые улыбки заставляли девичье сердце трепетать, потому что все было адресовано ей. Пока треть девушек Хогвартса мечтали уловить хотя бы капельку его внимания, Клементин получала его целиком, насколько это было возможно. И она боялась этого — в равной степени, как и желала. Та самая кладовка со швабрами, ведрами и прочей чепухой Филча стала негласным местом встречи. Девушка шла за Джеймсом, стоило ему только кивнуть. Это получалось автоматически. Просто однажды она последовала за ним, а затем такие побеги стали правилом. Он всегда подавал знак первым и первым заходил в кладовку, оставляя небольшую щель в двери. А когда Малфой присоединялась к нему, он легким движением палочки запирал их место, чтобы никто не смог помешать. И если сначала это были только поцелуи, то через несколько таких встреч они стали разговаривать. Джеймс всегда шутил над ней, называя ее маленькой лгуньей, а она краснела и слабо ударяла его в плечо. Ей не хотелось открыто идти вместе с ним среди толпы студентов. Было что-то противоречивое внутри Клементин, что не позволяло находиться с Джеймсом вдвоем, если рядом были другие люди, но желало быть наедине в пыльной кладовке. Возможно, из-за Кристиана. Они не обсуждали тот случай, когда он узнал, но ей казалось, пройдись она с гриффиндорцем вместе, что-то безвозвратно изменится. Взгляда друга хватало, чтобы понять, что он чего-то ждет от нее, но чего именно — неизвестно. — Эй, ты здесь? — Джеймс дотронулся пальцами до ее шеи, проводя линию к подбородку. Клементин прерывисто вздохнула, отгоняя непрошенные мысли. Он наклонился ниже и оставил короткий поцелуй на ее губах, вызывая тех самых волшебных бабочек в животе. — Где мне ещё быть? — Она улыбнулась, глядя в теплые карие глаза. — Какой у тебя урок? — Прорицания, — Джеймс заправил за ухо темную прядь ее волос, поглаживая большим пальцем щеку. — Что сегодня с твоим братом? — Ничего. Коротко и слишком быстро. — Кле-е-ем, — протянул он, щурясь, — я вижу тебя насквозь. — Подрался с Кристианом. — Ну, тогда… Стоп. Что? Поттер моргнул несколько раз, пытаясь понять, не ослышался ли он. — Что-то серьезное, да? Он бы не стал просто так… — Он знает. — Девушка опустила голову. — Мне кажется, он знает о нас, потому что… Он говорил так, будто знает больше, чем все вокруг. С цепи сорвался, накинулся на Кристиана. — Я не верю, что он сделал это просто из-за того, что может догадываться о нас. Тогда бы он набросился на меня, верно? — Поттер усмехнулся. Стоило ли ей говорить правду? Сможет ли он воспринять ее, не превращая в скандал, как сделал брат? Клементин рассеянно улыбнулась, качая головой. Она протянула пальцы к губам Джеймса, очерчивая их контур, и, приподнявшись на носочках, вновь поцеловала, отвлекая от неприятного разговора. И даже если он знал причину, не подал бы виду. Его руки плотнее прижались к талии девушки, слегка сжимая ткань форменной рубашки. Поттер не позволял себе лишнего, всегда держался, чтобы не усилить свою хватку. Слишком боялся напугать ее. Потому что Клементин была особенной. Хрупкая статуэтка в его мозолистых от тренировок руках, пахнущая ванильными духами. Прекрасная, нежная, невероятная. Джеймс слегка прикусил нижнюю губу девушки, из-за чего ее пальцы чуть сильнее сжали его шею, немного царапая ногтями. Приподнявшись на носочках, Клементин обвила его плечи сильнее, прижимаясь ближе, чтобы дать понять, что она доверяет ему настолько, насколько это возможно. Он был удивлен, ведь она редко сама проявляла инициативу, только лишь позволяя ему действовать. Джеймс подался чуть вперед и, резко развернув их, прижал девушку спиной к стеллажу, а после усадил на одну из пыльных полок, которая выступала чуть вперед. Он поймал удивленный вздох своим поцелуем. Внизу живота сладко затянуло от новых ощущений. Он и раньше целовался с девчонками, но Клементин не просто девчонка. Ох, она намного ценнее и важнее всех девчонок, с которыми ему доводилось уединяться. И губы ее были в тысячу раз мягче и приятнее; и распущенные светлые волосы, которые периодически лезли ему в рот, абсолютно не вызывали раздражения. Даже то, как она игнорировала его вне этой кладовки, тоже не вызывало ничего негативного. Это было безумием Джеймса Поттера. Самым настоящим и сладким. До одури, до сонного дурмана от одного лишь взмаха её густых ресниц. — Джеймс, — шепнула Малфой, проводя ладонью по его открытым ключицам. Он никогда не застегивал верхние пуговицы своей рубашки. — Джеймс, тебе пора… Он что-то промычал в ответ, не прекращая поцелуй, как вдруг почувствовал холод в районе шеи: ее руки соскользнули вниз. — Что не так? — простонал он расстроенно. — Ты выглядишь, как щенок после игры. — Она взмахнула палочкой, укладывая взъерошенные темные волосы в изначальное состояние. — Разве у тебя нет урока? — Прорицания. — Юноша сделал шаг назад и протянул руку, помогая Клементин слезть с полки. — Но я не хочу идти. — Я не знала, что ты посещаешь Прорицания. Такой глупый предмет. — Не веришь в предсказания? Он весело изогнул бровь и, открыв дверь, пропустил девушку вперед. — Считаю, что будущее невозможно предугадать с помощью кофейной гущи. Это антинаучно. — А по-моему, это очень даже романтично. Клементин скептично подняла одну бровь, глядя на Джеймса снизу вверх. Он шел посмеиваясь, засунув руки в карманы брюк. Гриффиндорский галстук все так же свободно свисал, будучи не завязанным, а верхние пуговицы остались расстегнутыми, открывая вид на загорелую кожу ключиц. Поттер протянул свою ладонь девушке, когда они спустились по лестнице на этаж ниже. Она не обратила на этот жест внимание, пока его пальцы не коснулись тыльной стороны ее ладони. Клементин одернула руку, будто обжигаясь. Джеймс промолчал.

***

Альбус устало потер виски, перелистывая очередную страницу очередной книги. Поиски не давали никаких результатов. Запретная секция оказалась абсолютно бесполезной. Он каждую свою свободную минуту тратил на бесполезные попытки найти решение проблемы, причина которой была загадкой. Как помочь детям, если не знаешь, с чего начинать? Как лечить, если понятия не имеешь, какой болезнью болен? Он не спал ночами, изучая древнейшие фолианты, которые только смог раздобыть в Хогвартсе. Записывал в блокнот все, что хотя бы косвенно могло пригодиться. Нужно было контрзаклятие? Нужно было зелье? Ритуал? Жертвоприношение? Единственное, в чем Альбус был уверен, так это в том, что подобное не мог сделать студент. Слишком сложная и темная магия здесь была скрыта. Явно не для способностей подростков, даже самых одаренных. Часы показывали семь вечера, когда в классе раздался стук. Поттер взглянул на дверь, из-за которой спустя несколько секунд показалась невысокая фигура, скрытая тенями коридора позади. Она вошла внутрь медленно, постепенно вступая с полосы света факелов на стенах. — Мисс Забини? Что привело вас сюда? Оливия поджала губы, подходя к преподавательскому столу. — Мне интересно, как продвигаются дела с… Эмилией. Вы сказали, что я всегда могу прийти к вам. Оливия опустила взгляд на обувь, пытаясь скрыть румянец на щеках. Безумно неловко. Она собиралась прийти сюда несколько дней. Всегда напористая и беспардонная Оливия Забини вдруг поняла, что чувствует себя до смешного неловко рядом с учителем. Он был слишком молод в сравнении со всем преподавательским составом, поэтому ей казалось странным вот так приходить и что-нибудь у него спрашивать. Уже несколько недель ее сердце было не на месте. Эмилия Томас до сих пор не пришла в себя. Однокурсница по-прежнему лежала в Больничном крыле за ширмой в самом конце, чтобы не бросаться в глаза тем, кто просто пришел за бодроперцовым зельем, чтобы побыстрее вылечить простуду. Она спала, чуть дыша; некогда смуглая кожа приобрела зеленоватый оттенок, а под глазами виднелись темные круги. Старушка мадам Помфри поила когтевранку разными питающими зельями, чтобы та совсем не увяла и не слилась с бледными простынями больничной койки. — Я ничего не могу сказать об этом, к сож… — Но вы обещали! — тут же перебила Оливия, вскидывая голову. — Вы сказали, что дадите мне знать, если… — Мисс Забини, — отчеканил профессор, глядя в голубые глаза своей студентки, — я ничего не могу сказать, потому что еще ничего не известно. — Но как же? Неужели никто.. В классе снова раздался стук. Альбус отклонился в сторону, заглядывая за спину слизеринки, где был вход. Дверь открылась, впуская внутрь профессора Морель. Женщина ровным и неспешным шагом направлялась к преподавательскому столу, где и стояли Альбус с Оливией. — Мисс Забини, вы задержались на отработке? — поинтересовалась Скарлетт. — Нет. У меня был важный вопрос по домашнему заданию, — тут же соврала девушка. — Скарлетт, — обратился Поттер к новой гостье, — разве мы не договорились встретиться чуть позже? — Да, но я закончила пораньше и решила заглянуть на огонек. — Ее губы сложились в теплую улыбку. — Не думала, что студенты в такое время интересуются домашним заданием. Оливия вспыхнула. — Я хотела узнать, какую литературу лучше использовать для эссе, но профессор Поттер, к сожалению, располагает лишь школьной библиотекой, а там не слишком большой выбор, к несчастью. Морель удивленно приподняла брови, явно не ожидая подобного ответа от ученицы. — И где же, вы считаете, выбор больше? Разве библиотека Хогвартса не является одной из самых больших? — спросила женщина и повернулась к коллеге, явно ожидая поддержки. Но Альбусу стало интересно совершенно другое. Да, в школе была огромная библиотека, но находилось здесь лишь то, что тысячи раз проходило через тысячи рук. Ему необходимы такие книги, которые не могли попасть к тем, кто в этом не разбирается. Но где же их взять? — У нашей семьи есть имение в Италии, и там вполне неплохая библиотека. — Вот уж не думала, что вы, мисс Забини, будете так интересоваться литературой. Неужели решили взять пример со старшего брата? — Не думаю, что будет уместно нас сравнивать, профессор, — отрезала Оливия и тут же добавила: — В Малфой-Мэноре библиотека намного больше нашей, да и книги там хранятся такие, о которых вы даже не слышали. Оливия задрала нос, выдавая тем самым свое превосходство. Откуда профессору Морель вообще знать о семейных библиотеках чистокровных семей? Морель ей всегда казалась невежей в таких вещах. Преподавательница была хороша в своем предмете, но кругозор её очень часто оказывался скуден. Это плохо для того, кто учит юных волшебников, но и осудить ее за это было неправильно. — Знаешь, Скарлетт, думаю, мы сможем встретиться в другой день, — вдруг сказал Альбус, доставая палочку. Он сделал один взмах — и весь бардак на столе поднялся в воздух. Пергаменты сложились в ровную стопку, сломанные перья отправились в мусор, а все остальные принадлежности заняли свое изначальное место. Скарлетт коротко кивнула, не задавая вопросов. Поттер все равно ничего не скажет. — Мисс Забини, не могли бы вы найти Скорпиуса и передать, что я жду его в своем кабинете? Оливия открыла было рот, но, поймав на себе взгляд Поттера, кивнула и, развернувшись, покинула класс. Зеленые глаза Альбуса сейчас были другими. Они будто горели идеей и одновременно просили помощи. Забини не была глупой, хоть и производила впечатление далеко не самой сообразительной ученицы. Но этот взгляд мог не понять лишь слепой. Альбус Поттер искал ответы не в том месте. Ему нужен Скорпиус. Потому что Скорпиус имеет доступ к библиотеке, скрывающей в себе самые темные книги. Сердце застучало сильнее, когда стена, отодвинувшись, впустила студентку в гостиную. Вечер был в самом разгаре: на диванах расположились старшекурсники, у камина кто-то играл в волшебные шахматы, — но Скорпиуса здесь не было. Оливия нашла глазами Кассандру и Клементин, обсуждающих что-то. — Где Скорпиус? — сразу же начала девушка. — Его профессор Поттер ищет. — Он не появлялся с самого утра, — пожала плечами Блэквуд. Забини сжала губы, ощущая подкатывающую к горлу злость. Неужели именно в такой важный момент он решил куда-то смыться? Почему Кассандра, бегающая за ним хвостом, вдруг не знает его местонахождения? Неужели никто не замечает происходящего вокруг? Слизеринцы веселились как ни в чем не бывало. Казалось, только Оливия переживала и не могла сомкнуть глаз. Ведь там, в Больничном крыле, чья-то жизнь могла оборваться. Почему всем плевать? Вдруг голоса гостиной стихли. Забини обернулась, удивившись такой внезапной тишине. За Малфоем закрылась стена. — Где ты был? — вскипела она, подходя ближе. Скорпиус округлил глаза, не ожидая такого внимания. — С чего такой ин… — Профессор Поттер тебя ищет. Ты ему нужен сейчас. Без лишний вопросов Скорпиус снова покинул слизеринские подземелья, держа свой путь в класс Защиты от темных искусств. Он застал мужчину расхаживающим из стороны в сторону. Мантия его лежала на одной из парт, рукава были закатаны, а за ухом держалось перо. Альбус выпрямился, встретившись взглядом со своим учеником. Малфой догадывался о происходящем, потому что смог подслушать тот разговор в Больничном крыле. Но зачем ему быть здесь сейчас, если это его совершенно не касается? — Мне нужен доступ к вашей семейной библиотеке. Ну, что ж, теперь — касается.