Свечи в темноте

Утро не задалось с того самого момента, как только Кристина открыла глаза. Во-первых, проснулась она намного позже положенного в полном одиночестве, а это означало, что Клементин уже упорхнула на занятия, не потрудившись даже намекнуть соседке на то, что та может опоздать. Хотя, возможно, Кристина просто послала ее куда подальше и вновь завалилась спать, даже не разомкнув век. Во-вторых, первым уроком стояла Трансфигурация вместе с гриффиндорцами. А в-третьих, она очнулась безумно голодной, но не успевающей на завтрак. Когда Нотт вскочила с кровати, то тут же споткнулась о свалившееся одеяло и ударилась мизинцем об ножку стула, стоящего совсем близко. Всего пятнадцать минут оставалось до того, как прозвенит колокол, а профессор Макгонагалл закроет двери своего кабинета, после чего очень красиво и в своей манере пугающе-вежливо будет отчитывать опоздавшую ученицу на глазах у всей аудитории. Перспектива не из самых приятных, но все же неизбежна. На ходу застегивая рубашку, девушка выбежала из спальни, даже не затянув галстук, а оставив его свисать с плеч. Кристина надеялась успеть хотя бы на минутку забежать в Большой зал и ухватить кусочек бутерброда, чтобы не умереть с голоду посреди учебного процесса. Растрепанная и взволнованная, она бежала по коридорам школы, пока совершенно случайно не врезалась в такого же, как и она, опоздавшего студента. Перед глазами мелькнули пуговицы и ослабленный красно-золотой галстук, прежде че девушка отскочила, потирая лоб. Джеймс Поттер — а это был именно он — начал кашлять и бить кулаком в грудь, справляясь с внезапным удушьем, вызванным столкновением и попавшей в дыхательные пути крошкой. Кристина подняла голову и, заметив у него в руке сдобную булочку, сглотнула; живот предательски заурчал, напоминая о том, что она только что потеряла ту самую минуту, которую могла потратить на подобие завтрака, а вместо этого трогала ушибленный лоб и приглаживала и без того растрепанные волосы. — Держи, — Джеймс протянул однокурснице ароматный кусок ещё нетронутой выпечки. И случись подобная ситуация при других обстоятельствах, Кристина бы обязательно разразилась отборными ругательствами в адрес юноши. Но сейчас, когда оставалось всего несколько минут до того-самого-взгляда Макгонагалл, а есть безумно хотелось, она просто выхватила из его пальцев эту булочку и жадно откусила. — Шпашибо, — неразборчиво бросила она, чем вызвала у Джеймса улыбку. — Заткнись. — Я молчал! — Он поднял руки вверх. — Пойдём, а то опоздаем, и Макгонагалл с нас шкуры спустит. Он был прав, поэтому Кристина без каких-либо пререканий продолжила свой стремительный путь. Правда, уже в компании однокурсника, который почему-то до сих пор глупо улыбался, словно выиграл кубок по квиддичу. Они взбежали класс буквально за две минуты до того, как следом вошла профессор. Кристина уселась на своё место рядом с Забини, а Джеймс бросил сумку на соседний от Скорпиуса стул и громко на него приземлился. Кристина еще какое-то время наблюдала за ним, но была прервана толчком в правый локоть. Сосед по парте медленно протянул ей бумажный прямоугольник, встречая удивленный взгляд девушки. — Утренняя почта, — шёпотом пояснил он. — Тебя не было, так что я решил взять и отдать на уроке. Твоя сова меня узнала. Кивнув, Кристина взяла конверт в руки и сразу же узнала фамильную печать её семьи. Брови девушки тут же сошлись на переносице. Не к добру это. Отец редко писал ей письма в последние несколько лет. Был, конечно, шанс, что письмо отправили брат или сестра, но они обычно использовали печать матери, так как большую часть времени проводили у неё. Макгонагалл монотонно вела лекцию. Кристина поджала губы, разворачивая письмо. Знакомый почерк и своеобразная буква «р», присущая только одному человеку, которого она знала. Дорогая Крисси, Как начало учебы? Все ли у тебя хорошо? В ближайшие выходные я буду в Хогсмиде, поэтому надеюсь встретиться с тобой. С любовью, папа. «Папа», — передразнила Кристина, скорчив гримасу. — Мисс Нотт, вы хотите дополнить меня? — строго произнесла Макгонагалл, буравя слизеринку взглядом. Похоже, она сказала это вслух и даже не заметила, насколько громко. Девушка отрицательно покачала головой. Рядом сидящий Кристиан непонимающе взглянул на сокурсницу, но ничего не сказал. Все же это вовсе не его дело. Лекция продолжилась, а Нотт снова и снова стала перечитывать послание из дома, размышляя о том, что же хотел от неё отец. Он редко писал письма, разве что по особым случаям. Стоило ему найти себе очередную пассию, как он тут же забывал о существовании старшей дочери. Ещё в далеком детстве все было совсем иначе. Теодор, будучи очень внимательным родителем, уделял своему ребенку все свое свободное время. Кристина была его персональным лучиком счастья, хоть и имела достаточно скверный характер. Совместные полеты на метлах, уикенд на вилле на берегу Ла-Манша, походы в театры и даже светские рауты, которые она не особо любила, — так проходила некогда идеальная жизнь вместе с любимым папой. Все закончилось в тот день, когда первокурсница Кристина, переполненная впечатлениями об учебе в Хогвартсе, переступила порог поместья в Рождественские каникулы и встретилась с незнакомой молодой женщиной. Улыбка тут же исчезла с ее лица и сменилась удивлением и недоверием. Отец представил незнакомку Лукрецией и объявил, что собирается жениться. Огорченная девочка оставшиеся дни каникул провела у Малфоев. Летом того же года у Кристины появились брат и сестра. Брак этот продлился всего пару лет, поэтому после развода Теодор снова возобновил общение с дочерью, отдавая ей каждую свободную минуту. Но и это длилось не так долго, как могло бы. Пока Теодор Нотт снова не нашел себе «любовь», а Кристина не превратилась из любимой дочери в подобие успокоительного снадобья, к которому он прибегал после очередного расставания. Вот только девушка со временем перестала поддаваться порывам отца и отдалилась окончательно, а он оставил попытки возобновить ту связь, что была между ними задолго до появления его женщин. В мае состоялась еще одна свадьба в их поместье; невеста (уже жена) по имени Марго Идрис показалась Кристине такой же, какой были и другие. Милая, вежливая, но мечтающая отобрать половину состояния Ноттов и родить наследника. Через несколько месяцев, как она считала, эта дружелюбная пелена сойдёт, и Марго Идрис предстанет ехидной и меркантильной женщиной, видящей в Кристине врага номер один. Утреннее письмо не предвещало ничего хорошего. Либо в семье намечается пополнение, либо развод, любо Третья магическая война. Мысли ее были заняты далеко не Трансфигурацией, поэтому, когда профессор задала ей вопрос, она не смогла вымолвить ни слова, застигнутая врасплох. Кристиан снова толкнул девушку локтем в бок и вопросительно приподнял бровь. Кристина только устало выдохнула в ответ и ощутила, как голод снова настигает желудок. Булочка, которой щедро поделился этим утром Поттер, закончила своё действие. Он, кстати, что удивительно, усердно писал конспект и нервно тряс левой ногой. Скорпиус одёрнул свою руку, когда очередная капля чернил полетела в его сторону, а дверь кабинета открылась с характерным скрипом. Макгонагалл обернулась и кивнула вошедшему. — Мне нужно ненадолго отлучиться, — произнесла она сухо. — Мистер Малфой, не поможете ли мне кое с каким делом? Слизеринец нервно сглотнул и кивнул, поднимаясь со своего места. Джеймс вопросительно изогнул бровь, на что друг как-то своеобразно дернул головой, чтобы тот понял: объяснения будут позже. Если вообще будут. Профессор прошла мимо ряда прямо к выходу, шелестя своей длинной фиолетовой мантией. Юноша последовал прямо за ней и тут же замер, когда дверь за ним захлопнулась, а Макгонагалл взмахнула палочкой, явно ставя заглушающие заклинание, чтобы никто не услышал. — Простите, директор, но я не мог так долго ждать! — Профессор Поттер явно переживал. — Да, Альбус, я помню, что вы никогда не отличались терпеливостью, но можно было дождаться окончания уроков, — недовольно нахмурилась Минерва. — Это очень важно! Я перечитал несколько новых книг, но ничего не нашел. Я уже говорил вам, что нужен доступ к более… особой литературе. Нам придётся привлечь Министерство в любом случае, но к этому моменту мы должны быть хоть как-то подготовлены! — Я прекрасно это понимаю, Альбус, но вы просите невозможное. Скорпиус стоял чуть в стороне, решив просто понаблюдать за их разговором. Он знал, зачем его попросили присутствовать. Ещё несколько дней назад Ал беседовал с ним об этом. Он хотел попасть в фамильную библиотеку Малфоев, чтобы разобраться с загадочным проклятием (проклятием ли?), что настигло студентов Хогвартса. Вчера в Больничном крыле оказались еще двое пациентов с загадочным и необъяснимым диагнозом. Магическая кома, причина которой до сих пор оставалась неизвестной, отчего все больше пугала. Ученики начали подозревать неладное, поэтому тянуть было просто запрещено. Малфой понимал, почему Макгонагалл сомневалась. Ведь Малфой-Мэнор хранил в себе очень много темной магии, с которой не каждый бы справился. И хоть Альбус Северус Поттер был великолепным волшебником и учителем, она не могла так просто позволить ему копаться в настолько древних фолиантах, несущих в себе зло. Скорпиус не мог сказать, что его сильно волновали те дети, что лежали на втором этаже без сознания, но существовал шанс, что среди них окажется кто-то из его друзей. И если была возможность как-то помочь, то он хотел быть полезным. — Я поговорю с отцом, — встрял Скорпиус. — Не думаю, что он откажется помочь. Мы можем предоставить библиотеку, это вовсе не составит проблем. Возможно, я могу попросить родителей помочь?.. — Исключено! — Директор вновь сжала свои губы в тонкую полоску. — Скорпиус прав! Гермиона без раздумий согласится оказать помощь школе. — Я понимаю ваши близкие отношения с семьей Малфоев, Альбус, но это по-прежнему рискованно. — Она сделала паузу. — Более рискованно, чем отдать все в руки Министерства. Вы ставите меня в очень сложную ситуацию. Я не могу давать гарантий. Я вынуждена в ближайшие дни сообщить министру о случившемся в Хогвартсе. Привлечение Малфоев будет не очень хорошей идеей, если учесть мнение общества. — Разве вас волнует чужое мнение, когда кто-то может пострадать? — снова подал голос Скорпиус, проницая своими серыми глазами женщину. На секунду ей показалось, что она увидела в этом взгляде его мать, такую же уверенную в своих взглядах и намерениях. И даже другой цвет не менял сути. — Боюсь, что я пожалею об этом, — вздохнула Макгонагалл. — Что ж, придётся отправить сову в Малфой-Мэнор, чтобы хозяева позволили нам воспользоваться библиотекой. — Профессор, вы же знаете, чем занимается мой отец. Если поговорить с ним, то он поможет. — Я знаю, мистер Малфой. Поэтому и боюсь рисковать. На этом разговор был окончен, а Минерва, развернувшись на каблуках, вернулась на урок, оставив Скорпиуса и Альбуса в коридоре. Они переглянулись, так до конца и не поняв, что же решила директор. Обсуждая это несколько дней назад, они предполагали, что она сразу же согласится, но реальность оказалась иной. Скорпиус не мог утверждать, что родители согласятся на нечто большее, чем дать почитать пару стареньких книг, но попробовать стоило. Возможно, мама бы уговорила отца. Возможно, они бы вместе решили помочь школе. Возможно… Так много сомнений. Поттер посмотрел на свои часы: урок должен был подходить к концу, а коридор — заполниться студентами. — Не расстраивайся, Скорп, — мягко произнес молодой мужчина и сжал плечо своего ученика. — Ты же знаешь старушку, она всегда такая. Все наладится. — Я знаю, но все равно сомневаюсь. Папа мог бы помочь, он ведь столько лет был Верховным Колдомедиком в Мунго. Он может что-то знать! Да и мама… тесно связана с Министерством. Это даже можно сделать официально, чтобы не было вопросов. Не знаю, чего Макгонагалл так опасается? — Просто потерпи. Кстати, как у тебя дела? Слышал, ты недавно повздорил с Забини. — Не спрашивай, — отмахнулся Скорпиус. — Ты знал, что твой брат тайно встречается с Клементин? — Что? Альбус искренне удивился. Он всегда подозревал о влюбленности Джеймса, но о том, чтобы брат решил действовать — нет. Забавно то, как Скорпиус спокойно ему рассказывал такую новость. У Альбуса всегда были прекрасные отношения с Малфоями, а особенно со старшими сестрами — Жаклин и Леони. Он позволял Скорпиусу небольшое панибратство, ведь тот никогда не нарушал дисциплину в кругу учеников и преподавателей. Но знать, что Джеймс преуспел в ухаживаниях за недосягаемой влюбленностью, именно из уст слизеринца — чудно. Они мало общались в последнее время, потому что Джим был очень обижен на старшего брата, ведь тот не посчитал нужным сказать ему о своей новой работе. Альбуса это совсем не расстраивало: братишка всегда отличался своим немного вспыльчивым нравом, но вполне своевременно стихал. С Лили было в разы проще. Она даже заглядывала иногда в его спальню вечерами, чтобы поболтать. — Джеймс думает, что все вокруг слепые, но я не буду его расстраивать. Пусть думает, что хорошо шифруется, — Малфой улыбнулся. — И если так подумать, уж лучше с моей сестрой будет этот оболтус, чем Забини. — А вы все воюете, — усмехнулся профессор. — Топай на следующий урок. У вас, кажется, Зелья? Морель будет рада увидеть хотя бы кого-то из слизеринцев раньше времени. Вы же всегда опаздываете. — Мы всегда приходим ровно в назначенное время, однако ее это раздражает. Кстати, как она тебе? Очень хороша, не так ли? — Ну, она вполне хороша для преподавателя своего возраста. — Ты же понял, о чем я, — Скорпиус хитро прищурился, за что получил шуточный подзатыльник по платиновой макушке. — Ещё раз ляпнешь подобное, и я доложу Гермионе о том, что ты заглядываешься на молодых профессоров Зельеварения. Скорпиус поднял руки в примирительном жесте, но не прекратил улыбаться. Спустя несколько минут они разошлись по разным уголкам замка в преддверии остальных занятий.

***

Голова гудела из-за спертого запаха, стоящего в классе практически постоянно, а крошечная форточка, которая была всегда открыта, даже на секунду не облегчала страдания тех, кто старался заниматься. Джеймс был уверен, что его проблемы с Зельеварением исходят именно из атмосферы в классе: его дурманили ароматы многочисленных снадобий и их ингредиентов. Сидя за своей партой, подперев кулаком подбородок, он изо всех сил старался не уснуть. Все силы покинули его, стоило только переступить порог кабинета и бросить свою сумку на стол. С некоторых пор приходилось сидеть за второй партой по центральному ряду: Морель рассадила их с Малфоем еще в прошлом году, когда они заколдовали котел Аники Голдстейн, после чего она оказалась в Больничном крыле. Было весело, но последствия весьма неоднозначны. Теперь Джеймс делил свое место с гриффиндорцем по имени Николас Джонсон, который не особо отличался от основной массы учеников, не конфликтовал и мирно сидел рядом, иногда помогая Джеймсу с заданиями. Неплохое сотрудничество. Скорпиус же переместился к Забини, что создало профессору еще больше проблем, но менять свое решение она не стала уже принципиально. — …продолжать помешивать, пока зелье не станет желтого цвета. Главное — не довести до коричневого, иначе все приобретет обратный эффект! — Профессор Морель хлопнула в ладоши, тем самым привлекая внимание всех, включая Джеймса. — А теперь соберите свои принадлежности и пересаживайтесь на новые места. Работа будет недолгой, но командной. На одной из досок появилась схема класса вместе с партами, где на каждой — фамилии. Поттер прищурился и немного удивился, когда оказался в паре с Кристиной Нотт. Девушка тоже несильно обрадовалась, однако покорно переместилась, куда велел список. Она быстро разложила свои принадлежности на парте, повернула котел чуть ближе к себе, так как знала, что ее партнер не самый лучший по предмету. Джеймс, решив не отставать, взял в руки несколько ингредиентов и расставил по порядку их добавления, иногда заглядывая в раскрытый учебник Кристины (свой он даже не доставал). — Рекомендую не мешать, если не знаешь, что делать, — сухо бросила слизеринка, даже не посмотрев на Джеймса. — Вообще-то, я не так уже плох в зельях, как ты думаешь, Нотт, — улыбнулся он, а после добавил: — А что мы будем варить? — Тыквенный суп. — Что? — Мерлин, ты вообще слушал, о чем говорила профессор? — Я не могу слушать красивых женщин: я слишком увлечен их красотой! — Лучше бы ты был увлечен учебой. — Не знал, что ты у нас всезнайка, — Джеймс зажег огонь под котлом и посмотрел прямо на Кристину. — Я просто люблю делать все четко и без лишней болтовни. Учись, раз тебе улыбнулась удача сидеть сегодня со мной. — Ты так флиртуешь? Кристина зло глянула на однокурсника и лишь фыркнула в ответ, тем самым дав понять, что не намерена продолжать бессмысленную болтовню. Приготовление Эйфорийного эликсира не составляло такой уж непостижимой задачи. Будучи дочерью своего отца, Кристина была хороша практически по всем предметам. Возможно, роль сыграла хорошая генетика; возможно — десятки учителей с раннего детства. И все же у нее получалось достаточно легко справляться с поставленными целями, а практические задания ей удавались на высшие балы без каких-либо особых усилий. Конечно, партнерство с Джеймсом Поттером радовало не очень, ведь стоило занятиям начаться, он чаще всего уже оказывался на грани сна. А сейчас он искренне делал вид, будто помогает. Убогое зрелище. — Оно пожелтело! — воскликнул Поттер. Кристина едва ли не вскрикнула от испуга и ее рука дрогнула над котлом как раз в тот момент, когда она добавляла иглы дикобраза в снадобье. Теперь там на несколько штук больше положенного. — Поттер, ты кретин! — Морель сказала, что оно должно пожелтеть, — значит, оно готово. — А тебя не смущает, что мы добавили лишь половину ингредиентов, гений? Джеймс хотел что-то сказать, но промолчал, осознавая свою глупость. Кристина вновь заглянула в котнл: жидкость внутри посерела, а от интенсивного нагревания приобретала все более темный оттенок, стремясь к черному, но никак не к фиолетовому, как написано в учебнике. Нотт была в ярости. Что ж, все вело к ее первому неуду по Зельям. Прекрасное окончание недели. Джеймс, наблюдавший незабываемую картину в виде краснеющей и раздувающей ноздри девушки, приготовился испытать на себе весь ее гнев. Все знали, какая она, если ее довести. Кристина не из тех милых девочек, которые переживают о сломанном ногте, но если встать у нее на пути или сделать не так, как хочется ей, — это пропасть под названием «смерть». — Поттер, — процедила она сквозь зубы, — у тебя вместо мозгов флоббер-черви? Иначе я не знаю, в чем твоя проблема! — Я все исправлю! Давай просто продолжим, — пробормотал гриффиндорец и начал закидывать в котел семена клещевины. Кристина бросилась к нему, чтобы перехватить его руку, потому что он норовил все испортить окончательно. Пар над их партой завился неравномерными воронками. Девушка вновь попыталась оттянуть Джеймса, но он был слишком сильным; в этой борьбе они оба не заметили, как котел переместился на край парты. Джеймс подался вперед, чтобы поймать его, но было уже поздно. Все содержимое стремительно вытекло на впереди сидящих студентов. — Поттер! Нотт! — вскипела профессор Морель, глядя на разлившееся безобразие. — Останетесь после занятий и будете чистить весь кабинет! Без палочек! Кристина жалобно застонала, а Джеймс лишь виновато ей улыбнулся, тем самым признавая свою оплошность. Взгляд Кристины в этот момент не предвещал ничего хорошего. В то время, пока остальные доваривали свои эликсиры, попутно весело чихая, потому что надышались паров, Джеймс и Кристина были вынуждены убирать тот бардак, что учинили ранее. Парень молчал, а Нотт что-то шептала себе под нос. Ругательства — не иначе. В этой ситуации следовало сохранить максимально нейтральный вид, чему гриффиндорец и следовал, мысленно повторяя, что староста Слизерина далеко не ангел, а он все же перед ней виноват. Колокол прозвенел, и десятки учеников заполнили пустые коридоры.

***

Множество разноцветных галстуков сбилось в одну большую кучу, едва ли пропуская друг друга и тем самым создавая невероятно сильную толкучку. Оливия, споткнувшись о чей-то упавший учебник, вовремя успела схватиться за выступающий подоконник. Из-за невысокого роста ей было достаточно тяжело разглядеть хоть кого-то знакомого среди пестрящих лиц и макушек. Нужно было как можно скорее попасть на третий этаж. В последнее время Оливия перестала быть похожей на саму себя. Некогда высокомерная и напыщенная девчонка в окружении своих друзей и старшего брата теперь отдалилась, ссылаясь на завалы по учебе. Кристиан поощрял ее рвение хорошо сдать СОВ и даже иной раз подкидывал пару-тройку своих конспектов, которые она складывала в свою прикроватную тумбочку и даже ни разу не открывала. Причина ее постоянного отсутствия оказалась по-настоящему глупой и безрассудной. Честное слово, узнай об этом ее мать, то поседела бы на месте и упала бы в обморок прямо в руки смеющегося отца. Хотя, конечно, вряд ли они узнают, но все же дела могли бы обстоять именно таким образом. Ведь прямо сейчас Оливия поднималась по лестнице на третий этаж, будто так и надо, незаметно осматривая проходящих мимо людей, чтобы убедиться в том, что на нее не обращают внимание. Собственно, здесь не было ничего такого. На третьем этаже находился кабинет ЗОТИ, а преподаватель — декан Слизерина. Ничего подозрительного. Вот только она зачастила в этот кабинет. Даже слишком. Профессор Поттер, казалось, наоборот, в упор не замечал свою студентку, захаживающую к нему каждый день с кучей самых бредовых вопросов. «Профессор, а когда будут практические занятия?» «Профессор, а в этом году Гарри Поттер снова будет проводить несколько уроков?» «Профессор, а можно мне пересесть за переднюю парту?» «Профессор, вы уже разгадали, почему студенты попадают в Больничное крыло?» И десятки других вопросов, не несущих в себе практически никакого смысла. Ну, кроме последнего, разумеется. Признаться, Оливию уже не так интересовало состояние Эмилии Томас, как в самом начале. Но сердце юной девушки в какой-то момент начало стучать по-особенному, когда профессор Поттер обращался к ней во время занятий. Что-то пошло не так. Потому что именно после этого момента Забини все чаще смотрела на преподавательский стол за обедом. Начала приходить вовремя на уроки ЗОТИ и просить дополнительные упражнения, чтобы «усовершенствовать свои навыки». Постучавшись в дверь, Оливия сначала просунула голову в проем, а после зашла сама. Она поправила свой галстук и разгладила пару складочек на юбке, чтобы не выглядеть так, будто она сюда бежала. Какой стыд… — Добрый день, профессор! — поздоровалась она, оглядывая пустой класс. Спустя несколько секунд из дверей кабинета показалась растрепанная макушка Альбуса, чьи зеленые глаза искрились азартом. — О, мисс Забини! Не ожидал вас сегодня увидеть. — Он снова скрылся внутри кабинета, в то время как девушка подошла к лестнице. — Не хотите помочь мне? — Конечно! — воскликнула Оливия, но тут же закрыла рот, посчитав свой ответ слишком радостным. Какой стыд… Забини взбежала по лестнице и вошла в кабинет, но тут же споткнулась о кучу книг; она завалилась бы куда-то вперед, если бы не мужская рука, вовремя перехватившая ее за пояс. Оливия замерла. — Моя вина, — улыбнулся Альбус. — Все хорошо? Нет, совсем не хорошо. Хотя бы потому что ее сердце в этот момент оказалось на грани приступа. Как можно было докатиться до такого? — Да, я в норме, — она выпрямилась, — спасибо. — Вот с этим мне и нужна помощь, — профессор обвел рукой помещение, что сейчас оказалось усыпано множеством фолиантов разных цветов и толщины. — Я ведь могу тебе доверять? Ей вдруг стало интересно: что же он мог ей доверить такого, о чем не говорил другим? Профессор Поттер не создавал впечатления человека, способного раскрыться каждому. Он общался со многими студентами и учителями, всегда сидел рядом с профессором Морель, но вряд ли переходил черту: в тот раз он ничего не сказал женщине о своих догадках и допуске к библиотеке Малфоев. Оливия хотела спросить об этом у Скорпиуса, но тот лишь пожал плечами и сказал, что знает не более, чем она сама. — Это мне позволили привезти из Малфой-Мэнора, но у меня пока не нашлось времени все разобрать. Я хочу рассортировать все по категориям, чтобы проще было изучать. Хотел попросить Лили, но раз ты зашла… Если у тебя нет планов на пятничный вечер… — Никаких! То есть… я хотела прогуляться с Клементин, но это можно сделать и завтра. Альбус тепло улыбнулся. Только сейчас Оливия заметила, что профессор одет очень по-маггловски. Серый мешковатый свитер, который создавал акцент на худобе его владельца, прямые голубые джинсы с необработанными краями штанин и кеды. Такой забавный и абсолютно не профессорский вид привлекал девушку еще больше. А ведь она знала этого человека очень давно. Из-за тесной дружбы Гермионы с Поттерами дети часто проводили выходные в одном кругу. Ее мама, Пэнси, очень хорошо общалась с Джинни Поттер, поэтому им нередко приходилось оказываться в общей компании. А если праздники проходили у Малфоев, то здесь даже выбора не оставалось. В детстве все было проще в сотни раз. Оливия даже вела дружбу с Лили, правда совсем недолго, так как девочки были абсолютно разными натурами. Но Альбус никогда не вызывал у нее никаких чувств. Долговязый, худой и растрепанный мальчишка, который старше где-то лет на семь или восемь, не был в поле ее внимания. Он хорошо дружил с Жаклин и Леони Малфой, потому что они ровесники. Оливия Забини никогда и подумать не могла, что докатится до такого. Что будет засматриваться на учителя, хоть и знала его с пеленок. И рассказать об этом было совершенно некому. Клементин слишком увлечена собственными проблемами, а Кассандра обязательно покрутила бы у виска, Айзек подшучивал бы на эту тему до могильной доски, а Кристиан… отправил бы ее в Мунго. Но почему сейчас Альбус приковывал к себе каждый ее взгляд? Это наваждение в ее голове никак не исчезало, сколько бы попыток избавиться не совершалось. Было бесполезно игнорировать собственное сердце, колотящееся внутри грудной клетки. А он даже не замечал. Смотрел на нее так же, как и на других студенток. Тепло улыбался, хитро щурил глаза, когда кто-то хотел переманить его внимание. Альбус Поттер не нарушал границ, изредка мог похлопать по плечу или передать свои старые студенческие записи отличившимся на уроке, чтобы те учились еще усерднее. Он стал прекрасным деканом и преподавателем — совсем не угрюмым, а даже улыбчивым, что совершенно отличало его от представителей своего факультета. Такой необычный человек. Совершенно не видящий очевидного. — Ты не устала? — спросил он спустя пару часов, когда с большей частью литературы было покончено. — Нет, я в порядке. Откровенная ложь. Оливия безумно устала, а в глазах нещадно рябило из-за обилия обложек и заголовков разных размеров и шрифтов. Но от профессорского взгляда не укрылись ее покрасневшие глаза и частые зевки, хоть время и не было поздним. Он сложил очередную стопку, повернулся к Оливии и хлопнул в ладоши: — На сегодня мы закончим! Ты мне очень помогла, правда. — Но еще остались… — Нет-нет, так не пойдет, мисс Забини. Я же не изверг. Завтра сам разберу остальное, там совсем немного. Я тоже, признаться, устал. Девушка кивнула и поднялась с пола. Она подобрала свою сумку и уже хотела удалиться, как вдруг заметила, что Альбус взял мантию, в которой, видимо, пришел, и, подойдя к двери, жестом пропустил студентку вперед. Они пойдут вместе? Оливия кивнула и ответила неловкой улыбкой на его действие, после чего послушно спустилась первой. Часы на ее левой руке показывали примерно пять вечера, а это значит, что в данный момент множество студентов сидят в своих гостиных, отдыхая после занятий и набираясь сил перед завтрашним походом в Хогсмид. Маловероятно, что они встретили бы кого-то по дороге в подземелья, но чувство тревоги все же сопровождало ее достаточно долго. Профессор обмолвился, что ему тоже нужно попасть в гостиную, чтобы переговорить о каких-то мелочах со Скорпиусом. Иногда ей казалось, что эти двое близки в равной степени, как и с Джеймсом. Дорога в подземелья занимала не так много времени, как хотелось бы. Было тихо и спокойно. Только топот ног и шелест ее форменной юбки. А в одном из кабинетов тишину пятничного вечера нарушали шорох щеток и звон котлов. Потому что начинять класс Зельеварения без помощи магии оказалось не самой легкой задачей для двух семикурсников, которые без палочек даже спать не ложились.

***

Ведро с различными моющими средствами стояло посреди помещения в мыльной луже, пока Джеймс изо всех сил старался оттереть ядовитое пятно. Кристина не переставала бормотать себе под нос ругательства, тем самым пополняя словарный запас Поттера, пока отмывала очередной котел. Это худший вечер пятницы. Определенно. Еще и в такой компании. — Может, ты перестанешь материться и продолжишь молча? — не выдержал парень, оторвавшись от работы. Он изрядно устал, а Кристина только выводила его из себя своим бесперебойным сквернословием. — Ты заслужил, Поттер, — процедила она в ответ. — Это ты меня толкнула, так что вина общая. — Конечно. Вот только не нужно было лезть, если руки не из того места растут. Умеешь гонять на метле — так занимайся этим. — Ты такая противная, — хмыкнул Джеймс. — Я даже не удивлен, что у тебя нет друзей. Нотт возмущенно вскинула голову. — У меня есть друзья. Они хотя бы не мои родственники, чем не можешь похвастаться ты. — Я видел тебя только с Астрид Льюис. А всем известно, какие пуффендуйцы добряки. — На что ты намекаешь? Джеймс только загадочно улыбнулся и встал с пола, бросив свои попытки привести его в божеский вид. Кристина же внимательно на него смотрела. — Хочешь сказать, что она общается со мной из жалости? Ты совсем обнаглел, Поттер? — Ты сама это сказала. К тому же, в детстве ты дружила с Клементин, но что-то не замечаю вашей тесной дружбы сейчас. — Клементин не видит дальше своего носа, — Кристина бросила губку в пустое ведро и убрала последний котел. Осталось лишь вернуть все чистящие принадлежности в кладовку и отправиться в факультетскую гостиную. — Ты ее совсем не знаешь, — Джеймс моргнул, удивившись собственному голосу. — О, а ты знаешь? — усмехнулась слизеринка. — Твои розовые очки слаще сахарной ваты. Она эгоистка — это всем известно. — Почему ты так говоришь? Клементин не была плохим человеком. Он знал ее достаточно, чтобы судить. Да, она казалась немного высокомерной, но ценила своих друзей и родных. Она веселилась так же, как и другие. Она умела плакать, когда видела разбитые колени брата в детстве. Она искренне радовалась успехам других людей. Ей не были чужды все те эмоции, что испытывал любой другой человек. Так почему же Кристина дала себе право судить ее? — Будем считать, что у нас личная взаимная неприязнь, — ровным тоном проговорила Кристина. — Не имею желание обсуждать это с заинтересованными лицами. — С чего ты решила, что я заинтересован? — Джеймс забросил сумку на плечо. — Да это всем известно. Ты же как открытая книга. На твоем лице написано, что ты слюни по ней пускаешь. Возможно, даже Скорпиус не будет так ее защищать, как ты. Губы Кристины сложились в ту самую слизеринскую ухмылку, которой обучали, казалось, всех на факультете с первого курса. Чтобы не исказить образ заносчивых аристократов с серебряной ложкой во рту. Джеймс не прокомментировал ее слова и молча зашагал к выходу, а потом вдруг остановился у двери. — Пойдем, провожу до подземелий, а то скоро отбой. Нотт удивленно вскинула брови, явно не ожидавшая такого предложения. — Не утруждайся, я в состоянии добраться самостоятельно. — Ну, да… И все же он последовал за девушкой по коридору и не свернул в сторону лестницы, ведущей наверх, в башню Гриффиндора. Кристина всегда была странной для него. Он не особо ее понимал, да и пересекался с ней разве что на занятиях. Иногда она общалась со Скорпиусом, но и в эти моменты ее внимание не было адресовано Джеймсу. Он не замечал ее. Хотя, они виделись на некоторых семейных праздниках в поместье Малфоев, но девушка держалась достаточно обособленно, редко вступала в диалоги и раньше всех уходила. Кристина украдкой поглядывала на однокурсника, идущего на достаточном расстоянии слева от нее, словно им просто по пути. Все такой же Джеймс Поттер, которого невозможно понять и предугадать из-за этой вечной детской непосредственности, которую он излучал. С возрастом, казалось, не изменился. Очередной поворот оказался позади, когда послышался шум в конце коридора, где располагался вход в гостиную Слизерина. В темноте мелькнули платиновые волосы, обладателя которых узнать не составляло труда. — Скоро отбой, Клементин, — Кристина прищурилась, подходя к девушке. — Не боишься попасться за ночными прогулками? — Тебя это не касается, госпожа староста, — девушка вздернула подбородок и прошла мимо, задев своим плечом Кристину. Она направилась туда, откуда они с Поттером пришли, вот только его и след простыл. И если бы Нотт в этот момент не обернулась, чтобы сделать замечание, то не увидела бы высокую тень за углом, где скрылась Малфой. И понадобилось всего несколько секунд, дабы сложить два и два. Вот почему Джеймс был возмущен упоминанием Клементин. Забавно. Такие очевидные вещи оказались слишком реальными. И глубоко внутри потянуло тоской и едва уловимой потерей. Она стояла посреди коридора и смотрела на то, как две тени удаляются и исчезают в свете факелов, не подозревая, что их могут увидеть и раскрыть. Вечерняя прогулка влюбленных. Кристина усмехнулась и направилась ко входу в гостиную, а в голове промелькнул вопрос: А могла ли быть она на месте Клементин? Вот так перед отбоем выбежать навстречу тому, кто влюблен в тебя, чтобы скрыться в темноте коридора от посторонних глаз? Был ли такой шанс у Кристины Нотт, которая когда-то в детстве была немного влюблена в Джеймса Поттера? Не сильно, но достаточно, чтобы ее подруга Астрид иногда подшучивала на эту тему. Она рассеянно улыбнулась, понимая, почему он решил проводить ее в подземелья. Да, она далеко не из тех, кого нужно провожать вечером: сама в состоянии себя обезопасить. С ней ничего бы не случилось, пройдись она в одиночестве. Даже Скорпиус во время ночных дежурств шел рядом с ней только из вежливости, но никак не из соображений безопасности. Она не нуждалась в защите. Или все же нуждалась? Уже в спальне, укутавшись в теплое одеяло и дрейфуя на грани сна, она оказалась совсем беззащитна и где-то в душе понадеялась, что однажды почувствует себя в приятном смысле слабой рядом с кем-то типа Джеймса Поттера. Но это всего лишь сонный бред…