Свечи в темноте

Август выдался на удивление жарким. Еще ни разу не пошел дождь, чему жители Уилтшира были несказанно рады; они буквально впитывали в себя жаркие лучи летнего солнца. Но, как бы это ни было прискорбно, летние дни постепенно утекали, а на горизонте уже виднелся сентябрь вместе со своей сыростью и каплей уныния. Невысокая девушка ловко преодолела железные ворота, оказавшись спиной к собственному дому. Она обернулась и рассеянно улыбнулась, глядя на старинный замок. Ее, наверное, будут искать. Блондинка сжала в руке небольшую книгу в твердом синем переплете и шагнула прочь от ворот. Вдалеке виднелся небольшой холм, над которым возвышался широкий многовековой дуб. Именно туда и направлялась юная мисс, надеясь хоть немного побыть в тишине. Отдохнуть от вечного шума и веселья, которые преследовали ее все лето; к слову, она провела его во Франции, у Нарциссы. Нарцисса, если и была в прошлом очень строгой, сейчас стала куда более легкой на подъем. С появлением внуков она все больше времени проводила вне дома, предпочитая шумные вечеринки и званые ужины тихим семейным вечерам в беседке под густым виноградником. Клементин же, наоборот, пыталась всеми силами удержать бабушку дома и провести день вместе, просто разговаривая на разные темы. Младшая Малфой не жаловала все эти выходы в свет, как, например, Скорпиус, который только и искал повод, чтобы выбраться из скучного поместья. Девушка присела на мягкую ярко-зеленую траву и привалилась спиной к дереву. Перекинув светлую косу через левое плечо, она склонилась над раскрытой книгой, с интересом вчитываясь в текст. Прохладный ветерок приподнимал листья дуба, заставляя их характерно шелестеть. Как и траву под ногами. Легкое короткое платье цвета ясного неба слегка приподнималось, а пряди, заплетенные в тугую косу, выбились из прически и теперь обрамляли бледное девичье лицо. Тонкие губы были чуть приоткрыты, а брови нахмурены. Создавалось впечатление, что она решает какую-то сложную задачу по Нумерологии. На самом же деле это был обычный приключенческий роман, который она нашла в библиотеке отца. И, скорее всего, книга принадлежала матери, судя по имени автора — магла. — Клементин! Девушка закатила глаза и выдохнула, услышав голос старшего брата. Неужели так сложно оставить ее одну? Малфой никак не отреагировала на зов и вновь вернулась к книге в надежде, что Скорпиус уйдет ее искать в другое место. Голос исчез, и Клементин на несколько секунд подумала, что удача сегодня на ее стороне. Хотя... — Вот ты где, Клем, — юноша резко выглянул из-за дерева, возле которого она сидела. — Я тебя уже минут двадцать ищу! — Если бы ты поискал меня еще столько же, то я была бы тебе очень признательна, — девушка громко захлопнула книгу, смотря на брата снизу вверх и хмурясь. — Сегодня на обед жаркое, — Малфой-младший ухмыльнулся и протянул младшей сестре руку. — Пойдем. Клем странно посмотрела на предложенную ладонь, поразмыслила с секунду — и ухватилась за нее, поднимаясь с теплой земли. Платье помялось и немного испачкалось, чему она не очень-то и обрадовалась: нужно было переодеваться. Скорпиус сильнее сжал ее руку и потянул в сторону Малфой-Мэнора, чьи башни ярко выделялись на фоне чистейшего неба. Даже не верится, что в Уилтшире такая погода. Определенно, в этом году город решил порадовать жителей как немагической, так и магической стороны. — У тебя что-то случилось? Блондинка проигнорировала вопрос, только пожала плечами. Скорпиус же не стал настаивать, замечая, что сестра не настроена на разговор. Конечно, он знал: она не любит, когда кто-то нарушает ее покой. Но юноша все же сделал это. Хотя по большей части виноват отец, который велел найти ее и позвать на обед. Впрочем, не важно. А если Клем и будет дуться на него, то не так уж и долго. Он открыл перед ней парадную дверь, пропуская вперед. Девушка скользнула внутрь и скрылась за поворотом — пошла переодеваться, — а юноша прошел в сторону столовой, где, наверное, их уже ждали родители. Но за столом сидела только мать, ожидая всю свою семью. Отец, должно быть, еще в кабинете. — Где Клементин? — Женщина оторвала взгляд от газеты, которую читала, и по-доброму улыбнулась сыну. И Скорпиус в который раз отметил, что его мать поистине красива. Что бы ни говорили за спиной, что бы ни писали в газетах, она идеальная. И лишь глупец будет это отрицать. Несмотря на чистоту своей крови, Гермиона Малфой полностью соответствовала своему положению в обществе. И кто бы мог подумать, что обычная маглорожденная волшебница сможет вдруг превратиться в самую настоящую аристократку, будто бы рожденную в этом мире. — Опять поругались? — Она приподняла темную бровь. — Я не виноват, — протянул блондин, присаживаясь на свое место — справа от места отца. — Ты же ее знаешь, мам. Всегда найдет причину своего плохого настроения. — И этой причиной всегда становишься ты. — А с этим я ничего сделать не могу, извини, — он хмыкнул, развалившись на стуле. На столе пока были только приборы, поэтому оставалось ждать остальных членов семьи, чтобы начать трапезу. Скорпиус расстегнул верхнюю пуговицу темно-синей рубашки и взъерошил платиновые волосы, а Гермиона, наблюдавшая за ним краем глаза, заметила, что сын возмужал за это лето и стал все больше походить на своего отца. Черты лица стали острее, плечи немного шире, хотя этот аспект его внешности можно было списать на квиддич. Юноша все чаще повторял движения своего родителя, так же криво ухмылялся, как и Драко когда-то, держал руку в кармане. Он перенял его взгляд — такой же холодный и равнодушный, но иногда теплый и нежный. Наклон головы, жесты, мимика — абсолютно все кричало о том, чей это сын и кто его отец. И где-то в глубине души женщина завидовала своему мужу, ведь почти все дети были его точными копиями. В дверях показалась Клементин. — Папа еще не спустился? Малфой прошла к своему месту, поправила подол желтого летнего сарафана и присела, подперев голову кулачком. Повисла тишина, изредка был слышен шелест страниц газеты в руках Гермионы. Скорпиус водил пальцем по краям бокала, напевая под нос какой-то мотив, чем очень раздражал сестру, которая в свою очередь постукивала ноготками по столу. Тишину разрезали только эти странные звуки. Миссис Малфой все так же продолжала читать “Пророк”, стараясь не обращать внимания на детей. — Подозрительно тихо, вы не находите? Все трое мгновенно обернулись — в дверях стоял Драко Малфой и легко ухмылялся, обводя взглядом всю семью. Он что-то пробормотал себе под нос и направился к своему месту во главе стола. Он совсем не изменился со времен школы. Был все таким же язвительным и вспыльчивым. А признаки возраста проявлялись только в прозрачной паутинке морщин в уголках стальных глаз. Но многие говорили, что жена смогла его изменить в лучшую сторону. И тут, возможно, была правда. Гермиона Грейнджер ничего не делает просто так. А когда магический мир узнал о предстоящей свадьбе Пожирателя Смерти и Героини Войны, то тут же посыпались подозрения в их адрес: “Не по расчету ли женятся?” Слухи расползались слишком быстро, а эти двое и плевать хотели. Ещё была куча ссор и обвинений. Размолвки, крики, ругань — абсолютно ничего не мешало им строить свое счастье. Счастье, которое потом превратилось в четырёх очаровательных белокурых малышей. А после и в четыре большие проблемы. — Итак, — протянул Драко, сцепляя руки в замок и испытывающе глядя на своих отпрысков, точнее — только на одного из них. Скорпиус скривился под твердым взглядом отца и выпрямился на стуле, выругнувшись про себя. — Почему опять я во всем виноват? — Он недовольно нахмурился. — Я не называл твоего имени, — мужчина взял в руки вилку и принялся за овощное рагу. Никто даже не заметил эльфов, которые уже успели накрыть на стол. — Скорпиус, — мать послала на него укорительный взгляд, а Клементин сдержанно улыбнулась. Слизеринец сглотнул и прикрыл глаза, пытаясь прогнать накатившее раздражение. Ведь, по сути, он не был ни в чем виноват. Что такого в том, что Клем опять на него обиделась? Она всегда обижается. С самого детства. Даже если что-то натворила, наказывали все равно Скорпа. Он же старше. А она у отца в любимицах. Он редко обращал на это внимание — знал, что его любят, но по-другому. Как отец любит своего сына. И это вполне нормально, что Драко проводил больше времени со своей дочерью, обнимал ее чаще и целовал в макушку. С мальчишкой себе такого не позволишь. Холодность с его стороны всегда приглушала мать, которая души не чаяла в своем единственном сыне. И Скорпиус был безгранично ей благодарен за ту любовь, что она дарила ему, не прося ничего взамен. Гермиона постаралась перевести тему в более безопасное русло: — Не хотите сегодня прогуляться по Косому переулку? Клементин снова нахмурилась. Перспектива провести день в толпе волшебников ее совсем не радовала. Да и хотелось немного отдохнуть в последние дни каникул и насладиться спокойствием. А еще нужно было ответить на письма от Оливии и Кристиана, которые должны были вернуться из Италии за два дня до отправления в Хогвартс. — Я не против. — Скорпиус хмыкнул. — Недавно на продажу выставили новенькую “Молнию”, и я бы не прочь взглянуть на нее. — Зачем? Тебе все равно ее подарят на Рождество, если не раньше. — Клем отправила в рот кусочек мяса и хитро улыбнулась. — А тебя не спрашивали! — Больно надо. — Прекратите! — Гермиона хлопнула ладонью по столу, привлекая внимание детей. — Сколько можно ругаться? Вы уже давно не маленькие, чтобы препираться по пустякам. А ты, Скорпиус, уже совершеннолетний, какой пример ты подаешь сестре? — Грейнджер, перестань, — встрял Драко, лениво растягивая слова. Даже после стольких лет брака она все равно оставалась Грейнджер. И ничто не могло его в этом переубедить. — Это закончится, когда Клементин выйдет замуж. — За Забини, — прыснул юноша, за что получил испепеляющий взгляд мамы. — Перестань! — Малфой-младшая кинула в брата горошину, от которой он ловко увернулся. — Но это же чистая правда, сестренка! — Вы еще такие дети, — разочарованно прошептала Гермиона и вновь принялась за обед, не желая слушать их. Драко же делал вид, что ничего не происходит. Она до сих пор удивлялась его выдержке в плане эмоций. Как можно было так долго находиться в облике спокойного и напыщенного индюка, когда на самом деле внутри плещется острое раздражение и даже злость? Гермиона Малфой не понимала своего мужа и не могла его до конца разгадать. Драко был раскрытой книгой для нее, но шрифт был слишком мелкий и неразборчивый. Она, казалось, выучила все его манеры и движения, все интонации и взгляды, но так и не смогла до конца понять всю сущность Малфоя. Магловский детектив, последняя страница которого вырвана предыдущим владельцем, чтобы никто так и не узнал, чем все закончится. Вот, кем являлся старший из представителей Малфоев. — Не неси чепуху, — в ответ брату отмахнулась Клементин, фыркнув. Ее ужасно раздражала эта тема, которая, кстати, уже второй год обсуждалась и в школе, и в собственном доме. Клементин готова была биться головой об стену, когда отец начинал с ней разговаривать о Кристиане, старшем из детей Забини. И пусть это была всего лишь дружба, обе семьи прекрасно знали, чем все закончится. Дядюшка Блейз, как любила называть своего крестного Клем, не раз намекал ей о возможной помолвке. И, честно говоря, она не знала, хочет ли этого. Крис для нее был очень хорошим другом, но все прекрасно знали, что кареглазый юноша уже давно неравнодушен к Малфой. Наверное, именно эта тесная связь послужила толчком для родителей, которые так и искали повод сосватать своих детей. Хотя повод искал только Драко. Гермиона же была категорически против такого брака, утверждая, что ничего не будет делать против воли ее детей. Отец злился — отсюда и вытекали частые ссоры. А Скорпиус находил тему помолвки весьма забавной и все время шутил над Клементин, пусть внутри был готов убить Кристиана за то, что тот имеет виды на его любимую сестру. И, признаться, он просто терпеть не мог Забини. Если с Оливией или малышкой Пандорой еще удавалось найти общий язык и потерпеть друг друга, то с Кристианом дела обстояли куда хуже. Малфой на дух его не переносил. Дело даже не в братской ревности, как говорит мама. И даже не в обычном соперничестве. Просто. Кристиан был слишком хорош для слизеринца. Слишком внимательный, слишком добрый, слишком милый. Иногда казалось, что он сделан из чего-то приторно-сладкого. И Скорпиуса начинало тошнить лишь от одного его вида. А Клементин будто и не замечала очевидной неприязни между братом и другом. Или же делала вид, что не замечает: только слепой не заметит эти ненавистные взгляды и ехидные улыбки, которыми они время от времени обменивались. На каникулах было проще, ведь можно было провести весь день в своем доме и не думать о существовании “чудесного” Кристиана Забини. В школе же они встречались везде: в гостиной, в Большом зале, на поле для квиддича, в коридорах и на уроках. К счастью, Скорпиус всегда находился в компании своего лучшего друга, Джеймса Поттера, который, замечая надвигающийся конфликт, старался как можно дальше увести слизеринца. — Значит, мы сегодня идем в Косой переулок? — подытожил Драко, откладывая в сторону вилку с ножом. — А у нас есть выбор? — Клем опустила голову и заправила за ухо темную прядь волос — единственную тонкую прядь каштанового цвета в белокурой копне. Дедушка Люциус часто говорил, что это все характер ее матери, которая просто не могла спокойно жить, зная, что дети на нее практически не похожи. Гермиона лишь натянуто улыбалась, выслушивая нелестные отзывы в свой адрес от свекра, хотя внутри бушевал гнев. Ни для кого не было секретом, что Люциус недолюбливал свою невестку, да и она не питала особой симпатии к нему. Но они уважали друг друга, чему Драко был бесконечно благодарен. — Выбор есть всегда, Клементин, — женщина улыбнулась, положив ладонь на руку дочери, и взглянула на своего мужа. Драко улыбнулся ей, вновь вспоминая слова, которые она говорила еще в школе. Слова, которые перевернули их жизнь. Главное — сделать правильный выбор. А дальше будет намного легче. *** Ближе к вечеру Клементин вновь попала в свою комнату, ужасно уставшая и немного злая на родителей за то, что те так и не дали ей спокойно отдохнуть. Солнце постепенно скрывалось за горизонтом, а небо с каждой минутой становилось все темнее и темнее, и на нем уже начинали мерцать звезды. А девушка разочарованно вздохнула, понимая, что еще один день каникул безнадежно потрачен, в то время как до школы осталось всего три дня, которые, как и всегда, пролетят незаметно, будто и не было двух месяцев теплого лета. Она бросила взгляд на небольшой рабочий стол, на котором покоилось раскрытое письмо. Малфой рассеянно улыбнулась, вспоминая адресанта, и присела на стул. Улыбка так и не исчезла с ее лица, когда она взяла пергамент и вновь принялась перечитывать написанное. Забини не рассказали ничего нового, но на душе становилось очень тепло и тоскливо от того, что друзья все лето писали ей письма, хоть и находились на другом конце света. Каждую неделю темно-коричневая сова приносила очередное письмо с красивой буквой “З”, зажатой меж крыльями ястреба, в правом верхнем углу конверта. И Клем каждый раз с детским восторгом вчитывалась в косой почерк Оливии или каллиграфический Криса. И пусть их каникулы совсем не отличались обилием событий и красок, а все письма рассказывали практически одинаковые истории, она никогда не переставала улыбаться им. Просто улыбаться. Хотя бы от того, что скоро они вновь встретятся. Чистый пергамент лежал на гладкой поверхности дубового стола, рядом стояла чернильница с пером. Клементин все никак не могла решить, что написать в ответ. Серый филин гордо восседал на жердочке, ожидая, когда хозяйка закончит и вновь отправит его в путь. Но она все прожигала взглядом бумагу, так не написав и слова. — Клементин, — тихо позвала Гермиона, кладя руку на плечо дочери. Девушка вздрогнула и обернулась. Она даже не заметила, как вошла мама. Женщина улыбнулась ей и присела на кровать, обводя взглядом просторную светлую комнату. — Тебя что-то тревожит? — миссис Малфой чуть склонила голову и нахмурилась. — С чего ты взяла? — слизеринка повернулась к ней лицом и пожала плечами, как бы говоря, что все хорошо. — Ты в последнее время стала очень задумчива... — Глупости! — фыркнула она и, поднявшись со стула, подошла к широкому окну. — Это из-за того, что сказал Скорпиус? Клементин замерла, не находя в себе сил повернуться к матери. Она так не хотела об этом думать. Старалась отвлечься. И у нее это прекрасно получалось — до этой самой минуты. Девушка покачала головой. — Он ничего плохого не сделал. — Я знаю, тебе неприятна эта немного щекотливая ситуация с Кристианом, как и мне, но и ты пойми нас. Пойми отца и брата. Они не желают тебе зла. Блондинка вздохнула и зажмурилась, пытаясь отогнать непрошеные слезы. Смогла продержаться целый день, а в одну секунду вновь потеряла контроль над собой. Ну почему так сложно не напоминать о возможной помолвке? И она искренне не понимала, почему отец так поступает с ней. Браки по расчету уже давно вышли из моды, и женить своих детей против их согласия глупо. Чистота крови уже никого не волнует. Но кто-то все еще придерживается старых правил. И как бы Драко Малфой ни любил свою единственную дочь, он все равно пытался отдать ее замуж за Забини. Мерлин, она бы все равно это сделала, если бы никто не говорил, что свадьбы не избежать. Девушка видела, как к ней относится Кристиан. Теплые дружеские чувства исчезли уже как два года назад, а на смену пришло что-то большее. Теплое, трепетное и нежное. А карие глаза юноши смотрели совсем по-другому. Сколько бы Клем ни пыталась не обращать внимания на такие изменения, она сама начинала постепенно отвечать ему. Улыбалась скованно, смущалась и краснела. Такого раньше никогда не было. Недолгое касание сопровождалось неловким молчанием. То, что они начинали влюбляться друг в друга, было только на руку родителям, которые видели симпатию между ними. Но стоило заикнуться о помолвке, как у Клементин тут же срабатывал какой-то механизм внутри, который всеми силами противился зарождавшимся чувствам к Кристиану. Если бы они молчали. Если бы ничего не говорили о своих планах... Все было бы по-другому. — Тогда почему они не хотят понять меня? Малфой оперлась руками о подоконник, вглядываясь в вечерний пейзаж за окном, а Гермиона лишь на секунду прикрыла глаза. Потом встала и подошла к дочери. — Скажи мне. Только честно, — начала она, кладя ладонь на ее руку. — Ты хочешь, чтобы свадьба состоялась? — Я... — Девушка на мгновение растерялась, не зная, что ответить, чтобы не показаться слабой. — Я не знаю, мам. Правда, понятия не имею. И я так боюсь повторить чужие ошибки. — Все мы ошибаемся. Всем приходится выбирать. Когда-то давно я тоже была в подобной ситуации, но вот только было поздно что-либо менять. И кто знает, что было бы сейчас, если бы твой отец не пришел на мою свадьбу. — Он украл тебя прямо из-под венца, — улыбнулась Клем и повернулась к женщине. — Я совсем на вас не похожа. Во мне нет столько смелости. — Что за вздор! Не нужно быть похожей на нас. Ты индивидуальна. — Гермиона заправила платиново-каштановую прядь ей за ухо, и взгляд ее смягчился. — Нужно поступать так, как ты считаешь нужным. Ты можешь все изменить, стоит лишь сказать об этом. Я не хочу, чтобы ты провела остаток жизни с человеком, которого не любишь по-настоящему. Это настоящая пытка, поверь. И будет еще хуже, если ты вдруг влюбишься в совершенно постороннего мужчину. — Я не могу, — надломленно прошептала Клем. — Не смогу причинить ему боль. — Делай, как знаешь. — Миссис Малфой шагнула назад к выходу. — Главное — не жалей о своем решении. И через несколько секунд раздался тихий хлопок двери и звук удаляющихся шагов в коридоре. Клементин вновь оказалась одна. А пергамент на столе так и остался чистым.