Рынок Стамбула.
В сопровождении охраны и служанок, светловолосая Султанша медленно прогуливалась по городскому рынку, разглядывая товары. Во главе шёл один из гаремных евнухов и вёл беседы с торговцами. - Бог в помощь, ага, - важно скрестив руки за спиной, рассматривал красивые ткани ага. - Спасибо, эфенди! Смотри, у меня лучшие ткани на этом рынке. - Есть ли у тебя что-нибудь, достойное Султанши? - Обижа-а-аешь, эфенди, - протянул торговец, - Вот шёлк из Бурсы, только сегодня привезли, - сказал мужчина и развернул несколько рулонов красивых тканей с различными узорами. - Госпожа, как вам? – обратился ага к Мелихе Султан. - Мне нравятся вот эти, - указала девушка на нежно-розовый шёлк, молочного цвета кружево и бежевую парчу с золотыми нитями. Отдав рулоны ткани слугам, Султанша продолжила свой путь, беседуя со своей верной подругой Нихаль хатун. Ага задержался позади, раздавая указания сопровождающим. Свернув на небольшую улочку, служанка заволновалась. - Султанша, нам стоит вернуться назад. - Не волнуйся, Нихаль, по этой улице мы вернёмся обратно на главную площадь. Едва девушка успела договорить, откуда-то сзади послышался шум и металлические звуки кинжалов. Обернувшись, Мелиха Султан и Нихаль хатун пришли в ужас от увиденного. Аги лежали на земле в крови, а охрана сражалась на мечах с несколькими мужчинами. - Госпожа, бежим, - хатун схватила за локоть свою Султаншу и потянула вперёд. Только они побежали, оглядываясь назад, и наткнулись на четырёх мужчин, грубо схвативших их. - Берите что хотите, только не трогайте нас. Я могу дать вам много золота! – пыталась откупиться Мелиха Султан, но, кажется, уговоры на разбойников не подействовали. - Не смейте трогать нас! - брыкалась Нихаль, - Вы хоть знаете на кого вы напали?! Один из мужчин дал грубую пощёчину девушке и процедил сквозь зубы: - Да нам всё равно, давайте своё золото! Вдруг из-за угла появились пятеро воинов с оголёнными мечами и лихо расправились с разбойниками, что рыскали по карманам убитых охранников в поисках наживы. Следом показался еще один мужчина. - Эй, неверные! Разбойники бросили напуганных девушек и пустились бежать, чувствуя преимущество соперников, причём, не только численное. Храбрецы быстро нагнали негодяев и умертвили, оставив в живых только одного, для допроса. Мужчина подошёл к девушкам и подал руку, помогая встать. В попытках борьбы капюшон спал с головы Мелихи, а платок, закрывающий её юное красивое лицо, оказался на земле. - Ты в порядке, хатун? - Говорите уважительно, Султанша перед вами, - встряла Нихаль хатун. Мужчина, на секунду оторопев, поспешил отвернуться, как того требуют правила. - Не сочтите за дерзость, Госпожа, в моих мыслях не было ничего дурного. Вы, верно, одна из дочерей нашего Падишаха? - Спасибо вам, эфенди, мы обязаны вам своими жизнями, - благодарно сказала девушка и накинула капюшон на светловолосую голову, проигнорировав вопрос, - Как твоё имя? Как я могу отблагодарить тебя? - Моё имя Кудрет, Султанша. Ваше благополучие и есть моя награда. - Я сообщу Повелителю, что храбрый Кудрет спас мою жизнь, он не оставит это без внимания. - Эфенди, - робко обратилась к мужчине Нихаль хатун, - Всю нашу охрану перебили, можно ли просить вас проводить нас до дворца? - Конечно, хатун, как мы оставим Султаншу здесь, - Охранять Госпожу! – приказал мужчина своим воинам.Топкапы. Золотой путь.
Тяжело дыша от волнения, по коридору шла Харангесхан в сопровождении трёх калф и Яхзы-аги. - Повелитель сам пожелал провести со мной ночь или это приказ Султанши? – поинтересовалась наложница. - Какое тебе дело, хатун? – раздражённо процедил евнух, - Иди давай! - Яхзы-ага, не будет мне покоя, пока я не узнаю, - взмолилась девушка, - Кто отдал приказ? - Не твоего ума дело. Если не замолчишь, клянусь Аллахом, сейчас вернёмся обратно! Иди, - Яхзы слегка подтолкнул фаворитку к дверям главных покоев. Недовольно пождав губы, Харангесхан перекинула светлые кудри за плечи и поправила тиару, которая завершалась голубым сапфиром на лбу девушки. Струящееся платье с рукавами из прозрачного шифона выгодно выделяло изысканную красоту наложницы. Она вошла в покои, опустилась на колени, как того требуют правила, и поцеловала подол султанского кафтана. Позволив девушке подняться, Селим Хан с ног до головы изучил её своим твёрдым взглядом. - Так значит, Харангесхан, - ухмыльнулся мужчина. - Да, мой Повелитель, Камер Султан даровала мне это имя. - Новости о твоей беременности разогнали все тучи надо мной, красавица моя, проси что хочешь, - мягко произнес султан и распахнул руки, приглашая фаворитку в объятия. - Не оставляйте свою рабыню без внимания, мне более не надо, мой господин, - припав к широкой груди мужчины, прошептала Харангесхан. Удовлетворённый ответом, Селим Хан тепло улыбнулся, что было для фаворитки крайне непривычным. В предыдущие их встречи он был чёрств и строг, не вёл беседы и не выражал никаких эмоций, а девушка отправлялась обратно в гарем среди ночи. Сейчас же она увидела совсем другого человека, который искренне радовался и смотрел на неё не безразлично, а с ощутимой теплотой и нежностью. - Мой Падишах, я ведь беременна, - потупила глаза Харангесхан, - как же мы с вами… - Я просто захотел увидеть тебя, - поняв волнения своей фаворитки, султан взял её за руку, - Я ведь ничего не знаю о тебе. Расскажи о своей жизни до гарема, о своей семье. - Я родилась в Хорватии и жила там со своим отцом до тех пор, пока не оказалась в Османской империи, - вспомнив о своей утрате, девушка слегка нахмурилась, но продолжила свой рассказ. – Так как он был почти всё время занят на службе, я была предоставлена сама себе и учителям. Они многому меня научили, за что я очень благодарна им. - Вот как, - заинтересованно слушал султан, - Так у тебя хорошее образование? - Я изучала историю, литературу, языки, риторику, астрономию и арифметику. Особенно мне по душе итальянская поэзия и живопись. Падишах лишь ухмыльнулся в ответ, на мгновенье отвёл взгляд, будто что-то вспоминал. Под сень благую, под густые листья Бежал я от безжалостного света, Который третье излучало небо; Харангесхан, приняв негласно брошенный ей вызов, одарила мужчину лучезарной улыбкой. Уже от снега вешний ветер горы Освобождал, преображая время, Густели травы, зацветали ветви. - Франческо Петрарка, - под удивлённый взгляд Повелителя продолжила девушка. – Я очень люблю его прекрасные сонеты. Султану от чего-то очень захотелось обнять фаворитку и никуда от себя не отпускать. Так они проговорили обо всём на свете до самого утра, вместе встретив рассвет на просторной террасе. Свежий утренний ветерок слегка развевал светлые волосы девушки, и красное солнце, едва появившееся на горизонте, еще не грело, но уже бросало свои лучи на её красивое лицо. Селим не мог не признаться, что Харангесхан стала глотком свежего воздуха в его жизни. Помимо приятной внешности, девушка обладала широким кругозором и хорошим образованием, но самое главное, что он увидел – её искренность. Она просто вела с ним беседу, не о детях, не о провинциях и восстаниях, а о чём-то более простом с одной, но высоком и духовном, с другой стороны. Этой ночью фаворитка, впервые за долгое время, отвлекла Повелителя от груза государственных и личных проблем. Харангесхан не хотела горы подарков или более просторные покои, она просто говорила и слушала. Нельзя сказать, что он влюбился в неё, так как любил всё же он лишь свою супругу, однако, увидеть светловолосую хорватку ещё раз он точно хотел.Следующий день. Покои Айше Хафсы Султан.
Дайе-хатун вошла в покои и обратила свой хмурый взгляд на свою Госпожу, которая сидела на тахте со своими дочерями и лучезарно улыбаясь, учила Шах-Хубан вышивать. - Дайе, что-то случилось? Та, в свою очередь, покосилась на детей, дав Султанше понять, что разговор не предназначен для них. Хафса непонимающе поднялась с тахты и подошла к служанке, недовольная подобным визитом. - В чём дело? Говори. - Султанша, - хатун потупила глаза, но поймав строгий взгляд, продолжила, - Харангесхан хатун провела эту ночь у Повелителя. - Аллах всемогущий… Они решили подложить под султана другую женщину! Быстро Камер Султан начала наводить здесь свои порядки, - быстро задышав от наплывающей злости, Айше Хафса сжала руку в кулак. - Ай! – воскликнула маленькая Шах Султан, обхватив указательный палец правой руки, на котором блеснула маленькая капля крови, - Больно! - пытаясь сделать очередной стежок, маленькая Султанша уколола палец острой иглой. - Шах! – раздражённо прикрикнула Хафса и взяла в свои руки крохотные ручки дочери, осматривая рану. – А вы куда вы смотрите?! Служанки, потупив головы, спешно начали извиняться и что-то тихо лепетать. Фатьма ободряюще погладила младшую сестру по голове. - Милая, у тебя всё обязательно получится, нужно лишь чаще заниматься. На сегодня достаточно, ступай в детскую, отдохни, - подождав пока Шах-Хубан уйдёт, обратилась к матери. - Валиде, вы так вспыльчивы и раздражены. В чём дело? - Ни в чём, иди к сестре. Я хочу побыть одна. - Дело в той беременной наложнице? – не останавливалась юная Султанша и вопросительно взглянула на мать. - Фатьма, - Хафса Султан сверкнула глазами, в которых явно читалось недовольство, - Ступай. С детской наивностью взглянув на недовольное лицо Айше Хафсы, Фатьма Султан вздохнула и покачала темноволосой головой. - Валиде, почему вы не хотите поделиться со мной? - Ты слишком юна и многого не понимаешь, - смягчилась супруга Повелителя и слегка улыбнулась. - Что же здесь непонятного? Между вами и отцом долгая и проверенная годами любовь, почему вы расстроены? - Раз так, то отчего же он тогда принимает у себя других женщин? – оскорблённо спросила Султанша, но вспомнив, что разговаривает с двенадцатилетней дочерью, осеклась, - Ни к чему тебе забивать голову этим, милая, всё слишком сложно. Отправляйся к себе, Фатьма. В это время служанка оповестила Хафсу о том, что пожаловала Фюлане хатун. Поцеловав дочь в лоб, она поправила платье и кивнула в знак приглашения. В просторные покои вошла черноволосая девушка, красивое светлое платье которой подчёркивало смугловатую кожу и её тёмно-карие глаза. - Вы желали меня видеть, Султанша. Кивнув, Хафса Султан подозвала наложницу к себе лёгким жестом. Хатун несмело подошла, и тогда Султанша заметила на её руке роскошное кольцо с крупным алмазом и мелкими голубыми сапфирами вокруг него, которое точно нельзя было приобрести на жалование наложницы гарема. - Красивое кольцо, - Султанша пронзительно взглянула в глаза хатун. - Кольцо и вправду роскошно, - Фюлане окинула руку довольным взглядом, - Шехзаде сам сделал его для меня. В последнее время, Сулейман полюбил это ремесло и часами сидит над ювелирными изделиями. - Ты будешь рассказывать мне об увлечениях сына, будто мне самой неизвестно? – усмехнулась Султанша, отчего девушка нахмурилась. - Простите, если… - Фюлане, я вижу, тебя прельщает роскошь и богатство, однако, не стоит к этому привыкать. Мой лев любит тебя и одаривает подарками, но, к сожалению, любовь – чувство непостоянное, и в любой момент может угаснуть. Тем более, когда вокруг столько красивых наложниц. - На что вы намекаете, Султанша? - Я не намекаю, я говорю прямо. Не сегодня, так завтра, мой сын влюбится в другую. Кто защитит тебя тогда? Будь осторожна в своих желаниях, хатун, если не хочешь пойти рыбам на корм. - Шехзаде сам меня очень любит и ценит, кроме счастья с ним, у меня нет никаких желаний, - оскорблённо произнесла Фюлане. - Даже если ты вдруг исчезнешь, мой лев быстро найдёт себе утешение. А чем больше у тебя наглых желаний, баш кадын Фюлане Султан, - издевательски проговорила последние слова Султанша, - Тем быстрее это произойдёт. - Так же как Повелитель нашёл утешение в Харангесхан хатун? Любовь – чувство непостоянное, вот и ваше место заняла другая, – издевательски улыбнулась Фюлане хатун, однако, уже через мгновение лицо её болезненно исказилось. Натирая горящую от пощёчину щёку, она не посмела подняться, оставшись сидеть у ног Хафсы Султан. - Ты забыла с кем говоришь? Как ты смеешь?! – прошипела Султанша, прожигая взглядом наложницу сына, - Твоя наглость не знает границ! Дайе хатун, – обратилась она к своей служанке, - Двадцать ударов фалакой этой дерзкой девице! Стража, увести! В покоях моментально появились два евнуха, поднявшие Фюлане хатун под руки, и потащили её к выходу. - Султанша, не надо, прошу! - взмолилась девушка, пытаясь освободиться от хватки слуг. - Каждый должен знать своё место, - надменно проговорила Хафса, проводив наложницу тяжёлым взглядом.