"Я давно хотел"

      Томислав Милишевич шел по пыльному асфальту гудящего Лос-Анжелеса. Настроение было паршивое. Наконец выдались несколько выходных дней, которым он должен был порадоваться, но сегодня он проснулся с мыслями, что все задолбало. До чертиков, надоели эти постоянные туры, мероприятия и однотипные репетиции. Концертная деятельность не оставляла времени для творчества в чистом виде. Его жизнь можно было назвать иллюзией нормальной. Он ощущал себя не настоящим, как глиняный потрескавшиеся сосуд, в котором вместо вина, лишь подкрашенная вода. Без цвета, запаха и вкуса. И он ощущал себя таким- человеком с когда то выученными навыками, доведенными до автоматизма, лишенный возможности свободного полета. Он давно уже над этим подумывал, но сегодня ему вмиг захотелось все бросить и стать обычным человеком. Человеком с будничными проблемами и радостями, захотелось наконец обрести семью и найти стабильную работу. Надоела эта публичность, надоело сдерживать себя. Сложное решение бросить группу. Бросить профессионально заниматься музыкой и играть лишь для души. А еще уехать. Уехать далеко-далеко, что бы даже не вспоминать этот надоевший город.       Серые стены, расписанные яркими граффити, скользили по правую руку от Томо и он на минуту остановился, начав их разглядывать. Эти стены напоминали ему его жизнь. Скучность и серость, спрятанная за причудливыми красочными надписями, как работа в группе, которая вносила свои тона в его существование. Но рано или поздно это буйство цвета надоедает, ведь эти краски выжимают из тебя все силы, а ты не щадя себя выплескиваешь их наружу, окрашивая мир вокруг. И Томо устал. Он пнул попавшуюся под ноги жестяную банку, которая с лязганьем прокатилась по пыльному асфальту, и завернул за угол. На душе было настолько плохо, что хотелось рыдать. Противоречивые чувства, не дающие покоя. Сейчас он хочет все бросить, он уже морально готов этому серьезному шагу, но где-то в глубине души таится капля сомнения, которая со временем может превратится в озеро терзаний, из-за принятого решения. Он опустил голову и глядя себя под ноги, двинулся вверх по улице, шаркая ногами. За своими размышлениями Томислав не заметил, как прошел по «протоптанной дорожке» и оказался неподалеку от дома Шеннона Лето, коллеги и по совместительству хорошего друга. Так или иначе о своем уходе из группы нужно сообщить, поэтому Томо собрав всю свою стойкость «в кулак» устремился в заданном направлении. Тем более, с большой вероятностью, там может оказаться Джаред Лето, солист и младший брат Шена, который тоже должен знать об этом серьезном решении. Пройдя пару кварталов, по плитке цвета терракота, Томо стоял у ворот в дом Шена, но так и не мог нажать кнопку звонка. Его останавливало то, что если он заявит о своем уходе, то пути назад не будет. Снова дилемма, не дающая спокойствия и спутавшая все мысли. Еще некоторое время Томо стоял переминаясь с ноги на ногу, наконец принимая это сложное решение. Да, он уйдет из группы и начнет новую жизнь. Как новый лист в альбоме для эскизов. Та жизнь, которой он живет сейчас, уже превратилась в картину. Но картина это неизменное полотно, уже покрытое краской, в него можно лишь что-то добавить, но никак не убрать. А он начнет новый эскиз своей жизни. Эскиз в котором можно все кардинально поменять, стереть не нужное и дорисовать то, чего так не хватает. Он медленно поднес руку к кнопке звонка и зажал ее на несколько секунд. Раздался протяжный перезвон. Спустя пару минут ожидания, ворота отварились и впустили его за высокий, кипельно-белый забор. Хозяин дома, их отворивший, был одет крайне уютно- серые спортивные штаны, темная футболка и домашние тапочки, цвета шоколада. Волосы были собраны в пучок, что придавало ему особого шарма. Шен расплылся в улыбке при виде Томо и крепко обнял его. В этот момент у Томо проскочила мысль, что ему не будет хватать этих дружеских объятий. Шеннон любил принимать гостей и широким приглашающим жестом показал в сторону своего двора, закрыв за Томо ворота. Томислав попытался улыбнуться, но улыбка, к слову сказать, оказалась крайне наигранной и не настоящей. Она была больше похожа на ухмылку, но не ответить на лучезарную и искреннюю улыбку Шеннона он не мог, хотя в его душе происходил такой водоворот эмоций, перекрывающих все шлюзы жизнерадостности.       Они зашли в светлую, просторную кухню, и Шеннон первым делом, без расспросов, сделал черный час с кусочком лимона для друга и черный кофе, с двумя кубиками сахара, для себя. Сев на диван рядом с Томо, он протянул ему чашку, а сам стал расспрашивать, о его делах. Изначально Томо отвечал лишь дежурными фразами, но спустя несколько минут, откинулся на спинку серого дивана, кинул взгляд на камин и вывалил на Шена все, что творилось на его душе. Но про уход из группы пока умолчал. Шеннон внимательно, не перебивая слушал, а потом встал с дивана и развернувшись, отправился к барной стойке. Вернулся он с тарелкой орешков и еще каких-то снеков, двумя пустыми бокалами и водрузил это великолепие на стол. А потом последовала бутылка мартини. Шеннон бросил взгляд на Томо, который был хмурее тучи в самый пасмурный день, и забрал чашку с чаем из его рук. На лице Томислава появилась полуулыбка и Шен расценил этот жест, как одобряющий. Откупорив бутылку он наполнил бокалы. Шеннон пил глоток за глотком, все больше и больше распутывая клубок переживаний своего друга, и наконец дойдя до начала этой нити, докопался до цели визита. Сказать, что Шеннон был в шоке - не сказать ничего. Он закашлялся, подавившись орехами, которые так тщательно пережевывал. Еще не хватало, что бы группа лишилась двух участников! Томо похлопал по спине Шена, и тот, откашлявшись и недовольно шмыгнув носом, схватил его за руку. -Ты что, сдурел?! Куда мы без гитариста?!Я не позволю тебе уйти,- срываясь на крик, сказал Шеннон. -Это уже окончательно решение- спокойным тоном произнес Томо, опустив голову- незаменимых людей не бывает. Шен с остервенением ударил кулаком по мягкому дивану и с силой сжал запястье Томислава. -Ауч!- вскрикнул тот Шен отрицательно покачал головой, но все же ослабил хватку. -Я не позволю тебе уйти - повторяя, процедил Шеннон сквозь зубы- не-по-зво-лю Томислав лишь усмехнулся и отпил из стакана. -Мой уход не повредит группе- все так же спокойно говорил Томо озлобленному Шену -Ты просто издеваешься! У нас через месяц тур, а ты выдаешь такие новости. Сенсации, блять! Томо, усеки, ты просто так не можешь бросить все и выкинуть из своей жизни целую главу. Так не делается! Ты подставляешь и меня и брата! И вот скажи мне -Где мы еще найдем такого талантливого парня, как ты?!- Шен то говорил шипящим тихим голосом, то вскрикивал, произнося отдельные фразы. Томо в ответ лишь промолчал. Он ожидал, что уговоры Шеннона опустятся до лести. Талант. Томо не считал себя супер- талантливым. У него было лишь музыкальное образование и немного слуха. Такими данными обладает множество людей по всему миру. Добиться таких вершин ему помог не только его талант, а в большей степени самодисциплина и следование идеалам, поставленным еще в юности, а талант-это приложение, позволяющее хоть как-то себя реализовывать. А сейчас его самореализация зашла в большой кирпичный тупик, и уперевшись в эту стену, уговаривала его развернуться и не лезть напролом, через препятствие. Шен опустошил свой стакан, а через несколько минут тишины, холодно произнес: -Плевать, это твоя жизнь, делай так, как считаешь нужным. Но я буду по тебе скучать. Скучать...словно эхом отразилось в голове Томо. Допив еще один бокал и беседуя на отвлеченные темы, Шеннон предложил немного охладится в бассейне. Эти новости и этот летний зной буквально плавили мозги. Нужно охладится.       Запах хлорки и прохладная вода должны были отрезвить Томо и вытащить из его головы подобные мысли. Шен злился на Томислава и когда увидел на его лице задумчивость, то наклонился к краю бассейна, и резко брызнул водой, окатив с ног до головы Томо. Тот, будучи еще одетым, выругался вслух, используя все известные ему бранные слова, приплёв еще что-то не понятное на хорватском. Национальные корни пробуждались в Томиславе, когда ему не хватало английских слов для выражения своих эмоций. В основном это были отменные ругательства. Шен звонко рассмеялся, увидев мокрющего и злого Томо, а затем примолк, заметив, что шутка не удалась. Или удалась, ведь за ней последовал ответ, после которого Шеннон оказался не только мокрым, но еще и с полным ртом воды. Сплюнув воду, он заорал во всю глотку и, побежав на Томо, толкнул его в бассейн. Томо же был готов к такому повороту событий, и захватил Шена за собой. Два тела плюхнулись в воду, вызвав звонкий всплеск воды. Шен вынырнул первым и быстро поплыл к лестнице, но был схвачен за ногу, а затем захвачен в крепкие объятия. Он брыкался и брызгал водой во все стороны, заставляя Томислава зажмурится и ослабить хватку, и как только ему это удалось, то он сразу отпрянул и прислонился мощной спиной к одной из стенок, выложенных узорной плиткой. Томо вынул руки из воды и вытер лицо, затем запустил руку в мокрые, блестящие волосы, зачесав их назад. Шеннон насладился этим зрелищем. Такие разные мысли пронеслись в голове барабанщика в этот момент, но он тут же встряхнул головой, согнав наваждение и, скользя спиной по стенке, дошел до лестницы. Томо, видя, что Шен улизнул, так же продвинулся к лестнице с противоположной стороны кромки бассейна. Поднявшись практически одновременно, мужчины оказались по разные стороны, разделенные лишь прямоугольником блестящей жидкости, и начали внимательно сверлить друг друга взглядом. Шутливым, но изучающим. Сырая майка Шена, прилипшая к его мускулистому торсу и штаны, немного спустившиеся под мокрой тяжестью, открывшие взору широкую резинку от трусов, взбудоражили Томислава. Шен выглядел таким соблазнительным, а этот хитрый и игривый взгляд, который ловил на себе Томо, будоражил еще больше. Все так же, глядя в глаза Томиславу, Шеннон, огибая угол бассейна, подошел ближе и, сделав один большой и резкий шаг, поскользнулся на луже разбрызганной воды. Томо машинально подскочил к другу и словил в свои объятия. Шен поблагодарил того, но скорчил недовольную физиономию из-за своего фиаско. Томо же принял благодарность с улыбкой. Наконец на его лице заблистала искренняя, неподдельная радость. А потом резко притянул Шена еще ближе, Томо впился в его пухлые, влажные губы поцелуем. Шеннон опешил и попытался отстранится, но руки хорвата, лежащие на его талии, не давали вырваться. Поэтому Шен просто стиснул губы еще сильнее. Томо, поняв, что полноценный поцелуй не получается, отстранился и взглянул в болотно-карие глаза. Шен укоризненно смотрел на него, заставляя гитариста смутится и ослабить кольцо объятий. И когда тот разомкнул руки, что бы выпустить Шена, то барабанщик схватил ускользающие ладони своими и крепко сжал их. И снова посмотрел на Томо, только более мягко и расслаблено и тихо прошептал -«И что это было?». Томо увел взгляд, отвернув голову, и промолчал. Шен, не дождавшись ответа снова повторил вопрос. Томислав так же молчал и тогда Шеннон отпустив одну ладонь, резко схватил хорвата за лицо, колясь ладонью о щетину, и развернул к себе. Глядя прямо в темные глаза, Шен еще раз, повысив голос, переспросил- «Томо, что это было?» и тот ответил очевидное- «Поцелуй». -Хм,- донеслось от Шена,- а зачем? -Я давно хотел это сделать, а теперь я ухожу из группы, поэтому.....-промямлил Томислав -Давно хотел- перебил его барабанщик, протягивая последний звук -Значит играем в игру, да? Называется «Я давно хотел»... Тогда я следующий. Знаешь, что я давно хочу сделать? Шеннон коварно улыбнулся, прикусил нижнюю губу и хищно сощурил глаза. Отпустив руку Томо, он медленно провел по его плечам и погладил спину. Томо глупо, но довольно улыбнулся. Глаза Шена заблестели и он коротко отчеканил- «Теперь твой ход». Томо приняв условия игры, снова приблизился к Шену и поцеловал его. На этот раз тот не отпрянул, а наоборот открылся, позволяя хорвату делать, что ему заблагорассудится, а так же отвечая на его ласки. Оторвавшись от поцелуя Томо прошептал прямо на ухо- один\один Шен потянул за край мокрой майки и стянул ее с Томислава, при этом любуясь торсом. Взглядом передал эстафету. Тот получив ход, схватил Шена за руку, переплетя пальцы, затащил его в дом, и снял мокрые штаны. Шеннон, не прекращая смотреть в глаза цвета шоколада, медленно обошел вокруг Томо и встал за спину. Обхватив ладонями его талию, он неспешно спустил руку на живот, и оставив ладони на тазовых косточках, уперся носом в затылок гитариста. От прикосновения мокрой майки и твердых сосков на своей спине, у Томислава побежали мурашки. Он несколько секунд стоял и наслаждался этим ощущением, а потом аккуратно откинул голову, позволяя Шену поцеловать его шею и скулы. После того, как Шеннон закончил с поцелуями, он намеренно быстро отошел от Томо и изрек: « И чей же теперь ход?» Томо нахмурился и непонимающе посмотрел на того и взял свой стакан. -Я предлагаю придумать правила для этой игры,- продолжил барабанщик, облизывая губы,- пусть каждый называет вслух то, что он хочет. Хочет сделать, я имею в виду. Томо, осушив половину стакана, кивнул. Уход из группы будет запоминающимся -пронеслось в его голове. Кажется ,Шеннон, в этот момент, подумал о том же. -И коль я придумал правила, то и мне начинать. Так что я давно хочу стянуть с тебя эти чертовы штаны- жарко прошептал на ухо Шен, и потянул вниз мешавшие джинсы. Из-за намокания, они предательски не хотели сползать, и когда Шеннон дернул более резко, то стянул их сразу с трусами. Томо сделал шаг, выбираясь из болтавшихся на щиколотках штанин. Несколько секунд мужчины непрерывно смотрели в глаза друг друга, а потом Шеннон стал внимательно разглядывать Томислава с головы до ног. Он буквально впился в обнаженное тело хорвата, не желая его отпускать. Под таким напором Томо прикрыл свое достоинство рукой и покраснел. -Шеннон, хватит меня так внимательно рассматривать!- растеряно прикрикнул Томо -А может быть я этого тоже давно хотел! -Ну, тогда за мной уже два хода, -ухмыльнулся Томислав -Хм, пожалуй ты прав. Можешь продолжать- заинтриговано произнес барабанщик Томо несколько секунд стоял смущаясь, а затем подошел к Шеннону в плотную, стянул с него майку и сделал ехидное лицо. Шен тут же стал парировать, что гитарист нарушает правила их игры и не называет то,что он хочет. И тут Шен осекся, он сказал назвать то, что Томо хочет. Хочет сам, испытывает желание и потребность. И тогда тот, зацепившись за его оговорку, несколько неуверенно, процедил сквозь зубы- «Шеннон, я хочу что бы ты это....ну....»,- и опустил взгляд к своему, еще не полностью, вставшему члену. Шен буквально озверел, от своей тупости и от хорватской наглости. -Я не буду это делать! Томо, так не честно! Хорват удивленно приподнял брови и переспросил- Разве?,- а затем развел руками, открывая себя на полное обозрение. Шеннон что-то недовольно буркнул себе под нос, но подошел вплотную к Томо так, что бы их тела соприкасались, и проведя рукой по нежной белой коже живота, опустил ее к паху. Его ладонь коснулась члена и начала совершать размеренные движения. Томо тихо простонал, но потом, взяв себя в руки ,отчеканил: -Не, Шен, я хочу что бы ты делал это ртом. -Ты издеваешься?!Это противно! -Сам придумал поиграть, -съязвил хорват Шен, скорчив недовольную физиономию, опустился на колени. Изучил член Томо взглядом, еще раз провел по нему ладонью и поморщившись, коснулся языком головки. Томислав подавился вздохом от ощущений, вызванных этим простым движением. Услышав одобрительный стон хорвата, он продолжил совершать движения по горячей плоти, судорожно вспоминая все, что когда-либо делали девушки для его удовлетворения. Постепенно вбирая в себя член Томо, на сколько позволяла его глотка, задавал медленный темп, растягивая сладостные ощущения. Томо не выдержал и грубо схватил Шена за волосы, при этом растрепав их, и начал вдалбливаться в него со всей силы. Шен практически давился. Движения были все резче и резче, и когда Шеннон почувствовал боль, от того, что Томо слишком сильно впился пальцами в его затылок и оттянул волосы, то поспешил быстрее выпустить член из горячего рта, но не успел. Теплая, густоватая жидкость, со стоном, была выплеснута в его рот. Шен сморщился и бегом направился к раковине, что бы выплюнуть содержимое своего рта. Несколько раз прополоскав его водой, а затем запив стаканом алкоголя, Шеннон взглянул на хорвата. Тот стоял посреди кухни и блаженно улыбался. -Твою хорватскую мать! Какого Марса, ты кончил в мой рот??? Мы так не договаривались!- Шен все еще отплевывался, во время выговора Томиславу. А Томо его не слышал. Тогда Шеннон подошел к нему вплотную и грубо схватил за подбородок. Тот опустил непонимающий взгляд на барабанщика и что-то промямлил. Шеннон выслушал доводы и нагнувшись, намеренно демонстрируя свой упругий зад, в черных боксерах, вытащил ремень из валяющихся на полу джинс гитариста. Потом подошел еще плотнее к Томиславу, резко впился в его запястья, свел руки Томо вместе и перевязал их полоской грубой черной кожи. Тот испуганно смотрел на друга, не предугадывая его дальнейших действий. -Не смотри на меня так,- вырвалось с агрессией от Шена - Блин, да что ты так взбесился? Шеннон, успокойся. Что на тебя нашло? Я не сделал ничего странного! Ты..ты....-Томо подбирал слова, что бы хоть как-то выкрутится из неловкой ситуации- Ты сделал мне приятно...очень....,но при этом бесишься- наконец выдавил из себя хорват. В ответ послышалась лишь ухмылка Шеннона, который удалился из кухни, оставив голого Томислава, со связанными руками. И хотя Шеннона не было несколько минут, гитарист не посмел пошевелится. Он, как исполин, стоял посреди кухни, зная, что в последний раз видит эти стены. Ведь скоро он уедет, уедет и больше никогда не вернется в этот дом, в этот город. Он начнет новую жизнь, в которой не будет этого терпкого запаха сигаретного дыма, исходящего от Шена, он больше не увидит эту звериную натуру, просыпающеюся в нем, когда он садится за барабаны. Не будет заливистого смеха и ревущего звука мотора мотоцикла. Томо оторвался от своих мыслей, когда горячее дыхании обожгло его плечо. Он невольно вздрогнул, когда ощутил, как Шеннон накинул на его глаза тесную повязку и завязывает тугой узел на затылке. Стоило ему только обронить звук, как Шен шипящим звуком прерывал его. Томо чувствовал, как Шен обошел его по кругу несколько раз, ощутил пристальный взгляд на себе, а потом услышал, как хлопнула дверца холодильника, а затем резкий звук ударов стекла и чего-то еще. Шеннон взял глубокую прозрачную тарелку и засыпал ее кубиками льда. Подойдя к Томо со спины он наконец озвучил свое желание: -«Я давно хотел наказать тебя» -Шен, ты говоришь, как герой дешевого порно-фи... Томо не успел договорить, когда кусочек льда, коснулся разгоряченной кожи на пояснице. Лед таял, превращаясь в холодную воду, которая стекая по ягодицам Томо, капала на пол. Его передернуло от неожиданности и он заглотил концовку фразы. Шеннон возил кубиком тающего льда по тонкой коже шеи, проводил по ключицам Томо, и когда этот кусочек растекся в воду, то Шен взял новый, и провел им по груди, намеренно задевая чувствительную кожу сосков. Томо покосился в лице. Шеннон специально выжидал, не давал возможности Томо понять, где в этот раз появится ощущение мороза. Но после этого чувства, возникало новое. Чувство обжигающего тепла. Такого щиплющего, но такого приятно. Томо вздрагивал от каждого прикосновения, но когда кубик льда коснулся горячей кожи в нижней части живота, то Томислав коротко вскрикнул. Тут же его губы были накрыты новым кусочком льда, от чего вмиг потеряли чувствительность и стали красными. Шеннон надавил на кусок и он плавно проскользнул в рот хорвата. Томо понял, что его не наказывают. Его дразнят. Он начал медленно и с упоением рассасывать кубик, превращая лед в талую воду. Шеннон стоял напротив него и с восхищением наблюдал за этим зрелищем, которое его возбуждало. Поддавшись порыву, он навалился на Томо, и упираясь в его плечи, потянул к стенке. Томо крутил связанными руками в разные стороны, стараясь не упасть. Барабанщику было забавно наблюдать эти неуклюжие движения Томо. Он был такой беззащитный, голый, с завязанными глазами и руками, позволяющие делать с ним все, о чем можно было только фантазировать. Наконец, добравшись до ближайшей стены, Шеннон, потянув руки Томо вверх, прижал их к стенке прямо над его головой, а сам с жадностью набросился на губы гитариста, которые горели после льда.       Поцелуй получился жаркий и ненасытный. Шен запоминал вкус губ хорвата, старался запечатать его в свою память так глубоко, что бы не забыть никогда. И его язык, раз за разом, переплетался с языком гитариста, с жадностью отвечающим на поцелуй. Шеннон развязал узел на затылке Томо, и ткань, скрывающая его глаза, упала на пол. Два взгляда встретились. Глаза Томо широко раскрыты и с задорным блеском, глаза Шеннона хищно сощурены и выдают неистовое желание. Шеннон не отрываясь от взгляда гитариста, потянулся руками к ремню и высвободил руки Томо, а затем переплел их пальцы вмети. Все тело пробило дрожью, словно электричеством. Сделав шаг вперед, барабанщик прижал всем своим весом Томо, и снова поцеловал его, а затем стал медленно продвигаться вдоль стены, в сторону своей спальни, держась за ладони Томо. Наконец, доведя Томислава до кровати, Шеннон грубо толкнул его, от чего тот резко упал на мягкий матрас, проваливаясь и сминая шелковые простыни под собой. Томо покусывал губы и наблюдал за дальнейшими действиями барабанщика, лежа на кровати. А тот нарочито медленно забирался на постель и нависал над Томиславом. Барабанщик сел на него, и опираясь на свои руки, неторопливо придвинулся к лицу Томо так, что бы их носы лишь слегка касались друг друга. А затем прошептал- «А чего хочешь ты?» Томо уже забыл про их игру, про их соревнование. Он целиком и полностью абстрагировался от внешнего мира и погрузился в мир ощущений. То острых, то томных, но одинаково приятных. Что он хочет? Томислав приподнял свою ногу с постели, несколько раз провел ей по паху Шеннона. Барабанщик, вздернув брови, простонал слишком громко. Слова были не нужны, Шеннон и так понял ответ. С нетерпением барабанщик стянул с себя, давно мешающие трусы и нежно погладил Томо по бедрам. Томо же, слегка приподнявшись, захватил Шеннона в объятия и перевернул на спину. Две хитрые улыбки и руки блуждающие по торсу Шеннона. Но тут тишину прервал голос хорвата: -Я хочу быть сверху -Чего? - с удивлением спросил Шеннон. Его глаза стали круглыми, и за всей его уверенностью, в них прочитался испуг. Он вырвался из под Томо и лег рядом на спину, пялясь в потолок. А Томислав, повернувшись на бок, лицом к нему, принялся выжидать. Томо наблюдал за его реакцией. Но гитарист блефовал. Он мог представить себя, как снизу, так и сверху, но Шеннона не мог. Он знал, что такой мужчина, как Шен, никогда не согласится быть пассивом. Он не сможет уязвить свое больное самолюбие и гордость. Проведя столько лет за одной работой, он изучил характер Шеннона всецело, и мог безошибочно предполагать его поведение. Шеннон все еще лежал на спине и тогда Томо придвинулся к нему ближе, и стал легко оглаживать тело. Нежные прикосновения ласкали живот, грудь, шею. И когда Томо положил свою ладонь на щеку Шеннона, тот еле слышно проговорил: -Томо я не смогу. Я боюсь. Боюсь жертвовать своей задницей. Томо хихикнул, на что Шеннон надул, и без того пухлые, губы. Томислав так же нежно прошелся по торсу барабанщика, а затем несколько раз провел пальцем по нижней части живота, и быстро проскользил по члену Шеннона. Он снова громко простонал, не сдерживая себя. Томо нравилось слышать эти звуки, поэтому он прекратил мучить Шена, и горячо прошептал на ухо: -Я пошутил. Я хочу что бы ты трахнул меня. Ты-меня. И не наоборот. Шен несколько секунд соображал в смысл сказанных слов, а затем яростно прошипел в лицо гитариста: -Ах ты,сукин сын! Шикарнейший, сукин сын! -и впился поцелуем в губы Томислава. Скинув его с себя, Шен резко поднялся с кровати и направился в сторону комода. А Томислав повернулся на спину и блаженно улыбался, предвкушая наслаждение, через боль.       Шеннон открыл верхний ящик и начал что-то усердно искать. Когда Томислав повернул в его сторону голову, то слегка опешил от картины, которую увидел. Это был не просто ящик. В нем Шеннон хранил разнообразное множество интересных вещей. Если бы Томо мог, он бы повесил на этот ящик простую табличку- «Все для секса». Или нет, не так- «Все для безудержного секса». Ища необходимое, Шеннон поспешно выкладывал не нужные на данный момент вещи, на крышку комода. Сначала на нее полетели несколько пачек презервативов, судя по внешнему виду коробочек- разнообразных мастей, потом какие-то ремешки, которые, как догадался Томо, предназначались для секс-качель, затем Томо заметил наручники в кожаной оплетке, в оплетке из плюша, леопардового окраса, черную маску и кляп. По спине пробежали мурашки и он нервно сглотнул. Шеннон повернул голову к Томо и хитро улыбнулся, медленно демонстрируя новый трофей из комода- кожаный флопер, с множеством хвостов. Шеннон сощурено смотрел на гитариста, который, как казалось, уже потушил огонь своего желания и лежал совсем не расслаблено. Шеннон покрутил плетку в руках, а затем несколько раз хлестнул себя по ладони и положил предмет на комод. Продолжая рыться к ящике, он заботливо положил на него еще несколько вещей, названия которых Томислав даже не знал, но видимо эти вещи Шен любил больше всего. Наконец Шеннон нашел то, что он искал и спрятав за спиной, меленной поступью направился к Томо. По лицу того было видно, что он нервничал. Но его опасения были напрасны, Шеннон лишь искал смазку на основе зеленого чая. Он не хотел доставлять Томо боль, хотя понимал, что без этого не обойтись. И поэтому он, из всего многообразия, искал именно эту смазку, с заживляющим эффектом. К тому же Шен невероятно любил этот свежий и мягкий запах. Шеннон залез на кровать и навалился на Томо. Тот все еще нервничал и когда Шен показал ему, что он икал, то Томо чуть ли не расплылся на кровати, под тяжестью чужого тела. -Испугался? -Ну.... не то что бы испугался.....-Томо отвел взгляд-...просто я ничего такого не пробовал...... -Так может быть хочешь?- с интересом спросил Шен. Томо несколько секунд размышлял, мечась в сомнениях, но все же решил, что впечатлений от секса с мужчиной ему хватит с головой, без посторонних предметов, и лишь тогда отрицательно покачал головой. Шен лишь коротко отчеканил- «Как знаешь»,- и принялся гладить лицо Томо, а потом запустил ладонь в его волосы, пропуская темные, густые пряди меж пальцев. На мгновение Шеннон залюбовался этой естественной красотой, но затем повернувшись на спину повлек Томо за собой и начал блуждающе изучать его тело. Томо так же не прекращал гладить мускулистую спину своего партнера, сжимая в ладонях каждую взбудораженную мышцу его тела. Шеннон шептал всякие пошлости на ухо Томо, а тот, и без того раскрасневшийся, краснел еще больше. Наконец Шен, не в силах больше терпеть, нанес на ладони смазку и уложил Томо в коленно-локтевую позу. Томо закрыл глаза и бесстыдно отставил свой зад, готовясь к проникновению. Шен нежно поглаживал ягодицы Томислава, а затем аккуратно коснулся колечка мышц. Томо вдернулся, но тут же расслабился. Шеннон выждал момент и медленно ввел один палец. Томо вскрикнул от приступа боли и смял простынь под ладонями. Шеннон ласково поцеловал его спину и взял его руку в свою. Спустя время, Шен, немного подвигав в Томо пальцем, присоединил еще один. Гитарист тяжело вдохнул и до бела сжал ладонь барабанщика. Шен начал шептать успокаивающие слова, что бы отвлечь Томислава от неприятных ощущений и когда Шеннон ввел третий палец, то наконец задел бугорок простаты, и Томо заменил вскрик стоном. На лице Шеннона появилось удовлетворение, и он не прекращая двигать пальцами, растягивая Томо, не забывал делать ему приятно. Шен то легко дотрагивался, то вбивался в эту точку, от чего хорват выгибался и стонал, подкидывая бедра. А Шеннон с хищной улыбкой испытывал наслаждение, доставляя партнеру удовольствие. Он как можно дольше старался продержаться, перебороть свое неистовое желание вбиться в этого беспрерывно стонущего мужчину. Это не могло продолжаться долго и тогда Шеннон аккуратно вынул свои пальцы из Томо, и заменил их давно ноющим членом. Яркая волна ощущений пробила Шеннона с головы до ног, всколыхнув каждую клеточку его жаждущего тела. Правая рука скользнула по животу хорвата и начала поглаживать его вздымающиеся член, пока Шеннон резко входил и выходил из него. Шен наращивал темп и стал так же интенсивно надрачивать Томо. Спустя несколько резких толчков, он почувствовал сначала дрожь, а потом и конвульсии, в которых начал содрогаться Томислав. Гитарист издал громкий и резкий вскрик и обильно кончил. Таких эмоций Томо не испытывал ни разу. Это была настолько яркая разрядка, что он очнулся от нее только через несколько минут, прибывая в это время в тумане неги и удовлетворения. А Шеннон ощутив теплую жидкость у себя в ладони, перенес руки на поясницу Томислава, резко схватил его и продолжил вдалбливаться в расслабленное тело. Спустя несколько интенсивных движений бедрами, Шеннон закусил губу и промычал, уткнувшись в затылок гитариста, обжигая его шею горячим дыханием. Кончив, Шеннон навалился на Томо сверху, вдавив его в матрас, всей тяжестью своего тела. Шен тяжело дышал ,его сердце бешено колотилось, а уши заложило густой темнотой. Томо неловко дернул плечами, дав понять Шену, что ему тяжело удерживать на себе большое, мускулистое тело. Шеннон сделал физиономию довольного кота и неспешно прилег рядом с горячим и потным Томиславом. Томо повернулся лицом к Шену, и прошептав прямо в губы, пригласил его в душ, а затем встал с постели и направился в душевую. Шеннон наблюдал за соблазнительным силуэтом, сквозь сумрак ночи, и подождав пока Томо включит воду, направился к нему. Забравшись в просторную душевую кабину вдвоем, они легкими и нежными движениями смывали с друг друга их страсть, заменяя ее бархатными касаниями, дарящими ощущение легкой эйфории и безграничного счастья. Когда с душем было покончено, Шеннон поцеловал хорвата в губы, не углубляя поцелуй, лишь едва касаясь, и вытер его полотенцем, затрагивая каждый кусочек его тела. Затем вытерся сам и обняв Томо, глядя ему прямо в глаза, утянул к себе в кровать. Шеннон лег первым, а Томо аккуратно положил голову ему на грудь. Шен приобнял Томислава, и спустя несколько минут, тот услышал размеренное дыхание барабанщика. А Томо еще долго не спал. Он думал о случившемся, думал о своем будущем. Сегодня утром он решил уйти из группы, а сейчас ему было так хорошо в объятиях этого сильного и страстного мужчины, что хотелось остановить время. Заморозить секунды, минуты, остановить эту планету и вдыхать запах Шена, наслаждаясь им, забывая о всех проблемах. С этими мыслями Томо уснул.       Утро встретило его яркими лучами солнца, пробивающегося сквозь приоткрытые шторы, и стойким запахом свежемолотого кофе. Томо зевнул и несколько раз потянулся. Естественно Шеннона не было под боком, что не могло не печалить. Томо подскочил с кровати, накинул халат, висевший на спинке стула, дабы прикрыть свою наготу, и вышел на кухню. Шен сидел на диване, попивая кофе и что-то смотрел в своем ноутбуке. Томо сел на диван вглядываясь в профиль барабанщика. Шеннон поднял длинные ресницы и взглянув на Томо, облизнул нижнюю губу. Томо заюлил на диване, уводя взгляд от этих невероятных глаз. Он не знал о чем говорить со своими коллегой, с которым ты провел первую и последнюю, незабываемую ночь. Но слава нашлись у Шена, и он вмиг посерьезнел и уверенно спросил: -Так ты все же решил уйти от нас? -Я?- Вопросом на вопрос ответил Томислав, и продолжил -Ты меня с кем то путаешь, как я могу оставить группу без гитариста? -Но ты же сам вчера говорил.. Шен не успел закончить фразу, его слова были пойманы манящими губами Томо, который обхватив руками Шеннона, сел как можно ближе. Звуки гудящего Лос-Анжелеса доносились из открытого окна, а настроение было отличным.