Жажда битвы

Он смышлёный ребёнок. Даже очень. Ему мама так сказала! Она похвалила его, потрепала за щечку за то, что он уже умеет читать! Пусть не так быстро, как папа, но все же! Папа сильно обнял его тогда и даже пустил слезу. Мальчуган не понял почему, он же вроде его обрадовал, а не расстроил... Ну да ладно! Сейчас парнишка идет кушать, мама сегодня приготовила его любимую еду! - Ичиго, иди сюда! Это мама. Он, естественно, быстренько подбежал, сел за стол, да приготовился ждать вкусного деликатеса. «Эээ? Что это за слово? Ребенок дал себе зарок - маму спросить, она все знает!» Пока решал, что с этим делать, уже доел. Мамина еда настолько вкусная, что он ест её на автомате. «Ну вот, опять, что это значит - "на автомате"?» - Что-то не так, малыш? - Да нет, все нормально... - пробормотал мальчик. - И вовсе я не малыш! - Я знаю, сынок, ты наш воинственный и суровый "защитник"! - Масаки говорила все это с улыбкой на лице, поэтому даже у ребенка не возникло сомнений в том, что она дразнится. - Хм! - ребенок немного обиделся, его мама заметила это. - Ну-ну, прости, просто ты так мило выглядишь, когда злишься! Эх, он знает, что мама просто обожает его насупленную мордашку, но все равно ничего не может с этим поделать. Она над ним все время подтрунивает! И остается только дуться, ведь ругаться с мамой и злиться на неё... - Ну хватит уже, лучше вон, добавку съешь! ...решительно невозможно! - Спасибо, мам! Мальчуган взял парочку вкуснейших онигири и тут же начал есть. «Эти словечки, появляющиеся иногда, это нормально? Может, стоит рассказать все маме или папе?» Папа у них доктор - если что-то не так, то мигом всё исправит! Наверное, надо, ибо после таких воспоминаний голова болит. А тут не приют, тут помогут. «Стоп. Приют?» - А-а-а! Больно! Женщина услышала крик сына. Она быстро подбежала к нему, и от того, что увидела, просто остолбенела. Видеть то, как твой сын пытается расцарапать себе голову, чтобы избавиться от боли - то еще зрелище. Если сказать, что Масаки запаниковала в тот момент - значит, сильно преуменьшить. Но не зря она была женой врача: она подняла Ичиго на руки так, чтобы ограничить его движения как можно сильнее. Иначе он бы просто выцарапал себе глаза. Это было самое страшное время в её жизни. Сердце стучало, как молот по наковальне. Она бежала к мужу, благо, весь их дом и был клиникой. Муж ничего не стал спрашивать - он услышал, как кричит Ичиго. Ишшин сразу же вколол ему успокоительного и обезболивающего. Самое плохое - это не сработало. Слишком больно ему было, слишком быстро изменялся характер повреждений. Мужчина начал действовать, паниковать он будет потом. Вызванные медсестры оперативно подбежали с каталкой. Положив мальчика, они поставили ему капельницу, вкололи ампулу с наркозом. Состояние сердца - критическое, частота сердцебиения - огромная, мозг - аномальная активность. Показатели были просто космические. Ишшин искренне надеялся на своих коллег, ибо сам он уже не мог что-либо поделать. Он не мог нормально думать и работать в такой ситуации. Не хватало хладнокровия - видя, как трясется в конвульсиях тело его сына, он паниковал, до дрожи. Он побежал к жене. Успокоить, поддержать, ведь она - его мать, она испытывает всё это в десятки раз сильнее. Сжимая жену, которая билась в истерике, он утешал её. - Все будет хорошо. Всё будет хорошо! Он уговаривал её и себя, старался унять боль женщины, пытался хотя бы чуть-чуть ослабить волнение. Он сам это все испытывал, но понимал - нужно успокоить, нужно верить, это его сын - он все сможет, он выживет! Врачи оперативно приступили к устранению симптомов. Повсюду бегали медсестры, ища ампулу с нужным препаратом, врач же раздавал указания. -Ты! Быстро за мощным бета-блокатором! Ты -...! Вскоре мальчик затих, сердце перестало так быстро колотиться, но мозг... Мальчик впал в кому. Неделя. Неделю он был в коме. Всю эту неделю Масаки и Ишшин ходили серые, напряженные, да что говорить - у них появилась пара седых волос. Особенно нервничала женщина, но её, как мог, поддерживал муж. Ишшин поступил по-мужски. Он тоже переживал, но спрятал все на потом. Жене хуже - нужно ей помочь, нужно казаться уверенным и немного обрадованным результатами. Всю эту неделю он ходил за ней, спал меньше, чем Масаки. Ибо нужно быть бодрым, когда она проснется, унять катящиеся слезы, прекратить истерику. Киске уже приходил, сказал, что никогда такого не видел. Это пугало, Ишшин никогда не был силен в теории, поэтому даже не спрашивал, что Урахаре показалось удивительным. Просто спросил - выйдет ли он из комы? - Да, скоро его духовная оболочка стабилизируется, и он очнется... Шляпник, подумав, все же решил продолжить. - Он, похоже, борется с пустым в себе, так что может очнуться не совсем он... Видя нарастающую панику, и, даже, какую-то безысходность, барыга быстро замахал руками и поспешил досказать: - ...но шансы на это только в районе десяти процентов! Его психика поначалу будет немного нестабильна, но такой резкий скачок сил подстегнет умственное развитие! Капитан 12 отряда как всегда не сказал "ненужную" информацию, например, то, что шанс не очнуться из-за перегрузки духовного тела – шестьдесят процентов. И только тридцать - шанс на успех. Если бы он сказал все - он бы сам себя не простил. Масаки и так на пределе, нужно приободрить её. Он сказал ей о том, что сын имеет все шансы проснуться в течение следующего дня. Эти слова помогли женщине, сильно помогли. Она, видя уверенность мужа в друге и слыша его слова, крепла духом. Ей казалось, что если бы не слова о том, что её сынишка скоро проснется, то она бы сошла с ума. Все же подобное слишком шокировало. Её сын может умереть так рано, буквально совсем недавно родившись. Её крохотное, милое существо, которое так забавно обижается. Она всю ту злосчастную неделю пробыла в тихой истерике. Нет, она почти не плакала, но не реагировала почти ни на что, мало ела, мало пила. Еще хуже спала, да и спала только рядом с сыном и мужем, который в те дни был всегда рядом, то есть, вообще всегда. Она чувствовала его заботу, и это ослабляло напряжение. Но сейчас она обрела уверенность. Нужно приготовить данго. Ичиго любит данго. И ремень, за то, что не говорил маме причину беспокойства и боли. Она ведь видела, как он морщился. Позволяла ему стоически терпеть, ведь боли были совсем незначительными, муж проверял. Ничего вроде не было, а тут раз - и кома. Фух, готовка успокаивает, да и вердикт капитана тоже, почти не переживает уже. Ведь Киске никогда не врал: увиливал, но не врал... Да и угрозы внутреннего пустого больше не будет, ведь её сын справится. Сознание плыло, ему было очень больно. Он буквально ощущал, как вспоминал то, что не успел потерять. Там. В пустоте. Мозг не испытывает боли. У него нет подобных нервных окончаний. Но почему ему так больно? Похоже, что парень переродился с памятью. Вероятно, из-за её возвращения возникли проблемы. Очень такие нехилые проблемы. Например, у него "немного" все болит. Везде. Особенно в голове. Он постарался отвлечься от неё, мысли скакали туда-сюда, лишь бы не переключаться на агонию... Мужчина помнил всю жизнь здесь, таких совпадений просто не бывает. Сбылась мечта идиота. Он - Куросаки Ичиго. Замечательно! Нет, серьезно, его все устраивало! Он всегда мечтал попасть в человека, у которого столько битв! Особенно битв на мечах! А что? У каждого есть какая-нибудь безумная мечта. Чем он хуже? Вот и хотел попасть в этого парня... Его взяли на руки и понесли, похоже, что в клинику... Для мальчика мир воспринимался урывками: вот его кладут на каталку, вот уже клонит в сон... Очнулся он в весьма живописном месте, сидя около берега моря. На острове. А прямо за ним был вулкан. Кракатау. Один из самых сильных вулканов. Не слишком большой, но на нем выжжена вся земля: прямо под ним - черный песок. Сила извержения этого вулкана более чем в двадцать пять раз превышает силу взрыва советской водородной бомбы. Просто восхитительный внутренний мир. «Описывает меня взрывной бочкой, черт подери! Хм, с чего это я так разозлился?» Неподалеку послышался вой. Только что сформированный пустой не придумал ничего лучше, как напасть на прибывшего. От силы его прыжка взорвалась земля под ногами. Он не стал ни размениваться на слова, ни медлить, инстинкты толкали на действия. Да и зачем говорить с жертвой? Почти долетев до мальчика, пустой начал закручиваться в правую сторону. Резко уперев свою правую ногу в землю, он использовал возникшую инерцию и вращение для придания просто убойной силы для вертушки левой ногой. Но не учел одну проблему. Он напал на Ичиго, а это-таки его внутренний мир. И пацан верил, что он тут - силен. И пока верил - таковым и являлся. Удар пустого нанес немного урона малышу, но полетал он неплохо. Но это задело кое-что другое в нем. Его возжелала поглотить его собственная часть! Она уверовала в собственную силу настолько, что сразу пошла против целого. Это заставляло задуматься. Но потом. Сейчас же... Он был просто взбешен выходкой части своей души. - Осколок хочет поглотить основу!? Я, черт возьми, был о себе лучшего мнения! Ичиго увеличил себя. Он просто раздавил пустого. Естественно, он не умер. Никто не убьет собственную душу. Собственно, он и не хотел, лишь старался выместить злость. Не получалось. Его чуть не "очистили". Он в ребенке. Его только-только обретенная мать скоро умрет, потому что ему не хватит силы. Его, еще не родившиеся, сестры, будут всегда в опасности. Все это случиться из-за двух людей - Яхве и Айзена, они угрожают его семье, а он ничего не может. Если он умрет - то точно потеряет память. Ибо тут есть Бог, который создал тут свою систему реинкарнации. По сути, его злость была на всё. Сейчас он представлял собой жалкое зрелище, ну, для всех, кто видит души. Его суть раскололо на несколько частей. Пустой - эгоизм, Шинигами - добродушие, Квинси - самоконтроль. Остаток сейчас был без этих частей квинтэссенцией бесконтрольной ярости. И его разозлили. Будь он целым, или, хотя бы, спокойным, десять раз бы подумал, перед тем, как сделать что-то подобное. Все же, операции даже на своей душе крайне опасны и при полной подготовке. А он начал делать операцию на сердце двуручным молотом, со всего размаху. Он не собирался ходить с разломанной на несколько частей душой. Даже если погибнет после этого, зато целым. Никому неподконтрольным. Ему казалось, что через два осколка его контролирует Король: через шинигами и пустого. А через квинси - Яхве. Что отец, что сын - оба те еще… нехорошие люди*. «Подчиняться им? Лучше уж умереть.» Он концентрировал желание и эмоции в себе. И душа реагировала.