— Тора-чан? — меня чуть всего не занюхали.
Конечно, такой громадине, несмотря на то, что я тоже не маленький, это как эм… лапу на столбик задрать. Вот.
— Я тоже рад тебя видеть, Куромару-сан, — я потёрся об ноги своего друга.
— Тебя очень давно не было, — посмотрел на меня своим единственным глазом нинкен главы клана Инузука.
Ну да, получается, что до всех этих жутких событий я около восьми недель в Конохе не появлялся. Плюс ещё десять дней неважного самочувствия вследствие отравления — после. Итого: два месяца «пропажи».
— Неважно что-то выглядишь, — меня ещё разок обнюхали.
Натуральный пылесос! Хм. Пылесос…
— Неужели ты загулял? — весело оскалился мой друг. — Или болел?
— Слушай, а ты ничего странного не чувствуешь? — осторожно поинтересовался я. — В деревне?
— Нет, всё как обычно вроде, — склонил голову он.
— А две недели назад? Знаешь, красная луна, все дела? — продолжил допытываться я.
— М-м… — всерьёз и надолго задумался Куромару.
А я вдруг вспомнил, что собаки плохо различают оттенки оранжево-красного и зелёно-синего, что-то вроде человеческого дальтонизма. Блин! Да откуда такие познания в чужой физиологии-то?!
— Был праздник, — пришлось уточнить, — с фонариками. День осеннего равноденствия.
— А, тот людный вечер. Все нинкены патрулировали территорию вокруг деревни, чтобы все люди могли спокойно праздновать, — уверенно ответил Куромару. — Клану поручили охрану периметра. Но никаких происшествий не было.
— Вот как, — протянул я. Это выходит, что таких разумных животных, как псы Инузука, на всякий случай изолировали?
— А это обычная практика? Отсылать вас в патруль одних? — всё же следовало узнать подробности.
— Да, на крупных праздниках, вроде Нового года или дня равноденствия, когда все собираются в деревне, — подтвердил мои догадки Куромару. — Мы всегда можем либо справиться сами, либо позвать партнёров на помощь, в крайнем случае — поднять тревогу.
— Ох, понятно. Но хочу тебя огорчить. На самом деле всё-таки кое-что произошло. Но сначала пойдём к Цуме-сан, так будет понятней, и я есть хочу. Болел, да, и мотался туда-сюда, чуть не сдох…
Куромару расспрашивать не стал — вот же терпения у него, да и, скорее всего, сказывается профиль работы — исполнение приказов без «зачем?» и «почему?». Он подтвердил информацию от Наруто, что Киба вместе с Акамару сейчас в своём школьном походе и должны вернуться завтра, как и весь их класс.
Инузука Цуме — человеческий партнёр Куромару — была дома и явно ожидала моего друга, потому что готовила ту самую «супержрачку», замешивая знакомую красноватую субстанцию. У меня желудок призывно заурчал. Еда!
— Кто это с тобой, Куромару? — с интересом прищурилась на меня глава клана собаководов.
Мой друг слегка прифигел от такого вопроса. И ещё раз посмотрел на меня, а то вдруг я на самом деле «шпиён» какой под хенге-но-дзюцу, ага. Он и обнюхал ещё разок для уточнения. Я это или не я. Про меня спрашивают, или нет, смешно даже.
— Твой друг? — вняла Цуме его ответу. — И кто у нас будет твой новый друг?
А потом повторился примерно тот же диалог про тигра, который был около полугода назад, причём хозяйка Куромару под конец потёрла виски, наморщившись, но всё-таки поприветствовала меня и дала, наконец, поесть.
— Удивился, что Цуме-сан меня забыла? — спросил я друга после того, как вылизал досуха миску Акамару, в которую мне положили полезную вкуснятину.
Эх, хорошо, сразу и в животе заметно потеплело, и чакры ощутимо прибавилось, и сил.
— Обычно у неё очень хорошая память и обоняние сильно развито, тебя сложно перепутать с кем-то другим. Не понимаю, что это с ней… — попытался оправдать свою женщину Куромару.
— Я тебе расскажу, — вздохнул я, устраиваясь на псе, чтобы было удобнее. — Если коротко, то на всю деревню и округу наложили гендзюцу. В принципе, думаю, что в жизнь людей мало вмешивались, но их заставили забыть кое-что, точнее — кое-кого…
Я рассказал Куромару о своих «злоключениях» за последние дни и о том, что Кушина и Шисуи покинули убежище Леса Смерти, чтобы разыскать кого-то, кто сможет снять печать Минато, а я остался тут приглядывать за мелким.
— Вот такие пироги с котятами, — закончил я своё не слишком-то весёлое повествование.
— М-да, — резюмировал нинкен. — Клан Инузука всегда верен… Но если Цуме и остальные не знают, что сейчас хозяин деревни сменился…
— Народу это не доказать и не объяснить, — подтвердил я, вздохнув.
К тому же, Кушина-сан сама сказала, что надо всё продумать. И я с этим, поразмыслив, был согласен. Её внезапное «воскрешение» при условии, что эту технику «высшей иллюзии» не отменить, будет очень даже странным. Как она объяснит, где пропадала «всё это время»? Разве что воспользуется «планом Минато» и скажет, что попала в какую-нибудь пространственно-временную ловушку, тут, похоже, это кругом и рядом бывает. Но для начала ей надо от своей печати избавиться… И преодолеть ненависть к сыну. Да и нынешний хокаге — Обезьяна-сама — вряд ли позволит ей, теперь-не-джинчуурики так просто вернуться. Ох, как начинаю об этом думать — голова идёт кругом. Но к чёрту глобализацию! Кушина-сан девочка взрослая и умная — не зря же стала главой деревни и самым главным генералом, что-то придумает, буду в неё верить. А сам займусь проблемами местного уровня. То есть — мелким.
— Я не смогу об этом рассказать Цуме, — извинительно прервал мой поток сознания Куромару. — Я даже не знаю, как я ей это скажу, как всё это объяснить. Тем более это напрямую не связано с кланом. А про лицо на горе я от тебя услышал — не обращал на это никакого внимания. Ты же знаешь — для собак больше запахи важны.
— Пока и не говори, помнишь, как все взрослые относятся к Наруто? Даже если ты сможешь объяснить всё своему партнёру, то пока Цуме-сан не сможет преодолеть навязанную ненависть. Но вот у Кибы этой ненависти нет, и я хочу, чтобы парни снова дружили… — поделился я своими наполеоновскими планами с Куромару.
Хм. И снова оно. Наполеон — какой-то крутой полководец и вовсе не из нашей страны, а…
— Чем я могу тебе помочь? — спросил Куромару, сбив меня с размышлений.
— Мой мелкий голодает, а ещё его охраняют люди в масках, — пожаловался я.
* * *
Фу-ха-ха! Вслух коварно посмеяться мне не даёт узелок в зубах. Чёрный. Личная ниндзя-нычка. Пока мой большой мохнатый друг отвлёк на себя внимание АНБУ-шника, который и после заката продолжал наблюдать за моим мелким, я скрытно проник через оставленное открытым окошко.
Куромару помог донести собранный узелок до квартала, а мне оставалось только улучить момент и, скрываясь в тенях, не отсвечивая, воспользоваться своим коварством и проворностью.
Да, я невероятно крут!
А мы с Куромару просто Бонни и Клайд! Немного растрясли зажравшихся обывателей «на поесть». Тут ребёнок голодает и скитается! Всего-то мой друг отдал специальную чёрную тряпицу-переноску, в которой собаки клана частенько приносят обед своим людям. А потом мы немножко ограбили магазинчик неподалёку, кстати или некстати принадлежавший клану Сарутоби. Я не выбирал магазин специально, но во время, так сказать, экспроприации в пользу нового джинчуурики, заметил специфичный мон на дверях магазина, похожий на крендель, и чуточку позлорадствовал.
Это — карма!
Я поочерёдно вытащил из подвальчика поллитровую коробку молока, упаковку из восьми сосисок, кусок мяса грамм на четыреста, тоже упакованный, килограммовый пакет риса. Всё это сложили в переноску, и Куромару любезно дотащил ношу почти до места, а потом ещё и отвлёк на себя наблюдение.
Наруто, видимо, наупражнявшись до упаду, уже дрых. Поэтому я всё, кроме риса, сложил в холодильник. Уж что-что, а в доме Кушины-сан холодильники открывать и закрывать я навострился. Гордость за себя, любимого, так и распирает. Для чего ещё нужны навыки ниндзя, как не для воровства еды?!
Так что, весьма довольный собой, я запрыгнул на постель к мелкому и чуть подвинул его на своей законной подушке и уткнулся в его волосы.
— Намаики-чан? — прошептал Наруто, вплетаясь пальцами в мою шерсть. — Ты вернулся…
Я спел ему песенку, и мы дружно задремали.
* * *
Ради этой удивлённой рожицы с почти идеально круглыми глазами я встал пораньше, живописно выгрузил из холодильника свою добычу на стол и сел в серединке, между сосисками и мясом, перед пакетом молока. Весь из себя модный. Не, я ж не дурак, чего ночами-то шарахаться? Вдруг там печати или ниндзя какой охраняет после закрытия? Да и, несмотря на то, что уже начало октября, ещё не так прохладно, чтобы можно было мясо и молоко ночь на столе держать. А тут такой «хокус-покус» — прямо из холодильника, но попробуй докажи. Хы-хы.
Так, кажется, «мы его теряем»…
— Н-нама-ик-ки-ч-чан, — заикаясь, показал на меня пальцем Наруто.
Я встал, потянулся и вопросительно выгнул хвост.
Мелкий подошёл ближе, посмотрел на мясо, на меня, потом на сосиски — снова на меня.
— Ну, мы завтракать-то будем? — поинтересовался я и приподнял зубами пакет с молоком.
— С друзьями надо делиться, да? — как-то одновременно беспомощно, но радостно спросил меня Наруто.
— Да! — ответил я. — Нас ждут великие дела!
