За сотни километров, в стране Водоворота, «Объект А12», закрытая секция
- Не наседай на меня, Аяка! – отпирался Хисао, – ты сама прекрасно понимаешь, ничего из того, что тебе интересно, я рассказать не могу, – обречённо-сгорбленный мужчина, уже добрых два часа, вяло отбивался от нападок девушки, – все что мог сказать, уже рассказал. - Я не дура! Хисао! – напирала девушка, – и глаза имею! Что ты, что Минору и даже Узукаге – ходите запредельно довольными. Какой у Вас за план? – синеглазая красавица нервно вышагивала по кабинету куратора, – Я знаю, что мне не положено! Но на мне висела психологическая проработка парня! И вдруг! Работы сворачиваются! Устало опустившись на кресло, она опечалено ссутулилась: - А я ведь… так и не увидела его… после того случая, – щёки девушки предательски заалели, – ты думаешь я не выяснила, – вскинулась она, – что он написал мне свиток с извинениями. И до сих пор его в глаза не видела! Где он?! – Аяка требовательно протянула руку, будто, ожидая, что мужчина сразу отдаст требуемое. - М-ма… вот что! – мужчина оперся на стол, слегка подавшись вперёд, – про свиток могу сказать следующее: ты его получишь позднее, после исследования. Тоши основа отколол шутку в своих лучших традициях… написал его с душой… – Мастер вдохновенно сощурился, – дааа, с душой! – и лишь мгновением позже он понял, что сболтнул лишнего. Нависшая над ним разъярённая фурия, полыхала мелкими электрическими разрядами отчего алый водопад её волос опасно встопорщился, васильковые глаза метали молнии, от фигуры девушки явственно тянуло яки*: - Ты-его-читал? – голос, наполненный чакрой, стегал не хуже кнута, – Хисао! - Первую строчку – одним глазком! – поспешил оправдаться мужчина, такая Аяка его не на шутку пугала. Взрывной темперамент Узумаки, в женщинах клана выражался очень ярко, недаром сильнейшая куноичи клана получала прозвище – «Кровавой». - Да и вообще! – попёр в наступление Мастер фуиндзюцу, – мне ничего и читать-то было не надо. Он же у меня на глазах и пытался… - Пытался что? – рыкнула девушка. - Э… Аяка… ты помнишь, он писать не умеет, – мужчина приободрился, видя, что смог немного выбить её из колеи, – вот мне и пришлось ему немного помочь. А между тем в голове девушки бушевали вихри из мыслей и эмоций. Шестерёнки мозга дымили подшипниками, но крутились и с каждым оборотом их зубчики находили в ворохе информации всё больше зацепок, свивая одинокие нити разрозненных фактов в тугие канаты догадок, которые, в свою очередь, ткали полотно разгадки. Наблюдая за резкой сменой эмоций на лице девушки, Хисао в очередной раз подумал, – «Какая же она ещё девчонка»! Зря он так думал. Мгновения спустя, мужчина спинным мозгом ощутил, как щёлкнула в голове девушки последняя деталь головоломки, вставая на положенное ей место. Раздавшийся голос девушки был неестественно спокоен: - Вы сделали это! – взгляд больше не метал молнии, жажда убийства тоже исчезла, но мужчину это пугало ещё сильнее, – Я не дура Хисао… перед тем как идти к тебе я заскочила к Тамоцу… ты должен знать, что от меня, ему, – «меня» и «ему», девушка выделила особо, – почти никогда не удавалось скрыть информацию. В этот раз тоже удалось кое-что узнать. Не за красивые глаза я стала Старшим аналитиком… бумаги ведь и через меня проходят. С каждым словом девушки Мастер печатей все явственней понимал, что легко отделаться в то раз не получится… ну они знали на что шили… - Мне пока непонятна причина, по которой мне не отдают свиток, но лучше бы там не было ничего «такого», – Аяка неопределённо взмахнула рукой, – молитесь чтобы с Тоши всё было хорошо… иначе! - У меня приказ, – оправдывался мужчина, на все лады костеря излишне болтливого Узукаге, – ты можешь спросить… но не факт, что я смогу ответить. Девушка неожиданно мягко улыбнулась и спросила: - Ему положили запасную пару гэта?***
Голова словно ватная и трещит неимоверно. Кто-то ударил меня? Меня... ах да нападение. Отец ведь предупреждал об опасности на дорогах. Отец? О! действительно отец – Йошито Сумитодо, мой любимый папа. Мысли медленно ворочаются в голове… открываю глаза темнота, словно глаз у меня и нет. Страшно! Надо позвать Коу-чан, она поможет, всегда помогает. Пытаюсь открыть рот – не получается, что-то мешает. Ох-хх, наверное, меня связали… тишина вокруг пугает, но я не боюсь, папа меня спасёт. Он сильный, у него много воинов! Он всегда говорил – мужчина должен быть сильным! Я не буду плакать. Не буду… Предательская влага прочертила дорожки на щеках ребёнка. Связанный, брошенный в темноте, я не мог не плакать. Слишком много всего навалилось… я ведь не слепой и все замечаю… отец последние дни был сам не свой, постоянно проверял все ли у меня в порядке. Приходил поиграть со мной… чаще чем обычно. Раньше я бы обрадовался, но прислуга тоже была взволнована, и трепала языком, порой, не замечая меня. Я уже немаленький и понимал, что творится что-то странное. Учителя недаром меня хвалили, я усердно учился, стараясь стать достойным уважения отца. Нападения на селения, сожжённые деревни и не только у нас, но и у соседей, скорее всего, будет война. Желание отца отправить меня в гости к господину Вада Ясухиро, было для моей безопасности, но, видимо, не получилось. Меня пленили… как же болит голова! Мысли путаются, словно часть из них не мои… из глубины памяти приходят глаза – невероятные голубые глаза. Я точно помню, что у меня нет знакомых с такими яркими глазами. Такие знакомые… откуда?! Я… я… Я – Сумитодо Кацу! Мой отец Сумитодо Йошито! Я – это я! Я уверен… но душу гложет чувство неправильности. Откуда? Почему я себя так чувствую? Меня поймали, скорее всего, будут требовать выкуп у отца. Наверное, меня опоили. Да! Точно! Опоили дурманом… я сплю? Поэтому так темно? Но почему так темно? Коу! Коу-чан! Помоги мне… Я спал? Почему у меня такое чувство, что я забыл что-то важное? Хмм… ах, да! Я в плену! Страшно… никого из своих людей я не слышу. Хочется плакать, но слёзы почему-то не идут. Коу-чан, надеюсь, с тобой все в порядке. Слышу? Слух вернулся! Скрипят телеги, слышен размеренный топот лошадиных ног, меня куда-то везут? Надеюсь, отец сможет меня вызволить… Тело затекло, лежать неудобно, но по крайней мере тепло. Рот завязан какой-то тряпкой, глаза тоже, эххх… почему я не шиноби. Коу-чан рассказывала какие они сильные. Стоило вспомнить о ней, как глаза предательски защипало. Не плакать! Я – сын Сумитодо Йошито прозванного – «Грозным», меня учили контролировать эмоции. Я не подведу тебя отец. Наконец-то! Мы остановились, пить очень хочется. Эти похитители совсем не умеют обращаться с высокородными пленниками! Я им ещё покажу… стоит только освободиться, они у меня попляшут! Мои размышления прервал пробившийся через вату женский крик. Внутренности свело судорогой… я узнал этот голос. Мгновение спустя послышалась гневная речь – Коу-чан умела ругаться. От души отлегло – жива, это главное. Странное чувство, будто не моё… Мне были слышны голоса множества людей, большинство – мужские, изредка разбавляемые знакомыми голосами моих служанок. Это успокаивало, раз служанки живы то меня точно взяли в заложники ради выкупа или чего-то подобного. Голоса приблизились к телеге в которой лежал я, скрывающий меня полог одёрнули, резко стало холодно. Незнакомы грубые руки подняли меня и перенесли куда-то в сторону слышащейся разноголосицы. Затем знакомые нежные руки начали меня развязывать, я невольно заулыбался. Коу-чан – то была точно она хоть и молчала, но привычки её, за столько лет я запомнил. Наконец, спала повязка с глаз, потихоньку открываю глаза, и всё равно их неприятно резануло светом костра. Сморгнув выступившие слёзы, я широко улыбнулся смотрящей на меня с явным беспокойством девушке: - Все хорошо, Коу-чан, – просипел я пересохшими губами. В ответ девушка натянуто улыбнулась, чуть повернув голову, и в свете костра мне стал заметен налившийся краснотой синяк на скуле. Внутри разгорелся пожар, захотелось наброситься на стоящих рядом бандитов. Как они посмели! Никто не смеет бить людей дома Сумитодо, тем более девушек. Меня обуревала ярость, дыхание спёрло, я с трудом удержался от поспешных действий. Но откуда такая ярость? Опять что-то непонятное, словно не мои эмоции. Да, наша семья хорошо относится к прислуге, они почти часть семьи, отец давал хорошее приданное за девушек если игрались свадьбы. Он, вообще, хорошо относился к своим людям. Почему я так яростно отреагировал? Из-за того, что Коу-чан моя личная служанка и воспитывала меня с пелёнок? Практически заменив мне мать? Хмм… нет. Не из-за этого. Надо сосредоточиться, мне нельзя показывать слабость этим отродьям демонов. От мыслей меня отвлекла Коу-чан протянув мне пиалу с водой, предварительно отпив из неё. Я благодарно кивнул и буквально одним глотком опустошил пиалу. Требовательно протянув пустую тару девушке, я смог, наконец, напиться вдоволь. А между тем шум лагеря становился все громче, слышались смех и брань, утолив жажду я внимательно осмотрел сидящую рядом девушку: кроме синяка и слегка мятой юкаты, с ней всё было в порядке. Внимательно осмотрев видимую часть лагеря, заметил остальных служанок, возившихся у костра, с ними все тоже было в порядке. Охраны не было видно – им не повезло… Облегчённо вздохнув, стал более внимательно оглядывать моих захватчиков. Первое что бросалось в глаза – неплохая экипировка, неединообразная как в войсках, но и несплошной разнобой. Учили меня на славу, тренируя важные, по их мнению, качества, эти тренировки порой были дико скучными, иногда я даже сбегал с занятий. Но стоило папе укоризненно на меня посмотреть… я с повинной головой шёл на занятие. Многие удивлялись, что со мной занимаются так серьёзно в столь раннем возрасте, отец указывал, что шиноби учат с ещё более раннего возраста. Амуниция бандитов была слишком хороша, я бы не удивился, увидев на них камон** какой-либо семьи. Их поведение, так же не соответствовало рассказам учителей, больше всего они походили на отряд наёмников, хотя рожи имели откровенно бандитские. От дум меня отвлекло появление, по всей видимости, главаря и его правой руки. Они выгодно отличались от окружающих меня наёмников, по мере их приближения шум в лагере стихал, гомонившие люди спешили убраться с дороги. Подошедшая парочка была весьма колоритной. «Колоритной»? – откуда пришло это слово? Опять непонятки. Главным в паре был седой, иссечённый шрамами, мужчина, он был стар, пряди седых волос выбивались из-под покрывающей голову повязки; в углах глаз и на лбу были заметны морщины, седая щетина сильно контрастировала с потемневшей от солнца, обветренной кожей. На нём был хороший доспех, с едва заметными следами ремонта, на лакированном металле, на поясе покоилась катана в потёртых ножнах. Взгляд льдистых глаз был цепок и насторожен, мельком задержавшись, на мне он сразу же скользнул куда-то вдаль, внимательно осматривая окрестности. Мне казалось, что он чего-то опасается, высматривая угрозу. Вторым был средних лет мужчина, часть его лица скрыта под маской, внимательный взгляд устремлён на меня, казалось, он не отрывался от моего лица ни на секунду. Темно-серые глаза пристально смотрели на моё лицо, словно ища что-то одному ему ведомое. Немигающий взгляд пугал, мне казалось, что я кожей ощущаю его взгляд. В отличие от думающего о чем-то своём главаря, он был собран, рука не отрывалась от рукояти клинка. В нём не было излишнего напряжения, он был опасен. Я чувствовал это, он выделялся из толпы наёмников-бандитов, словно тигр среди шакалов. Молчание затягивалось, на секунду мне показалось, что «Тигр» – так я окрестил сверлящего взглядом типа, напрягся, но наваждение прошло и всё стало как раньше. Ни я, ни Коу-чан не спешили нарушить тишину, лагерь притих ещё сильнее, в нём деловито сновали люди, изображая кипучую деятельность, вкусно пахло похлёбкой. Встрепенувшийся Главарь, перевёл взгляд на меня и улыбнулся. Лучше бы он этого не делал, в улыбке не хватало зубов, острые обломанные пеньки которых придавали улыбке акулий вид. - Вижу ты очнулся, гаки! – неожиданно приятным голосом произнёс Главарь, – меня и мой отряд наняли тебя похитить. Ничего личного гаки, – он слегка скривился, отчего шрамы жутко перекосились, – не люблю связываться с аристократами. ТЫ не переживай у меня приказ доставить целым и невредимым, будешь плохо себя вести… – он многозначительно посмотрел на съёжившуюся под его взглядом Коу-чан, – про них мне ничего не говорили. Ты меня понял? Мне пришлось лишь кивнуть, глупые идеи побега в голове даже не возникали, я очень редко покидал территорию поместья, во внешнем мире мне не выжить. Это я прекрасно понимал, а уж после угрозы тем более. Радовало лишь то, что меня приказали не трогать. Значит, похитили по заказу аристократов и будут переговоры о выкупе. Остаётся надежда, что меня и служанок спасут раньше, чем кончится терпение бандитов. Пригрозив, Главарь потерял ко мне всякий интерес, кивнув «Тигру», они начали обход лагеря, наблюдая, за правой рукой главаря я не заметил, чтобы он оборачивался. Тогда в чём причина такого пристального внимания? Не понимаю и это страшно. Стоило «начальству» удалиться, гомон возобновился, копошение людей стало куда менее стремительным. Вскоре одна из служанок-кашеваров принесла мне и Коу-чан поесть. Предложенную толи кашу, толи суп я проглотил на одном дыхании, порывавшуюся отдать мне свою порцию служанку я остановил, не хватало переесть с непривычки. Горячая пища согревала тело, близость знакомых людей вселяла уверенность, и я не заметил, как провалился в сон. *Яки - пресловутая жажда крови, жажда убивать и т.д. **Камон - клановый знак или герб, не обязательно признак аристократии, но в моём фике именно - признак дворянства.