Мой личный дневник

Китнисс Говорят, все можно пережить. Ну не знаю. По-моему, я не согласна. Говорят, время лечит. Хм, а сколько ждать? Говорят, все проходит, все наладится. Не уверена, что мне когда-нибудь станет легче. Говорят, жизнь продолжается. Да вообще люди много чего говорят. Говорили. Скажут. Не знаю, я не разговаривала с людьми несколько месяцев. Не считая бытовых разговоров вроде «иди ешь», «ложись спать», «я зайду завтра» - такие диалоги вряд ли можно назвать разговором. Ни с кем. Вроде бы уже давно. На это есть множество причин. Самая главная – говорить-то не о чем. Ничего, абсолютно ничего не происходит. Тишина. Пустота. Одиночество. Можно называть это как угодно. Нет, я не «расклеилась», я вроде живу дальше, двигаюсь и все такое…Ну что там обычно еще говорят новомодные психотерапевты, которые первое время безнадежно пытались «вернуть меня к жизни», как они сами называли эти идиотские попытки. Я не знаю…Раньше, у меня всегда был стимул, была цель. Когда погиб отец – мне нужно было кормить семью, поддерживать мать и…не могу, даже на бумаге не могу написать...имя сестры... Дети не должны умирать! Не должны. Мысли…зачем-то завела себе этот дневник. Когда не хочешь говорить, писать проще. Это, так сказать, моя новая привычка после всего произошедшего. Каждый день, на протяжение уже нескольких месяцев, я пишу. По нескольку часов могу зависнуть с блокнотом, описывая все, что произошло со мной, все, что задело. Подразумевалось, что речь будет идти о настоящем, будущем, но нет. Кажется, я живу прошлым. Поздравляю, в очередной раз могу признаться себе – я окончательно свихнулась. Китнисс Эвердин, прекрасный и опасный символ революции, просто сошла с ума. Я могу отмахнуться от самой себя – у меня есть на это множество причин, но, к сожалению или к счастью, нет права. Вряд ли моя милая...она хотела для меня такой жизни. Хм, я слишком слабая. Ничего не могу поделать. Слабая истеричка – точно мой диагноз. Что происходит в моей жизни? Ну, ничего. Пару раз в неделю заходит Сэй – готовит еду. Хотя смысл? Я почти ничего не ем, она могла заходить и пореже. Странное ощущение: в одиночестве мне кажется, что я разлагаюсь, а стоит появиться рядом человеку – гоню его прочь. Еще один мой пунктик. Кстати, о людях. Сегодня опять пришло письмо от Гейла. Забавно, он принял мою молчаливую просьбу и тоже начал писать мне письма. Ха-ха, раньше я бы и представить не смогла, что Гейл пишет кому-нибудь письма. Не понимаю наших отношений. Он уехал от меня почти сразу, живет своей жизнью и соответствует этому «двигаться дальше», но каждую неделю я стабильно получаю длинное развернутое письмо с кучей ненужных мне новостей из Капитолия, Второго дистрикта. Гейл молодец. Наверное, им даже многие гордятся. Ну еще бы! Никому не известный мальчик из Двенадцатого сделал такую «карьеру». Но мы-то знаем. Оба знаем. Хоть никогда не говорили об ее смерти… Нет, я не упрекаю его. Может, хотела бы, но для этого нужно слишком много сил. Ненависть ведь тоже эмоция, сильная эмоция. Возможно, гораздо сильнее остальных. Поэтому, я молчу. Он пытался поговорить со мной один раз, почти сразу после возвращения в 12й – ничем хорошим это не закончилось. Моя истерика, его сожаление. А смысл в них? Кому сейчас этим поможешь? Правильно. Никому. Так пусть живет дальше. Может, из-за этого он и не остался. Хотя я не виню его и в этом. Меня все…бросили. Даже мать. Чего уж говорить о лучшем друге, страдающем огромным чувством вины? Правильно. Нечего. Боже, да меня даже родная мать забыла! Хотя здесь тоже нечему удивляться. Что-то такое мы уже проходили после смерти отца. Каждый человек стремится быть там, где ему лучше, поступать так, как будет выгоднее для него самого. Такое ощущение, что так делают все вокруг. А вот я не могу. Правильно, Китнисс Эвердин свихнулась. Хеймитч? Ну, он вроде рядом. Пьет неделями. Я, может быть, тоже пила бы с ним «за компанию», делать-то все равно больше нечего, но для этого надо как минимум выйти из дома. А я не хочу. Как-то Сэй предлагала мне выйти на воздух, мотивируя хорошей погодой и весенним солнышком, но…это уж слишком. Я не имею права на такие банальные радости. Все из-за меня. Я убийца. Убийца стольких людей. Столько всего произошло из-за меня. Об этом думать сложно и больно. Да-да, я сижу и жалею себя. А почему нет? Я все равно одна. Все равно это мой дневник. Моя жизнь. Мои кошмары. Время идет, а ничего не меняется. Ни-че-го. Возможно, в моей ситуации отсутствие плохого уже хорошо, но я не уверена. Я вообще ни в чем не уверена. Разве что в своих ночных кошмарах. Это уже настолько часть меня, что я даже как-то привыкла. Помнится, много-много ночей назад я просыпалась в жутких криках, а сейчас….Что ж, если есть психи, получающие удовольствие от ночных кошмаров, то вот она я. Только так я хоть недолго могу побыть с ними, с ней... Каждый день один и тот же сценарий, каждый день одна и та же мысль. Моя. Сестра. Мертва. И я ничего, ничего не могу исправить.