Парадоксы

Человеку подвластно все, кроме его сердца. Кристиан Фридрих Хеббель

      — Эй, ты чего такая кислая? — Джинни плюхнулась на скамейку между Гермионой и Гарри, чмокнув последнего в щёку. Поттер тут же расплылся в блаженной улыбке. — Праздник, между прочим, скоро!       — Ещё один? Да я последний-то с трудом пережила, — попыталась отшутиться Грейнджер.       — Да уж, — вклинился Рон. — Твой спор с отцом о пользе эутичества должен войти в историю магической Англии!       — Электричества, Рональд! И сколько можно просить тебя не разговаривать с набитым ртом!       — Нет, правда, — Джинни дёрнула подругу за рукав. — Ты уже выбрала, с кем пойдёшь на бал? До Дня всех Влюблённых неделя осталась!       — Это не мой праздник. Я не влюблена, а значит, ко мне он отношения не имеет.       Лаванда и Парвати, сидящие напротив, захихикали, и Гермиона прокляла тот миг, когда шесть лет назад две вертихвостки сели именно за гриффиндорский стол. Её ревность к Рону давно угасла, но к Лаванде, а заодно и к её верной товарке она по-прежнему испытывала стойкую неприязнь, которую старалась не демонстрировать только ради друга.       — Интересно,— с придыханием произнесла Браун, — а кого же выберет профессор Мракс?       Гермиона, которая в этот миг пила горячее какао, чуть не вылила напиток себе на колени. Дурёхи, знай вы правду — молились, чтоб он вас не выбрал!       — Меня, — самоуверенно отозвалась Патил, смахнув с мантии несуществующую пылинку, — он пойдёт на бал со мной.       — А профессор-то хоть об этом знает? — иронично осведомилась Джинни.       — Узнает, как только вернётся в школу, — невозмутимо заявила Парвати, — так что, Грейнджер, ты и на этот раз в пролёте.       — А я-то тут при чём? — совершенно искренне удивилась Гермиона.       — Да все уже видели, какие ты взгляды бросаешь на него, — хмыкнула Лаванда. — Бедняжка, как же тебе не везёт в личной жизни.       Гермиона уже раскрыла рот,чтобы достойно ответить наглой девице, но тут же встретилась с умоляющим взглядом Рона.       — Не нужно, девочки, — взмолился он, — не ссорьтесь.       Гермиона проглотила обиду молча и, одним глотком допив уже остывшее какао, направилась к выходу из Большого Зала.       — А я что, я ничего, — пожала плечами Лаванда в ответ на молчаливый упрёк Уизли. — Это она какая-то совсем нервная в последнее время стала.       Если бы Гермиона, в тот момент пересекавшая холл Хогвартса, слышала её, то, пожалуй, впервые в жизни согласилась с Браун.       Учебный семестр, начавшийся совсем недавно, уже успел принести немало переживаний. Хрупкое перемирие, воцарившееся в декабре между Слизерином и Гриффиндором, было перечёркнуто, и её почти ежесуточно выдёргивали из постели сообщениями о мелких стычках. Хлопот прибавил и пресловутый бал в честь Дня Святого Валентина: Снейп счёл допустимым провести торжество, но все приготовления возложил на префектов, а те, в свою очередь — на старост. И вот уже неделю Гермиона, вместо подготовки к урокам, была вынуждена готовиться к дурацкому празднеству, проклиная розовый цвет, нелепый праздник и магловского святого вкупе.       Однако самым большим и главным нервирующим фактором стал для неё Волдеморт. Точнее, его отсутствие. Профессор Мракс уехал три недели назад, в связи со срочным делом в Лондоне. По крайней мере, подобные слухи ходили среди учеников. И если сперва Гермиона была невероятно рада такому неожиданному избавлению, то потом начала переживать, а к началу февраля и вовсе потеряла покой. У неё было достаточно времени для того, чтобы осознать, что, пока Тёмный Лорд находился в Хогвартсе, она имела небольшое, но всё-таки немаловажное преимущество — информацию, которую он по крупицам ей доносил. Теперь же она была в полной неизвестности, и это пугало Гермиону.       Клятва все ещё действовала, но гриффиндорка не могла отправить письмо, не имея обратного адреса. И это злило её ещё сильнее. Общение с Волдемортом стало видеться ей необходимым, неотъемлемым фактором, сохраняющим надежду на их победу, а его присутствие — залогом её душевного спокойствия. Правда, в последнем Гермиона предпочла бы себе не признаваться.       — Привет, Грейнджер! Куда ты так летишь?       Гермиона подняла глаза, вынырнув из водоворота собственных мыслей. Перед ней стоял высокий кареглазый шатен. Косая сажень в плечах, уверенный взгляд, сияющая улыбка и ни намёка на интеллект на лице — мечта женской половины Гриффиндора. Она, в свойственной для неё поспешности, чуть не сбила парня с ног, и теперь он, присев на корточки, собирал выпавшие из рук пергаменты.       — Здравствуй, Кормак, — она натянуто улыбнулась, — опаздываю на ЗОТИ, вот и тороплюсь. Прости, пожалуйста. Тебе помочь?       — Моё эссе по Зельеварению чуть от меня не сбежало, — пошутил Маклагген, хватая последний свиток, который сквозняком немного отнесло от остальных его собратьев.       — Ещё раз прошу прощения, — виновато сказала Гермиона, уже собираясь уходить.       — Эй, погоди! — Кормак порывисто вскочил. — Борода Мерлина! Гермиона, постой!       — Да? — Гермиона остановилась, нетерпеливо покачиваясь с пятки на носок.       Урок ЗОТИ, который, вследствие отсутствия профессора Мракса, проводил сам великий и ужасный Северус Снейп, должен был начаться уже через пять минут. Опаздывать лучшей ученице Хогвартса не хотелось, особенно учитывая непростые отношения между директором и Золотым Трио. Но Кормак, остановив её, теперь просто молча пожирал глазами, не говоря ни слова.       — Послушай, если это не дело первостепенной важности, может, отложим разговор? — потеряла терпение Гермиона, демонстративно глядя на свои наручные часы — Я, кажется уже говорила, что опаздываю на урок.       — Ты на ЗОТИ, да? Мне тоже в ту сторону.       — Тогда идём скорее, — бросила Гермиона уже на ходу.       — А ты же, типа, лучшая ученица за последние... сколько там лет? — спросил Маклагген, догоняя её.       — За последнее столетие. Да. Типа, — язвительно ответила Гермиона.       — Круто, — глубокомысленно промолвил парень. — А со мной позаниматься сможешь?       — Чем?       — Да чем захочешь, — пошловатые нотки в его голосе заставили Гермиону негодующе замереть.       — Боюсь, не получится, — сухо бросила она.       — Почему?       — Я занята.       — Да брось ты, Грейнджер, — он остановился и попытался взять её за руку, — если честно, ты мне давно уже нравишься.       — Очень мило, — её ледяной тон был призван остудить любовный пыл Маклаггена, но возымел противоположенный эффект.       — Вот и я так считаю. Мы станем идеальной парой. Лучшая ученица и самый популярный парень школы. Все будут завидовать!       — Не льсти себе, — Гермиону окончательно вывел его напыщенный тон, — судя по опросам общественного мнения, самым популярным у нас сейчас считается профессор Мракс.       Зачем она это сказала? Она всего лишь хотела указать Кормаку его место, но зачем, зачем она сказала именно это?       — Так значит, ты по нему сохнешь... А я-то не верил слухам... — протянул Кормак.       — Что? Каким ещё слухам? — вскинулась Гермиона.       — Девчонки часто обсуждали в гостиной, как ты на него пялишься. И сегодня за обедом... Кто бы мог подумать! Святая Грейнджер втюрилась в своего профессора!       — Я... я не... — от возмущения у Гермионы пропал дар речи. — Это неправда, — наконец, нашлась она.       — А ты докажи, — Маклагген сделал шаг к ней.       — Здесь и доказывать нечего. Это ложь, — упрямо повторила гриффиндорка.       — Докажи, иначе тебе никто не поверит. И завтра о тебе будет говорить не гостиная Гриффиндора, а вся школа. А вот если ты пойдёшь на бал со мной, то об этом тут же все забудут. Выбирай.       Это был настоящий наглый шантаж. Если бы вопрос касался кого-то другого, Гермиона уже давно послала Маклаггена ко всем чертям. Но при мысли, что весь Хогвартс начнёт судачить о её влюблённости в Волдеморта, ей становилось дурно. И дело тут было даже не в слухах или угрозе репутации, а в том, что сплетни рано или поздно дойдут до самого Волдеморта.       И тогда ей не останется ничего другого, кроме как приставить себе к виску волшебную палочку и произнести его любимое заклятье. По крайней мере, так она умрёт безболезненно.       Маленькая интрижка с Маклаггеном действительно заставит забыть местных сплетниц эти необоснованные слухи. Ну как, Грейнджер, справишься?       — Ладно. Я согласна. Один вечер и покончим с этим.       — Конечно, один. На следующий ты сама захочешь продолжения.       Он, развернувшись, направился в другую сторону, оставив Гермиону беситься в одиночестве.       — Ты, кстати, куда-то торопилась, — крикнул Кормак на прощанье, напомнив о насущном, и она опрометью бросилась вверх по лестнице.       «Вот, Грейнджер, поделом тебе, — в боку кололо, но Гермиона не сбавляла темпа, — Теперь будешь расплачиваться за свою неосторожность вечером с этим наглецом. Хоть бы руки не распускал, а то с него станется... Нужно было быть внимательней. Хотя, с другой стороны, ну какой вменяемый человек перепутает ненависть с любовью? На такое только Браун и Патил способны, в головах-то пусто. И все же ты прекращай в его сторону коситься. Вряд ли твоя быстрая смерть поможет Гарри победить в войне. С Клятвой Балом не отделаешься. Конспирация...».       Гермиона дёрнула дверь класса и с разбегу влетела в объятия виновника всех её бед.       «...Прежде всего».       — Опаздываете, мисс Грейнджер.       Она замерла соляным столбом, ошеломлённая внезапным осознанием. То, что она сейчас чувствует, было очень похоже на радость. Она рада его видеть.       — Я тоже рад видеть вас, — Гермиона вскинула на него испуганный взгляд, — Но, возможно, вы все же изволите сесть на своё место? И пять баллов с Гриффиндора, — Том указал ей на пустующую парту в первом ряду и тут же об этом пожалел.       Грейнджер оказалась ровно напротив него, пытливо и жадно впиваясь карими глазами в его лицо. Волдеморт встретился с ней взглядом, и она тут же отвернулась.       — Итак, начнём. Сегодня тема занятия у нас теоретическая, поэтому палочки можно убрать.       Класс недовольно зароптал.       — Знаю, знаю, вы невзлюбили теорию ещё в прошлом году. Но, поверьте моему опыту, если вы не освоите эту тему, то до практики можете просто не дожить. Я понятно изъясняюсь?       Ученики оробело притихли. Мракс взмахнул палочкой, и на доске проступило написанное невидимым мелом слово, от которого внутренности Гермионы скрутило в тугой жгут.       — Кто ответит мне, что такое инфернал?       Гермиона проигнорировала вопрос, погруженная в воспоминания о самой страшной ночи в своей жизни.       — Что, никто? А как же вы, мисс Грейнджер?       Она так и знала. Он делал это назло ей.       — Живые мертвецы, лишённые каких-либо чувств и эмоций, управляемые только волей своего господина. Не испытывают боли и усталости, их невозможно убить или запугать. Мерзкие мёртвые существа.       — Все верно, мисс, хоть и излишне эмоционально. Инферналы действительно не владеют своей волей... — читая лекцию, он прошёл между рядами, чуть задев своей мантией её руку. Гермиона вновь почувствовала лёгкий аромат яблок. Интересно,так пахнет его кожа, или же Тёмный Лорд пользуется каким-то модным магическим одеколоном? Что за бредовые мысли...       — В общем, если вы встретитесь с инферналом, вы наверняка его узнаете, — закончил тем временем Мракс.       По классу пронёсся нервный смешок, и только тогда Гермиона сообразила, что не слышала и половины сказанного.       — А теперь мы подошли к основному вопросу. Как же остановить того, кто не чувствует боли и не знает усталости? Ответ кроется в самой сущности этих созданий. Подумайте, чего могут опасаться порождения мрака и холода. Мистер Поттер?       — Очевидно, света и тепла, сэр, — уважительно отозвался Гарри.       — Абсолютно справедливо. И как бы вы повели себя при встрече с инферналом?       — Применил бы заклятье Инсендио, профессор.       — Все верно. Все заклинания, способные создать огонь, в том числе и Адское Пламя. Что же, шестой курс, очень хорошо, я вами доволен. Однако время летит незаметно. Домашним заданием будет... да, мисс Грейнджер?       — Я хотела задать вопрос, профессор Мракс, — её звенящий от напряжения голосок прорезал тишину класса.       — Я вас внимательно слушаю.       — Кто из ныне живущих волшебников способен создать этих монстров? У кого бы поднялась рука оживить мёртвых, превратив их в армию для себя?       Теперь она смотрела цепко, пристально, с вызовом и видимым отвращением. Неужели она правда полагает,что этим вопросом разбудит в нём несуществующую совесть? Глупая, маленькая гриффиндорка.       — Думаю, Волдеморт способен, — небрежно бросил он.       Гриффиндор и Слизерин синхронно охнули. «Он не боится его имени», — пронеслось по классу громким шёпотом.       Она озадаченно моргнула. Ожидала другого ответа?       — Домашнее задание — эссе на тему «Инферналы и способы борьбы с ними», — как ни в чём не бывало продолжил он. — Жду вас в следующий вторник.       Гермиона нарочито медленно собирала сумку, наблюдая за Мраксом из-под опущенных ресниц. Вот он подходит к рабочему столу и берёт с него стопку проверенных Снейпом работ. Морщится, откладывает. Ей кажется, что он слегка осунулся, а взгляд синих глаз стал ещё жёстче. Где же вы были все это время, Тёмный Лорд?       — Что вы копаетесь там, мисс Грейнджер? — не поднимая на неё глаз, спросил он. — Урок окончен, вы свободны.       — Но как же..?       — Что? — резко, будто он вот-вот сорвётся.       — Разве мне не следует остаться? — её голос прозвучал почти жалобно.       — Нет, идите, вы свободны.       И когда за ней закрылась дверь, Том почувствовал дикое свирепое бессилие, которое сводило с ума куда лучше всех его потерянных крестражей.       Почти месяц его отсутствия не помог. Он впервые в жизни понял, что не способен справиться с собой.