Я останусь с тобой

      Дин волновался. Нет, не волновался. Он был в панике!       К вечеру Кастиэль привёз его домой, оставил в гараже свою красавицу машину, переоделся (Дин смотрел на это действо, и рот наполнялся слюной), и такси умчало его в клуб к друзьям. А Винчестер теперь мерил свою комнату беспокойными шагами. Вот, уже за полночь! А Каса всё ещё нет! Он в клубе, где музыка, алкоголь и… Бальтазар. Конечно, Кас сказал, что взаимностью никогда не отвечал. Но кому, как не Дину знать, что бывает, если в голове алкогольно-клубный дурман. Можно проснуться в постели с той, на которую в обычной жизни и не глянул бы.       Ложиться спать парень и не пытался, понимая, что это бесполезно. Минуты текли ужасающе медленно. Он то и дело порывался позвонить своему парню (У него есть парень! Кто бы мог подумать?), но так и не нажимал на вызов. Он же Дин Винчестер! Настоящий мужик, а не ревнивая истеричка! А мужики не названивают своим партнёрам, если те проводят время с друзьями.       Или названивают?       — Чёрт! — выругался Дин, отшвыривая телефон на кровать.       Схватил пушистый плед, закутался в него и рванул на улицу. Он дождётся Каса возле его дома! Дин перемахнул через заборчик, оказываясь на соседнем участке.       Чуть в стороне от крыльца мерно покачивалось подвесное плетённое кресло-кокон. Парень забрался в него. Удобно. Даже удалось немного расслабиться. Лёгкий ветерок приятно холодил разгорячённую волнением кожу. Почти вся улица уже погрузилась в сон. Тихо так, спокойно…       Дин и не заметил, как задремал.       Кто-то мягко дотронулся до его плеча.       — Дин! — позвал тихий голос. — Дин, просыпайся.       Он завозился в своём гнёздышке из пледа, зевнул, открывая глаза.       — Давай, бабочка, вылупляйся из своего кокона, — Кас улыбался, склонившись к нему.       — Ну, нет! — выдохнул Дин, откинул края пледа, вцепился в рубашку парня и дёрнул на себя.       Кастиэль, не удержавшись, плюхнулся к нему на колени, и Дин укутал его своим пледом, прижимая к себе и трепеща от ощущения тёплого дыхания на своей шее.       — Дин, Боже… — прошептал Кас, и каждый волосок на теле Винчестера встал дыбом.       — Я скучал, — сообщил он.       — Я тоже весь вечер о тебе думал. Ты давно здесь сидишь?       — Не знаю. Я не мог уснуть.       — А ты молодец! Ни одного звонка.       — Я телефон оставил в комнате, — признался Дин. — Чтобы не было искушения.       Кас весело усмехнулся и — Боже! — в его глазах отражались звёзды. Дин, коротко всхлипнув, поймал в жаркий плен своего рта его губы и язык с привкусом алкоголя.       — А ты практически трезв, — вынес Винчестер свой вердикт, когда они смогли оторваться друг от друга.       — Ты же знаешь, что я пью очень мало, — пожал плечами Кастиэль.       — Я переживал. Сильно.       — Из-за Бальтазара?       Дин кивнул, с удовольствием запуская руки под рубашку парня и оглаживая шелковистые бока, спину и живот. Ладонями он ощущал, как ускоряет свой бег сердце Каса, и тихо кайфовал от этого.       — Ревнивый глупыш, — нежно смеялся Кас, тая от удовольствия и даря каждому сантиметру лица Дина лёгкие поцелуи. — Если бы у меня был хоть малейший намёк на чувства к Бальти, разве я не попробовал бы с ним давным-давно?       — Да, наверное, — мурлыкнул Дин, поводя носом и губами по его шее и наслаждаясь упоительным запахом парня.       — Мне было пятнадцать, когда Бальтазар закончил школу и уехал по обмену во Францию на учёбу. Перед отъездом он мне признался в любви и попросил подумать над этим, пока его не будет.       — Ты подумал?       — Это было нелегко, — признался Кастиэль. — Я, конечно, очень скучал по нему. Мне его не хватало. Но я ни на миг не сомневался, что это только дружеские чувства. Никаких бабочек, никаких искр или чего-то такого… Потом Бальтазар вернулся и впервые меня поцеловал (Дин при этих словах подавился воздухом). Я честно пытался почувствовать. Было приятно, но не более.       — И ты сказал ему «нет»! — произнёс Дин с таким видом, будто это была его личная победа.       — Конечно. Разве мог я врать одному из лучших друзей? Врать и притворяться, — взгляд Каса стал задумчивым, он ласково перебирал пальцами русые волосы своего парня, поглаживал щёки и шею. — Бальтазар сказал, что в таком случае примет предложение французских друзей и переедет к ним. Потому что в Лоуренсе его теперь ничто не держит.       — Не жалеешь?       — Нисколько.       — А Ханна? — Дин незаметно умудрился расстегнуть пуговицы на рубашке Кастиэля, и теперь целовал его ключицы и грудь, вызывая у парня нежные вздохи.       — Ханна просто друг. Она меня не впечатляет, — выдохнул Кас, ощущая, как в его затянутую джинсами задницу что-то уперлось, причём становясь всё больше и твёрже.       — А кто впечатляет? — спросил Винчестер, и зашипел, когда разомлевший от ласк парень заёрзал на его коленях, устраиваясь поудобнее.       — Ты, Дин… Только ты.       Их губы вновь слились, но уже более страстно, языки словно танцевали, вылизывая друг друга. Дин плавился и растекался от наслаждения обладанием этим синеглазым чудом. Кас постанывал ему в рот и прижимался всё теснее, недвусмысленно потираясь ягодицами о мощный стояк партнёра.       Дин совершенно одурел от удовольствия и желания, позабыл о своих страхах и сомнениях. Расстегнув джинсы Каса, он жадно ласкал его напряжённый член через ткань боксеров.       — Пойдём в дом, — прошептал Кастиэль, дрожа и задыхаясь.       Дин с сожалением выпустил его из объятий, выбрался из кресла-кокона сам, и парни, путаясь в ногах и руках друг друга и поминутно целуясь, скрылись в дома Кастиэля.       Улица была тихой и пустынной. Лишь звёзды и луна оставались безмолвными свидетелями страсти и нежности двух молодых людей.       — Хочу ощущать тебя всего! — заявил Дин, раздевая своего парня в гостиной и раздеваясь сам. Возбуждённый член уже побаливал, стремясь избавиться от преграды в виде трусов. Терпения и сил, чтобы подняться наверх, у них уже не осталось. Винчестера буквально трясло от возбуждения, смешанного со страхом. Он плюхнулся на диван и вновь затащил Каса к себе на колени. Оба длинно и громко выдохнули, когда их пылающие жаром, каменно твёрдые члены соприкоснулись.       Дин изо всех сил вжимался в Кастиэля, утопая в невероятных ощущениях. Это было иначе, чем обнимать девушку. Мужское тело оказалось более горячим, более упругим и без округлостей, но с кожей такой мягкой и гладкой, что Винчестер, причмокивая от удовольствия, не мог перестать облизывать и посасывать её. И не было в этом ничего неправильного, ничего противного. Ни разу не промелькнула мысль прекратить, оттолкнуть. Наоборот, Дину казалось, что всего этого мало, что Кас недостаточно близко.       — Господи Боже!.. Чёрт!.. — выдыхал парень, захлёбываясь от восторга.       Кас тихонько постанывал и мурлыкал, нежась в его ласках, толкался бёдрами навстречу. Тела блестели от пота, неистовое сердцебиение громом отдавалось в ушах. Дин положил руку на напряженный горячий член Кастиэля и замер, прислушиваясь к ощущениям. Это то же самое, что ласкать собственный пенис, но всё же другое. Желание доставить своему парню удовольствие буквально сводило с ума.       — Ди-и-ин! — всхлипнул Кас. — Пожалуйста, Дин… Я хочу тебя… Я хочу…       Дин едва не кончил от обжигающего шёпота куда-то в шею. Большим пальцем снял капельку смазки и мягко размазал её по головке члена Кастиэля. Его собственный орган тоже истекал соком, требуя разрядки. В широкую ладонь Винчестера удобно легли оба члена, и он, впиваясь в сладкие, припухшие губы Каса, стал двигать рукой вверх-вниз. Они были не в состоянии перестать целоваться, впитывая стоны и вздохи друг друга.       И вдруг Кас резко отстранился; тёмные, затуманенные от страсти глаза ошалело уставились на Дина. Затем он выгнулся, запрокинув голову, и кончил, вскрикнув:       — Оххх, Ди-и-ин!       Дин ощутил жаркую вязкость на пальцах и теле и тут же сам содрогнулся в невероятной силы оргазме.       — Кас, дьявол, ты невероятен! — захрипел он, когда дрожь немного улеглась.       Кажется, башню ему всё же немного снесло. Чистый, ослепляющий кайф от осознания того, что он сжимает в объятиях самое восхитительное создание на Земле! Дин даже на минуту отключился, отдаваясь во власть волнам блаженства.       Когда сознание прояснилось, Винчестер сообразил, что Кас всё ещё восседает на его коленях и с нежностью обводит пальцем каждую чёрточку его лица.       — Ты такой красивый, Дин! — шепнул парень. — Я не могу поверить, что всё реально.       — Я сам словно в сказку попал! — усмехнулся Дин, немного смущаясь от его слов.       — Мне никогда ещё так хорошо не было.       — Ну, уж… Я всего лишь нам подрочил.       — Ты не понимаешь, — вздохнул Кас, прижимаясь к своему парню.       «Я всё понимаю! Понимаю!» — хотелось крикнуть Дину, но он не смог вымолвить ни слова. Мужики не говорят о чувствах. А Дин Винчестер — мужик! И секс с мужчиной этого факта не отменяет.       — Нам бы помыться, — хихикнул Кастиэль. — Иначе мы прилипнем друг к другу.       — Ну и пусть. Не хочу вставать! — заупрямился Дин. — Так хорошо… Я сейчас просто большая лужа…       Он взял лицо парня в ладони, заглядывая в кристально-чистые синие глаза, утопая в них без всякого сожаления. И Кас отвечал ему пронзительным взглядом. Они могли бы просидеть так вечность!       — Дин! — вдруг восторженно воскликнул Кас, соскальзывая с колен парня. — Дин, смотри — рассвет. Мы встретили рассвет!       Чёрно-синее с бриллиантами звезд полотно неба к востоку выцветало, сменяясь нежно-сиреневым и голубым, а затем и розово-персиковым. На улице стремительно светлело. Оглушительно, наперебой запели птицы, приветствуя новый день. Город ещё спал, и двум счастливым молодым людям казалось, что они совершенно одни в своём личном Раю.       — Никогда ещё не встречал рассвет с кем-то вот так! — ошалело покачал головой Дин, не отрывая взгляда от окна, переплетая пальцы с тонкими пальцами Кастиэля.       — Символично, правда? — прошептал тот и вдруг весь сжался, боясь услышать ответ.       Но Дин ушёл от ответа. Вместо этого он чмокнул Каса в кончик прямого носа и, ткнув в живот, весело засмеялся.       — Пора мыться, грязнуля! Мы по уши в сперме. Внизу есть душ?       — Есть кабинка. Она маленькая — для гостей, и почти не используется. В шкафчике там полотенце и мыльные принадлежности.       Дин кивнул, радуясь, что Кастиэль не потянул его мыться вместе и ненавидя себя за это.       Он очень долго стоял под тугими горячими струями воды. Душевая кабинка действительно оказалась совсем крошечной: парень едва мог развернуться. Но вот для тягостных размышления места хватало.       Итак, он это сделал. Переспал с парнем. С горячим, сексуальным, красивым парнем. Причём будучи трезвым. Конечно, это не был полноценный секс, но что-то очень близкое к этому. А такой послеоргазменной эйфории Дин еще ни разу до этого не ощущал! Что теперь? Он стал геем? Или это всего лишь тяга к экспериментам? Отвращения к себе парень не чувствовал, но всё равно боялся принять нового себя.       Он ступил на этот путь, когда впервые поцеловал синеглазого соседа. А сегодня ночью достиг точки невозврата.       Когда Дин, наконец сумев унять нудный внутренний голос, выбрался из душа, то поднявшись наверх, обнаружил Кастиэля спящим. Тот сладко посапывал, на зацелованных губах играла лёгкая улыбка. Он казался совсем юным и чертовски милым, когда спал! Дин, не в силах сдержать ласковую улыбку, укутал парня одеялом и мягко погладил по щеке.       — Говоришь, я красивый? — прошептал Винчестер. — А ты — изумительный, Кастиэль Новак! Ты — ангел!       В жопу сомнения! Он всё делает правильно.