Пашка

      Наша с Олегом квартира привела Пашку в полный восторг, и он даже не пытался скрыть это. Хотя, если честно, моя первая реакция на эту квартиру ничем не отличалась от Пашкиной.       Когда Пашка немного огляделся, я поинтересовался, где его вещи и почему он одет не по погоде.       – Сперли мои вещи на вокзале, – сказал Пашка, жалобно шмыгнув носом. – Меня же из университетской общаги вчера выперли, и мне пришлось ночевать на вокзале. А пока я спал, у меня куртку украли и сумку с вещами. А там у меня все оставшиеся деньги были и мобильник. Вот только часы и остались…       – Бедняжка, – посочувствовал я, пряча ухмылку. Очаровательный глупый мальчик. Очень, очень глупый. – Что же ты такой невезучий-то?..       Пашка с расстроенным видом пожал плечами.       – Ладно, иди помойся, – сказал я, вручая ему халат Олега и большое полотенце, – а я пока приготовлю нам что-нибудь поужинать.       Пашка взял полотенце и халат и отправился в ванную. Вскоре послышался звук льющейся воды и довольно-таки мелодичное посвистывание. Я удовлетворённо улыбнулся, переоделся в домашнюю одежду и пошел готовить. Пашка, кажется, совсем освоился и вёл себя раскованно и естественно. Я ничуть не сомневался, что нам с ним предстоит чудесная ночь.       Потом мы неторопливо поглощали нехитрый ужин, непринуждённо болтая о каких-то пустяках, хотя мне было всё труднее сдерживать своё желание. Халат Олега был Пашке почти до пят, и выглядел он в нём невероятно трогательно и мило. Его хорошенькая мордашка слегка порозовела после душа, а густые волосы, в которых поблескивали капельки воды, делали его похожим на пушистого беззащитного котёнка, попавшего под дождь. Ну, в общем-то, так оно и было. Я любовался Пашкой, тщетно пытаясь побороть сладкую истому, охватившую всё моё тело.       После ужина Пашка удобно развалился на диване. Полы его халата слегка распахнулись, обнажив длинные стройные ноги. У меня перехватило дыхание, но я всё ещё мог контролировать себя и свои чувства. Включив домашний кинотеатр, я поинтересовался у Пашки, какие фильмы он предпочитает.       – Любые, – отозвался он, зевнув и сладко потянувшись, от чего его халат распахнулся ещё больше, приоткрыв на мгновение самую сокровенную часть Пашкиного тела, хотя сам Пашка, кажется, даже не заметил этого, но ведь он и не следил за каждым своим движением так пристально и жадно, как я.       Я поставил какой-то зубодробительный боевик и уселся рядом с Пашкой. Он внимательно следил, как лысый мускулистый мачо Вин Дизель лихо расправляется с толпой негодяев, я столь же внимательно – за ним. Мне хотелось обнять его, но я всё ещё медлил, сомневаясь относительно его ориентации. Он не был похож на стопроцентного натурала, я был почти уверен, что Пашка – гей. Но я не думал, что у него хоть раз в жизни была близость с мужчиной, впрочем, скорее всего, и с женщиной тоже. Я был не уверен даже в том, что Пашка хоть когда-нибудь целовался по-настоящему. Мне показалось, что он и сам ещё не до конца разобрался в своих чувствах и предпочтениях, не распознал свою суть. Я решил немного помочь ему. В конце концов, должен же кто-то быть у него первым…       В один из самых напряжённых моментов фильма я осторожно положил руку на его колено. Пашка, полностью погружённый в происходящие на экране события, не шелохнулся и не сделал ничего, что могло свидетельствовать о том, что ему неприятно моё лёгкое прикосновение. Я воспринял это как приглашение продолжить контакт и ласково скользнул рукой по Пашкиной ноге, затем плавно переместился на внутреннюю поверхность его бедра. Пашка повернулся и посмотрел на меня чуть удивленно. Я мягко улыбнулся ему, потом придвинулся ближе и поцеловал в уголок слегка приоткрытого рта, а затем мои губы, скользнув по нежной бархатистой коже щеки, нашли мочку его маленького ушка и ласково обхватили её. Пашка чуть отстранился.       – Артём, зачем ты?.. – пробормотал он едва слышно. – Я… я никогда…       – Я знаю, – засмеялся я, властно привлекая его к себе и жадно целуя в податливые губы, – но надо же когда-то начинать. Не бойся, маленький, всё будет хорошо, – заверил я Пашку нежным шепотом, развязывая пояс его халата.       Пашка не сопротивлялся, но держался скованно и напряжённо. В его ясных невинных глазах легко читались все сомнения, которые терзали парня в этот момент. Страх. Неуверенность. Волнение. И жажда. Нет, мальчик был совсем не против новых ощущений. Через мгновение халат Олега отлетел в сторону, а мой язык уверенно проник в горячую влажную глубину Пашкиного рта, и мощная лавина сладострастного восторга обрушилась на меня.       Мои руки немедленно отправились в увлекательное странствие по гибкому Пашкиному телу с уверенностью бывалого путешественника. Поначалу натянутый, как струна, парень постепенно расслаблялся, и я почувствовал, как его неуверенность и беспокойство вытесняются нарастающим чувством наслаждения. Мальчишке нравилось, черт побери, все, что мой язык творил у него во рту, и все, что мои руки делали с его телом. Я не заметил, в какой именно момент Пашка стал отвечать на мои жадные ласки, но уже скоро его дыхание стало глубоким и прерывистым, а тело мягким и податливым. Его губы и язык вступили в схватку с моими, а руки сначала робко, потом всё смелее и увереннее заскользили по моему телу, вторя моим движениям и даря самые невероятные ощущения.       Я терзал его рот, то набрасываясь на него, то отстраняясь, до тех пор, пока не почувствовал, что Пашка отзывается на мои ласки уже не только руками и языком, но и… Я отчётливо ощутил напряжение еще одного органа, и это означало, что мои предположения были вполне обоснованны. И чем больше расслаблялся сам Пашка, тем больше напрягался его член. Когда моя рука накрыла уже вполне затвердевшую Пашкину плоть и слегка сжала её, парень громко застонал, и я решил, что мой котёнок готов к тому, чтобы двигаться дальше по пути наслаждения и страсти.       Я уложил его на диван и ласковым шёпотом попросил расставить ноги пошире, что он и сделал, краснея и смущаясь под моим хищным взглядом. Его член предстал передо мной во всей своей красе – небольшой, с нежно-розовой головкой, прикрытой крайней плотью. О, это был милый, симпатичный и очень дружелюбный юношеский член. Он приветливо качнулся мне навстречу, и я приблизился к Пашкиному паху настолько близко, чтобы мой новый «дружок» смог почувствовать моё дыхание. Пашка тяжело дышал и с легкой паникой смотрел на мои губы, которые, я знал, раскраснелись и припухли от поцелуев. Весь вид парня говорил о том, что он трепещет от волнения, но страстно жаждет продолжения. Я осторожно прикоснулся языком к основанию его члена, а затем поднялся по стволу до самой головки и пощекотал уздечку. Пашка дёрнулся и застонал от удовольствия, и я, обхватив губами головку, начал, слегка посасывая, ласкать её кончиком языка, а потом и вовсе заглотнул весь его ствол целиком и начал сосать, одной рукой придерживая член парня у самого основания, а второй лаская его яички и промежность, иногда проникая кончиком пальца в туго сжатое колечко ануса. Судя по Пашкиным стонам и учащённому дыханию, он находился на вершине удовольствия и стремительно приближался к развязке, но позволить ему кончить так быстро я не мог, к тому же, мой собственный член уже вовсю рвался на волю из свободных домашних штанов.       Я выпустил Пашкин член изо рта, на что парень смог только протестующее всхлипнуть, но в этот момент я подтянул его к себе поближе и закинул его ноги себе на плечи. Глядя в тут же наполнившиеся паникой зелёные глаза, я достал из кармана заранее приготовленную смазку и, обмакнув в неё пальцы, начал тщательно, но бережно массировать маленькое тугое отверстие.       – Расслабься, маленький, это не больно, – заверил я, наклоняясь и ласково целуя Пашку в приоткрытые губы. Он недоверчиво уставился на меня.       – Обещаю, тебе понравится, – улыбнулся я и медленно ввёл в него один палец. Парень дёрнулся, сжался, тугие мышцы плотным кольцом обхватили мой палец.       – Расслабься, котёнок, – попросил я нежно, и Пашка, покорно кивнув, постарался выполнить мою просьбу. Получивший свободу палец осторожно заскользил по узкому каналу, расслабляя и растягивая его. Пашка хрипло застонал, но это был скорее стон удовольствия, чем боли, и я ввёл в него второй палец, а затем и третий. Я не спешил, не желая причинять боль парню, помня, что это был его первый раз, и мне не хотелось навсегда отвратить Пашку от такого приятного занятия, как секс. Постепенно Пашка вошёл во вкус и, постанывая, начал инстинктивно насаживаться на мои пальцы, и тогда я выскользнул из него, чтобы заменить пальцы кое-чем посущественнее. Пашка издал протестующий возглас, и я с усмешкой запечатал его рот поцелуем.       – Нетерпеливый маленький котёнок, – прошептал я, неспешно стягивая с себя штаны и смазывая член любрикантом, Пашка в ответ нетерпеливо двинул бёдрами, и я не стал более медлить и вошёл в него. Пашка вскрикнул и с силой закусил губу, но не попытался вырваться или отстраниться, из чего я сделал вывод, что боль не такая сильная, как он ожидал. Подождав немного и давая Пашке привыкнуть к новым ощущениям, я начал медленно двигаться в нём, постепенно набирая темп. Пашка стонал в голос, почти кричал что-то бессвязное, его член, зажатый нашими телами, довольно ощутимо пульсировал, готовый взорваться в оргазме каждое мгновение, и я, не удержавшись на грани невероятного наслаждения, кончил. Через одно короткое мгновение за мной последовал и Пашка, он вскрикнул и сразу обмяк, полностью погрузившись в упоительную негу наслаждения. Не выходя из него, я дотянулся до Пашкиной шеи и впился в неё губами, оставляя крупный лиловый засос – знак его бесспорной принадлежности мне.       – Ты прелесть, – пробормотал я, тяжело дыша и поднимаясь выше, чтобы осыпать нежными поцелуями влажное от пота лицо моего любовника.       – Ты тоже, – хрипло отозвался он, по-хозяйски обхватив меня руками, и тут же пожаловался: – Ноги затекли.       Я засмеялся.       – Да уж, эта гимнастика требует определённой сноровки.       – И тренировок, – выдохнул он.       – Умненький мальчик, – похвалил я. – Тренировки – это непременное условие успеха. Повторим?..       И мы повторили. Эта ночь, как я и ожидал, была чудесной, полной страсти и нежности. Только в середине ночи мы перебрались с дивана на кровать и уже там продолжали заниматься любовью до рассвета. И раз за разом проникая вглубь Пашкиного тела, я не переставал поражаться, с какой удивительной чувственностью он отдавался мне. Пашка оказался изумительным любовником, и его неопытность с лихвой окупалась его страстностью. Пожалуй, такого восхитительного мальчика, как Пашка, в моей постели ещё не было.       Наутро мы проснулись почти одновременно. Было, наверное, уже около двенадцати, но нам обоим ужасно не хотелось выбираться из постели. Пашка выглядел вполне удовлетворенным, хотя и несколько смущённым. Я шутливо взъерошил рукой его пушистые волосы и улыбнулся. Пашка покраснел, потом приподнялся на локте и неуверенно заглянул в моё лицо.       – Что, маленький?.. – спросил я ласково.       – Ты очень красивый, – сказал он немного удивлённо. – И совсем не похож на голубого.       Я засмеялся, представив на мгновение, кого видит сейчас перед собой Пашка. По словам Олега, он видел изумительно красивого черноволосого демона с тёмно-серыми глазами и золотистой кожей, чьи порочно-чувственные губы обладали невероятной способностью притягивать к себе. Я знал, что я красив, и совсем не потому, что моим пращуром был небезызвестный Нарцисс, а потому что слишком часто слышал это от других. А насчет схожести с голубыми…       – Интересно, а как ты себе представляешь голубых?..       –Ну-у… – Пашка пожал плечами. – Не знаю… они все такие… крашеные… в женских платьях ходят… Голубые, одним словом…       Я опять рассмеялся и, притянув его к себе, поцеловал.       – Пашка, ты ужасно милый, – сказал я весело, – но ужасно дремучий. Твои представления о голубых устарели лет этак на тридцать. Это раньше такая мода была – рядиться в женские платья, поскольку это было одновременно и вызовом обществу, и самовыражением. Теперь подобный вызов смешон, и голубые стали совсем другими. Впрочем, трансов еще много, но это совсем из другой оперы.       – Наверное, ты прав, – согласился Пашка покорно и как-то даже испуганно, – ведь и я теперь тоже голубой…       – Нет, Паш, ты не голубой, – медленно сказал я, испытывая вдруг прилив острого желания. – Ты – медовый, сладкий-сладкий… – осыпая поцелуями лицо и шею мальчишки, пробормотал я. Пашка, тихо застонав от наслаждения, с нежностью скользнул пальцами по моей спине, и словно электрический разряд пронзил моё тело. Наши языки сплелись в любовном танце и, бешено извиваясь, принялись ласкать и поглаживать друг друга. Я неторопливо скользил руками по его телу, овладевая всё новыми и новыми кусочками его сладкой кожи, а он весь дрожал под этими изощрёнными ласками. Я довёл Пашку до оргазма своей рукой, наслаждаясь каждым его стоном, как самой прекрасной музыкой, потом медленно облизал пальцы, глядя, как загораются зелёным пламенем Пашкины глаза. Ловкой змейкой он скользнул к моему члену и, плотно обхватив его губами, начал медленно сосать и облизывать его. Возможно, он действовал не слишком умело, но очень старательно, и я таял от наслаждения, пытаясь сдержать оргазм и продлить удовольствие. Но парень ускорил темп, и я, оказавшись бессильным перед таким напором, кончил ему в рот. Пашка без малейших колебаний проглотил всё и облизнулся, напомнив мне довольного котенка.       – Здóрово! – произнёс я, переводя дыхание. – И когда ты только успел научиться этому? Только вчера ты был чистым и невинным мальчиком, а сегодня можешь дать фору любому Дон Жуану.       Пашка застенчиво улыбнулся и тихо ответил:       – Просто у меня классный учитель.       – Ты мне льстишь, – засмеялся я. – Я-то считаю, что ты – просто классный ученик. Удивительно, как это тебя никто до меня не разглядел? Или тебя мужики совсем не привлекали?       Пашка пожал плечами и тяжело вздохнул:       – Вообще-то, наверное, привлекали, даже очень… Но я старался, чтобы этого никто не заметил. У нас в Козловке такого не понимают, – Пашка заметно помрачнел и задумчиво уставился в потолок.       Я погладил его по щеке, поцеловал и ободряюще сказал:       – Не грусти, маленький. Мы придумаем что-нибудь с документами, и тебе, возможно, не придётся возвращаться домой. Если надо будет, новые сделаем. Так что не переживай, всё будет хорошо.       Пашка растерянно и недоверчиво посмотрел на меня. Я пожал плечами и улыбнулся.       – Считай, что тебе жутко вчера повезло, и ты встретил настоящего волшебника из сказки. Кстати, сейчас мы с тобой пообедаем и как раз в сказку отправимся. Она так и называется – «Старая сказка».