Большой Босс

У каждого человека в жизни наступает тот момент, когда он чувствует себя полным неудачником. Обычно это случается два-три раза в год. Ощущение, что весь мир настроен против вас, время смеется в лицо, и люди вокруг тычут пальцами, - не самое приятное из того, что можно испытать. Но когда в следующий раз вы задумаетесь над тем, чтобы причислить себя к рядам лопухов и лузеров, вспомните, что вас окружают точно такие же люди, чьи судьбы иногда гораздо несчастливее. И в первую очередь вспомните обо мне. Невезение – мой частый спутник и главный соратник, с которым мы бок о бок боремся против устоявшейся системы успешных и удовлетворенных жизнью людей. Пожалуй, стоит представиться. Меня зовут Василий Пупкин, и я главный герой всех тупых анекдотов. Вообще-то я должен был быть Семеновым, как и отец, но мама, помешанная на клановости, решила, что следующим главой компании ее отца должен быть человек с той же фамилией. Чтоб вы понимали, маленькая косметическая компания, специализировавшаяся на доставке женских штучек, развалилась через год после моего рождения. Конечно же, дело было не только в фамилии. Помните, что в школе, что в институте за последней партой среднего ряда сидел невзрачный тип, у которого вечно что-то ломалось, а тетради выглядели как туалетная бумага? Молчаливый такой, над кем все смеялись, еще на экскурсии всегда один сидел и делал вид, что слушает музыку. Приятно познакомиться, это я. Знаю-знаю, сам виноват, стоило быть более собранным, общительным и уверенным в себе. Я даже пытался, честно! Но, признайтесь, вы бы стали дружить с человеком, который путается в собственных ногах, после занятий сразу идет домой, дрожит от страха перед учителем и может ни с того, ни с сего начать вслух рассуждать о никчемности шариковых ручек? Сейчас мне двадцать три. Ох, этот прекрасный возраст, когда школа и институт далеко позади, и мир открывает перед тобой свои возможности… И я со средненьким дипломом прямо напротив всех этих вершин. Как-то внезапно оказалось, что работодатели ищут людей со стажем работы, а высшим образованием никого не удивишь. Работаю я курьером в компании ЮрЛинк, коллегии адвокатов, если быть точнее. Живу с мамой. Ну, вообще-то у нас еще есть кот, но, уверен, Мистер Мяу, толстый пушистый засранец, не считает себя членом семьи. Ах, да, чуть не забыл, я – педик. Было бы культурнее назвать себя гомосексуалистом, геем или представителем нетрадиционной ориентации, но как-то привык уже. Столько раз это «педик» летело в спину, что, кажется, уже выжжено на коже. Как любой неудачник по жизни, в сети – я Бог. Такой высокий, мускулистый, дерзкий парень. На самом же деле роста во мне метр семьдесят, мускулов – может, пара грамм, да и характер спокойный и покладистый. О черном цвете волос и зеленом – глаз, врать как-то не с руки. Люди слышат то, что хотят слышать, и совершенно не важно, что вместо брутального ежика на голове у меня чуть ли не женские кудри, а глаза вовсе не изумрудные, малахитовые или какие там еще, а просто – зеленые. Знакомился я с другими представителями гей-сообщества на специальном сайте, а после разговоры перетекали в аську. Вот там-то и начиналось самое интересное. Если бы каждый раз, когда я переписывался, был общением в реальной жизни, девственности я лишился бы еще в девятнадцать. Но лучше уж так, чем никак вообще. Сейчас у меня был постоянный партнер по переписке, такой же высокий, мускулистый и развязный, как я. Каким он был в жизни, мне было все равно. Сам не лучше. Мы писали друг другу дни напролет, и каждое сообщение вело к одному. Порой открывать нашу переписку в метро было просто стыдно, только я все равно так делал, была в этом какая-то пикантность. И все хорошо и прекрасно, если бы однажды не произошло то… Что произошло. Это было простое задание, отвезти документы в суд, но давал его наш главный сам. Лично. А значит, важность бумаг приравнивалась к моей жизни. Главный был тем еще самцом. Высокомерный, насмешливый, успешный мужчина лет тридцати пяти с кучей денег на банковском счету и необыкновенно суровыми карими глазами. Антон Олегович Бродский наводил дрожь одним своим видом, лишал будущего взмахом руки и покорял сердца клиентов лукавой улыбкой. Злобный говнюк. Разносы он устраивал знатные, не стеснялся спускаться даже к нам, в клетушку четыре на четыре, провонявшую потом и дешевыми гамбургерами. А тут еще и взялся контролировать свое поручение, видать, и вправду важные бумажки. Может, он меня пожалел, может, сам зажмотил деньги на смс, но переписывались мы тоже по аське. И каждое его «на какой ты станции?» заставляло мое сердце биться где-то в горле. Надо же было моему MrHustler начать переписку именно в этот момент. Я судорожно перевел взгляд с документов на неоткрытое сообщение и, сглотнув, решил не лишать себя единственной радости в жизни. MrHustler: Когда тебе отсасывают, ты стонешь в голос или жмуришься, прикусывая пухлые губы? Конечно, на самом деле, вряд ли бы такое сообщение завело кого-нибудь, но у меня был хронический спермотоксикоз и жутко богатая фантазия. VP: Все зависит от ситуации… С тобой я бы стонал в голос, зажимая пряди твоих волос в кулаке, чтобы насаживать глубже. Кулак у меня был, что надо, пару волосинок точно бы сжал. Гены-гены, все мамины гены, ладонь-то у меня совсем маленькая, даже глупо как-то. Еще одна причина, по которой рубашки на размер больше необходимого были предпочтительней. Скрывали не только худое телосложение, но и короткие культяпки. MrHustler: Любишь пожестче? Что ж, я не против. Как насчет того, чтобы я ритмично сжимал твои яйца в кулаке? Не больно, но чувствительно. Это было мерзко, между прочим. Я вовсе не любитель «пожестче», но, если писать романтические слюни, никто не станет продолжать переписку. Плавали – знаем. VP: Да, детка. Не забывай смотреть мне в глаза, хочу видеть, как ты наслаждаешься, натягивая рот на мой член. Ну, ладно, я тоже мерзкий. MrHustler: Хочу, чтобы ты коснулся меня… Пожалуйста… Я так хочу стонать под тобой. Подо мной? Ха-ха, ты даже веса моего не почувствуешь. В таких отношениях, я всегда позиционировал себя, как парня-сверху. Как было бы в жизни? Не знаю… Задумывался об этом как-то, но тяжело решить, когда тебе не светит ни того, ни другого. В гей-сообществе нижние воспринимались с большей радостью. Вроде редких, сладких конфеток. Потому что брутальным самцом хочет быть любой мужчина, а для того, чтобы признаться, что тебе нравится другая позиция, требовалась настоящая храбрость, которая и находила отклик в суровых мужских сердцах. Жили бы в средневековье, устраивали бы дуэли за этих милых, трогательных мальчиков. VP: Ты любишь, когда тебе целуют соски? Моя станция, надо выходить, и я, не глядя, отправил сообщение. До суда рукой подать, так что сначала я быстро заскочил по месту назначения, отдал документы, получил все мыслимые и немыслимые расписки и только после этого снова раскрыл аську. MrHustler: Ты заставляешь меня изнывать от нетерпения? MrHustler: Эй, ты занят? MrHustler: Ладно, сладкий, я понял. Не до меня, найду кого-нибудь другого. Не понял… Я же отправил вроде ему продолжение. Ладно, ты тоже не один такой, «сладкий». Иногда так странно, что большинство геев действительно ведут себя, как их представляют натуралы – глупыми, субтильными, нежными мальчиками. Только я вздохнул с улыбкой и решил отписаться большому боссу о выполненном поручении, как мое сердце встало поперек горла, ладони взмокли, и телефон чуть не выпал из руки. О, Боже… Антон Олегович: Значит, соски, говоришь… Я неудачник. Лох, просто пожизненный человек-лузер. Мне конец. Пока раздумывал, что мне делать, и где побыстрее взять пистолет, чтобы застрелиться, пришло еще одно сообщение. Антон Олегович: Документы отвез? VP: Да. Простите. Антон Олегович: Быстро на работу. Безработный в двадцать три это не так уж и страшно. В конце концов, курьеры народ не гордый, есть ли разница, что отвозить - бумаги или суши? Черт. Кого я обманываю? На эту работу с моим юридическим были большие надежды. Несколько человек из отделов уже заговаривали со мной о работе на подхвате. Мол, парень не глупый, все в срок, претензий ни разу не было, может чего и получится. Придется распрощаться со своими мечтами. Я ехал на работу и уже видел, как те, кто улыбался мне сегодня утром, презрительно кривят губы и отворачиваются. Так обидно не было еще никогда, но кого я мог винить? MrHustlerа? Босса? Только себя. Надо было сосредоточиться на деле, не отвлекаться во время задания на личную жизнь на страницах ай-си-кью. Боги, даже звучит глупо. Просрал работу из-за аськи. Но в офисе было спокойно. Коллеги-курьеры дружелюбно поздоровались, пара людей из отделов приветливо махнули рукой, и даже Ксюша, секретарша Босса, похлопала по плечу, благодаря за выполненное поручение. Целый день я ждал того судьбоносного момента, когда все это кончится. Не мог сосредоточиться, не слышал, как ко мне обращаются. Дождался ли? Не сомневайтесь. Было шесть вечера, и рабочий день подходил к концу, когда Кирилл, один из немногочисленных помощников Биг Босса, заглянул в нашу каморку. - Вась, - на его пухловатом лице застыло задумчивое выражение, и я вздрогнул, - тебя тут главнюк зовет. Главнюком Антона Олеговича начали называть с легкой подачи Ксюшеньки, не думаю, что необходимо пояснять почему. Но именно сейчас это чертово «главнюк» было для меня дамокловым мечом, замершим над головой. Кабинет босса оказался просто огромным, и никаких побрякушек-фотографий-цветочков, все строго, геометрично и пусто. Кажется, это называется минимализм. Я был там впервые, стоял, сжав в мокрых ладонях длинные рукава своей рубашки, и обливался холодным потом. Честно? Плевал я, как выглядит его кабинет. - Что же Вы, Васенька, стоите у двери? Проходите, присаживайтесь… - Бродский, сволочь, вполне мирно улыбнулся, я же так и видел в его глазах адское пламя, и чертей, жарящих меня на сковородке. Конечно, я сел. Сложил руки на коленях и вцепился похолодевшими пальцами в ткань потертых серых брюк. Надеюсь, от моего побитого взгляда его пробрала нервная дрожь. Знай наших! - Антон Олегович, по поводу сегодняшнего случая… - я неловко замялся, пытаясь подобрать правильные слова. Надежда удержаться на теплом местечке все еще теплилась во мне. - Ах, Вы об этом, - Босс улыбнулся, чуть склонил голову к плечу, и следующие его слова заставили меня вскинуть голову, - вы отлично справились. Это были очень важные бумаги. Собственно, в отношении этого поручения я и хотел с Вами поговорить. - Да? – кажется, я блеял, совершенно растерявшись. Документы? Какие, к черту документы?! Ах, документы… - Редко встретишь такого ответственного молодого человека, - он встал и подошел к окну, отвернувшись от меня. – У вас вроде юридическое образование? - Ну, да… - Так вот, Васенька, компании нужны такие люди. Что Вы скажете, если я предложу Вам должность моего ассистента? - А… - Понимаю, нагрузка большая, да и опыта у Вас кот наплакал, но надо же с чего-то начинать. - Антон Олегович, - сам от себя не ожидая, я вскочил и хлопнул по столу. Да, вот такой я мужик, - я согласен! - Даже не попросите времени, чтобы подумать? – по голосу чувствовалось, что он улыбается. Ну, и черт с ним! Я думать забыл, с какими мыслями шел сюда, настолько выбило меня из колеи его предложение. – И не уточните свои обязанности? - Как бы там ни было, справлюсь. Буду по ночам сидеть, если потребуется, но выложусь по полной. - Похвальное рвение, - Бродский обернулся, и всего на мгновение мне показалось, что черти в его карих глазах скалились мне, тыча своими хвостами в лицо. Мгновение прошло – морок рассеялся, и передо мной стоял уже привычный, самодовольный Биг Босс. – Что ж, не будем терять времени, документы завтра с утра отнесете в кадры, закончите дела в своем отделе и приступайте к обучению. Думаю, Кирилл быстро введет Вас в курс дела. - Спасибо, - не зная, что добавить, я кивнул. Сердце билось часто-часто - не верилось. Просто не верилось такой сумасшедшей удаче. Ох, жизнь, ну и прохвостка же ты. - И еще кое-что, - уже схватившись за ручку двери, я обернулся. Дебильная улыбка никак не хотела покидать моего лица, - по поводу Ваших сексуальных предпочтений, - сердце упало в пятки и пробило собой пол. Я стоял, мгновенно побледнев, до боли сжав ручку. Кажется, судорогой свело руку, когда он подошел ко мне, ворвавшись в личное пространство, поднял мое лицо, коснувшись указательным пальцем подбородка, и большим проведя по моим губам. Босс чуть наклонился ко мне, так близко, что дыхание обожгло кожу. О, Боги… - это очень любопытно. Ты же хочешь вырваться из курьеров, Васенька? Знаю, что хочешь. А знаешь, чего я хочу? – я глотал воздух непослушными губами, сжался в болезненный комок, и дрожь охватила мое тело. – Удалишь все контакты кроме моего и коллег. И, если я хоть на одно мгновение решу, что твои мысли заняты не работой и не мной… Поверь, я уничтожу любое напоминание о тебе. Судорожно кивнув, я бросился вон из кабинета. Бродский умел пугать, как никто другой. Едва добежав до родной коморки, я удалился из всех сетей, где сидел одинокими ночами, прочистил записную книжку, заблокировал контакты тех, кто не работал в компании, и только после этого смог вздохнуть более-менее спокойно. Что же я натворил…