Большой Босс

Лидочка из кадров была так удивлена моим помятым видом и неожиданным заявлением, что даже не стала проводить привычного допроса с пристрастием. Хотя обычно от нее без нервного тика не уйти. Видимо даже Сверлова понимала, что шутить я не намерен. Бродский сказал закончить дела, что я и сделал, сообщив непосредственному начальству о переводе. Какие еще дела могут быть у курьера? Сегодня бежишь, завтра ждешь, и никто не собирается давать тебе поручение заранее. Обычно Натан Владимирович, мой уже бывший начальник, вламывался к нам, сотрясая документами и чуть ли не помогая натянуть куртку, чтобы побыстрее отправить на задание. Мне будет не хватать этой суматохи… Я сказал, будет не хватать? О, бросьте! Кирилл, первые пару минут посверлив меня злым, недоверчивым взглядом, быстро развеял мои фантазии. Работы было много, впрочем, как и у всех, но… Поверьте, никто не любит выскочек, каким неожиданно оказался и я. Фролов Кирилл вот уже три года был верным, преданным помощником главного, и ждал – не мог дождаться возведения себя в ранг личного ассистента. Он-то думал, еще месяц – два и должность у него в руках. Ха, держи карман шире! Вот так я попал в немилость к своему «наставнику». Казалось, он просто решил свалить все обязанности на меня, кроме принципиально важных, как раз тех, за которые и выдается ежеквартальная премия. Фролов полностью соответствовал своему новому образу и с удовольствием наставлял мне палок в колеса. Не рассчитывая на милость, ваш покорный слуга, с честью стерпел это. Все же я и не рассчитывал тут же получить власть, деньги и уважение. Так что, вновь засел за всевозможные практикумы, разбирался по ночам во всех делах, что когда-то вела наша коллегия, и потихоньку смотрел в записи лекции именитых профессоров, углубляясь не только в право, но и отдельные моменты работы дознавателей, психологов и других забавных профессий. Зато другие помощники, каковых было еще трое: Катя, блондинка крашеная в черный, Юра с жиденькой бородкой, от которой меня бросало в дрожь, и вполне себе приличная Оля, рот которой открывать было противопоказано - материлась девчонка похлеще школьников - так вот, другие помощники встретили меня вполне приветливо. Подняли грустные, уставшие лица с залегшими под глазами синяками и вяло взмахнули руками. Именно в тот момент я подумал, что не так все просто и придется еще повозиться с тайнами этого «Мадридского двора». Екатерина Смоленская отвечала за проекты. Чего? Всего, в чьем названии было слово «проект» и должно было оказаться на столе у главнюка. Договоры, сметы, отчеты, планы, другие документы. Юрий Тихонов был главным по связям с общественностью. Он искал клиентов, уговаривал их, клялся в неземной любви, если надо было, общался со всеми представителями журналов, в которых хотя бы мелькнуло «юриспруденция», вел наш сайт, блог и горячую линию. Ольга Громова - ангел мести нашей скромной компании. Она не просто держала под контролем сроки и разрешала служебные конфликты, она прессинговала конкурентов, в чем и заключалась ее главная задача. Катя ей проект договора, Юра – контакт, Оля – грудью на амбразуру. Все ради того, чтобы контракт достался нам. Уж не знаю, что конкретно она делала, но Громова добивалась своего, а как – не мое дело. Чем занимался незабвенный Кирилл мне, смертному, было неведомо. Он свои бумаги охранял, как дракон сокровища. Я заметил только, что у него единственного вид был вполне цветущий, и обед – по расписанию. Чем занимался Василий Пупкин? Хм, дайте подумать… Знаете, иногда вот так смотришь на человека и думаешь – умен, хорош собой, пунктуален… Я смотрел на Бродского именно так, а оказалось этот дьявол с грозным взглядом был жутким соней, лежебокой и просто безмерно ленивым человеком. Поймать его и затащить на совещание было невыполнимой задачей, как говорил Юра. Катя так вообще чуть ли не цеплялась за его штанину, чтобы подписать документы. Олю старались ему не показывать, та, разве что, на совещаниях сидела с важным видом и многозначительно кивала. Опять же, что там было у Кирилла, я не знал. Проявив недюжинное доверие, многоуважаемый Антон Олегович позволил мне - барабанную дробь, пожалуйста - курировать дела в суде. Знаете, я даже обрадовался. Ходить на заседания было интересно, разрабатывать стратегию поведения интригующе, а уж присутствовать на вынесении вердикта - вообще словами не передать как круто. Я думал так первую неделю, вторую, кстати, тоже. К концу месяца, готов поклясться, мои мешки под глазами могли конкурировать с мешками моих коллег. Просто потому, что на мои плечи неожиданно легла задача еще и по отлову руководства. Бродский ловко ускользал, оставляя как приманку на своем столе очки и кейс. Я, как гончая, обзванивал все рестораны, где он мог засесть, коллег, у которых мог остановиться поболтать, и мчался вытаскивать оттуда эту высокомерную задницу. На самом деле, Антон Олегович был нормальным мужиком с отличным чувством юмора, он все понимал и трезво оценивал, но в те моменты, когда Биг Босс растекался по столу и скорбно прикусывал губу, не уставая тяжело вздыхать под моим непримиримым взглядом, я словно общался с другим человеком. Три месяца положенного испытательного срока я выдержал с блеском, что стоило многих бессонных ночей и полного отсутствия выходных, которые посвящались дополнительному обучению, чтобы соответствовать коллегам, и, наконец, я официально стал личным ассистентом руководителя. Ребята, по этому случаю, даже устроили небольшой праздник. В первом часу, конечно, но все равно было очень здорово. Мы действительно стали командой за это время. Они ведь тоже не оставались в стороне, давали советы, подсказывали, как себя нужно вести. Юра и Оля пару раз брали с собой, чтобы я мог попрактиковаться под их чутким контролем. Катя так вообще первое время перепроверяла мои документы, растрачивая драгоценное время, чтобы прокомментировать особенно сложные моменты. Счастливый и вполне довольный жизнью я явился в тот понедельник на работу, чтобы тут же упереться взглядом в хмурое и озлобленное лицо Кирилла. - Пошли, шеф вызывает. Шеф – так шеф. За три месяца я не то, что перестал его бояться, даже решил, что сам вселяю в него истинный страх. Небось, каждую ночь видит меня в кошмарах, нависающим над его головой с горой документов и обещающим спустить с цепей всех, кто божился, что им нужен именно Босс и никто другой. Сам Бродский явно о моих фантазиях не ведал и дожидался нас, чуть ли ручки не потирал от счастья, стоило нашим скромным персонам предстать перед его светлым ликом. - Кирилл, спасибо, оставь нас. - Но, Антон Олегович… Жалковато выглядел наш толстячок, впрочем, разве Биг Боссов касаются дела смертных? Бродский даже не взглянул на него, просто перевел взгляд на меня и кивком головы указал на кресло. Словно никакого Фролова в кабинете и не было. Кирилла я проводил сочувствующим взглядом, и только хотел начать обличительную речь по поводу отношения к сотрудникам, как наткнулся на тот самый взгляд. Не думал, что так скоро увижу его снова. Прямо как тогда, когда мой ангел-хранитель и дьявол-устрашитель в одном лице предложил мне эту должность. - Ты знаешь, чем занимается Кирилл? Вопрос не в бровь, а в глаз. Это с клиентами Антон Олегович мягкий и учтивый, нам от него плавного, ненавязчивого разговора ждать не стоило. Наученный горьким опытом, что начальству всей правды нельзя знать, я сделал морду кирпичом и такой: - Да, - бровки моего незабвенного рабовладельца медленно поползли к переносице. Чуя беду, я весь словно превратился в гладильную доску и посильнее вжался в кресло. – В общих чертах, я имею ввиду. - Интересно, - Антон Олегович склонил голову к плечу и улыбнулся. Вроде пронесло. – Сколько у тебя сейчас процессов? - Два по коррупции, но в них я спокоен, там Матвеев на подхвате, и один по семейному насилию, вот там черт ногу сломит… - Кто ведет? - Петров. Он хорош, но там действительно ситуация запутанная. Не поймешь, кто кого, то ли жена утюгом по уху съездила, то ли муж ее избивал, пока та спала… - Справится? - Петров-то? Конечно, он же монстр семейного права! - Вот и отлично, - Бродский шлепнул ладонью по столу и взял ручку. Была у него дурацкая привычка, когда дела были хуже некуда, он все время что-нибудь крутил в руках. – Тогда передай их дела Фролову, с сегодняшнего дня займешься со мной одним… Щепетильным вопросом, - выразился и сам скривился, как неказисто прозвучало. Странно-странно... И тут до меня дошло. Он только что сказал, что мы берем дело. Вот уж на тебе! Чтобы начальство само в бело-рученьки да дельце взяло? Где-то сдох кто-то очень крупный. Надеюсь, не Мистер Мяу, хотя с него станется. Вообще-то старожилы говорили, что Бродский адвокат от Бога. Дела-то он, конечно, тоже проигрывал, но на таких выгодных условиях, что грех было жаловаться. Увидеть его хоть раз в деле, почувствовать разницу между профи и просто хорошим специалистом – предел мечтаний любого начинающего адвоката. И вот – я здесь. - Не вопрос, кто клиент? – я деловито зашуршал потрепанным блокнотиком. Память была не очень, от слова ну-вот-вообще-ни-хрена-не-помню, так что лист бумаги и ручка были моими лучшими друзьями еще с институтских времен. - Погоди записывать, говорю же вопрос очень личный, - Босс поморщился, и я поднял руки, сдаваясь. – Клиент – один мой хороший знакомый, точнее, сын моего хорошего знакомого. Заседание будет закрытым, ты же понимаешь, о чем я? Не то, чтобы закрытые заседания были редкостью, но их было два вида: закрытые, в смысле, связанные с коммерческой тайной или чем-то вроде того, и закрытые, в смысле, попался кто-то очень и очень крутой. За первые Бродский вряд ли бы взялся сам. - Значит, самого заседания мне не видать? – моя улыбка вышла довольно кислой, его – довольной, будем надеяться, моей сообразительностью. - Не расстраивайся, работы и без этого хватит. Думаю, пока я буду выступать, ты будешь отсыпаться. - Ну да, ну да… Так в чем суть? - Нарушение неприкосновенности частной жизни. - О! Мы – добро или зло? - стандартный вопрос. Тот, кто верит, что адвокаты защищают только честных, правильных граждан и свято верят в чистоту подсудимого, слишком часто смотрит телевизор. Мы все знаем, и со многим приходится смириться, если не хочешь оказаться на улице. - Это как посмотреть. Наш клиент хозяин небольшого детективного агентства, - Босс перекинул мне стопку бумаг, и я тут же принялся ее листать. Частная жизнь – это исключительная сфера, там ведь толком и не поймешь, что можно назвать вмешательством, а что нет. – Борец за правосудие, черт бы его побрал. Одна недотепа решила засудить своего влиятельного мужа за измену и отхватить половину его царства в соответствии с брачным контрактом, но доказательств не было, вот и обратилась к нашему клиенту, а тот и рад стараться, покопался, порылся и представил ей все на блюдечке, разве что бантиком не повязал, а та вроде и судиться расхотела, и мужа-то любит, и вообще жизнь у нее ничего такая. Так что… - он развел руками, мол, сам понимаешь. – В их семейке идиллия, тишь, да гладь, а вот горе-детективу повезло меньше. Влиятельный муж сначала решил уничтожить мальца, а потом вдруг узнал, какое место под солнцем занимает его папочка, и... В общем, придурок решил, что сорвал большой куш. - Сколько у нас времени? - Точно сказать не могу, полгода где-то, Оля их сдерживает пока, вешает лапшу на уши, короче, тянет, как может. - Оля? Не Юра? - У Громовой опыта общения с такими побольше. - Ладно, Большой Босс, имен Вы мне так и не скажете? - В деле все есть, - он кивнул на бумаги у меня в руках. – Только, Вась, учти, это дело с высшим приоритетом. - Да понял я! - Вот и славно, найди мне свидетелей. Парочку попроще, таких, знаешь, довольных его делами и безмерно благодарных, и парочку жестких, чтоб от одного взгляда пробирало. Потом съезди в шарашку его, посмотри все ли у них чисто, если нет, займись, чтоб было. По сотрудникам пошурши, лояльны или нет, кого могут привлечь они, кого – мы, пусть Оля с Юрой займутся. На тебе подборка по кодексу, прецеденты выясни. Все, что сможешь найти. Я пообщаюсь с нашими в суде, узнаю, кто именно против нас, займусь этим горе-Шерлоком. Черт, тоже мне, блюститель порядка, тоньше надо быть, тоньше… Мы-то с тобой это знаем. Я кивнул. Ага, знаем. Как скажешь, хозяин. - Вот и умница. Две недели тебе на все про все, надо быть готовыми в любой момент, Громова не волшебница. Да, уж кого-кого, а Олю назвать доброй феей было нельзя, да и к тому же, если столкнулись два толстых кошелька и не менее высокомерных лба, всякого можно ожидать. Сначала надо в контору, прикрывать тылы – это в первую очередь. Думаю, клиентскую базу они мне сами с радостью дадут, хотя это если они в своем начальстве души не чают, к тому же, вряд ли они в курсе иска, про такие вещи обычно не распространяются. - Ничего такая задница, Вась. - А? – я обернулся, выныривая из своих мыслей. В голове уже потихоньку вырисовывался план действий, так что его голос остановил меня, когда злосчастная ручка уже была в руке. – Да, ладно, Антон Олегович, справимся. Он усмехнулся. - Да я не про это. Классные джинсы. - Ага… Хорошие джинсы, верно, на выходных купил. Денег-то теперь хватало на большее, чем дешевые бургеры и футболки со славными принтами, а вот времени… Погодите, что?! Лицо стало красным-красным, надеюсь, все подумают, что я обгорел. В середине февраля, за полчаса в компании начальства. Отличная отмаза, Пупкин, так держать! Нет, вот же злобная сволочь! Все-то он помнит! А главное, чем я провинился? Вроде работу выполняю исправно, с перепиской было покончено, грани дозволенного в общении не переходил. У него вообще совесть есть? Постыдные вещи, на то и постыдные, что вспоминать о них не хочется. Я вот забыл давно. Или это он мне намекнул, чтоб я помнил, кому обязан, и вякать не смел? Да я и не собирался, в общем-то. Надо поосторожней вести себя, называть только по имени отчеству и держать язык за зубами. Не дам себя скомпрометировать! Большим человеком я себя почувствовал в тот же день, и гордость моя чуть не растаяла в надежных руках девушек детективного агентства «СтопИзмена». Все как на подбор, лучший выбор, наверное, только в борделе, и то я бы поспорил, если б хоть раз там побывал. Брюнетки, блондинки, рыженькие, все чистые, ухоженные, деликатные, приветливые. О, они могли растопить сердце любого мужчины и знали это. Я стал неприятным исключением. Ужимки, улыбки и кроткие касания меня никак не взволновали, и ослабить галстук вовсе не хотелось. Вот так-то девочки! Это Вам не лох с улицы, я представитель крутой адвокатской коллегии! Падите ниц и подайте документы. Камелия, та, что, видимо, была у них старшей, сразу просекла фишку и криво улыбнулась. Ну, да это девушки чаще падки на геев, чем геи на девушек. - Василий Петрович, - она резво отсекла от меня красоток и сдержанно поправила очки, эдакая плохая училка, - Вы же понимаете, что клиентская база – это закрытая информация. Ее нельзя использовать в суде. - Ага, - я бросил взгляд на коротенькую юбочку блондинки за соседним столом. Не зря Катя каждый раз скрупулезно перекрашивала волосы, ну, невозможно поверить в профессионализм, если у девушки блестящие, светлые локоны. Слишком стереотипен этот мир. – Только если они сами дадут согласие. Камелия, могу я быть честным с Вами? - Да, конечно. Только, прошу Вас, пройдемте в кабинет Александра Сергеевича. - Ох, а он не будет против? - Сейчас Александр отлучился по неотложным делам, не думаю, что он бы хотел, чтобы мы вели такие разговоры в приемной. Неотложные дела, да? Быстро Вы, Антон Олегович, подсуетились, видать не просто слухи ходили о Вашей бульдожьей хватке. Значит, он уже обрабатывает нашего клиента. Любопытно, сколько знает эта Камелия и кем приходится Александру? Кабинет начальника был небольшим и уютным, располагал к общению или исповеди. Вон и салфетки стоят со стороны посетителей. Мы разместились на удобном диване друг напротив друга. Сразу видно, здесь делали ставку на понимающие беседы и учтивые соболезнования. - Я внимательно слушаю Вас. - Камелия, - я обвел взглядом пространство, будто подбирая с чего начать, как учил Юра, и чертыхнулся, - давайте начистоту. По горло уже осточертело тереться вокруг да около. У Александра очень влиятельные друзья, которые и прислали меня, - девушка понятливо закивала. Знает – не знает? Оля говорила, что надо быть отменным психологом, чтобы стать адвокатом. Как бы понять, что у этой Камелии в голове? Я поднял вверх указательный палец и покачал им, она преданно проследила за движением взглядом. – Попросили особо не вмешиваться, так, глянуть документацию, все ли у вас тут чисто. - Проверка? - Точно. - Но, Василий Петрович, у нас все по закону, лицензии, квалификация, я, право, не знаю, чем бы Вы могли помочь. - Не все Ваши клиенты, - медленно протянул я, отводя взгляд, - желали бы попасться на глаза ненужным людям. - Даже проверке мы не демонстрируем клиентскую базу. - Иногда, дорогая, появляются люди, которые не просто смотрят то, что им показывают, они ищут и, поверьте мне, находят всегда. Неожиданно она сняла очки и потерла переносицу, превращаясь из прекрасной соблазнительницы с глуповатым выражением лица, в простую женщину, которая очень устала. - Давайте откровенность за откровенность. Мы все здесь очень любим Александра и всегда готовы ему помочь, но… - Прямо-таки все? - Василий Петрович, - она посмотрела на меня и слабо улыбнулась на выдохе, - может, Вы и не обратили внимания, но все наши сотрудницы – женщины от тридцати до тридцати пяти. - Прекрасный возраст. - Был бы, - Камелия отмахнулась, - если б хоть у одной было высшее образование. Чижов будто специально искал нас, отчаявшихся найти приличную работу, чтоб не стыдно было детям показываться. Сделал царское предложение и более того, относился к нам с уважением. Здесь каждая предана ему. И именно поэтому базу я Вам предоставить не могу. Ну, Александр, ну, пройдоха. Хорош мужик, вон как своих натаскал. Если мне отказали, любого пошлют. Может, и к лучшему. - Жаль, - я просто пожал плечами. Юрка всегда твердил – покажи, что провал это не страшно, заставь поверить, что их помощь была не так уж и нужна. – Только, Камелия, раз уж мы с Вами на одной волне, окажите услугу. - Постараюсь помочь всем, чем смогу. - Если придет кто-то и начнет задавать странные вопросы или попросит какие-то документы, пусть даже просто придет, поздоровается и уйдет, дайте мне знать. - Это несложно, - она мягко улыбнулась и записала мой номер. Визитку давать было глупо, мог подставить клиента и усугубить его положение, хотя в этих девушках сомнений больше не было. - И, кстати, не скажете мне, в каких Вы сами отношениях с Александром? Камелия мило покраснела, отводя взгляд. Совсем как школьница. Что-то такое я и подозревал. Интересно Чижов только с ней спит? - Спасибо за помощь, - и я направился к выходу, пока она смотрела мне в след. Пока все складывалось неплохо. Документы у них были в порядке, так что моя помощь, действительно, не требовалась. Все по закону, все по нормам. Даже обогреватели стояли в нужных местах, и кухня была специально обустроена по всем стандартам. Антон Олегович: Как прошло? Ох, а я-то и забыл, что зло не дремлет. VP: Лучше, чем могло быть. Клиентскую базу не достать. Антон Олегович: Стервятники? VP: Преданные дамы. Антон Олегович: Не расстраивайся. Стрясу с него нужные фамилии сам. Ну, вот и решили. Бродский не я, он не подведет. Какие-то пессимистичные мысли. Василий Пупкин мог и умел не так много, как хотелось бы, скажу вам. Да, я знал, что не дотягиваю до новой должности, но учился, старался, делал все и еще немного. Два месяца прошло с тех пор, когда у меня оставалось время подумать о собственной никчемности. И еще это его «не расстраивайся», я же не школьник, ей-Богу! Не смог, и что теперь, вешаться? Антон Олегович: Завтра на работу в тех же джинсах? Я моргнул, потом еще раз, и, только пятый раз пробежавшись по его сообщению, полноценно покраснел. Это же провокация чистой воды! VP: Нет. Я был краток, строг и серьезен. Босс мне нравился, это правда. Кому не понравится красивый неженатый умный мужчина, знающий, чего хочет от жизни? Просто это было любованием издалека. Смотри, Вася, какие бывают красавчики, и томно вздыхай в сторонку, если найдешь на это время. Антон Олегович: Жаль. =( О, Боже, он написал смайл. Смайл! Представляете?! Большой брутальный самец рисует смайлы в аське, кому расскажи – не поверят! Да, Бродский, умеете вы удивлять.