The world and I love you

25 — [Бён Бэкхён] — Приближение бури Честно говоря, я давно это знал. Мне довелось встретиться с У Ифанем еще несколько раз, и от него я узнал, что еще в то время, когда я лежал в больнице, он рассказал все о моем состоянии Чанелю. Я не мог перестать думать о том, что, даже если смена в поведении Чанеля была лишь из жалости, я все равно не найду в себе сил сопротивляться. Одной мысли о том, что он ненавидит меня чуточку меньше, достаточно, чтобы сделать меня счастливым. Я впервые узнал, что сплетение двух тел в постели, оказывается, может быть безболезненным. Я впервые узнал, что ты можешь быть нежным, что я могу даже крепко обнять тебя в этот момент. — Ты мне нравишься. Наверное, я буду помнить эти слова до конца жизни. Как и его поцелуи, и взгляд на мне. Как он сказал, что я ему нравлюсь. Спасибо тебе. Разве так говорить не глупо? Но ты постепенно отвечаешь на мои чувства. И я благодарен тебе за это. После завершения съемок дорамы с участием Чанеля была созвана пресс-конференция. Как исполнитель одного из саундтреков, я тоже получил приглашение. И хотя песню еще не закончили, демо-версия собрала хорошие отклики от продюсера и директоров. Даже Чанель оценил ее. — Ты слушал? — Ага, — буркнул он, бросив на меня быстрый взгляд. А я расплылся в улыбке. — Спасибо. Дорама привлекла большое внимание еще до выхода пилотной серии, поэтому на конференции собралась куча представителей медиа-компаний и фанатов. Я лишь исполнил ОСТ — незначительный вклад, но меня все равно пригласили на мероприятие наравне с исполнителем главной роли. Пока мы подъезжали к месту, я следил за тем, как Чанель качает головой в такт одной из хип-хоп песен, что он всегда слушает. Мне показалось, что он в хорошем настроении. Наконец состоится показ его дорамы, и он сможет отдохнуть. — Вижу, твоя дорама успешна еще до премьеры, — завел разговор Чону, сидящий на месте водителя, — Тэсин говорит, если так и продолжится, мы начнем искать для тебя новые роли. Я успел было обрадоваться за Чанеля, когда заметил его недовольное лицо. — Играть слишком сложно, я могу просто вернуться к рэпу и пению? — Черт, ну ты даешь… — Или найдите мне занятие, связанное с музыкой для равновесия. — Какого еще равновесия? — съязвил Чону. — Дуэт тоже сойдет. Как вообще вышло, что в песнях альбома Кенсу не было ни одной рэп-партии? — продолжал жаловаться Чанель. Сидя сзади, я не мог сдержать смешок. Прежде Чанель всегда воздерживался от разговоров в моем присутствии, но теперь он даже шутил. Хмурый, угрюмый Чанель остался в прошлом, и новая приятная атмосфера так завораживала, что казалась нереальной. Я думал обо всем, что произошло в последнее время, как внезапно он повернулся и посмотрел на меня своими большими ясными глазами. — Ты согласен со мной? Его вопрос выдернул меня из моих мыслей и вернул в реальность. — Что? — Вот скажи: ты согласен, что рэп — это душа песни? — спросил он весьма серьезно и возбужденно, как маленький чересчур уверенный в себе ребенок, несогласие с которым приравнивалось к преступлению. Я неловко улыбнулся. — Наверное. — Вот видишь! — он победно повернулся назад к Чону, продолжая свой спор даже несмотря на то, что Чону теперь его игнорировал. — Кстати, — решил напомнить Чону уже на подъезде к месту конференции, — не забывайте, что все вопросы журналистов, не имеющие отношения к работе, должны отклоняться. Я кивнул, тогда как Чанель опустил глаза в пол. Я догадывался, на что намекал Чону. «Популярный айдол и его бывшая девушка снялись в одном шоу». Этот слушок ходил вокруг уже долгое время и стал одной из причин, по которым эта дорама притягивала внимание. Но Чанель никогда не поднимал эту тему, и я почти забыл, что в ближайшее время нам предстоит встретить Ли Суен. К счастью, У Ифань, хоть и будучи одним из инвесторов проекта, предупредил, что не будет присутствовать на конференции, так как занят в другом месте. На одну головную боль меньше. Я мог лишь горько вздохнуть. Эта индустрия кажется такой тесной. Проект за проектом по стечению обстоятельств люди со сложной историей снова сталкиваются, будучи по рукам и ногам связанными работой. Я вошел в здание вслед за Пак Чанелем. После долгого перерыва вспышки камер ослепляли. Я бросил взгляд на человека рядом: он спокойно улыбался и махал толпе. Несерьезный Чанель, по-детски бубнивший под нос по дороге сюда, превратился в очаровательного молодого юношу, излучающего величественную уверенность. Меня охватило невыразимое чувство гордости. Мой Чанель всегда ослепителен. Войдя в зал пресс-конференции, Чанель вместе с другими исполнителями главных ролей заняли места первого ряда, в то время как я сел за ними, рядом с основными создателями дорамы. Сидя в окружении важных людей, я не мог не задержать дыхание, глядя на четыре прекрасных силуэта передо мной. Рядом с Чанелем в элегантном красном платье расположилась исполнительница главной женской роли, рядом с ней исполнитель роли второго плана — новичок, быстро набравший популярность после предыдущей роли. Наконец, по другую сторону стола от Чанеля тихо сидела Суен. С началом мероприятия первыми взяли слово режиссер, сценарист и продюсер, так что моим единственным развлечением оставалось украдкой наблюдать за каждым движением и жестом Чанеля: за одобрительными кивками, когда он соглашался с чьей-то речью, за понимающей улыбкой в ответ на чьи-то шутки, за изящным и элегантным движением рук, когда он аплодировал. Находясь перед объективами десятка камер, Чанель и Суен не обменялись ни словом в течение всего мероприятия. Эти двое стояли разрозненно вплоть до последнего сегмента, где репортеры задавали вопросы. Каким-то образом я очутился у края первого ряда, а мне в руки всучили микрофон с логотипами нескольких телестанций и интернет-порталов. Посыпались однообразные вопросы: «Каковы ваши впечатления от сотрудничества?», «Ваши рейтинговые ожидания?» и так далее. Как и ожидалось, не обошлось и без вопросов о сплетнях вокруг отношений Чанеля и Суен, но их отметали, и все шло гладко. Стоило мне расслабиться, предвкушая завершение, как следующий вопрос прилетел мне: — У нас вопрос к Бен Бэкхену. Говорят, вы брали перерыв из-за проблем со здоровьем, это так? Запись саундтрека — это ваша первая работа после возвращения, можете немного рассказать о своих впечатлениях? — Э-эм, — я запнулся от спонтанности вопроса, но поспешил дать простой ответ на вторую его часть: — Я очень рад внести свой вклад в создание этой дорамы. Я получил много поддержки от мемберов. Пожалуйста, поддержите ОСТ так же, как и дораму. — Еще вопрос! — тут же выкрикнул другой репортер. — Правда ли, что у вас тесные связи с одним из спонсоров проекта — У Ифанем? Я не ответил, пораженный упоминанием его имени. — Вы не раз были замечены вместе, мы хотели бы получить ваш комментарий по этому поводу! — Вы получили ОСТ благодаря вашим связям? — Вы в курсе слухов вокруг господина У? В голове все перемешалось. Я вспомнил нашу с У Ифанем «сделку», о которой не могли знать посторонние. Стоя перед морем микрофонов и вспышек камер, мое сердце замерло от мысли, что всем репортерам было известно о грязи между нами двумя. Но самое главное, что Чанель… Я неосознанно повернулся к Чанелю, глупо замершему с микрофоном в руке. Он казался спокойным, но отстраненным. — Прошу прощения, я не могу отвечать на вопросы, не имеющие отношения к дораме, — я изо всех сил постарался взять себя в руки и сохранять спокойствие. — Тогда прокомментируйте, имел ли У Ифань отношение к решению доверить вам запись главного саундтрека? Я открыл рот, но не нашел, что ответить. Я знаю, что в прошлом он помогал мне, поэтому не мог полностью отрицать его участие в принятии этого решения. — За все решения отвечала компания, — внезапно вмешался Чанель. — Пожалуйста, задавайте вопросы, которые связаны непосредственно с проектом, а не слухами. Спасибо. Он по-прежнему сохранял невозмутимый вид, так ни разу и не взглянув на меня. Вскоре после этого менеджер быстро нашел повод увести меня и отвел в комнату отдыха. Внезапно боль в желудке вернулась. Я накрыл больное место рукой. Ты как-то связан с моим сердцем? Как тебе удается болеть с ним в такт? — Я предлагал нанять пару своих репортеров и просить их предоставить черновик вопросов, зачем надо было так подставляться?— задыхался от ярости Чону, — Что за дерьмо они спрашивали? Бэкхен, ты в порядке? Я кивнул. Едва слыша собственный голос, я спросил: — Здесь есть теплая вода? Чону быстро среагировал: — Сейчас найду. Едва он ушел, я осел на диван. Вскоре дверь снова открыли. Я ожидал увидеть Чону, вернувшегося с теплой водой, однако мой взгляд наткнулся на Чанеля. Его лицо ничего не выражало. Через секунду он защелкнул дверь на замок. Я машинально встал, с опаской поглядывая на него. — Хэй, Бэкхен. — Чанель… — Ты все это время продолжал встречаться с Ифанем? — спросил он, нахмурившись. — Нечасто. — Ты видел его даже после выписки из больницы? — Да. Внезапно он оказался рядом. — Тогда зачем ты скрывал это? — Я… — Когда я, — он схватил меня за плечи. Его холодный взгляд пугал меня, — когда ты сказал, что хочешь встретиться с другом, ты ходил увидеться с ним? Он принял мое молчание за согласие. — Зачем ты соврал мне?! Потому что за правдой следует наказание. Я знаю, что виноват и что не должен был лгать тебе. Но прошу тебя, пожалуйста, не смотри на меня так. Не смотри на меня глазами прежнего Пак Чанеля. — Чанель, пожалуйста, не пойми меня неправильно, мы встречались лишь как знакомые, — я изо всех сил старался подобрать слова и все объяснить. От этого напряжения и страха казалось, что мой желудок готов убить меня. — Знакомые? — он сухо усмехнулся. — Что ж, не знал, что знакомые трахаются. Я не знал, как на это ответить. Думаю, он старался подавить свою ярость. Глаза, что смотрели на меня, уже не казались добрыми, они были полны жестокости. — Я чертовски в тебе разочарован. В конце концов он сжал мое плечо сильнее и отпустил, затем вышел из комнаты не оглядываясь. Я упал обратно на диван. Разочарован. В тебе. Так он сказал. Боль не стихала, зато в сердце все окостенело. Даже два дня спустя мы все еще не разговаривали. Я чувствовал себя виноватым, но не знал, как подойти к нему, что сказать, чтобы не разозлить его еще больше; а он, само собой, больше не хотел обращать на меня внимания. Даже живя вместе, мы избегали сталкиваться или пересекаться взглядами. Я своими руками оттолкнул Чанеля, который уже начал меняться и учился идти на уступки, который начал приносить мне капельку подлинной радости. Я действительно блять ненавижу себя. И как назло в это время я получил звонок от Ифаня. Тем вечером я сидел в общежитии один. От вида его имени на экране мне стало не по себе. Я не хотел отвечать, но, учитывая последние события на пресс-конференции, я хотел узнать его отношение. Возможно, сейчас самое время порвать с ним. — Алло? — Я уже слышал о случившемся, — его голос вовсе не звучал взволнованным, — ты, наверное, переживаешь? Я нахмурился. — Учитывая все, что они написали, разве можно не волноваться? — фотографии, сделанные раньше, всплыли вместе со статьями, словно задать кому-то вопрос приравнивается к получению утвердительного ответа, независимо от того, какова реальность. После чтения всех этих статей неожиданно вопрос репортера, как показалось, имел смысл: “Вы в курсе слухов вокруг господина У?” Его личная жизнь всегда была грязной, все его связи с мужчинами давно начали просачиваться на свет. Я неловко прочистил горло: — Мы с тобой в неравном положении. Ты сам себе босс, делающий погоду, а я лишь чья-то подконтрольная пешка, к тому же я публичная личность, так что да, меня это волнует. — Как и меня. Акции моей компании падают из-за моего имиджа, — несмотря на смысл его слов, он по-прежнему звучал расслабленно. — Но уверен, тебя больше волнует реакция Пак Чанеля, я прав? — … — Боишься, что он неправильно поймет? — Нет, — публичное разоблачение моих страхов выбило из меня весь воздух, хотя я решил не признавать это. — К слову, сегодня у меня важный ужин, хочешь присоединиться? — Эй, — недовольно воскликнул я, — мы в такой ситуации, а ты даже не думаешь об осторожности? — Я вижу, кто-то здесь стал смелее, раз позволяет себе поучать даже босса, — он ухмылялся на другом конце провода. — Ладно, можешь не приходить, в любом случае там будет Ли Суен, еще решишь, что я специально вас сталкиваю. Упоминание ее имени вновь загнало меня в тупик. — Только попробуй… — Знаю-знаю, — не выдержал он, — сколько раз ты уже говорил это? Но мне больше не интересна эта девчонка. Из-за тебя приходится обращаться с ней как с богиней. Скользнувший в его словах подтекст заставил меня неловко прокашляться. — Что касается нас, — он наконец посерьезнел, — я придумаю что-нибудь, и после мы это обсудим. Не переживай. — Ладно. Я сверлил взглядом пол. У Ифань был грубым и наглым, но по какой-то причине всегда помогал мне, когда это было необходимо, заставляя меня чувствовать себя едва ли не виноватым за отвращение, что я питал к нему. — Спасибо. — Не за что, — ответил он и повесил трубку. Бросив телефон на край кровати, я лег и бессмысленно уставился в потолок. Камбэк, который я ждал, принес с собой столько проблем. Может, я рожден быть неудачником. В голове все перемешалось и спуталось, и только теперь я вспомнил, что завтра повторное обследование. Я уставился в потолочную плитку, бессознательно накрыв рукой грудь. Надеюсь, что скоро все наладится.