***
— А это из первых уст друг, — развёл руки Забини, удивляясь реакции бывшего однокурсника. Неужели Джинни могла соврать ему? Не похоже было, чтобы это было так, потому что создавалось такое впечатление, что она вообще не сознавала, что говорит. — Кроме того, спешу тебя поздравить — очень скоро тебя ждут пелёнки и распашонки. — Так, Забини, я вызываю колдомедиков, — обеспокоенно проговорил Драко, отставляя в сторону хрустальный бокал, в котором ещё плескались остатки янтарной жидкости. — Ты спятил, и тебе срочно необходимо пройти лечение в Мунго. — Давай-давай, — хмыкнул тот в ответ. — Что, стыдно признаться в своём увлечении всезнайкой с Гриффиндора? Что тебя так беспокоит? Что она всезнайка? Или то, что гриффиндорка? А-а… я понял. Тебе не хочется даже верить, что ты переспал с грязнокровкой, так? Только боюсь, теперь тебе другого бояться надо. У тебя скоро ребёнок будет. Причём первенец. И беда в том, что он бастард. Малфою даже говорить на это ничего не хотелось, он уверовал, что у друга помутнение рассудка, особенно на фоне недавнего погружения в амортенцию, которой его конкретно кто-то опоил. Хотя при мысли о Грейнджер что-то вспыхивало в мозгу и тут же терялось. Терялось потому, что он просто представить себе не мог, каким образом можно захотеть эту непривлекательную особу с гнездом нечёсаных волос и скверным характером. И это уже не говоря о том, что она грязнокровка. И всё же, что-то на задворках сознания заставляло Драко волноваться от слов Блейза. В какой-то миг пред ним предстали припухшие от поцелуев алые губы на томном лице гриффиндорки, которая развратно возлежала под ним с неприлично оголённой грудью. Но то ведь был лишь сон, от которого блондин очнулся, словно от кошмара. — Забини скажи, кто тебе этой чепухи наговорил? Я никогда не трахал Грейнджер. Не имею привычки спать со всяким мусором, — он намеренно сделал акцент на последних словах, дабы убедить друга в правдивости своих слов. — К тому же я вообще эту троицу Героев не видел с Хогвартса. Хотя нет… Святого Поттера мне удалось сегодня лицезреть очень близко. — А я бы тебе советовал порыться в своих воспоминаниях и отыскать нужное, потому что у меня есть неопровержимые доказательства твоей причастности к мальцу, что сейчас в животе у Грейнджер, — Забини, конечно, блефовал, но он был уверен, что друг не говорит ему правды, потому, как не мог представить себе Джиневру с таким жаром извергающую заведомую ложь. Оставалось понять, почему тот никак не желает признаваться в своих отношениях с гриффиндоркой? Ведь, если окажется, что ребёнок её от Драко, то тому придётся признать его. Какой, никакой, но всё же первенец — официальный наследник. А у волшебников древнего рода с этим строго и до предельного сложно. Да и не может друг не понимать, что без этого ребёнка ему может и не видать больше того, кому можно было бы передать всё наследие Малфоев. — Ты неадекватен Забини, — хмурясь, сказал блондин. — Иди, полечись. — Я-то уйду, — вдруг поднялся на ноги из кресла мулат и направился вон из библиотеки. — Только эта проблема так легко от тебя никуда не денется. А то, что ты её стараешься в упор не замечать, не делает тебе чести. — Молодой человек отвернулся от друга и уже почти вышел, когда вдруг кое о чём вспомнил. — Кстати, сегодняшний твой вид тоже может свидетельствовать о последствиях твоих деяний. Не тех, что творились твоим отцом, или тобой во время войны, а теми, где ты думал не головой, а другим местом. Понравилось хоть? — Пошёл ты! — заорал ни с того ни с сего Малфой, а его бледные скулы покрылись розовыми пятнами, что свидетельствовало о его ярости. Блейз тихо рассмеялся и скрылся за дверью, в которую уже летело жалящее заклинание. Когда мулат удалился, Драко ещё некоторое время расхаживал по прохладной библиотеке, пытаясь успокоиться и оправдать друга в его нелепых высказываниях. С другой стороны, уж слишком тот был убеждён в своей правоте, а это наводило на определённые мысли, которые не могли не пугать. И всё же не мог же он рехнуться и трахнуть Грейнджер. Да об этом просто и речи быть не могло, иначе он уж совершенно не смог бы возбудиться при виде такой тощей, совершенно не возбуждающей лохушки, как она. Она совершенно не женственна в своих бесформенных хламидах, длинных юбках и высоких гольфах. Захотеть уложить такую девицу недотрогу в постель можно лишь, будь она единственной женщиной на планете. Но в данный момент это было не так, и красавицы вились вокруг него, как уже и говорил Забини, толпами. Да даже его сногсшибательная блондинка невеста больше возбуждала его, чем какая-то там грязнокровка, хоть он и ненавидел Асторию почти так же, как и Грейнджер. Пред взором блондина тут же снова всплыли яркие зовущие губы, которые вовсе могли и не принадлежать гриффиндорке, потому, как пару раз снились ему в эротических снах. А видеть Грейнджер в подобного вида снах было противно, превращая сладостные грёзы в кошмары. И всё же Драко, почему-то, казалось, что эта мягкая податливая плоть могла принадлежать только этой грязнокровке. Неужели он мог впасть в беспамятство и отыметь её, даже не вспомнив потом об этом? Неужели секс с ней был такой пресный и не запоминающийся? Хотя о чём это он, это же секс с книжным червём. Всё равно, что спать с томом Истории магии. Малфоя передёрнуло при мысли о подобном. Как бы точно обо всём узнать? Всё подтвердить? Или же опровергнуть? К тому же Забини утверждал, что Грейнджер беременна. Или не утверждал? Правда что-то такое он всё же говорил, но то не очень отпечаталось в мозгу молодого человека, полностью погружённого в свои мысли, в попытке отыскать правдивое воспоминание и не спутать его с весьма качественным возбуждающим сном.Глава 23. Отрицание
1 ноября 2016 г. в 03:11
Гарри Поттер влетел в небольшую комнатку, приспособленную для переодевания будущих авроров. Он бесконечно зол. Причин его ярости было несколько: во-первых, и это было главным, Рональд Уизли, его друг и собрат по оружию, совершенно спятил, напал, как сумасшедший на волшебника. Причём на безоружного, да ещё в присутствии целой толпы народа. Во-вторых, его подруга оказалась изнасилована, хоть и верилось в это с трудом, мерзким хорьком, Драко Люциусом Малфоем. И в-третьих, что немаловажно, но противнее всего, ему сейчас пришлось спасать жизнь того самого хорька от рук лучшего друга. Вот же парадокс. А он не хотел этого делать, на один какой-то миг, почувствовав удовлетворение. Но там было столько волшебников, что волей неволей становится противно за произошедшую сцену. И самое последнее, в-четвёртых, его сильно задели слова опять того же Малфоя, о неоправданной ненависти и бездействии. Он оказался прав, и это так сильно задело Гарри, что тот не смог ему ни чем ответить, почувствовав себя при этом ничтожно. Ведь он сам ходатайствовал за Драко и его мать, решив дать тому шанс. Но правильно ли он сделал в свете новых событий? Может, стоило тому отсидеть небольшой срок в Азкабане, чтобы ничего такого не случилось с его лучшей подругой? С другой стороны уверенности в словах Рона было мало, тот, как всегда мог чего-нибудь напутать, а может и вовсе всё не так понять.
Он прошёлся несколько раз по крохотному помещению, прежде чем остановиться и посмотреть на рыжеволосого молодого человека, сидевшего в дальнем углу на стуле. Хотелось врезать ему по первое число, за всё то, что сейчас произошло, и за то, что он испытывал теперь такие неприятные чувства.
— Какого чёрта ты творишь? — яростно выстукивая пальцами по дверце шкафчика, воскликнул Поттер. — В Азкабан захотелось?
— Ты не понимаешь, — зло бросил Рональд Уизли, тем не менее, продолжая сидеть на том же самом стуле, что и прежде. — Как ты только можешь быть таким спокойным после того, что он сделал с Гермионой?
— А что он сделал? — бросил Гарри, сверкнув своими ярко-зелёными глазами в сторону друга. — Да и не предъявлял ты ему ничего, просто избил без суда и следствия. Надо сначала во всём разобраться, поговорить с Гермионой. Может ты не так всё понял…
— Я не идиот! — заорал Рональд, на этот раз вскакивая на ноги и подлетая к другу. — Слова «беременна» и «от Малфоя» я прекрасно расслышал.
— А с изнасилованием что? — сухо спросил брюнет, уже примерно представляя, что услышит.
— Ты совсем? Как ещё подобное могло случиться? Гермиона всегда его ненавидела, она скорее отрежет себе руки, чем ляжет под Малфоя.
— Не будь ты моим другом, я бы тебе физиономию твою подредактировал бы, — Гарри был шокирован всем, что сказал ему друг, в особенности его характеристикой подруги. — Ты не мог предположить, что они понравились… — Брюнет прикрыл на мгновение глаза, пытаясь справиться с переполнявшей его неприязнью. -…понравились друг другу. Всякое бывает. Он вроде не урод, да и Гермиона девушка… э-э… симпатичная?
— Гермиона замечательная, — вспылил Уизли, так и не остывший от произошедшей недавно драки. — А этот мерзкий ублюдок принудил её, я уверен.
— Она сама этого ведь не говорила? — спросил вдруг Поттер.
— Н-нет, — нехотя подтвердил рыжеволосый молодой человек, сокрушённо ударяя кулаком, что был испачкан кровью Малфоя, по стене.
— Надо поговорить с Гермионой. Пошли, покажешь, где её можно найти. А то она неуловимая стала, почти, как во время пряток от Пожирателей Смерти, — Гарри вздохнул, проводя рукой по лицу и чувствуя смертельную усталость. Казалось, что проблемы никогда не закончатся, не смотря на то, что война окончена, а Волан-де-морт повержен.