Стыдно вспомнить

      Драко Люциус Малфой размеренным шагом шествовал по Атриуму, направляясь к каминной зоне. Все дела, относительно разрешения на бракосочетание были улажены. И, надо сказать, не без особых нервов, потому что в его положении, как оказалось, было чем-то из ряда вон. Все полагали, что он будет смирно и тихо сидеть, в то время, как творится новая история магического мира. Ведь кто он, а кто они? И если бы не постоянные уговоры матери, которая во что бы то ни стало хотела вернуть их семье прежнее уважение, он бы плюнул на этот брак с Астрономической башни и занялся бы своими новыми разработками в сфере зельеварения. Это было ему ближе и гораздо больше приносило удовлетворения, нежели грядущее бракосочетание. Но оно было ему выгодно, и тут уж ничего не поделаешь — придётся показать всем, какой он весь из себя белый и пушистый, как изменился, как раскаивается в деяниях своих и своего отца. Но правда заключалась в том, что он не хотел даже думать, чтобы раскаяться. Да, он жалел о своих поступках, презирал отца за то, во что тот превратил их семью, к чему их подвёл. И всё же, преклонять голову перед кем бы то ни было он не желал ни раньше, ни сейчас.       Сегодня был его одиннадцатый визит к министру, и в этот раз Драко удалось к нему пробиться. Это стоило того, потому что теперь он держал в своей руке свиток пергамента, заверенный печатью министерства с разрешением быть зарегистрированным через два месяца с Асторией Гринграсс. Как же гадко, что никто из Гринграссов не обеспокоился этим и даже не подумал помочь ему. А ведь как было бы проще решить эту проблему, если бы папаша Гринграсс явился бы с ним в министерство и попросил бы за счастье младшей дочери. Его откровенный отказ говорил о многом. Он ни на йоту не хотел упрощать жизнь будущему зятю, желая унизить и показать что они, пусть и не очень древний род, но без них ему никуда. А может быть он ждал, чтобы Драко преклонил перед ним колени и умолял выдать дочурку за него. Нет, такому уж точно не бывать.       Малфой подошёл уже к одному из каминов, как на него со спины кто-то накинулся, повалив на каменный пол, и прижимая лицом к гладким плиткам. От неожиданности молодой человек даже не успел среагировать — его палочка до сих пор была в рукаве. Незнакомец же не стал извиняться за то, что налетел на Драко и уронил. И только блондин хотел было возмутиться подобной дерзости, как его одним махом развернули, укладывая на лопатки. Перед глазами успел только мелькнуть ярким пятном клок огненно-рыжих волос, прежде чем в скулу прилетел кулак. Из глаз парня посыпались икры, так сильно приложили его, одновременно столкнув затылок с холодной плитой.       Да что же это такое? Как могло случиться, прямо в министерстве магии, что на безоружного волшебника чистых кровей кто-то напал. Малфой естественно не мог стерпеть подобной наглости, к тому же получать по лицу было довольно-таки больно. Он выкинул ответный кулак, и попытался вывернуться из крепких мужских рук, держащих его за мантию. К большому сожалению подобные действия привели лишь к тому, что человек, прятавшийся под капюшоном лишь сильнее рассвирепел, ускоряя свои атаки. Драко почувствовал привкус своей крови, что хлынула у него из носа. Хотя, может быть, зубы его тоже были повреждены, потому как рот был полон солёной жидкости с привкусом железа. Блондин попытался пнуть незнакомца и выхватить волшебную палочку, но тот сильно пригвоздил его к полу, оседлав и оказавшись внушительных габаритов и весьма тяжёлым.       Малфой почувствовал, как где-то в глубине него зарождается паника. Создавалось такое впечатление, что он находится не в зале министерства магии, а в какой-то подворотне, потому что никто не желал разнять эту полудраку. Никто не хотел помочь бывшему Пожирателю Смерти, это было очевидно, как день. В этот момент Драко ненавидел их всех, ненавидел так же, как Волан-де-морта, что уронил их на колени, и из-за которого теперь им приходится всем расплачиваться.       Наконец, кто-то всё же отреагировал на избиение наследника древнего рода, оттащив незнакомца. К своему ужасу блондин увидел, что этим кем-то был никто иной как Гарри Поттер. Захотелось чтобы тот, кто только что сидел на нём и вбивал свои кулаки ему в лицо, вернулся обратно. Уж лучше так, чем снова чувствовать обязанным Золотому мальчику. Но что сделано, то сделано, и теперь он свободен, хоть и продолжает лежать на холодном полу. — Малфой, — Поттер протянул парню руку, и тот не смог прилюдно откинуть её, потому что потом ему пришлось бы терпеть обвинительные речи, что, мол, он такой сякой Героя Войны унизил своим отказом. Он, можно сказать, спас его от невесёлой участи, и такой не благодарный.       Драко поднялся на ноги и принял из рук всё того же Поттера платок, который тут же приложил к носу, из которого хлестала кровь. Возможно, он был даже сломан. Пожалуй стоит подать в суд на того нахала, что посмел его коснуться. Но того уже и след простыл, хотя он был уверен, что видел, как яростно сверкнули глаза незнакомца. — Я разберусь с этой ситуацией, — начал всемирно известный Гарри Поттер, слегка морщась. Ну, конечно, ему неприятно оказывать какую-либо помощь тому, кого он ненавидел. — Тебе надо к лекарю. Ты неважно выглядишь… — Посмотрел бы я на тебя Поттер, каким ты был бы, если бы тебя избил какой-то идиот, совершенно не заслуженно, — холодно отрезал Малфой. — Кстати, почему ты его отпустил. Тут, конечно, полно свидетелей, но не думаю, что они будут помогать мне восстановить справедливость, так хоть преступник был бы изобличён. — А ты уверен, что это произошло не заслуженно? — сухо спросил Поттер, и Драко не мог не заметить, как сверкнули его глаза, окидывая при этом залитую кровью мантию. — Я уверен в том, что никто не заслуживает быть оплёванным перед министерством магии, — твёрдо произнёс блондин, сузив при этом глаза и понизив голос. — Или ты считаешь, что так мне и надо? Мстишь мне?       Вообще-то Малфой не собирался выяснять отношений, лишь расставить всё на свои места, но почувствовал жгучую ненависть к стоящему перед ним молодому человеку. Почти такую же, как в школьные годы. Его всегда бесило, что непонятного мальчишку превозносят и поклоняются ему. Но теперь-то, конечно, он знаменитость, которая может снисходительно, проявив якобы сострадание, дать ему и его матери вольную, освободив от оков Азкабана. Вот и сейчас он снова был его спасителем, и это видели все, кто находился в Каминной зоне. Может он это самолично и подстроил? Ведь как так быстро он рядом оказался? — Иди, Малфой, к целителю, — покачав головой, проговорил Поттер. — Мы потом всё обсудим, и во всём разберёмся, добившись справедливости. — О, да! — ехидно пропел Драко. — Ты же у нас весь такой справедливый. Только вот, как мне кажется, в данной ситуации я не смогу выйти чистым. Ведь так? Ты приплетёшь сюда что-нибудь такое, где тот урод, что поработал над моим лицом, окажется, ни в чём не виноват. — Если он виноват, то понесёт наказание, — отрезал Мальчик-который-победил, являя собой сейчас серьёзно настроенного мужчину, нежели юнца. Малфой невольно поёжился от такой резкой перемены, но смолчал, отерев кровь с подбородка. Коротко кивнув, он вошёл, наконец, в камин и зелёный вихрь унёс его в Малфой-мэнор.       Стоило только Малфою выйти из камина, как перед ним тут же возник маленький лопоухий человечек, что тут же склонился, хлопая своими ушами по самому полу. Молодой человек отнял от лица пропитанный алой кровью платок, и швырнул его домовику. Тот подхватил его и тут же проводил Драко к большому мягкому креслу. — Хозяин желает позвать целителя? — надрывно пропищал эльф, переминаясь с ноги на ногу и подёргивая края бледно-жёлтого полотенца, в которое он был одет. — К драклам этих целителей! — резко бросил блондин, морщась при этом от боли. Он прекрасно понимал, что ни один мало-мальски знающий колдомедик из Мунго не придёт сюда, в эту обитель зла. А всякие самоучки ему были не нужны. В конце концов, он вполне сам мог срастить себе кости и остановить кровотечение.       При этих словах рядом с креслом появился другой эльф с огромными круглыми глазами и ещё более лопоухий. На нём было такое же полотенце, как на предыдущем, но в руках он держал белое блюдо, наполненное какой-то прозрачной жидкостью. Пока Драко расслабленно откинулся на спинку кресла, домовик промокнул полотенце в этой водице и подошел ближе к своему хозяину. — Где моя мать? — вдруг спросил молодой человек, потому что он, если честно, не хотел бы предстать перед ней в таком вот виде. Она обязательно начнёт переживать, охать и ахать. Он этого не выносил, да и расстраивать мать элементарно не хотелось. — Госпожа Нарцисса изволят отдыхать, — пропищал домовик, замерев перед самым лицом блондина с влажным полотенцем, от которого, к слову приятно пахло. Да так, что хотелось зарыться в него носом и заснуть. Это явно было какое-то успокаивающее зелье. — Они сегодня принимали гостей. — Продолжил лепетать эльф, когда не получил на свои слова никакого ответа. — Будущая хозяйка вместе со своим отцом приезжали.       Драко тут же выпрямился в кресле, крепко стиснув пальцы в кулаки. Он был просто в бешенстве. Никаких бумаг ещё не было подписано, а эта наглая девица уже возомнила себя хозяйкой, позволяя явиться к нему в дом без приглашения. Это его дом и пока она официально не станет его женой, делать ей тут было нечего. Он ненавидел её. Ненавидел её папашу, что так мерзко себя с ним повёл. Но не успел он даже слова сказать по этому поводу, возмутиться, как домовик, при помощи щелчка пальцев вправил ему нос на место. От неожиданности и боли из глаз молодого человека брызнули слёзы. — Ты что делаешь? — заорал он, вскакивая. Но маленькое существо уже лежало у его ног, колотя себя по голове маленькими кулачками с большим ожесточением. — Простите хозяин, — приговаривал он при этом. — Тибби сделал больно хозяину. Тибби плохой, очень плохой. Хозяин должен наказать Тибби. — Убирайся вон, — брезгливо поморщившись, отмахнулся Драко, плюхаясь обратно в кресло и подхватывая влажное полотенце.       Домовику долго повторять не пришлось, и с лёгким хлопком тот исчез. Малфой приложил полотенце, решив отереть с лица кровь самостоятельно, чувствуя, что никто кроме него самого, осторожничать с его лицом не будет. В блюде видимо оказалось какое-то обезболивающее зелье, потому, как только он приложил полотенце к лицу, сразу же все неприятные ощущения отступили, оставив лишь место покою и расслабленности.       Но до конца расслабиться молодому человеку не удалось, потому что в это самое мгновенье, когда он уже хотел было отдаться сладостной неге, в камине раздался лёгкий треск, и вспыхнуло зелёное пламя, освещая светло серый ковёр перед ним. Из огня вышел ни кто иной, как его друг по Хогвартсу Блейз Забини. Хоть они и были друзьями, но Драко меньше всего хотел бы его сейчас видеть, представая перед ним в таком не подобающем виде. Он отнял от лица полотенце, чувствуя нарастающее раздражение. И что только тут понадобилось Забини в это самое время? — О! — только и смог произнести Блейз, когда заметил такое «красивое» личико своего друга. — Я смотрю, ты всё цветёшь и пахнешь, Малфой. Причём цветёшь в буквальном смысле этого слова. Где, позволь тебя спросить, ты набрался этих красок, друг?       Малфой лишь фыркнул на это, стараясь придать лицу более презентабельный вид, хотя, скорее всего, это было просто не возможно в свете недавних событий. В следующий раз он обязательно закроет этот камин, чтобы всякие идиоты не шастали, когда им вздумается. — Отвали, Забини, — оскалился молодой человек, швырнув полотенце в тазик. — Какого дьявола тебя сюда принесло? — Ну как же, — пожал плечами мулат. — Просто решил навестить школьного товарища. — Не верю, — холодно отрезал Драко, прищурившись слегка и внимательно рассматривая друга. Тот был расслаблен, хоть и немного бледен для своей тёмной кожи. Хотя, что бы он знал в этих темнокожих волшебниках. Может у них всегда так в зависимости от времени года. — Ладно, — отмахнулся Блейз. — Хотелось услышать свежих новостей из первых уст. Да и поговорить о том, о сём. Может чего нового друг о друге узнали бы. Кстати, кому послать цветов? Кто тебя такими яркими красками разукрасил? Приложу открытку с благодарностью. А то твоё бледное лицо видеть уже противно даже. — Катился бы ты отсюда, — вспылил Малфой, который был и без того озлоблен, а сейчас так вообще вышел из себя. — Мне и без тебя тошно, а тут ещё ты ввалился, когда не ждали. — Да брось Малфой, я же пошутил, — усмехнулся Забини, но его друг шутить сейчас был не настроен. — Тибби, — позвал он и в тот же самый миг возник домовик, который несколько минут назад был прогнан прочь. Он хлопнул своими огромными ушами по полу, кланяясь и не глядя на хозяина. — Проследи, чтобы мистер Забини покинул мэнор как можно скорее. — После сказанного Драко вскочил на ноги и яростно зашагал прочь, даже не замечая, что друг последовал за ним, пытаясь остановить. — Постой, — позвал его Блейз. — Да что с тобой сегодня такое? Обычно ты нормально реагируешь на мои шутки. — Представь себе, я сегодня не в настроении шутить. Какой-то идиот напал на меня прямо в министерстве магии, — блондин на мгновение остановился, оглядывая друга с ног до головы и отмечая, что тот не собирается оставлять его в покое. А ведь ему всё-таки хотелось выговориться, излить всю ярость. Он махнул домовику рукой, что по пятам следовал за Забини, готовясь отправить того домой. — Пойдем, выпьем.       Драко прошёл по коридору к двери библиотеки, где обычно его отец хранил довольно обширный запас огневиски. Блейз следовал всё это время за ним, при этом ни капли не смущаясь, словно был не гостем, а хозяином. Блондин же быстрым шагом прошёл к тайнику за книжной полкой, достал пузатую бутылку и пару хрустальных бокалов. Первый глоток янтарной жидкости обжёг ему горло, но он даже не поморщился, прикрыв глаза и чувствуя, как тепло разливается по телу. — Никто. Совершенно никто не оттащил от меня этого ублюдка. Все только смотрели и наслаждались моим унижением. Конечно, ведь каждый из них считал, что я получаю по заслугам, что моё место вообще в Азкабане. Я же грёбаный Пожиратель Смерти, как и мой папаша, — Малфой сделал ещё один большой глоток огневиски, на секунду прекратив расхаживать по комнате, словно раненый зверь. — Большая часть магического мира ненавидит нас, виня во всех грехах, ненавидя нас за то, что вот он я, такой из себя ублюдок, расхаживаю тут рядом с ними. Они ожидают от меня, что я того и гляди нападу на кого-нибудь и запытаю до смерти. Вот бы они обрадовались — с чистой совестью тогда меня можно будет упечь в тюрьму. — На какое-то время Драко замолчал, покусывая свои бледные губы. — И что самое противное… Тут вдруг появляется Святой Поттер и спасает меня. Опять. И он снова на коне, а меня только и можно, что пожалеть, а потом снова ненавидеть, как прежде. — Брось, — отмахнулся Забини, тоже отхлёбывая огневиски, который он, кстати, налил себе сам, потому что хозяин этого дома не соблаговолил хоть немного побыть гостеприимным. — Женщины тебя любят. Особенно всякие там Хогвартские заучки. — Что ты несёшь? — фыркнул Малфой, бросая раздражённый взгляд на друга. — Ну, всякие правильные девочки очень ведь любят плохишей, — пожал плечами Блейз. — Не зря же ты так понравился Грейнджер, что она согласилась с тобой покувыркаться в постели. — Чего? Ты спятил? При чём тут Грейнджер? — Драко глотнул ещё виски, прежде чем посмотреть на мулата, который, казалось, совсем не шутил. Хотя, скорее всего он вообще чокнулся, раз нёс подобный бред. — Ну как же. Ты хоть мне и не рассказывал, о ваших лобызаниях и страстных ночах в Хогвартсе, но я обо всём знаю, — Забини многозначительно поиграл бровями, и хлопнул друга по плечу. — Слушай, я не знаю чего ты там принял перед тем, как ко мне явиться, но ты лучше с этим завязывай, потому что ты конкретно несёшь невразумительную чушь, — качая головой, сказал Малфой. — У меня с этой… Грейнджер, — Он брезгливо поморщился, вспоминая гриву беспорядочных кудрей. — Даже думать и то противно, а уж сделать. Как тебе только подобное в голову пришло. — А это из первых уст, друг, — развёл руки Забини, удивляясь реакции бывшего однокурсника. Неужели Джинни могла соврать ему? Не похоже было, чтобы это было так, потому что создавалось такое впечатление, что она вообще не сознавала, что говорит. — Кроме того, спешу тебя поздравить — очень скоро тебя ждут пелёнки и распашонки.