Adoro la Neve

      

— Знаешь ли ты, Джейн Эйр, куда попадают грешники после смерти?       

— Они попадают в ад.       

— А что такое ад?       

— Яма, полная огня.       

— Хочешь ли ты пасть в эту яму и гореть там вечно?       

— Нет, сэр.       

— И как же этого избежать?       

— Надо лишь беречь здоровье и не умирать.       

Шарлотта Бронте. Джейн Эйр.(с)       Ныкаясь по разным углам и закуткам, Тсунаеши таки удалось незаметно для посторонних пробраться на крышу и он смог вздохнуть свободно, но и то только тогда когда закрыл за собой дверь на ключ.       В последнее время его повседневная жизнь начинала походить на низкосортный сериал, снятый по столь же низкосортному бульварному роману или детективчику. Дом, школа, работа в совете, работа в ДК, работа в модельном агентстве, тренировки и все по новой. У него даже времени на отдых толком не оставалось. Сон с полноценных восьми часов, сократился до четырех и грозил еще снизиться, а есть и того приходилось на ходу. Толпы девчонок и с какого-то хера, парней, ходили за ним по пятам, доставая тупыми вопросами, вроде «а чем вы сегодня вечером заняты» или «а вы пообедаете со мной», или же «а вы правда встречаетесь с Ямамото Такеши» и так далее.       Если честно, иногда хотелось прижать Такеши к стеночке и у всех на виду засосать его так, чтобы уж точно больше не возникало никаких сомнений по поводу как его ориентации, так и их отношений в целом. Эти вопросы настолько приелись, что сил больше не было никаких. Работу в совете хотелось бессовестно, если не бросить, то большую ее часть скинуть на своего зама, т.е на Гокудеру и прочих его членов, а Хибари с его ДК и того послать по дальше, по извилистой дорожке, да в дальний путь. Ну а работа в агентстве... это вообще отдельная тема.       В последнее время его настолько завалили различными договорами и заказами, что он не успевал их толком просматривать, да и отказаться ему просто не давали. Стоило ему только заявиться в «Орхидею»*, как его тут же брали под белы рученьки и тащили на съемки. О счастье, что ему пока что удавалось избегать съемок за границей и прочих предложений, которые могли основательно осложнить его и без того не легкую жизнь. И это если еще не упоминать появившихся весьма назойливых фанатов и желающих стать спонсорами, хотя про последних он не то что не хотел вспоминать, а даже слышать! Эти чертовы толстосумы весьма основательно подпортили ему жизнь! В конце концов не нужно быть гением чтобы понимать ЧЕМ и КАК придется расплачиваться за спонсорство, а давать доступ к своему телу кому-то кроме Такеши, он не был намерен, о чем напрямую и заявил своему менеджеру. Она тогда только понимающе улыбнулась и пообещала оградить его от подобных ситуаций по мере своих сил, и постараться найти нормального спонсора, без извращенных заскоков и замашек, которого интересует только результат его, Тсунаеши, работы. Если честно, Саваде вообще не хотелось никаких спонсоров, потому что изначально он не планировал заниматься этой работой всерьез. Его профессию в теневом мире и работу моделью, совместить было невозможно, и рано или поздно это его увлечение, являющееся всего лишь прикрытием, ему больше не будет нужно. В конце концов уже совсем скоро они переедут в Китай, и тогда у него совершенно не останется времени на подобное.       Окинув крышу внимательным взглядом и удостоверившись, что кроме него здесь точно никого нет, Тсунаеши быстренько нырнул за пристройку и постарался поудобнее устроиться на прохладном бетоне. Сидеть если честно было не просто неудобно — больно! А во всем виноват Такеши!       В последнее время их сексуальная жизнь набирала обороты, и кажется снижать их даже и не думала. Мало того, что Тсунаеши добирался до базы и без того едва живой от усталости, так ко всему прочему, там его ждал голодный — в плане секса — Хранитель Дождя и устраивал ему настоящий секс-марафон, отнимая еще три-четыре часа, которые могли уйти на сон. Нет, Тсунаеши вовсе не жаловался и всем был доволен, ведь так он мог вполне успешно скинуть накопившееся напряжение и стресс, но иногда после таких вот «забегов», утром он был настолько вялым, что едва ноги мог волочить, раскачиваясь едва ли не до самого обеда. Зато Ямамото был абсолютно точно доволен жизнью, и про себя Тсунаеши прекрасно понимал, что будь у него больше свободного времени и сил, то подобные секс-марафоны не ограничивались бы всего тремя-четырьмя часами, а были бы куда дольше.       С одной стороны это заставляло Тсунаеши радоваться и гордиться своим, полным сил — во всех смыслах этого слова — любовником. Но с другой он содрогался от ужаса, потому что боялся даже представить, что тогда было бы с его задницей, если уже от четырех часов регулярного, каждодневного секса она, казалось, была готова развалиться на две части уже элементарно просто от боли. И иногда эта боль была настолько сильной, что он ходил, как старая кляча, вразвалочку на едва не подкашивающихся ногах, и ничего не мог с собой поделать. Но во всех остальных случаях ему благополучно удавалось держать себя в руках и притворяться бодрячком.       И все-таки... ему срочно требовался отпуск! Больничный себе что ли устроить? Ну а что? Верде, видя его состояние, уже давно предлагал выписать ему справку для учителей, тем более, что те по-любому поверят в это, так как после случая с больницей они пристально за ним наблюдают. Однако Тсунаеши все отказывался и откладывал столь соблазнительное предложение, но видимо пришло время все-таки воспользоваться им и откосить от дел под предлогом болезни. Подумав, он решил так и сделать, а сейчас...       Еще пару раз вдохнув прохладного и такого приятного воздуха, Тсунаеши достал из-за пазухи и водрузил на голову тонкий виртуальный обруч, тут же погружаясь в сеть и полностью отключаясь от реального мира. Ему требовалось пару минуток тишины и покоя, и сейчас, когда у него в распоряжении целый час на покой и обед, он не был намерен отдавать ни минуты на что-то левое, ни коим образом не относящееся к отдыху. Достали! Он не машина, да и на терминатора тоже вряд ли похож, ему требовался отдых и перекус, а иначе все это грозило закончиться банально — обмороком, и кучей уничтоженных нервов у его хранителей, друзей и матери. Нет уж, на фиг, на фиг!       Погружение в сеть произошло почти мгновенно и вот теперь Тсунаеши стоял на просторах виртуального чата, созданного им с друзьями. Оглядевшись по сторонам, он тут же направился в сторону искусственного сада, собираясь там дождаться кого-нибудь из своих друзей, а заодно и полазать по заказам на взломы и прочей, добытой друзьями, информации на семьи. Помимо всего прочего следовало просмотреть документы и дела собственной семьи, так как до Битвы Колец осталось всего ничего, а они все еще не закончили подготовку. Еши не был намерен отдавать победу брату и отцу, он собирался раздавить своих врагов и плевать, что они его кровные родственники, его семья... хотя теперь плевать он хотел на эту семью с высокой колокольни, у него теперь другие братья и сестры.       За время просмотра документов, Тсунаеши узнал что Фон таки приобрел им особняк в Палермо. Как говорится: самый верный способ спрятаться от врага — сделать это там, где он совсем не ждет, то есть под самым его носом. А судя по документам, их особняк не просто в Палермо, он еще и довольно близко к основной резиденции Вонголы. Фон отлично постарался.       Следом он выяснил, что подготовка документации и всего необходимого для того, чтобы семья могла заявить о себе официально, уже почти готово, и это было едва ли не самой лучше новостью. Особняк в Китае так же был приведен в порядок и подготовлен к теперь уже, наверняка, постоянной жизни в нем. Со всем остальным проблем тоже почти не возникало, Тсунаеши только оставалось поговорить с директором и забрать документы из школы, чтобы уже спокойно перевестись в какую-нибудь из школ в Гонконге.       Все бы ничего, вот только сложно поверить, что все пройдет так гладко, как хотелось бы и следовало заранее подготовить запасной план. План к отступлению. Во всяком случае, что бы не случилось, а остаться в этом, ранее мирном и вполне приятном городке, больше не получится.       Вскоре после того, как Тсунаеши закончил просматривать документы и только собирался проверить переданные им заказы на взломы, как на поляне виртуального сада появились Шоичи и Спаннер, а за ними подтянулись и Верде с Кайлоном. Так что просмотр заказов пришлось отложить на потом.       - О, Тсуна, ты уже здесь? Давно ждешь? - тут же поинтересовался подскочивший к нему Кайл.       - Да не очень, минут двадцать. Я все равно просматривал документы, так что норм, - спокойно произнес Тсунаеши в ответ и улыбнулся, смотря на нервного друга, - Что такое, Бьякуран опять доставал тебя?       - Доставал — не то слово, - буркнул Кайлон и обиженно надул губы, став похожим на ребенка. Тсунаеши даже хихикнул про себя, видя это очаровательное зрелище и даже начиная понимать почему Бьякуран так зациклился на его друге.       - Ну и что он на этот раз сделал? -вопросительно вздернув бровь поинтересовался он.       - Во-первых: когда я проснулся, эта белобрысая падлюка лежала рядом и стискивала меня в стальных объятиях, и еще так довольно лыбился во сне, скотина, что так и хотелось съездить по его наглой харе чем-нибудь твердым. Во-вторых: когда мне все-таки удалось выбраться из его загребущих лап, эта сволочь проснулась и изъявила желание вместе со мной посетить душ! Так я еле отбился от него и закрылся в ванной, хотя и понимал, что если эта гадюка надумает всерьез ко мне присоединиться, то дверь его совсем не остановит! Однако пронесло и он послушно ждал в комнате, а потом... потом... - тут Кайл залился ярким румянцем, ясно выдающим его смущение, а потом побагровел так, что Тсунаеши четко понял, Бьякурану попало и явно сильно, - Стоило мне только выйти из ванной, как эта, подкарауливающая меня у двери, сволочь, тут же завалила меня на кровать и принялась оперативно раздевать! И я... Тсунаеши, ты прости меня, я все оплачу!       В этот момент Кайл так жалостливо посмотрел на Саваду-старшего, что тот еще сильнее уверился в своих подозрениях.       - Ну, продолжай, - еле сдерживая смешки поторопил его Тсуна.       - Ну, в общем... у двух соседних комнат теперь нет стен и... мебели, - стыдливо опустив голову покаялся Кайлон, - Я все оплачу!       - Но Бьякуран-то хоть жив? - теперь уже откровенно усмехаясь поинтересовался Савада, принимая более удобную позу и облокачиваясь о ствол дерева, под кронами которого лежал все это время, и внимательно разглядывая своего друга, что сейчас был похож на побитого щенка.       - Да что ему сделается, - махнув рукой обиженно заявил парень и уселся рядом с Тсунаеши, - Жив и невредим скотина.       - Ну и хорошо, а ремонт — это дело наживное. В первый раз что ли? - хмыкнул Савада и потрепал друга по голове, приводя в полный беспорядок тщательно уложенные волосы.       Потом было обсуждение некоторых планов со Спаннером и Шоичи, в то время, как Кайлон смылся из сети, под предлогом страха за безопасность своей тушки, а после прозвенел звонок на урок и Тсунаеши пришлось выходить из сети, и тащиться в класс. Поесть, как вы поняли, ему так и не удалось.       Состояние было сонное и на уроке он буквально клевал носом, хотя и умудрялся записывать вслед за учителем, ничего не пропуская. Это было выполнено скорее на уровне инстинктов, так как его мозг уже ничего не соображал от усталости и грозил вот-вот отключиться.       В конце концов день выдался весьма насыщенным и Тсунаеши был вынужден вновь погрузиться в, обязательную для него, работу.

* * *       Когда Тсуна закончил с выполнением своих обязанностей как член ДК и президент СС, то сразу же отправился домой, попутно отправляя сообщение своему менеджеру, в котором сообщал, что неважно себя чувствует и вот-вот свалится от переутомления, а потому в агентство сегодня не придет. По дороге он все так же продолжал клевать носом и пожалуй только из-за этого не обратил внимание на тревожный звоночек интуиции, как не заметил и появление младшего брата.       Натсу стоял метрах в десяти от Тсунаеши, опираясь на стену, и судя по его виду, он ждал появления своего близнеца уже довольно давно. Тсунаеши же не просто не обратил внимания на присутствие посторонней и весьма опасной для него личности, но и очнулся от дремы только когда врезался в него. Вот тут-то до него и донесся уже не просто тревожный звоночек, а истерический крик интуиции, которая словно билась о стенки его сознания, готовая вот-вот вырваться наружу.       Когда мозг наконец принялся соображать и переваривать полученную информацию, а сам Тсунаеши наконец понял, что происходит и кто перед ним стоит, сердце пропустило удар и кажется даже замерло на мгновение. Сразу стало как-то трудно дышать.       - Натсу... - сипло прохрипел, внезапно севшим голосом, Тсунаеши и испуганно уставился на брата, попутно делая несколько шагов назад, стараясь увеличить расстояние между ним и человеком, силой забравшим у него то, что он хранил совершенно для другого.       - Нам нужно поговорить, - произнес парень, легко отталкиваясь от стены и делая шаг в сторону Тсунаеши, от чего глаза того испуганно расширились и он сделал еще несколько шагов назад.       - Н...нам не о чем говорить, - запинаясь, дрожащим голосом произнес Тсуна и испуганным взглядом окинул улицу, на которой, как оказалось, кроме них не было ни кого.       - Нет, нам есть о чем поговорить! - резко произнес Натсу и в несколько шагов преодолев расстояние между ними, схватил Тсунаеши за запястье, притягивая его к себе сильным рывком.       Тсуна испуганно вскрикнул и уперся ладонью свободной руки в грудь младшего брата, пытаясь его оттолкнуть. Он уже чувствовал как начало сжиматься его горло, не пропуская достаточное количество кислорода в легкие и тем самым заставляя его задыхаться.       - Пусти... Натсу, пус...ти... - задыхаясь прохрипел он, чувствуя как к глазам начали подступать слезы, - Отпусти меня!..       Страх накрыл его сознание с такой силой, что Тсунаеши не выдержал и закричал, начав вырываться из рук брата как безумный. Ему катастрофически не хватало воздуха, а паника продолжала накатывать новыми, все более сильными, волнами. Спасение пришло неожиданно, в лице вылетевшего из-за угла, и злого как тысяча чертей, Гокудеры. Завидев Тсунаеши и держащего его за руку, Натсу, Гокудера тут же сорвался в места, несясь в их сторону и яростно матерясь на итальянском.       Тсунаеши, увидев своего хранителя, тут же приободрился и немного пришел в себя. Паника и страх постепенно стали отступать и он смог взять себя в руки.       - Пусти меня! - уже более спокойно и уверенно прошипел Тсунаеши, одним резким рывком вырываясь из рук Натсу и отскакивая от него как от прокаженного.       - Тц, - раздраженно цыкнув и посмотрев на почти достигнувшего их Гокудеру, Натсу прошел мимо Тсунаеши и направился в сторону дома, куда изначально идти не собирался. Однако планы были нарушены и сейчас идти куда-то еще и заниматься чем либо, желание пропало, осталось только пойти домой.       Однако когда Натсу отошел от Тсунаеши на несколько метров, тот окликнул его и произнес достаточно громко чтобы он услышал:       - Я никогда не прощу тебя, Натсу, ты потерял мое доверие и любовь раз и на всегда в тот день, когда сделал это. Однако, я никогда и никому не позволю убить тебя. Ты будешь жить. А если тебе все же и будет суждено умереть, то лишь от моей руки. Ты — моя половина, ты — мой близнец, ты это — я, а значит и умереть ты можешь только от моей руки.       На этих словах Тсунаеши замолчал и двинулся на встречу своему Хранителю, который остановился неподалеку от него и теперь терпеливо ждал свое Небо.       Натсу молчал, ему нечего было сказать. Он знал, всегда знал, что если не сможет сдержать себя, то потеряет своего брата, потеряет того, кого так любил и... так любит до сих пор. Сейчас безумие и одержимость спали, но это ненавистное ему чувство так и не ушло, оставаясь где-то в глубинах его сердца и напоминая о своем существовании всякий раз, стоило старшему брату появиться на горизонте.       Натсу не знал, что на самом деле испытывает, его чувства делились на сожаление о содеянном и одновременно на его отсутствии. С одной стороны, не соверши он тогда того поступка, и возможно рано или поздно их с Тсунаеши отношения наладились, они вновь стали бы братьями, но тогда его чувства так и не нашли бы выхода и неизвестно в кого тогда он превратился бы. А с другой стороны, он это сделал и теперь навсегда потерял надежду на присутствие возлюбленного в его жизни хотя бы просто, как брата. Неразрешимая дилемма.       Тсунаеши боялся его. Натсу видел как расширяются от ужаса и страха его глаза всякий раз, стоит только ему подойти ближе чем на несколько метров. Тсунаеши дрожал от страха, ненавидел, презирал, но почему-то не мстил, а ведь мог, Натсу был в этом уверен. Но он почему-то этого не делал. В чем причина? Не хотел марать руки? Или может все еще остались какие-то братские чувства? А может просто не хотел становиться таким же? Так в чем же причина? Ему действительно было интересно. Возможно, отомсти ему Тсунаеши, и Натсу стало бы легче, но может именно в этом и есть причина? Тсунаеши хочет чтобы он страдал.

* * *       - Джудайме, этот ублюдок ничего вам не сделал? - запальчиво спросил Гокудера, стоило им только скрыться за ближайшим углом.       - Не беспокойся Хаято, ты пришел как раз вовремя и он не успел мне ничего сделать, - Тсунаеши был удивительно спокоен, не смотря на произошедшее, а еще по какой-то причине он был более уверен в себе, и это его спокойствие и уверенность передались Хранителю Урагана.       - Это хорошо, - Гокудера не свойственно для себя, быстро успокоился, почувствовав спокойствие своего Неба и поняв, что тот не врет, хотя ранее, по своему обыкновению стал бы допытываться правда это или нет, но не сейчас.       Больше они ни о чем не говорили, Тсунаеши думал о чем-то своем, а Гокудера просто курил и размышлял обо всех событиях, произошедших с ними и их семьей в последнее время. Так они и добрались до ближайшего входа на их базу.       - Хаято, попроси всех собраться в гостиной, у нас скоро будут гости, - все с тем же спокойствием произнес Тсунаеши и свернул за поворот, ведущий к его с Такеши общей комнате.       Да, теперь они жили вместе, заняв для себя еще одну свободную комнату, чуть побольше их собственных, и теперь проводили почти все свое свободное от дел время там. Им нравилось это чувство уединенности, чувство чего-то общего, принадлежащего им одним.       Войдя в спальню, Тсунаеши тут же направился в ванную комнату, там быстро принял душ и оделся в домашнюю одежду, а потом не задерживаясь сразу направился в гостиную. Гости, а точнее гостья, должна была скоро появиться, его интуиция ясно говорила об этом, а ей он привык доверять.       Придя в гостиную, он обнаружил там всех жителей базы и недавно приехавших Варийцев. Приветливо всем улыбнувшись и поздоровавшись, Тсунаеши пробился к Такеши и тут же занял место рядом с ним, испытывая удовольствие от наконец наставшего отдыха. Однако не успел он расслабиться, как тут же был захвачен в объятия. Подняв голову, Тсунаеши увидел смеющиеся глаза своего возлюбленного и, не выдержав, улыбнулся в ответ, тут же устраиваясь в его руках поудобнее и позволяя себе отдохнуть.       Примерно десять минут спустя, Тсунаеши заметил внезапно наставшую тишину в комнате, а следом за ним и ощущение чужого присутствия. Открыв глаза он увидел...       Розоволосая девушка в черной маске стояла посреди гостиной и почему-то смотрела в его сторону, хотя из-за маски на самом деле было сложно определить куда она смотрит, но он точно чувствовал направление ее взгляда, от чего стало как-то неуютно.       - Спасибо за ожидание, - бездушным, почти механическим голосом произнесла девушка, - В этой борьбе за кольца, мы — члены организации Червелло, будем судьями.       Из присутствующих в комнате никто даже не шевельнулся, молча вслушиваясь в слова гостьи.       - Мы, Червелло, выступаем непосредственно от имени Девятого. Во время конфликта колец, пожалуйста, считайте наши решения, решениями Девятого.       Девушка вновь замолчала, словно давая им время на раздумья над услышанным, а потом почти тут же продолжила.       - Девятый сказал, что это удовлетворит всех членов семьи. У вас есть возражения?       Гостья вновь замолчала, но никто из находящихся в комнате так и не произнес ни слова. Тогда она обвела взглядом всех присутствующих и вновь обернулась в сторону Тсунаеши.       - Вы — глава недавно основанной семьи Психоделика, будете являться сторонним наблюдателем и частичным участником конфликта колец, и будете заранее проинформированы о дне проведения первой и всех последующих битв. Этого пожелал лично Бермуда фон Вихтенштайн, и ни мы, ни Девятый не в праве противиться его желанию. На этом все. Спасибо за внимание.       После этого девушка исчезла также внезапно как и появилась, оставляя присутствовавших в гостиной каждого со своими мыслями. Тсунаеши же только загадочно улыбался, думая о чем-то своем и пока что не намеревающийся делиться этими мыслями.

В то же время в доме Савад.       Как и на базе Психоделики, в гостиной дома Савада, где сейчас находились все, включая новых хранителей Натсу, недавно прилетевших из Италии, внезапно появилась такая же розоволосая девушка в маске, отличающаяся от своей напарницы лишь одеждой. Встав ровно посреди комнаты она заговорила.       - Спасибо за ожидание, - голос такой же бездушный и почти механический, как и у напарницы, - В этой борьбе за кольца, мы — члены организации Червелло, будем судьями.       Как и в первом случае, из присутствующих в помещении не заговорил никто, все только слушали, хотя появление этой девушки и было весьма неожиданным для них, в отличие от Тсунаеши, обладающего интуицией Первого Вонголы. Но они все равно молча внимали ее словам.       - Мы, Червелло, выступаем непосредственно от имени Девятого. Во время конфликта колец, пожалуйста, считайте наши решения, решениями Девятого.       Мгновение молчания, и гостья вновь заговорила.       - Девятый сказал, что это удовлетворит всех членов семьи. У вас есть возражения?       В комнате повисла тишина, и тогда девушка лишь кратко кивнула.       - Спасибо за внимание.       Однако стоило ей развернуться, дабы уйти или просто исчезнуть, как и ее напарница, как заговорил Емицу.       - У меня есть возражения. Я никогда не слышал об организации Червелло. Как я могу доверить судейство кому-то из вас?       - Возражение отклоняется. Мы служим только Девятому, и поэтому у тебя нет над нами власти. Ранее вы должны были получить письмо Девятого, в нем должны объясняться причины, по которым конфликт колец должен состояться, мы рассказали вам оставшееся. Об остальном вам знать не обязательно.       Гостья уже намеревалась уйти. Как тут же, словно о чем-то вспомнив, остановилась и вновь заговорила.       - За конфликтом колец будет наблюдать, а так же принимать частичное участие третья сторона, о личностях которой вы узнаете во время проведения первой битвы. На этом все. Спасибо за внимание.       И девушка исчезла также как и ранее ее напарница с базы Психоделики. Также оставляя присутствующих в доме думать об услышанном и произошедшем.       Емицу не нравилось происходящее, и более того, у него было плохое предчувствие. Да, у него не было легендарной интуиции Первого, как не было ее и у Натсу, хотя, по мнению Емицу, у его младшего сына она еще могла пробудиться, однако, это не уменьшало того плохого предчувствия, подтачивающего его изнутри.       - Что же вы задумали, Девятый?.. - едва слышно произнес Емицу и, откинув голову на спинку дивана, накрыл глаза рукой.

* * *       - Занзас, я надеюсь Девятый жив? - кинув взгляд на названного старшего брата, произнес Тсунаеши.       В том, что ТО письмо, которое ранее дал ему прочесть Занзас, как и все последующие приказы были отданы не от лица настоящего Девятого, Тсунаеши знал абсолютно точно. Его интуицию нельзя обмануть.       - Не бойся, он жив и здоров, - хмыкнул Занзас.       - И где он? - Тсуна вопросительно изогнул бровь.       Занзас на вопрос лишь усмехнулся и перевел взгляд сконструированного Спаннером Гола Моску. Все вопросы разом отпали, и Тсунаеши устремил грозный взгляд на названного брата.       - Занзас, ты...       - Не трусь мелкий, перед битвой мы вытащим его оттуда и оставим здесь. Мелкий ученый уже нашел способ как питать эту машину пламенем без нахождения в нем человека, - поспешил успокоить его Занзас, и ему это удалось.       - Это хорошо, - Тсунаеши и вправду тут же успокоился.       Пусть он и не особо пылал теплыми чувствами к Девятому, как впрочем и ко всем вонгольцам, но убивать его не собирался. Сам помрет, возраст не маленький уже в конце концов.       - На предмет датчиков слежения проверили? Я не особо горю желанием потом устранять всех мошек, сумевших по ним обнаружить нашу базу.       - Ши-ши-ши, Змей, не трясись ты так, я лично проверял его. Все датчики были сняты еще в Италии, так что все норма, - в своей манере заверил его потрошитель и Тсунаеши окончательно успокоился. Уж этот тип точно ничего не пропустил бы. Раз сказал, что снял, значит снял, да и интуиция молчала, значит не врет.       - Ну и хорошо. Что ж, тогда отдыхаем, а после возвращаемся каждый к своим делам, - уже вставая произнес Тсуна, - Еще раз повторяю — отдыхаем. Это всех касается. Меня все слышали?       Находящиеся в комнате загомонили, но как только заметили строгий взгляд шатена, тут же смолкли и дружно кивнули, даже Вария безоговорочно подчинилась.       Они уже давно единогласно приняли Тсунаеши как своего безоговорочного лидера и были уверены, что так будет и впредь. И плевать что самому шатену это главенство как заноса в одном месте, вместе с Вонголой, явно идущей вместе с ними в комплекте. От последнего он был готов отбиваться всеми руками и ногами до конца.       Как было и приказано, именно что приказано, все вернулись в свои комнаты и наглотавшись снотворного, улеглись спать, прекрасно понимая, что если не послушаются, им потом влетит от Тсунаеши, который, как бы они не ныкались по углам, все равно узнает о непослушании. Сам Тсунаеши тоже ушел в комнату, к сожалению без Такеши, которому нужно было идти домой и помогать отцу в ресторане, и почти тут же уснул, утомленный постоянной работой и прочими делами.       Приступов в последнее время не случалось и он чувствовал себя на удивление хорошо, даже боль все так же незримо присутствующая, ослабла и почти не докучала ему собой. Все было хорошо, потому что, будь иначе, он давно бы уже сломался, просто не выдержал бы. Сейчас же все его мысли и мечты были лишь об отдыхе. Ладно, почти лишь об отдыхе. Еще он ужасно хотел секса. Тело так и пылало и ломило, требуя прикосновений и ласк своего пылкого любовника, и Тсунаеши был готов сдаться ему на милость, вот только любовника, увы, рядом не наблюдалось, а значит оставалось только спать.       Когда Тсунаеши уже пребывал в странах Морфея, ему приснился красивый летний луг, с кромкой деревьев по краю и большим, кристально чистым и словно бы зеркальным, озером по середине. Атмосфера в этом месте была удивительно умиротворенной, успокаивающей и очень приятной, он сказал бы даже доброй. Она располагала к себе и невольно заставляла расслабиться. Тсунаеши нравилось это место.       Оглядевшись по сторонам он увидел почти у самой кромки воды большое, раскидистое дерево, скорее всего являющееся дубом, которому судя по по виду было уже далеко не одно десятилетие и даже не один век.       Кратко улыбнувшись, он неспешно направился к нему намереваясь прикорнуть прямо под ним, а заодно и полюбоваться на этот сказочный вид вокруг. Обзор оттуда как раз должен был получиться великолепным.       Решил — сделал. И стоило ему только прилечь и устроиться поудобнее, как со стороны раздался тихий смешок и веселый голос. Почему-то, еще даже не успев обернуться и посмотреть на его обладателя, Тсунаеши понял, что человек с таким голосом безусловно должен быть добрым, ведь у плохих людей вряд ли в голосе будет звучать столько искренней ласки и теплоты.       - Ну здравствуй, мое драгоценное дитя, я наконец-то смог к тебе пробиться. Знаешь ли, защита у тебя была очень сильной, - с веселым, беззаботным смешком оповестил его незнакомый мужской голос.       Обернувшись Тсунаеши узрел... человека очень похожего на себя самого. Разница была лишь в том, что этот человек был блондином, глаза были цвета летнего неба, и еще он был явно старше Тсунаеши лет эдак на десять, может чуть меньше. По крайней мере, смотря на него Тсунаеши был почему-то уверен, что когда повзрослеет, будет выглядеть так же как и он.       - Здравствуйте. А вы...       - О, так ты меня не узнал? - с легким огорчением произнес мужчина, но тут же исправился и вновь улыбнувшись представился, - Я Джотто Вонгола Примо, твой предок, Тсунаеши.       Тсунаеши почему-то не удивился услышанному. Возможно по той причине, что аура этого человека, или скорее призрака, была какой-то родной и интуиция на грани сознания что-то ему тихо нашептывала, возможно просто подсказывая ему об их родстве.       - О, понятно, - совершенно спокойно произнес он и перевел взгляд на блестящую поверхность озера, - С каким делом пожаловали?       - Ууу, какой-то ты совсем неприветливый Тсунаеши-кун, - обиженно поджал губки Джотто, но как и прежде, сразу же радостно разулыбался и примостился рядышком со своим потомком, - Я просто уже очень давно хочу с тобой познакомиться, но раньше мне этого не удавалось. Твое Пламя совершенно не внимало моим доводам и не желало меня впускать.       Последнее Джотто буркнул, вновь обиженно надув щеки, и Тсунаеши даже усмехнулся, смотря на это умилительное зрелище. Очаровательно, знал бы он заранее кому по наследию крови и генотипов обязан своей милой мордашкой, так откопал бы этого своего предка сквозь время и пространство, или же просто из могилы, которая черт знает где находится, воскресил бы любым способом, и собственноручно повторно прибил.       Почему-то осознание того, что в будущем он будет выглядеть все так же очаровательно и по-девчачьи мило, уязвило его и очень захотелось обидеться.       - Которое из?       - Что? -Джотто непонимающе посмотрел на своего потомка.       - Которое пламя именно? У меня их четыре, - кратко улыбнувшись уточнил он.       - А, то, что чужое, - тут же вновь накуксился предок, и Тсунаеши очень захотелось потискать это очаровательное создание, и плевать, что оно лет эдак на четыреста старше его самого.       - Ну, так у меня родное только Пламя Неба, а остальные все чужие.       - Неправда. Три из четырех родные, просто оставшиеся два идут на второстепенных ролях, а Небо главное. Я говорю о том, что очень холодное и злое.       - Злое? А... вы о лазурном. Да, оно пожалуй и вправду очень холодное и злое, даже для меня, - как-то огорченно усмехнулся Тсуна и прикрыл глаза, - Но я ничего не могу с этим сделать.       - Можешь, и я даже знаю как, но не имею права вмешиваться в твою судьбу, так что догадайся сам. Я знаю, ты сможешь, ты умный мальчик, Тсунаеши, - с улыбкой произнес Джотто и потрепал Тсуну по и без того лохматой шевелюре.       - Ну раз вы так говорите...       - Скажи, - внезапно посерьезнев заговорил Джотто, резко уводя тему в другое русло, - Тебе действительно не нужна Вонгола? Она тебе настолько неприятна?       - Не то, что бы неприятна, просто от ее существования у меня одни проблемы. Именно она стала виной тому, через что мне пришлось пройти. К тому же, у меня уже давно есть другая семья и менять свои приоритеты я не намерен.       - Значит мне нет смысла тебя переубеждать? - с теплотой в глазах смотря на Тсуну, спросил Джотто, хотя и так уже знал ответ. Тут и великой интуиции не нужно, все и так понятно.       - Нет, - Тсунаеши отрицательно покачал головой, - Лучше присмотрите за Занзасом, я уверен, он станет хорошим главой семьи, иначе я вряд ли стал бы ему помогать, и тем более добровольно отдавать ему трон, когда он намеревался посадить на него меня. Мне не нужна Вонгола, ему она нужнее, а я и мои хранители просто станем ее тенью и со стороны будем наблюдать за ее делами, изредка вмешиваясь в события и помогая.       - Нет уж, - капризно задрав носик, фыркнул Джотто, - Пусть за ним Рикардо наблюдает, а мой потомок - ты и наблюдать я буду за тобой, даже если ты выбрал для себя другую семью.       - Ну, тогда будем наблюдать за ним вместе, - Тсунаеши улыбнулся, в очередной раз поборов сильное желание задушить в объятьях это очаровательное создание, - Только скажи, пожалуйста, каким способом ты собираешься связываться со мной и вообще как смог прийти сейчас, когда кольца находятся не у меня и даже не у Занзаса?       - А ты не догадываешься? Ты ведь заказал специально для своей семьи набор колец, для укрепления которых попросил использовать не только мою кровь, но и своей добавил для усиления эффекта. Именно благодаря им я и смог наконец пробиться к тебе.       - Но как? Кольца ведь еще даже не прибыли, - Тсунаеши непонимающе уставился на предка, хотя до него постепенно уже начало доходить, что собственно пытаются ему сейчас донести.       - Но они уже почти у тебя. Поверь, на конфликте колец вы будете уже с ними, а связаться с тобой я смог потому, что в них есть твоя кровь. Мне этого было более чем достаточно, чтобы наконец пробить защиту твоего пламени и попасть к тебе, - все так же улыбаясь растолковал, как маленькому ребенку, Джотто.       - А, понял, - Тсунаеши кивнул и посмотрел на предка уже внимательней, - И все-таки... как же жаль что ты уже давно склеил ласты.       На это высказывание уже пришло время Примо непонимающе пялиться на своего преемника, пытаясь понять в чем суть сказанного.       - Будь ты жив, и я смог бы с чистой совестью прибить тебя за такое наследие, - хмыкнул Тсуна, но когда увидел удивленно-вопросительно приподнятые брови Примо, уточнил, - Я тебе за очаровательно-миловидную внешность говорю. Ты даже не представляешь сколько крови ее наличие у меня выпило.       Вот теперь на губах Джотто проступила понимающая улыбка, и в конце концов он усмехнулся.       - Вот не поверишь! Сам когда-то мечтал узнать, кому обязан своей внешностью. Но увы, таких возможностей какие есть у тебя, у меня не было. Кольца сохраняют в себе только призраки боссов семьи, а не их родственников.       - Да я уж понял, - хмыкнул Тсуна и решительно переложил свою голову на колени предка, так ему было удобнее, - А скажи, своей женоненавистностью я заразился тоже от тебя?       Брови Джотто вновь удивленно подпрыгнули. Кажется до него туго доходило о чем говорил его преемник.       - Я говорю, своей любовью к мужчинам, я тоже обязан тебе? Ты тоже был геем?!       - А! Ты имеешь ввиду мужеложство? - уже более понимающе уточнил Джотто.       - Ну можно и так, если хочешь. Это, по сути, одно и тоже. У этого слова есть много разных звучаний, - усмехнулся шатен.       - А, ну нет, я был нормальным, - почему-то краснея произнес Джотто, а Тсунаеши недоверчиво вздернул бровь.       - Да ну? Что-то звучит это не очень убедительно.       - Но это правда! - еще сильнее покраснев воскликнул Джотто.       - Ну и че ты краснеешь, аки девица у брачного ложа в первую ночь? Ты ж не кисейная барышня. Возьми себя в руки! Да и, может сознаешься уже наконец? Может ты и был с женщинами, в ином случае я бы твоим потомком не был, но вот чувства к мужчинам или любовники могли быть. Или это я все-таки кому-то другому из предков обязан?       - Ну... мне нравился Асари, и кажется это было взаимно, но я точно не знаю, - казалось Примо, уже вот-вот был готов скатиться в обморок, но Тсунаеши облегчать ему этим жизнь не собирался, а потому похлопал его по щекам, приводя в чувства.       - А, ну понятно, видать у нас это семейное. Я о любви к своим Хранителям Дождя, если что, - Тсуна вновь хмыкнул, видя как удивленно расширяются глаза предка.       - А ты что, тоже... ну, в смысле, ты тоже в него?..       - Ага, я влюблен в своего Дождя. И поверь, мы не просто влюбленными взглядами перекидываемся, - откровенно-издевательски ухмыльнулся Тсуна, чем смутил своего предка еще больше, - Мы любовники.       В итоге, за время всего этого разговора Примо успел сменить на лице несколько оттенков красного, побледнеть пару раз, и в итоге вновь покраснеть, а за тем он с откровенной завистью посмотрел на своего преемника и произнес:       - Как жаль, что я не могу сейчас возродиться.       - И что было бы тогда? - вопросительно изогнув бровь поинтересовался Тсуна.       - Ну... думаю, я попытался бы привлечь внимание Асари... - смущенно пролепетал Примо, а Тсуна хмыкнул.       - М-да, это и вправду семейное. Я вот тоже мучился своей влюбленностью, не зная, раскрывать свои чувства, пытаться привлечь внимание или тупо найти любовника на стороне, попытавшись задавить эту любовь в зародыше. В итоге моему Туману надоело на это смотреть и он практически столкнул нас лбами. Видите ли, ему надоело наблюдать за тем, как мы ходим вокруг да около, не решаясь сделать первый шаг.       Джотто сразу понял, что речь идет о потомке его Хранителя Тумана, Деймона Спейда, и улыбнулся. Эта манера поведения действительно была похожа, ведь он тоже частенько выкидывал что-то подобное.       - Ну, мое драгоценное дитя, тебе пора вставать, - наконец он решился отпустить своего потомка, хотя ему очень хотелось поговорить с этим ребенком еще немножко.       - Уже? Жаль, а так хочется полежать вот так вот еще немножко, - поджав губки, огорченно произнес Тсуна.       - Не беспокойся, мы еще увидимся. Это место открыто для тебя в любой момент...       - А где мы собственно находимся? В моем сне?       - Не совсем. Это место расположено в нашем сознании, и отныне ты сможешь связаться со мной в любой момент даже если не будешь спать. Тебе достаточно меня просто позвать.       - Хорошо, - Тсунаеши искренне улыбнулся и закрыл глаза.       Как ни странно, но когда он проснулся, то понял, что не просто выспался, но и чувствует себя на много лучше чем прежде, даже боли не было. На какой-то миг он испугался, что проспал слишком долго, но время, показываемое на часах, его успокоило. Он проспал всего на полчаса больше времени установленного на будильнике, а эту кроху времени можно было просто списать на его уставший организм, его поймут. Еще одним приятным сюрпризом стали обнимающие его за талию сильные руки, и теплое дыхание на шее. Тсунаеши тут же обернулся, чтобы удостовериться в своей догадке и довольно улыбнулся, увидев за собой умиротворенное лицо спящего возлюбленного.       Часы показывали 6:30 утра, пора было вставать и готовить завтрак, а потом приступать к делам. К счастью, сегодня был выходной день и можно было выделить время не только на вечернюю тренировку, но еще и на утреннюю пробежку, что весьма радовало. В последнее время сил у него на подобное не хватало, ибо по приходу домой он либо сразу валился спать, предварительно приготовив ужин, при том зачастую поздний, или сначала Такеши прогонял его, эм... устраивал секс-марафон, а потом они уже вместе падали замертво. В общем, сегодня он был точно намерен устроить себе вечернюю пробежку, а еще лучше устроить ее прямо сейчас, а потренироваться вечером, хотя... это и после пробежки можно сделать, главное сначала завтрак приготовить.       Так Тсунаеши и сделал. Наспех приняв душ и переодевшись в спортивную одежду, он ринулся на кухню готовить завтрак, а когда с ним было закончено, то разбудив всех сонь и загнав их в кухню, Тсунаеши смылся-таки с базы, предварительно прихватив с собой полотенце. В таких ситуациях иногда он страшно завидовал тем людям которые занимаясь спортом не потели, а с него же самого наоборот пот в три ручья тек и это было жутко обидно и неудобно. Потому что, по этой причине ему приходилось хренову кучу раз за день принимать ванну, что удавалось отнюдь не всегда, и иметь несколько комплектов спортивной одежды, ибо та, в которой он бегал или тренировался, сразу после этого отправлялась в стирку. Позволить же себе ходить в провонявшей потом одежде, Тсунаеши попросту не мог, чистоплотность, мать ее в одно место.       В последнее время со стиркой и работой по дому Тсуне сильно помогала его мать. После переезда на базу, она взяла на себя часть его обязанностей, например, ту же стирку, глажку и уборку в части комнат, а также приготовление обеда и иногда ужина, если он не успевал вернуться вовремя. В общем, хотя бы в этом ему теперь было легче, ибо дождаться помощи от хранителей было практически невозможно, лентяи и засранцы, и это уже не перевоспитывается. Поверьте, Тсунаеши это знает, пытался.       Увы, пробежка получилась не просто не такой какой Тсунаеши хотелось бы, но и волею судьбы или скорее проклятья, а Тсуна склонялся именно в его сторону, он столкнулся с Натсу. Что младший братец делал на улице в такую рань, шатен мог только догадываться, хотя судя по шортам, футболке и кроссовкам которые он на свои гулянки никогда не надевал, а так же наушники в ушах, он тоже был на пробежке, и Тсунаеши даже догадывался по чьей инициативе.       Желание тут же развернуться и сбежать почти победило, точнее оно победило бы, если бы его вовремя не схватили за руку и рванули назад с такой силой, что Тсунаеши едва смог устоять на ногах, а не позорно повалиться на этого идиота.       -Что ты творишь? - раздраженно прошипел Тсуна, пытаясь высвободить руку из стальной хватки брата, - Силу рассчитывай, придурок! Кто ж так дергает, так и руку оторвать было можно.       Сейчас страх скрылся за массой раздражения, и почему-то не спешил показываться наружу, хотя Тсунаеши продолжал предпринимать попытки освободить-таки свою руку, при этом раздраженно шипя и едва не царапаясь.       - Отпусти, чтоб тебя. Мне больно! - рыкнул Тсуна и кинул раздраженный взгляд на младшего брата.       - Не могу. Если отпущу, ты сбежишь и новая возможность поговорить с тобой может представиться мне не скоро, - горько усмехнувшись произнес Натсу и чуть сильнее сжал руку, на что Тсуна тут же зашипел.       - Разумно, но и оставлять у меня на руках синяки это тебе право не дает.       - Ну на тебе ведь все как на собаке заживает. Уверен, к вечеру их уже не будет. Ты всегда быстро поправлялся после... - Натсу замялся и замолчал, не зная, что сказать и не желая ворошить прошлое, вспоминая как издевался над братом.       - Тц, отпусти, а? Не сбегу я. Обещаю, - еще раз дернув рукой произнес он, уже морально подготавливаясь к предстоящему разговору.       - Точно? - Тсунаеши кивнул, - Хорошо.       Натсу тут же, с небольшой заминкой его отпустил, уже готовясь к тому, что Тсунаеши тут же сбежит, но нет, он не сбежал, а лишь огляделся по сторонам и отойдя немного в сторону присел на травку, радуясь, что солнца пока что нет и ему не напечет голову ибо деревьев по близости не было.       - Ну? Чего стоишь? Садись давай, будем разговаривать. Или ты уже передумал и я могу идти? - вздернув бровь спросил Тсуна.       Натсу тут же тряхнул головой и поспешил присесть рядом, правда Тсуна тут же отодвинулся от него, пусть не сильно, но и этого хватило, чтобы внутри Натсу что-то болезненно защемило.       - О чем ты хотел поговорить? - смотря перед собой спросил Тсунаеши.       Ему не особо хотелось разговаривать с младшим братом, потому что это было больно, да и страх все же показал голову сквозь раздражение, пусть пока что и не сильно. Однако этого разговора было не избежать. Даже если не сейчас, он все равно состоялся бы рано или поздно, так почему бы не решить все сразу?       - Лично я не вижу тем для разговора, нам не о чем говорить, Натсу. Может у тебя есть что предложить, или ты так и будешь молчать? Должен же я знать причину, по которой в последнее время ты постоянно на меня пялишься и преследуешь. Не хочешь рассказать, что тебе от меня нужно?       - Тсуна, я... я...       - Хотел извиниться? Не думаешь что уже поздно?       - Я знаю, но...       - Скажи, неужели тебе нужно было сначала изнасиловать меня, чтобы наконец осознать то что ты творил столько времени и понять, что совершил ошибку? Ты отнял у меня то, что я хотел подарить другому человеку, но в итоге я достался ему порченным, и ведь он до сих пор об этом не знает.       - Ты ему... не сказал? Но почему?..       - А ты думаешь ты остался бы в живых если бы он об этом узнал? Узнай он о том, что ты натворил, узнали бы и другие, и тогда, тебя вряд ли бы спас даже Реборн. Я не могу этого допустить.       - Скажи, почему ты до сих пор мне не отомстил? Хочешь, чтобы я мучился? Ну, так я уже...       - Ты так думаешь? - Тсунаеши наконец повернулся к брату и посмотрел на него внимательным взглядом своих красивых, больших глаз, - С чего ты взял, что я не буду мстить, почему решил, что я не отомщу? Я не настолько добросердечный, чтобы прощать кому-то подобное, даже если этот кто-то мой брат близнец, моя половина. Знаешь Натсу, отомстить можно не убив, а еще лучше делать это не сразу, а постепенно, давая врагу расслабиться и когда он не будет этого ожидать — ударить.       - Так ты...       - Натсу, я совсем не такой, как ты думаешь, и даже не такой, каким ты меня видел тогда, в Кокуе Ленде, и даже не такой, каким теперь видишь меня в школе, хотя это уже ближе к реальности, чем предыдущие версии меня. Знай ты какой я на самом деле, вряд ли решился бы на издевательства или изнасилование, скорее всего, ты бы просто тихо ненавидел меня, постепенно отдаляясь, и в конце концов, начав игнорировать, а может возненавидел бы отца, ведь это из-за него я таким стал.       - В чем он виноват? - Натсу казалось, что Тсунаеши хочет выговориться, но не знал с чего лучше начать и как лучше спросить, чтобы тот не решил, что он пытается вытянуть из него что-то, не предназначающееся для его ушей, и не закрылся в своей раковине опять.       - Натсу, знаешь, а я ведь все время лгал. Я лгал, что ничего не помню, я помнил, помнил все те четыре года, которые отсутствовал дома, помню до сих пор и вряд ли когда-нибудь забуду. Такое нельзя забыть, и в этом виноват отец. Он толкнул меня в эту пропасть. И знаешь... когда я вернулся и вы с мамой так встретили меня, а после и ты начал защищать меня перед отцом, я был очень рад, нет... ты даже не представляешь насколько я был счастлив. Тогда мне уже было плевать, как относится ко мне отец, ведь у меня были вы, а потом... потом ты начал отдаляться от меня и это было больно. Такеши тогда спас меня от нового ада, пучины одиночества и вновь нахлынувшего отчаяния. Он стал моим новым светом, который я ни на что и никогда не променяю. Если умрет он, я отомщу и уйду следом. Я слишком сильно его люблю, чтобы отпустить, и не намерен делить его даже со смертью. Если решит забрать его, пусть забирает нас обоих.       - Это... Тсуна, это больно слышать.       - Да? А ты знаешь как больно было мне, когда ты предал меня вновь? И если с Каваллоне спрос небольшой, он посторонний человек, да и я с первой нашей встречи заметил какими глазами он на меня смотрит и примерно знал чего от него ожидать, то вот ты — мой брат, и то, что ты сделал, причинило мне не столько физическую боль, сколько душевную. Ты предал меня Натсу, ты убил меня.       - Мне жаль, Тсуна, - поджав губы прошептал Натсу, поняв, что сейчас не сможет взглянуть брату в глаза, а ведь тот сейчас на него смотрит.       - А правда ли это? Правда ли ты сожалеешь, или обманываешь себя самого? Натсу, я по-прежнему люблю тебя, пусть и не могу простить. И прошу, не путай эту любовь с той, которую испытываешь ты сам, хотя мне кажется, что ты не способен любить. Когда действительно любишь кого-то, то вряд ли сможешь причинить этому человеку такую боль.       Внутри Натсу что-то тихо тренькнуло и лопнуло, он не выдержал, сорвался.       - Не-ет, ты не знаешь. Не знаешь, какого это — ТАК любить! - почти закричал Натсу в ответ на слова Тсуны и повернувшись к нему, взглянул в его большие, прекрасные глаза цвета меда.       Безумие ушло, это так, но... это проклятое чувство все еще существует в нем, и именно оно является той самой причиной, по которой он сейчас, схватив за плечи, притягивает Тсунаеши к себе и впивается ему в губы страстным поцелуем.       Для Еши это было столь неожиданно, что он даже отреагировать не успел, что уж говорить о том, чтобы что-то сделать. А когда до него дошла вся суть происходящего, Натсу его уже целовал. По началу поцелуй был страстным и пылким. Натсу покусывал его губы, облизывал и слегка оттягивал, а после раздвигая их языком, проникал им в рот, держа его пальцами за челюсть, и не давая сжать зубы. И Тсунаеши не мог ничего сделать. Почему-то именно сейчас его покинули абсолютно все силы, а стальная хватка не то что не давала вырваться, но даже просто пошевелиться.       Хотелось заплакать от бессилия, ударить этого идиота, ведь Тсуна мог простить, пусть не сейчас, но рано или поздно мог ведь. Так зачем же этот дурак делает это? Зачем вновь совершает ошибку? Зачем?       - Нат... су... - едва слышно просипел Тсунаеши сквозь поцелуй и тихо всхлипнул, уже чувствуя как к глазам поступают слезы, а к горлу подкатывает ком, - Нат... су...       Тсунаеши был готов вот-вот расплакаться, нет, он уже почти плакал, но тут поцелуй внезапно перестал быть столь глубоким, постепенно переходя в нежный и ласковый. Натсу ослабил хватку и уже нежнее обнял его, утешительно что-то начав нашептывать и сцеловывая текущие по его щекам слезы, а за тем, вновь едва касаясь, нежно целуя его раскрасневшиеся нежные губки, которые, он был уверен, постоянно целует избранник его старшего брата и которому Натсу искренне завидовал, но сделать ничего не мог.       - Я люблю тебя, Тсуна. Я люблю тебя... - тихо и отчаянно выдохнул он на маленькое, аккуратное ушко старшего брата, и вновь сжал его в нежных объятиях, прижимая к себе и зарываясь в лохматую макушку.       Тсунаеши же плакал, тихо, навзрыд, плакал, роняя слезы на и без того влажную от пота футболку младшего брата, и мелко дрожал в его объятиях, мечтая о том, чтобы его наконец отпустили, а возлюбленный стер с его губ вкус чужих, заменив на свой.       - Ты даже не представляешь насколько сильно я люблю тебя... - вновь прошептал Натсу и прижался губами к его макушке.       - Натсу, отпусти меня... пожалуйста, - тихо, дрожащим от слез голосом попросил Тсуна.       И Натсу послушался, отпустил, но отодвигаться или вставать не спешил, позволяя старшему брату опереться на него, если понадобится.       -Ты не простишь меня теперь? Я не смогу загладить свою вину, да? - все также тихо спросил Натсу, когда Тсунаеши, покачиваясь начал вставать.       - Я... мне нужно подумать... - пряча глаза произнес Тсуна и развернувшись пошел в направлении ближайшего входа на базу, до которого по прикидкам было около сорока минут неспешным пешим ходом, а на большее он сейчас и не был способен. Ноги дрожали и грозили вот-вот подкоситься.       Натсу ничего не ответил, он и так все понимал. Тсуна не простит, никогда. А если и простит, то это случится очень не скоро. Как же все-таки тяжело любить, особенно если эти чувства безответны.       Помнится где-то он читал, что пора неразделенной любви прекрасна. Тогда он еще подумал, что это за чушь, но теперь понял и был в корне не согласен с автором этого высказывания. Пора неразделенной любви ужасна и мучительна, она убивает и зачастую выжигает в любящем сердце и сознании все человеческое, как когда-то и в нем. А теперь, когда он осознал свою ошибку, было уже поздно. Остается только попытаться исправить все, что натворил. Все исправить, конечно, не получится, но хотя бы попытаться можно. Если постарается, то рано или поздно они смогут стать нормальными братьями, если конечно Тсуна простит.       Если он сможет простить.

* * *       Стоило только Тсунаеши добраться до базы, как он тут же огляделся по сторонам, проверяя нет ли за ним слежки, и поспешил активировать Пламенем сенсорный ключ от входа. Как только хитрая система просканировала и обработала его Пламя, дверь или скорее уж большой люк, хорошо замаскированный крепкой тканью-хамелеоном в дереве, плавно открылся и Тсунаеши быстро проскользнул внутрь, после чего за его спиной послышался тихий щелчок.       Спустившись вниз по лестнице Тсунаеши поспешно, незаметной тенью проскользнул мимо комнат своих друзей и закрылся в собственной, запирая ее на все возможные замки. Он даже не стал купаться и переодеваться, просто забрался вместе с ногами на кровать, наплевав на то, что все еще в обуви, и забрался под одеяло, попутно прихватывая с собой сенсорный плеер, лежащий на прикроватной тумбочке, и надевая наушники.       Тсунаеши прекрасно понимал, что на сегодня запланировано много дел, и нет времени разлеживаться, но попробуй доказать это разрывающимся от боли сердцу и душе. Они не просто выли, они кричали от неправильности всего происходящего, от боли. Еще недавно лишь подсознательная боль, начала переходить на физический уровень. Каждое движение, или даже краткое скольжение простыни по коже отзывалось почти нестерпимой болью, словно тело окунули в кипящее масло и одновременно пронзили тысячью игл.       Следом за болью пришел кашель, тяжелый, надрывный, не дающий нормально дышать. А потом Тсунаеши начало рвать. Он не мог встать и добраться до туалета или ванной, а потому уже совсем скоро простынь обагрилась ледяной кровью, как и всегда впрочем, только вот ранее его кровь была горячей как и у всех людей, а теперь же в ней плавали льдинки. Такое ощущение, что это застыла его душа и теперь мелкими ледяными осколками выходила наружу вместе с кровью.       Кашель душил отчаянно, сжимая горло словно в тисках сильной нечеловеческой руки, не давая сделать и краткого вздоха. Тсунаеши готов был уже вот-вот задохнуться, как вдруг, неожиданно его накрыла незримая волна какого-то странного успокоения и тепла. Боль, еще недавно разрывающая его внутренности и казалось все его тело, внезапно начала стихать и постепенно уходить, а кашель и рвота прекратились. Тсунаеши наконец смог вдохнуть полной грудью, впрочем тут же поперхнувшись собственной кровью и закашлявшись.       Он не знал кому нужно было быть благодарным за свое спасение, а в то, что его приступ прошел сам по себе, Тсунаеши слабо верил.       - Тсунаеши-кун, ты как? Полегче уже? - раздался почти над самым ухом знакомый ласковый голос и Тсунаеши обернулся.       Рядом с кроватью, чуть склонившись вперед, стоял полу-прозрачный Примо Вонгола и с неким беспокойством смотрел на своего преемника. Его искренне беспокоило здоровье и в целом эмоциональное состояние этого ребенка. Дети его возраста даже будучи членами мафии не должны переживать подобной боли. Он видел как аура этого ребенка переливалась от темно-багровой, цвета грязной крови, переходя в ярко-алую, почти пылающую, и входя в черную и беспросветную. Цвета мучений, отчаянных страданий, боли и отчаяния. Ни единого светлого лучика. Только боль, боль, боль и тьма. Прочее просто нет смысла считать, все равно они все сводятся к одной, к боли.       - Ребенок, ты как?       - Лучше... - хрипло просипел Тсуна и тут же вновь закашлялся, сплевывая на и без того испачканную кровать, темный кровавый сгусток.       - Это хорошо, - кивнул Джотто и вновь всмотрелся в измученное лицо своего потомка, - Я не должен был вмешиваться, но мне показалось, что если я этого не сделаю, то больше не увижу тебя нигде. Ни в гранях реальности кольца, ни в действительной реальности.       Тсунаеши на услышанное только криво ухмыльнулся и, поборов желание свернуться в клубочек, предпринял попытку подняться с кровати, но тут же покачнулся и осел, поддерживаемый призрачными, но почему-то осязаемыми и очень теплыми руками предка.       - Вы правы. Не вмешайся вы сейчас, и вскоре смогли бы присутствовать на моих, на этот раз уже настоящих, похоронах, - с немалой долей сарказма произнес Тсуна и вновь предпринял попытку встать, но мир покачнулся пред глазами и он вновь осел на постель.       - Я не буду спрашивать, насколько все плохо, сам все вижу, но на данный момент тебе лучше не вставать, а вместо этого отлежаться.       - Ага, предлагаешь мне лежать на измазанной кровью постели? Я грязный, мне нужно искупаться, поменять постельное белье и самому переодеться. И сделать все это до того, как сюда кто-нибудь придет или начнет меня искать. Никто не должен знать, что приступ почти повторился. Тем более этого не должен знать Такеши. Не хочу их беспокоить, а если они все узнают, то запрут меня дома и сделать все, что намечено на ближайшее время, я не смогу. Этого нельзя допустить. Я еще не со всем разобрался. Дела семьи и союзников превыше всего. Даже собственного здоровья.       - Ты действительно мой наследник, мой потомок. Ты действительно моя точная копия, - почему-то грустно улыбнулся Джотто и помог Тсунаеши встать, - Я помогу тебе искупаться и убрать здесь все, а потом ты ляжешь отдыхать. Поспи хотя бы несколько часов, ладно?       - Хорошо, спасибо.

* * *       В доме Савад творилось черти что. Хранители Натсу категорически не хотели ладить между собой, или точнее некоторые конкретные их индивидуумы. Туман и Ураган сразу невзлюбили друг друга и теперь кидались в драку даже по малейшему, не стоящему внимания поводу. Честное слово, даже он себя так с братом не вел, это было глупо!       В итоге дошло до того, что Натсу просто плюнул на них и с головой погрузился в тренировки. Сейчас это было единственным, что могло его отвлечь от ненужных мыслей, да и готовиться к предстоящему конфликту колец все же следовало тщательно. Он желал победить чего бы ему это ни стоило, хотя в последнее время и начал понимать, что Вонгола ему и даром не сдалась, но если сделать это ради Тсуны... Да, ради него он был готов на все, даже на наследование ненужной ему семейки. Возможно, став главой этой семьи, он мог бы как-нибудь исправить ситуацию, хотя очень сильно в этом сомневался. К тому же, по словам отца, Занзас — приемный сын Девятого, сильный противник, однажды поднявший восстание против своего отца, за что и был заточен во льду на протяжении восьми лет, однако, в итоге его не так давно освободили его же Хранители. Если исходить из слов отца, победить Занзаса будет сложно, а потому и усилий приложить нужно больше. Тренировки, тренировки и еще раз тренировки.       Однако время от времени перед глазами все равно всплывало заплаканное лицо старшего брата, а потом и его распластанное под ним тело. И если от первого ему просто было больно, то от второго его начинало мучить отвращение к самому себе и сильное чувство вины. Увы, содеянного не исправить. Не сделай он этого, не поцелуй его, смог бы Тсунаеши простить? Смог бы постепенно забыть о том, что он с ним сделал? Он уже никогда этого не узнает. Уже почти неделю старший брат не появляется на занятиях, а кроме как в школе Натсу просто понятия не имеет где еще можно его увидеть. Тсунаеши не сказал где живет, а мама, которую он иногда видит, ведь теперь она тоже живет не с ними, не желает ему ничего говорить. Стоит ему только задать вопрос, как она тут же переводит тему в другое русло, делая вид, что не заметила или попросту не услышала. Еще ему кажется, что что-то знает Реборн, но спрашивать у него вообще бесполезно. Этот даже если о чем-то и знает, все равно ни черта не расскажет, хотя бы из чистой вредности. Увы, узнать где живет брат, невозможно.       Натсу не знал почему так сильно хочет увидеть старшего брата. Просто это желание присутствовало в нем и все, он ничего не мог с ним поделать. Пусть рассудком он понимал, что Тсунаеши нужно подумать, остыть, прийти в себя, но... разве объяснишь это любящему сердцу? Он не мог забыть мягких любимых губ, не мог забыть прекрасных заплаканных глаз и бледного личика. Тсунаеши повзрослел, резко возмужал и вытянулся, но его хрупкая красота от этого никуда не делась. Он был прекрасен и от этого Натсу влюблялся все сильнее, хотя изначально он полюбил его не за красоту, он просто полюбил, без всяких на то причин и поводов. Говорят, что такая любовь сильнее всего, и видимо говорящие правы, потому что иначе его чувства объяснить нельзя. Сколько лет уже прошло с тех пор, как он осознал? Семь? Да, вроде бы так, хотя он точно не помнил, может даже чуть больше. Однако было бы лучше, не познай он этого чувства никогда.       Иногда хотелось, чтобы все это закончилось, как страшный сон, чтобы он смог влюбиться в кого-то другого, и желательно не в парня, а в девушку. Да хотя бы в ту же Сасагава Киоку, которая что ни день постоянно ходит за ним хвостиком и действует на нервы, но он не мог. Не мог заставить себя, и... не хотел.       Действительно, любящему сердцу не объяснить доводов рассудка. Увы, оно не желает слушать оправданий и требует свое. Так что же ему сделать, чтобы удовлетворить запросы этого куска мяса, бьющегося у него в груди? Тсунаеши никогда не будет принадлежать ему, ведь у него уже есть любимый человек, и это, увы, не он.       Ямамото Такеши, будь проклят тот день, когда этот человек появился в жизни его старшего брата, и в целом, когда появился в этом мире. Не будь его, все было бы куда проще, хотя что-то ему подсказывает, что не будь этого человека, нашелся бы кто-то другой, лишь бы не он сам. Это странное и неприятное чувство, желание избавиться от соперника тем временем становится все сильнее, вот только если он это сделает, то ему не просто этого никогда не простят, его убьют даже и не подумав смотреть на родственную, кровную связь. В этом Натсу был уверен даже больше чем в благородности поступков своего отца, в коих он уже успел усомниться.       - Черт возьми, да что же я должен сделать? - откинув голову назад, устало воскликнул Натсу, - Есть ли вообще хоть какой-нибудь выход из этой ситуации, а? Черт...

* * *       Прошла уже почти неделя с появления Червелло, и Психоделика активно готовилась к конфликту колец, точнее они уже были готовы, просто это Тсунаеши не сиделось на месте и он всех под зад прогонял по уже пройденным пунктам, так сказать — во избежание неприятных ошибок. Хранители, как впрочем и все остальные, находящиеся на базе в это время, дружным хором были готовы материть своего босса и посылать в дальние дали, желательно в обход и по самым непроходимым дорожкам, чтоб добирался дольше. Тсунаеши только ухмылялся и тихо мурлыкая себе под нос какую-нибудь песенку, продолжал муштру. Варии тоже досталось, единственными кого Тсунаеши не гонял, были Скуалло и Гокудера, ибо они помогали ему в разборе документов. Скуалло конечно причитал, а потом они с Гокудерой начинали собачиться (вот честное слово, Скуалло точно не по ошибке родился Дождем?), и в итоге Тсуна их разнимал, но в целом они работали вполне себе мирно и оперативно. И если Тсунаеши знал чего ожидать от Гокудеры, то вот способности Скуалло, о которых до этого он только слышал, его поразили и оказались неоценимой помощью для него и Хаято, так как сами они уже изрядно устали и еще одна пара рук не была для них лишней.       - Мелкий, ты тренироваться сегодня собираешься, или так и будешь в этом ворохе макулатуры копаться?       - Ску, я конечно очень хочу потренироваться, да и надо бы косточки размять, но у нас еще слишком много дел.       - Вроооой! Слышь, мелочь, я конечно понимаю, что ты босс и все такое, но хоть иногда бери пример с Занзаса и будь эгоистом, иначе они на тебе так рано или поздно начнут верхом ездить.       - Да? А что ж ты тогда Зана за его эгоизм постоянно пилишь? - Тсунаеши иронично изогнул бровь и наконец посмотрел на Супербию.       - Не сравнивай себя с ним, -раздраженно отмахнулся Скуалло, - Этот упырь только и знает, что бухать, да по бабам шляться. Никакой помощи, один только вред!       - Даа? - бровь Тсунаеши еще сильнее изогнулась, а на его лице виднелась такая степень иронии, что в пору от стыда и смущения было бы и удавиться, - Боюсь ты забыл добавить, что он еще и крушит вашу резиденцию время от времени. Как впрочем и нашу.       - Думаю, об этом и упоминать смысла нет, - поджал губы Скуалло, что для него было совершенно несвойственно.       - Ну... ты прав, - Тсунаеши хмыкнул и отложил папку, которую до этого держал в руках, в сторону, а после наконец-то потянулся, разминая затекшие мышцы и косточки, - Я все-таки воспользуюсь твоим советом и пойду потренируюсь чуток, а за одно и за нашим общим бедствием пригляжу.       - Да без проблем, мелкий. Ты это, забери у чертова босса выпивку, а то опять вылакает до хера, а Мармон мне в итоге мозг полоскать будет.       - Я постараюсь, хотя думаю ты понимаешь, что лишить Занзаса алкоголя, это все равно, что пытаться перевоспитать Реборна, с целью избавления от садистской натуры.       - Н-да... и не возразишь ведь.       Тсунаеши только усмехнулся и смылся из кабинета, по пути заворачивая в свою комнату и переодеваясь в спортивный костюм. Когда же он достиг тренировочного зала, то обнаружил там пытающихся убить друг друга, Хибари и Рокудо. Они с таким упорством и рвением наносили друг другу удары, что в пору было уже подумать о том, чтобы растащить их по разным углам.       - И что здесь происходит? - входя в помещение и закрывая за собой дверь, поинтересовался Тсунаеши у стоящих возле входа Гокудеры и Такеши.       - Эти дебилы опять что-то не поделили и как всегда решили найти верное решение всех своих проблем через кулаки, - тут же раздался в его наушнике, теперь почти не снимаемом с уха, голос Шоичи.       - А. И это при том, что машут они совсем не кулаками. Отобрать у них что ли их агрегаты... я б посмотрел как бы они без них справлялись, - раздраженно дернув бровью, злорадно протянул Тсуна и покосился на дерущихся Хранителей.       - Ну-ну, Тсуна! - тут же засмеялся Такеши и приобнял его за талию, - Подумаешь, развлекаются! А вдруг они просто так пытаются показать свои чувства друг другу?       - Ты так думаешь? - спросил Тсуна, как-то недоверчиво косясь в сторону двух «голубков».       Почему-то от подобной мысли он поежился. Мало ему что ли ненормальных парочек на этой базе? Да они же в конец это место по камушку разнесут!       Парочка «голубков» не только услышала, но и вникла в тему разговора, оценила масштаб «шутки», переглянулась и дружно кинулась мстить. Сколько потом Тсунаеши на пару с Такеши бегали от этих двоих, они не знали, но полагали, что не мало и желали поскорее прекратить, ибо из-за крика, смеха и постоянной необходимости уворачиваться от нападающих, они устали и у них уже элементарно просто болели животы и не хватало воздуха.       - Ну хва-атит! Мы пошутили! - пытаясь на бегу отдышаться и все еще хихикая, протянул Тсуна, в очередной раз перепрыгивая через препятствие в виде перевернутого тренажера, непонятно каким хреном и когда здесь оказавшимся.       - Нет уж, Тсунаеши-кун! - с маньячной улыбкой на устах, ответил Рокудо, так же в очередной раз перепрыгивая препятствие и стараясь сделать подсечку своему Небу, однако Тсунаеши был до безобразия гибким, ловким и быстрым, а потому до сих пор умудрялся успешно уходить от атак. То же самое было с Хибари и Такеши.       - Ха-ха-ха, мы же просто шутили! - догоняя Тсуну, засмеялся Такеши и припустил с двойным усилием, утаскивая вслед за собой и своего возлюбленного, помогая ему тем самым избежать в очередной раз ловко подставленной ему под ноги вилки Тумана.       - Вот за это сейчас и получите, чтоб впредь знали как нельзя шутить, травоядные! - рыкнул Хибари и запустил им вслед одну из своих тонф, но промахнулся, или точнее, это они так удачно вовремя присели, пропуская ее над собой.       Гокудера все это время тихо стоял в стороне и не вмешивался, наблюдая за спринтерским забегом, по пересеченной местности, своего обожаемого босса и одного бейсбольного идиота. Раньше он скорее всего бросился бы вслед за ними, стараясь защитить своего босса от озверевших друзей, но то ли он с тех пор изменился, то ли понял, что Тсунаеши сейчас не угрожает никакой опасности и на самом деле ему даже весело. Он сам не знал, что с ним происходит, но почему-то вести себя также, как прежде не получалось, да и не особо-то хотелось, хотя иногда все же и случалось, что он словно бы возвращался в прошлое и вновь грозился прибить все и вся, что действует на нервы как ему самому, так и обожаемому и драгоценному Небу.       И возможно так бы все и продолжилось, если бы Тсуна не поднял руки в верх и не завопил:       - Довольно! Нет времени развлекаться. Созовите всех в гостиную, у нас сейчас будут гости. Вас это тоже касается, Хибари, Мукуро! - на этих словах Тсуна развернулся и, подхватив Ямамото под руку, резко проскочил в открывшийся дверной проем. Туману и Облаку оставалось только скрежетать зубами и строить планы мести на потом.       Тсунаеши не обманул. Стоило им всем только собраться в гостиной, как перед ними вновь появилась одна из Червелло. Девушка окинула всех собравшихся незаметным взглядом и заговорила.       - Местом проведения первой битвы, станет старшая школа Намимори, поздней ночью. Детали мы объясним позже. Мы будем ждать вас завтра в 11 часов вечера. Прощайте.       И это все. После этих слов девушка просто исчезла, так же внезапно как и появилась, словно бы посреди комнаты внезапно вырос телепорт. Было такое ощущение словно сам Бермуда фон Вихтенштайн приложил к этому руку. И ведь он мог, если бы у него был в этом какой-то личный интерес.       - Ну? Все слышали?       Тсунаеши окинул комнату и всех присутствующих в ней цепким взглядом, а когда они кивнули, он улыбнулся и кивнул в ответ.       - Что ж... тогда быстро заканчиваем каждый свои дела и идем отсыпаться. Завтра у нас будет сложный день, да и в ближайшее время отдыха у нас не предвидится. Но! Скоро все закончится и мы с чистой душой сможем уехать отсюда, и начать новую жизнь.       Сейчас Тсунаеши улыбался счастливо, искренне, чисто. Он чувствовал, что долгожданная свобода близко, и что как только они пересекут последний рубеж, им уже никто не посмеет, не сможет помешать. И пусть интуиция что-то тихо нашептывала, пытаясь вселить в ослепленную счастьем душу частичку беспокойства, предупредить... но затуманенные счастьем сознание и сердце не заметили тихого беспокойного шепота. И кто знает чем эта мимолетная беспечность может обернуться ему и им всем в будущем. __________ *Орхидеей называется модельное агентство в котором работает Тсунаеши.