А что, если...

В десятый раз, перечитав список необходимых вещей для Хогвартса, Элли порадовалась, что все учебники были ей знакомы, но Северус сказал, что придётся купить новый комплект, чтобы потрепанные книги не вызывали подозрений у других студентов. Ведь по легенде она жила у магглов. Поход в Косой переулок за школьными мантиями, котлом, учебниками и, самое важное, волшебной палочкой был запланирован на понедельник. В субботу к ним в Паучий тупик камином прибыла мадам Помфри. Она сняла чары с волос Элли, сделав их снова рыжими, попутно обучив Северуса накладывать их, чтобы девочка могла в дальнейшем скрываться за маской Эмили Снейп, без помощи колдомедика. Чёрные линзы заменили прозрачными, чтобы не надевать очки, но мадам Помфри сказала, что если девочка захочет, ей смогут исправить зрение в магической больнице имени Святого Мунго. Сложность состояла в том, что лечение стоило достаточно дорого, занимало много времени, и было крайне болезненно, ведь у Элли была сложная форма астигматизма. – Спасибо папочке за наследственность, – недовольно пробурчал себе под нос Снейп. – Поппи, задержись немного, у меня есть одна заготовка в лаборатории, нужна твоя консультация. Мадам Помфри с готовностью кивнула и пошла за ним в подвал, оставив Элли рассматривать себя в зеркале. Она попросила оставить ей ту же прическу – чёлка немного прикрывала шрам, который теперь не нужно было постоянно мазать кремом, а длинные, теперь уже медно-рыжие волосы, такой же густой волной спадали до пояса. Было непривычно снова видеть в отражении свои зелёные глаза, которые уже не смотрели на мир с той детской наивностью, как раньше. Она была готова ко всем урокам и домашним заданиям, зная их наперёд, но в душе оставалась настороженность. Ей очень хотелось найти друзей, но доверять кому-то было страшно. Тем более что у неё была тайна, о которой никто не должен был узнать. Тряхнув головой, она отогнала лишние мысли и пошла на кухню, чтобы приготовить ужин на троих. Что-то ей подсказывало, что мадам Помфри тут задержится. Когда часы пробили девять вечера, Элли уже была не на шутку взволнована. Она в третий раз подогревала утку и печёную картошку и всё ждала, когда же Снейп и Помфри, к которой она почему-то начала испытывать лёгкую неприязнь, всё-таки выйдут из лаборатории. Уснула девочка прямо за накрытым столом и вздрогнула, когда взревел камин, отправляя мадам Помфри в Хогвартс в начале двенадцатого ночи. Довольный чем-то Северус даже не стал ругать девочку, которая не отправилась спать вовремя, а сразу пошёл в душ, пожелав ей спокойной ночи. – Вам того же, – обиженно пробурчала Элли закрывшейся двери и поплелась спать в свою комнату. На следующее утро колдомедик снова пришла после молчаливого завтрака, во время которого Элли прожигала взглядом Снейпа, а он невозмутимо листал свои записи и даже не заметил, что съел большую тарелку картофеля с мясом, хотя обычно завтракал чем-нибудь полегче. – Доброе утро! – радостно возвестила о своём приходе Поппи Помфри и, нескромно схватив Снейпа под руку, потащила в его лабораторию. – У нас мало времени! Элли не ответила, потому что не знала, как реагировать на подобную наглость. В душе вскипала неконтролируемая ярость, и она решила выйти на свежий воздух, чтобы успокоиться. Хотелось кричать или разбить что-нибудь, чтобы выпустить злость, но вместо этого Элли взяла лопату и начала методично перекапывать огород на заднем дворе, который остался ещё нетронутым её клумбами и грядками. Через пару метров, она наткнулась на глубокую присыпанную землёй нору. Элли хотела закопать её, но услышала какой-то странный тихий голос: – Солнце. – Что? – она оглянулась, но вокруг никого не было. – Уже солнце. Пора на охоту, – снова послышалось из ниоткуда. Из норы выползла небольшая змейка, светло-коричневого цвета с красивым ромбовидным узором на спине. Она насторожено отползла и приподнялась над землёй, разглядывая девочку. – Человек. Элли опешила от осознания того, что с ней говорит змея. – Ты тоже умеешь говорить? – задала она вопрос странной рептилии. – Это ты умеешь говорить, человек. Другие человеки не умеют, – заявила она, чуть приближаясь и высовывая язычок, чтобы узнать запах девочки. – Люди, – поправила её Элли, улыбнувшись, – если ты говоришь про несколько человек, то правильно говорить "люди". – Глупый язык. Зачем сложно? Человеческое дитя, почему трогаешь мою нору? – Прости, я не знала, что ты тут живешь. Этим садом долго время никто не занимался. Давно ты здесь? – Я тут родилась двадцать полнолуний назад. – У тебя есть яд? Ты можешь укусить меня? – с подозрением спросила любопытная девочка, присев на корточки, чтобы лучше рассмотреть змейку. – Мой яд для добычи. Ты не добыча – ты опасность. От опасности нужно убегать, – ответила змея и чуть отползла назад. – Я тебя не обижу. Можешь тут жить, я посажу вокруг что-нибудь, чтобы скрыть твою нору. – Зерна любят мыши. А я люблю мышей, – заявила змея и повернулась в сторону леса. – Надо на охоту. – Я попробую тебе угодить, – улыбнулась Элли, провожая взглядом уползающую блестящую на солнце чешуйчатую рептилию. Спустя полчаса работы, у неё появилось ощущение, будто земля сама насыщается воздухом и становится легче, как только лопата касается поверхности грунта. Элли отвлеклась на такой странный эффект и проверила ещё пару раз, но ничего подобного не произошло. Размышляя о возможностях стихийных магов Африки, она протрудилась до самого обеда, а потом уставшая вернулась в дом и, приняв душ, поела и уселась в кресло у камина, обложившись книгами. Изредка поглядывая на часы, она всё сильнее чувствовала раздражение и даже какую-то зависть. «Мне нельзя даже входить в его лабораторию, а эта Помфри торчит там целый день! Чем они там занимаются? Нет, я не буду об этом думать, это не моё дело. Но как же это бесит!» – продолжала она накручивать и успокаивать саму себя. В девятом часу довольные Снейп и мадам Помфри вышли из лаборатории, что-то радостно обсуждая. – Ты был великолепен, Северус! Просто гений! – заявила ему колдомедик, а потом, заметив Элли, подмигнула ей и, пожелав всем спокойной ночи, скрылась в камине. – Ты готова к завтрашней поездке в Косой переулок? – как ни в чём не бывало, спросил Северус, направляясь в сторону холодильника. Больше всего Элли возмутил этот бесстрастный тон, с которым он говорил с ней. Как будто ничего не случилось. Она раздражённо захлопнула две книги, бросила их на столик и, еле сдерживая злость, прошипела: – Готова! А потом, хлопнув дверью, закрылась в своей комнате и кинулась на кровать. «Наверное, я была слишком самонадеянна. С чего это вдруг я решила, что он должен отчитываться передо мной? Он вообще мне ничего не должен. Это я буду должна ему до конца жизни. За всё, что он сделал для меня. Мне никогда не расплатиться никакими деньгами за ту доброту, внимание, похвалы и поощрения, за нежность, которая исходила от него. А я, неблагодарная, взбесилась из-за такой мелочи… Мелочи? Он почти сутки пробыл с ней в закрытом помещении и неизвестно чем там занимался! Она что, теперь будет жить с нами? Я совершенно не хочу делить его с кем-то ещё.… Какая же я эгоистка…» Окончательно запутавшись в себе, она проплакала до полуночи и забылась беспокойным сном. Утром Элли не хотела выходить из комнаты. Ей, конечно же, очень хотелось пойти в Косой переулок, но от мысли о том, что он будет снова тратить на неё деньги и она будет ему за это снова должна, её просто приковало к постели. Но, если честно, ей просто стыдно было посмотреть ему в глаза после вчерашней истерики. В комнату постучали, и она подпрыгнула от неожиданности. – Элли, ты спишь? – послышалось из-за двери. – Нет, – сиплым голосом ответила она, не уверенная, что он услышал. Дверь открылась, и Снейп зашёл в комнату, держа в руках флакон с каким-то фиолетовым зельем. От его запаха сразу захотелось есть: пахло черникой, карамелью и патокой. – Доброе утро. Выпей вот это, пока ты ещё не позавтракала. – Утро, – обижено ответила девочка, пряча глаза. – Что это? – Зелье, над которым я работал весь июнь. Мадам Помфри помогла мне его усовершенствовать, так что я уверен, что всё пройдет нормально. Ты ещё не надевала линзы? Элли удивлённо покачала головой, подняла на него глаза и спросила: – Так вы над этим работали? Какой у него эффект? – Пей, – строго приказал Северус, пряча улыбку в уголках рта. Она покорно взяла фиал и выпила залпом. Вопреки её ожиданиям, вкус оказался мерзкий, вяжущий и оставил противное послевкусие. Элли смешно скривилась и попыталась сдержать желудок от желания выплюнуть гадкое варево обратно. Вдруг, её глаза пронзила острая боль, она закричала, схватившись за них и даже не почувствовала, как Северус схватил её в объятья и удерживал руки, чтобы она не тёрла глаза. Впрочем, всё закончилось через пару долгих и мучительных секунд, в течении которых она успела вспомнить молитву и мысленно попрощаться с жизнью. – Прости, если бы я предупредил тебя, что будет больно, ты бы не выпила. Открой глазки. Теперь больно уже не будет, – прошептал он ей на ухо. Расслабившись в руках Северуса, она выдохнула и осторожно приоткрыла один глаз. А потом, не поверив, открыла и второй. Всё вокруг было видно так чётко, будто она снова надела линзы, но она точно знала, что не успела этого сделать. Снейп пробормотал диагностическое заклинание и улыбнулся. – Ну как? – Вы вылечили мои глаза… – неверяще посмотрела на него Элли. – Я теперь всё вижу, как будто я в линзах! Спасибо! Она в слезах кинулась ему на шею, и все накопившиеся за последние два дня плохие эмоции выходили, постепенно сменяясь радостью и благодарностью, пока он гладил её по голове, успокаивая и шепча, что всё хорошо. – Извините, что злилась на вас, – всхлипывая, сказала она, вытирая носик его платком. – Не стоило. Я, помнится, не давал тебе повода, – спокойно ответил Северус. – Собирайся, у нас сегодня ещё есть дела, помнишь? – Да, – тихо ответила Элли, – и всё же, простите меня за вчерашнее…. – А разве, похоже, что я злюсь? – с лёгкой иронией спросил он. – Я очень рад, что зелье удалось. – Я тоже, – улыбнулась девочка, – спасибо вам. – Мадам Помфри мне очень помогла, – с намёком сказал Снейп, выходя из комнаты. – Её я тоже поблагодарю, – ответила Элли, сожалея о своей необоснованной злости. К завтраку она вышла уже умытая, одетая и довольная жизнью, предвкушая интересный поход в Косой переулок.