Ты все успеешь, кроме любви

      Нострадамус видел уже десятый сон, но в его покои бесцеремонно ворвались два сына Генриха. Делать было нечего, пришлось просыпаться, потому что поодиночке их терпеть еще можно было, но когда они врывались вдвоем с каким-то, безусловно, важным делом, спорить было бесполезно. Когда Нострадамус открыл глаза, перед ним предстала уже привычная картина. Оба брата были избиты, и от них несло алкоголем. — Ну, и что вы на этот раз не поделили? — Неважно, — сквозь зубы процедил Баш, после чего пошатнулся, почти отрубившись и повиснув на брате. — Так, похоже, сегодня все сложнее. Положи его сюда, — лекарь указал принцу на лежак, предназначенный для пациентов. Франциск тут же повалил тело брата, находящегося уже без сознания на указанное место. — Спрашивать что произошло, я так понимаю, бессмысленно? — Франциск в ответ только кивнул, а Нострадамус уже вовсю рылся в куче своих склянок. — Нострадамус, а у тебя нет какого-нибудь чудесного зелья, чтобы быстро протрезветь? — провидец в ответ на это только протянул руку и указал на место рядом с Башем. — И что это значит? — Это значит, ложись и спи. Больше ни чем помочь не могу.       К тому времени, когда Элен проснулась, уже наступил вечер. Франциск был в комнате, и сейчас занимался тем, что натачивал свой меч. — Франциск, — слабым голосом позвала принца девушка. Блондин тут же отложил свое занятие и подошел к кровати. — Как ты себя чувствуешь? Как спалось? — Все тело жутко ломит, и я хочу пить. — Вот, возьми, — Франциск протянул Эл, заботливо им приготовленный заранее стакан с водой. — А что там с моими, скажем так, проблемами? Боже, ты же избит! — Неужели заметила? — наследник Франции усмехнулся. — Можешь не волноваться. Я все уладил и с Екатериной, и — парень немного помедлил — с Башем. — Эти раны нанес тебе Баш? И как же ты с ним разобрался? — Скажем так, сначала на мечах, потом просто на кулаках. Возможно, я перестарался, но то что произошло уже не изменишь. — Волуа специально преувеличивал, он хотел посмотреть на реакцию девушки. — Значит я могу больше не бояться нападок королевы? — Если только у тебя нет еще какой-то страшной тайны, или если ты ни чего не натворишь, то все в порядке. Больше тебя ни чего не интересует? — Что с Башем? — почти шепотом и неуверенно спросила фрейлина. — Понимаешь, я был зол. Я готов был его убить, за то, что он с тобой сделал. — Что с ним? — не смотря на все, в глазах девушки появился испуг. — Он у Нострадамуса. — Все плохо? — Относительно. — Спасибо за помощь, я очень тебе благодарна, но мне пора. — Эл выползла с кровати и направилась к двери. — Я все понимаю, но может, ты оденешься? — Волуа был даже рад тому, что девушка поступала именно так, как он ожидал. Потому что он переживал за счастье своего брата. Этим двум надо было срочно поговорить и все выяснить. А зная Баша, он на это долго не решится, особенно на трезвую голову. — Что? — Эл не понимая, о чем он говорит, повернулась на полпути к двери, и все-таки додумалась осмотреть себя. На ней все еще была рубаха Франциска. — Я принес тебе платье. Переодевайся, я подожду за дверью. — Спасибо, Франциск, ты лучший друг. — через несколько минут Эл уже выбежала из комнат принца, и отблагодарив его еще раз направилась в направлении кабинета Нострадамуса. Сначала она, было побежала, но боль тут же разлилась по всему телу, и она ойкнув уже медленно продолжила свой путь.       Когда девушка вошла в комнату, Нострадамуса там не было, а Баш лежал неподвижно с закрытыми глазами. Эл осторожно подошла к нему и осмотрела его. На лице ран было намного больше чем у Франциска. Девушка медленно протянула руку к его лбу и убрала челку парня, открывая лоб. — Скажи что это не сон, и ты действительно пришла? Надеюсь, это не для того, чтобы меня убить? — Себастьян открыл глаза, приподнялся на локтях, и попытался поймать руку девушки. — Что?! Какого черта? Твой брат сказал мне, что ты чуть ли не присмерти! А ты вполне себе живой! — Эл тут же как ошпаренная отскочила от него. — Единственное, что меня беспокоит, это похмелье и не большая боль от ранения в боку. — Отлично, я рада за тебя, значит, мне нечего здесь делать. — фрейлина королевы развернулась и хотела было направиться к двери, но ее остановили руки, неожиданно схватившие ее. — Постой, нам надо поговорить. — Мне не о чем с тобой говорить! Отпусти меня! — Но ты же пришла сюда. — Я думала, что ты умираешь. Но не радуйся, я пришла полюбоваться этим! — Так может, сама убьешь меня? — Баш и не думал, что за пару фраз, эта девчонка могла его та вывести. Эл стала вырываться и бить парня руками в грудь. Себастьян перехватил ее руки, схватив их за запястья. И тут он заметил цепочки из темнеющих пятен. Он вытянул ее руку, и закатал рукав, чтобы убедиться, что это действительно синяки. Затем, Баш откинул волосы девушки с шеи и увидел следы, его вчерашнего срыва и там. — Неужели, это все я? — бастард отпустил руки девушки и отшатнулся назад. Винить себя в содеянном было одно, а увидеть сведения своего зверства — совсем другое. — Что же с тобой? Любуйся! Смотри, что ты вчера сделал со мной! — с этими словами девушка скинула с плеч сначала кафтан, а затем сбросила юбку, представ перед парнем нагая, позволяя рассмотреть каждый синяк на теле. — Ну что, нравятся твои старания? И ты еще не можешь представить, какая боль разрывает меня изнутри, — Баш несколько минут смотрел на эту картину, не веря своим глазам, а потом упал на колени перед ее ногами. — Прости, прости, прости меня! Я не хотел, чтобы все было так. Я вернулся совсем за другим, я хотел сказать, что люблю тебя. Но, увидел тебя с Франциском, и у меня просто сорвало крышу! Я и раньше ревновал тебя к нему, поэтому и ушел в лес, чтобы окончательно разобраться во всем, что чувствую, — Себастьян сжал ее руки в своих ладонях и припал к ним губами, все еще шепча одними губами: «прости» — Любил, ревновал, сколько лживых слов! А как же поцелуй с Марией возле леса? Я все видела! — Это был порыв чувств. Я сам толком ни чего не понял. Я только хотел проверить, чувствую ли я к ней что-то, — Себастьян через каждое слово целовал ее руки. — Ну и что ты понял? — с иронией спросила Эл, не смотря на все слова, она так и не верила Башу. — Я люблю тебя! Слышишь? Я знаю, что тебе будет сложно поверить, и еще сложнее простить. Но попробуй. Я знаю, за все время нашего знакомства я только и делал, что принял тебе боль. Позволь мне все исправить! Я обещаю, со мной ты будешь счастлива, как ни с кем, — шатен поднялся с колен и обхватил ее лицо ладонями, заглядывая в ее глаза, и пытаясь разглядеть там такой необходимый для него ответ. — Что же ты делаешь со мной? Я должна сейчас кричать, что ненавижу тебя, всем сердцем хотеть убить, и мой мозг подсказывает мне именно это. Но я скажу тебе да. Попробуй заслужить мое прощение. Давай начнем все с самого начала, — губы Себастьяна тут же растянулись в улыбке, а глаза наполнились счастьем. Он медленно начал наклоняться к губам девушки, но тут же получил звонкую, обжигающую щеку, пощечину. — Все с самого начала! Помнишь? — Да, — Баш смотрел полным непонимания взглядом на девушку. — Тебе нужно время? — Нет. Все с начала, это значит что мы просто знакомые. А знакомые не лезут друг к другу с поцелуями! — шатен понимающе кивнул и выпустил девушку из объятий, и набросил на ее плечи одеяло с его лежанки. — Может, ты хочешь есть? Нострадамус приносил мне еды, но сегодня я как-то пил только воду, — Баш снова улыбнулся и потянул девушку за руку в глубь комнаты, где стоял стол.       В замке очень сложно что-то утаить. Вот и эта сцена не осталась без свидетеля. Как только молодые люди отошли к столу, от двери с обратной стороны отошел человек, который до этого подсматривал за происходящим через щель двери.       Франциск шел по коридору и улыбался, он был рад, что у его любимого, пусть и только единокровного, брата личная жизнь наконец-то начала налаживаться. Пусть и таким способом