Дорогая мама.
Я все еще не могу отнести тебе это письмо, потому что до сих пор сижу в тюрьме. Я ведь тебе уже говорила, что здесь нечем и не на чем писать, поэтому я сочиняю его в своей голове. Но я знаю, что ты все равно сможешь его прочитать, потому что ты мертвая, и тебе не нужны всякие разные формальности. Жаль только, что тебе не хватает времени отвечать так часто, как мне бы хотелось. Но я понимаю, что у мертвых гораздо больше всяких приятных дел, чем у живых, и не обижаюсь. Когда я буду мертвой, тоже не буду очень уж много слушать о проблемах своих потомков. Ты знаешь, я решила, что мою третью по счету внучку будут звать Аурелией. Я подарю ей зеленое платьице. В тюрьме не так уж и плохо. Сыро и темно, но компания чудесная, и я надеюсь, что с мистером Олливандером мы все-таки подружимся. Помнишь, как я его боялась, когда была маленькой? Каждый третий четверг четного месяца мы ходили покупать тебе новую палочку, потому что предыдущие ты или ломала во время своих экспериментов или теряла вместе с зонтиком. Я сказала мистеру Олливандеру, что когда стану взрослой, тоже буду иметь много всяких волшебных палочек, и они все будут разного цвета. Лазоревые по вторникам и пахнущие розами по четвергам. А он на меня посмотрел с такой злостью, что я испугалась и спряталась в какой-то коробке. Я там уснула, а ты меня в ней забыла. Ночью, когда я проснулась в кромешной темноте, то пела так громко, что разбудила мистера Олливандера, и он долго махал вокруг себя ночным колпаком, отгоняя мозгошмыгов. Сейчас я тоже часто пою, как ты меня и учила поступать, когда становится страшно или темно, или грустно, или все вместе. Мистер Олливандер в такие минуты закрывает уши руками, потому что ему слишком страшно, и мои песенки вызывают в нем чувство когнитивного диссонанса. Время от времени в наш подвал кто-то бросает в трубу для воздуха пирожки или хлеб. Наверное, это домовые эльфы Малфоев, но иногда мне приятно думать, что это Драко. Он напоминает мне про Хогвартс и Гарри, и про то, что у нас еще есть надежда. Мамочка, мне снова начал сниться сэр Ланселот. Помнишь того черного пса, с которым я очень дружила, когда была совсем маленькой и еще не училась в Хогвартсе? Ты водила меня из-за него к психиатру, и доктор угощал меня вкусными карамельками со вкусом зеленого лука. Сэр Ланселот теперь совсем другой. В моих детских снах у него были больные, печальные глаза, шерсть лезла клочьями, и он чаще рычал на меня, чем играл. Я расчесывала пальцами колтуны на его спутанной шубе, а он иногда катал меня на спине. Сейчас пес похож на тебя, мама. Такой же мертвый. Мне кажется, что в этом мире мертвых гораздо больше, чем живых. Если Беллатрикс снова вызовет меня наверх, как в прошлый раз, то мы очень скоро с тобой увидимся. Скажи бабушке, что я так и не довязала тот шарф, который начала в её прошлый день рождения. Странно было бы умереть, не довязав этого шарфа, но в нашей жизни полно странностей. Вот, например, Гарри Поттер. Он очень странный и очень смелый. Наверное, завтра он придет за мной. Или послезавтра. Ну к концу недели точно. Я знаю, что говорила это тебе в прошлом месяце, но так оно все и будет, вот увидишь. А теперь я лягу спать, пока ничего не случилось. На самом деле, у нас очень подолгу ничего не случается, но все время чего-то ждем, чутко прислушиваясь к тому, что происходит наверху. В последнее время там все тише и тише. Спокойной ночи, мамочка.Твоя дочь Луна Лавгуд.