Антигравитация (Antigravity)

П/п: в части «1» используется интерактивная голотехнология (автор – sinestrated – предупреждает, что не в курсе, существовала ли такая вещь в каноне ST), которая по замыслу автора в этой вселенной еще не разработана до тех масштабов, в которых ее использует Кирк. 1. Спок хмурится, когда Кирк не отвечает на повторный запрос о разрешении войти в его каюту. Возможно, капитан принимает душ или уже лег спать? Но вероятность последнего крайне мала, учитывая отношение Кирка к его работе (которое удивляет, если вспомнить, что это самое отношение к вещам вне работы совершенно иное). Он мог бы вернуться позднее, но Кирку нужно будет всего лишь приблизительно тринадцать секунд на то, чтобы изучить, а затем одобрить формуляр заявки Спока, который уже отображен на его ПАДДе. Разумеется, использование кода первого офицера лишь логично. Комната, в которую он входит, – неожиданно аккуратная, организованная, чистая и строгая, что так странно, если не забывать вечно-вибрирующую энергию ее владельца, – пуста. Спок моргает и мгновение оценивает ситуацию, прежде чем замечает мягкий свет, исходящий со стороны смежной спальни. Потом он слышит низкое бормотание голоса Кирка, невнятное на таком расстоянии. Сунув ПАДД подмышку, он пересекает помещение, чтобы заглянуть в спальню. - …и «зеленый свет» обновлениям репликаторов… Спок снова моргает и пристально смотрит. Кирк находится в центре темной комнаты, окруженный со всех сторон кругом небольших, расположенных будто мозаика голографических кубиков, которые все горят бледно-синим, каждый из них висит в воздухе на уровне его глаз. Ближе к полу слева от него находится голо-проекция земной мусорной корзины в старом витиеватом стиле, и Спок видит, как Кирк тянется, чтобы нажать на какую-то «плитку». Та тут же разворачивается, превращаясь в одну из многочисленных административных форм Звездного флота, и Кирк взмахивает пальцем, быстро просматривая ее содержимое. Хотя он стоит спиной к Споку, усмешку без труда можно различить в его голосе. - Запрос на пятнадцать партий винтовых пружин? Ха. Хорошая попытка, Скотти. Он дергает запястьем, и кубик, уменьшаясь, летит в корзину, которая даже издает соответствующий лязгающий звук, удаляя файл. А Кирк уже переходит к следующему. Это просьба от одного из энсинов из научного отдела касательно нового соединения на углеродной основе, который они предполагают запустить в систему охлаждения «Энтерпрайз». Спок знает это, потому что не далее как три часа назад он сам работал над моделью молекулы, в которую Кирк вглядывается прямо сейчас – только вот модель эта ранее отображалась на плоском экране компьютерной консоли, а не парила в воздухе как светло-синий призрак. Капитан, рассматривая ее, пару секунд постукивает пальцем по нижней губе и хмурится. Затем резко выпрямляется и подается вперед. Глаза Спока расширяются в удивлении, когда модель «выскакивает» из файла, становясь полностью трехмерной. Кирк держит ее на ладони как физический объект, поворачивая и изучая еще минуту или около того, пока в голову ему не приходит то решение, которое он искал. - Ну, понятное дело, – бормочет он и коротким движением разбивает два химических соединения, прежде чем нарисовать новое тремя ионами ниже. – Вот так, теперь оно стабилизировано, – и еще один взмахом руки он отправляет молекулу – и файл с ней – в темноту. Полностью интерактивная трехмерная голотехнология. Спок не может оторвать взгляд. Кирк, между тем, продолжает. - Отпуск по болезни для энсина Кол-Упита… Да-а, я б тоже такой хотел, если на меня напало растение… Конечно, Ухура, ты можешь получить лейтенанта Рамзера в качестве помощника… Пятьдесят литров убитрия с гамма-излучением [1]? В качестве масла? Скотти, ты теряешь хватку… Спок наблюдает, как Кирк изучает, одобряет или отклоняет следующие пять форм точно так же. Ему, наверное, стоит дать знать о своем присутствии, но голографический дисплей приковывает к себе, притягивает все внимание, светящиеся голубоватым «плитки» странно… красивы. И то как свет бросает блики на кожу капитана… - О, мое любимое: увольнительная. Так, посмотрим… Может, Тагал VII? Команде придутся по душе орионские бары… Стоп. Омикрон-Палестра. Музей Старинного Палестранского Вооружения, единственный известный нетронутый hal-menartan [2] в галактике… Хм. Споку это понравится. Спок моргает. Он на 99.77 процента уверен, что прежде ни в одной беседе с Кирком или при нем никогда не говорил о своем интересе к палестранскому оружию рукопашного боя. И единственное официально задокументированное доказательство этого упоминается на сто восемьдесят седьмой странице его личного досье, находящегося в базе Звездного флота. Поразительно. Он смотрит на Кирка еще дополнительных восемь целых две десятых минуты. Капитан ни разу не оборачивается, чересчур погруженный в свою работу, и Спок так и не дает о себе знать, слишком поглощенный дисплеем перед ним. В итоге капитан выбирает Омикрон-Палестру. Спок уходит вскоре после этого так же тихо, как и пришел. Возвращаясь в свою каюту, он думает о светящихся голограммах. Голотехнологии все еще находятся на начальных стадиях развития в Управлении Звездного флота; даже столь… знаменитый офицер как Кирк не смог бы получить в свои руки прототип. А это означает, что капитан должен был сам все создать, от проекторов до сенсоров, прописать каждую строчку кодов. И интерактивная функция программы – Спок никогда не забудет, как Кирк покачивал модель молекулы на ладони, так же легко, как ребенок крутил бы настоящую игрушку, – это то, чего не сумели достичь даже самые лучшие умы Вулканской Академии Наук. Внезапно Спок чувствует себя так, словно он только что встретил капитана в первый раз, какой бы нелогичной ни была эта мысль. Конечно, он знал об уровне интеллекта Кирка, но он всегда предполагал, что это было чем-то вроде карманного ножа – то есть, всплывало лишь в крайней ситуации просто для того, чтобы с чем-то разобраться, а затем оказывалось вновь так же быстро спрятано под вуалями хвастовства и высокомерия. Никогда прежде он не размышлял о глубине разума Кирка, о его способностях. Это заставляет его осознать, что Кирк и в самом деле заслужил свой пост как капитана «Энтерпрайз», а не был просто заносчивым самовлюбленным кадетом, который всего-то оказался в нужное время в нужном месте. Это наводит Спока на мысль, что Кирк может быть человеком, под началом которого он будет служить с гордостью. И только несколько часов спустя он вспоминает о своем собственном запросе, все еще выведенном на экран его ПАДДа и ждущем подписи Кирка.

=оОо=

2. Подсчеты Спока, выведенные по результатам шахматных состязаний между ним и Кирком – Джим, Спок, я Джим, когда мы не при исполнении, – показывают, что Джим одерживает верх в восьмидесяти двух процентах случаев. До того как он начал играть с капитаном, Спок был непобедим. Он никак не может понять. В основе шахмат безоговорочно лежит логика, и, будучи наполовину вулканцем, Спок всегда считал себя противником, превосходящим любого другого. Разумеется, все его предыдущие оппоненты – от кадетов в Академии до нескольких адмиралов, когда прошелся слушок, – не сумели пробиться сквозь его твердые линии защиты и аккуратно выверенные ходы. И тем не менее, раз за разом, когда они встречаются в каюте капитана после смены, Джим ставит ему шах и мат, и порой Спок даже не замечает, что проигрывает, до тех пор, пока Джим не сообщает об этом вслух. И Спок подозревает, что в тех случаях, когда победа достается ему, Джим просто совершенно не сфокусирован на игре, а отвлечен делами на корабле или деталями их последней миссии. После ровно двух сотен и пятидесяти четырех шахматных партий Спок наконец решает задать капитану вопрос о его стратегии. Он твердит себе, что собирание сведений о различных точках зрения логично, и что он не ведет себя, как со смешком заявила Нийота, как тот, «кто не умеет проиграть достойно». Джим, к его удивлению, не медлит с ответом; он отклоняется назад в кресле и медленно улыбается Споку. - Дорогой, дело тут не во мне, а в тебе. Спок моргает, он не уверен, что ему делать с этими сведениями. Они смотрят друг на друга секунду-две, прежде чем уголок губ Джима дергается, и его улыбка становится немного шире. - Спок, – говорит он, – ты играешь как вулканец. Спок не расценивает его слова как оскорбление, потому что в его голосе нет и намека на него. Но пусть так, он чувствует себя еще более растерянно. - Боюсь, я не понимаю, что вы имеете в виду, капитан. - Джим, – его немедленно поправляют. – И мне что, правда нужно тебе объяснять? - В противном случае я не задал бы вам этот вопрос. Джим при этом усмехается. - Ну ладно, – он подается вперед и опускает руки на колени, так что теперь его взгляд направлен прямо в глаза Спока. – Расскажи мне о твоем подходе к шахматам. Как ты выбираешь, какой фигурой ходить, куда ее передвинуть и все такое прочее. Это неожиданно, и Спок снова моргает. У Джима, кажется, есть необычная способность пробуждать в нем эмоции, которые прежде никому не удавалось спровоцировать. Это заставляет Спока чувствовать, будто его мир слегка смещается со своей оси, будто все, что, как ему думалось, он прочно закрепил на своих – правильных – местах, может быть не столь непоколебимым, как он считал. И вот что странно: он не против этого. Джим все еще выжидающе смотрит на него, так что Спок, откашлявшись, произносит: - Каждый ход спланирован наперед, приняты в расчет позиции на доске, и из всех возможных стратегий выбирается единственная - с самой высокой вероятностью успешного исхода. Капитан кивает. - Это логично. - Да. - В стиле вулканца. Спок не имеет ни малейшего понятия, что Джим этим подразумевает. - Да. Несколько мгновений Джим не произносит ни слова. Потом, очень медленно, он наклоняет голову и опять улыбается Споку. Что-то блестит в его глазах, веселье окрашивается… чем-то, имени чего Спок не знает. - Ты лишь наполовину вулканец, Спок. Его слова поначалу почти не имеют смысла. Спок действительно унаследовал только пятьдесят процентов генов его отца, остальные пятьдесят принадлежат его человеческой матери (которая мертва, погибла с его планетой, и иногда он ощущает боль от ее потери как нечто физическое, словно кто-то вырвал часть сердца из его груди, и эта рана пульсирует и бьется, но никогда не исцелится). Но он не понимает, какое отношение его генетическое строение имеет к шахматам. Улыбка сидящего напротив него Джима становится мягче. - Как, по-твоему, твоя мать вела бы эту игру, Спок? – спрашивает он. И внезапно Спок узнает эмоцию в глазах его капитана, единственную, которую он раньше не мог определить. Это доброта. Он вспоминает то, что сказал Джиму давным-давно, на мостике «Энтерпрайз», когда Неро все еще являлся угрозой, нависавшей над ними из темной пропасти космоса. Моя мать была человеком, что делает Землю единственным домом, который у меня остался. Спока ошеломляет то, что Джиму известно о нем так много, о чем Спок сам не подозревал. На этом их беседа оканчивается – немного неловко, но Джим, похоже, все понимает и не возражает. Медитируя этим вечером, Спок думает о своей матери, о том, как она всегда умудрялась удивить его, когда он был ребенком, – обычно при помощи какого-нибудь земного подарка на его день рождения – несмотря на все его стремления прочитать ее. А затем он думает о Джиме, о нелогичной человеческой интуиции, которой он следует, и его восьмидесяти двух процентном коэффициенте победы. Во время их следующей игры Спок экспериментирует. Он жертвует ладьей, не зацикливаясь на этом слишком сильно, и упорно воздерживает себя от вычисления стратегии далее чем на три хода вперед. Он не одерживает верха, но у Джима уходит больше времени – ровно в 1.67 раза – чтобы объявить ему шах и мат. И то, как Джим улыбается ему, когда они заканчивают… Его синие глаза мерцают, будто в них таятся все секреты, которые Спок когда-либо хотел узнать, и это каким-то образом делает его проигрыш совершенно приемлемым исходом этого вечера. После этого Спок продолжает экспериментировать. Он обменивает вулканскую логику на большие эмоции и случайные импульсивные вспышки. Когда бы его мозг ни сообщил ему, что ход, который он рассматривает, нелогичен, он делает его. К концу следующего месяца шансы Джима на победу понижаются до пятидесяти семи процентов. Единственная причина, по которой они не уравниваются до пятьдесят на пятьдесят, в том, что иногда Джим улыбается ему во время игры, выражение его лица мягкое, расслабленное и совершенно завораживающее, и в эти моменты Спок совершенно забывает об игре. [1] В оригинале говорится «gamma-ubitrium», видимо, убитрий с гамма-излучением (эта версия подсказана пользователем «Крианзэ Зефира де Тульо» - https://ficbook.net/authors/616971; я изначально перевела это просто как убитрий) это какое-то… соединение? Наверное, будем считать что да. [2] «hal-menartan» – ранее я предполагала, что это просто словосочетание, выдуманное автором, поскольку в интернете подобных слов, относящихся к вселенной Стар Трека, я не нашла. Пользователь «Часовая» (https://ficbook.net/authors/598372) подсказала, что «hal-menartan - это выражение на индонезийском языке. «Hal» переводится как «случайный», «menartan» - это производное двух слов. В общем, это случайный остров среди множества».