Правила плохого тона для начинающих

Я сидела на диванчике прямо напротив двери в кабинет отца, то и дело поглядывая на настенные часы, будто бы от этого могло что-то измениться. Секунды, казалось, тянулись вечность, и с каждой такой маленькой вечностью у меня внутри что-то обрывалось, заставляя всё больше сжиматься от страха, впиваясь ногтями в кожаную обивку подлокотника. Несколько раз я уже вставала с места, подходила к двери… но на этом решительность меня покидала, и я снова возвращалась на диван, мысленно убеждая себя, что всё будет хорошо, и мне нечего бояться. Наконец, дверь открылась. Из кабинета первым вышел папа, и лишь следом за ним - Максим. Первое, что бросилось мне в глаза – отсутствие гипса на его левой руке, и это немало меня насторожило. Но ещё больше пугала странная решительность на лицах обоих, когда они, не сговариваясь, прошли мимо меня по коридору. Не выдержав, я вскочила с диванчика и схватила Макса за здоровую руку, заставляя обернуться ко мне. - Что происходит? – спросила, вглядываясь в голубые глаза, крепко стискивая его руку своей, хоть знала, что если он захочет высвободиться – ему ничего не помешает. – Куда вы собрались? И что у тебя с рукой? - Саша, мы спешим… - начал было папа, но я не обратила на него особого внимания, не сводя с брюнета неожиданно решительного взгляда. Я не могу его потерять. - Сань, нам нужно кое-что уладить, - спокойно ответил Максим, - ты останешься здесь и подождёшь нас. Гипс всё равно собирались снимать послезавтра, так что всё в норме. - Ничего не в норме, - качнула головой я, чувствуя, как внутри всё холодеет от страха и волнения. – Я еду с вами, - добавила уверенно, ни на секунду не усомнившись в своём решении. Теперь я не отпущу его так просто, не в этот раз. - Нет, - отрезал отец, но его я и сейчас не желала слушать, будто бы на несколько секунд он стал для меня врагом номер один, пытающимся лишить самого ценного. - Либо я еду с вами, либо никто никуда не едет, - отчеканила, переводя взгляд с Макса на папу. - Саня… - на этот раз заговорил Максим, но и его попытку переубедить меня я пресекла. - Если от этого зависит моя судьба, то я имею право знать, что происходит. Пожалуйста, я устала от ожидания, - шепнула, на секунду прикусывая нижнюю губу, чтобы не выдать собственную дрожь. - Хорошо, - первым сдался папа, разворачиваясь и направляясь дальше по коридору, - но не думаю, что тебе это понравится, - бросил уже на ходу, пока я стояла на месте, так и не решаясь отпустить Макса. - Идём, Саня, - выдохнул парень, высвобождая кисть и перехватывая мою руку своей. Всё это выглядело странным, но выяснилось, что всё намного более удивительно, чем казалось на первый взгляд. Было уже совсем темно, когда на папиной машине мы приехали к месту, где проводятся мотогонки, освещаемому в столь поздний час лишь тусклым светом старых уличных фонарей. Здесь нас уже ждали несколько человек в строгих чёрных костюмах и два мотоцикла, один из которых принадлежал Максиму. Я начала понимать, что происходит, уже когда парень внимательно осмотрел свой мотоцикл, первым делом проверив тормоза, а потом они с папой встали друг напротив друга, обсуждая правила предстоящей гонки. Мой отец тоже гонщик. Я до последнего не хотела в это верить, но увидев, как умело он управляется со своим мотоциклом, осознала, что мне просто придётся принять это как факт, потому что времени задавать вопросы уже не остаётся. Вместе с пониманием того, что мой отец уже много лет скрывает столь опасное увлечение, до меня дошло, что эту гонку они устраивают из-за меня, а я не могу допустить, чтобы хоть один из них пострадал. - Нет, это слишком опасно! – воскликнула я, рванув с места к Максу и почти повисая у него на правой руке. – Ты не можешь в этом участвовать, ты ещё не восстановился до конца! Я не позволю. - Саня, со мной всё окей, - уверил меня парень, осторожно высвобождаясь из хватки и обнимая меня за талию. – Тебе не о чем переживать. - Каждый раз, когда ты говоришь так, с тобой случается какая-нибудь ерунда, от которой я потом страдаю, - зашептала, с трудом сдерживая выступившие на глазах слёзы. – Подумай, стоит ли оно того. - Стоит, - кивнул парень, склоняясь ближе и ненадолго прижимаясь губами к моему виску. – Ты стоишь и большего. Всё будет хорошо, - с этими словами он вдруг убрал руки с моей талии, и в этот момент я ощутила, как кто-то с силой сжимает меня за плечи, уводя подальше от Макса, как я не пыталась вырваться. - Начнём, - буркнул папа, направляясь к своему мотоциклу. Максим ещё несколько секунд посмотрел в мою сторону, а потом тоже отвернулся, на ходу надевая шлем. Всё, что мне оставалось – наблюдать издалека, как двое дорогих мне мужчин решают за меня, как мне жить, что было всегда. Только сейчас не было времени думать, насколько нечестно оба со мной поступают, потому что объявили старт и два мотоцикла одновременно рванули с места, оставляя позади столб пыли, отчётливо различимый в свете самого яркого фонаря. Я замерла, стараясь не дышать, чувствуя, как сердце стучит уже где-то в висках, с каждой секундой всё громче. Отсюда было видно не всю дорогу, а лишь её часть, но я, кажется, каждый раз задыхалась, находя взглядом огоньки фар где-то вдалеке. Всё это длилось невообразимо долго. Я успела несколько раз возненавидеть себя, за то, что позволила этой гонке начаться, возненавидеть отца, потому что ему так сложно понять нас и отпустить… и возненавидеть Макса, ведь он в очередной раз так просто рискует жизнью, совсем не задумываясь, как больно мне от этого. Сейчас я для них обоих – просто трофей, не более. Повод посоревноваться в силе. Это кажется безумно гадким, но я снова не успеваю об этом задуматься, заметив, как мотоциклы приближаются к самому крутому повороту. Сразу понимаю, где папа, а где Максим, и неосознанно слежу только за вторым, крепко сжимая руки в кулаки. Финиш всё ближе, и я почти успела выдохнуть, ведь оба хотя бы закончат эту гонку невредимыми, как вдруг мотоцикл Макса занесло на повороте. Всего на несколько секунд, но в этот момент сердце, кажется, пропустило удар, а я зажала себе рот рукой, чтобы не закричать от страха. «Пожалуйста, только пусть с ним всё будет в порядке, - успела подумать, прикрывая глаза. – Я уеду в Питер, куда угодно, лишь бы с ним всё было хорошо». Когда я открыла глаза, Максиму уже удалось выровнять мотоцикл, и он почти догнал моего отца. Только что-то в душе теперь не давало покоя, будто бы я уже дала обещание, которое не могу нарушить, опасаясь, что с Максом случится что-то плохое. Вроде бы ерунда, секундная слабость, но это слишком плотно засело в голове, чтобы я могла так просто избавиться от этого страха. Я опять крепко сжала кулаки, когда перед линией финиша Максим вдруг резко поравнялся с папой, и они одновременно пересекли черту, нарисованную на асфальте красной краской. Кое-как вывернувшись из цепкой хватки охранника, я бегом поспешила к месту, где остановились мотоциклы. - Ещё круг? – услышала я голос отца, когда они с парнем сняли шлемы. - Хватит! – крикнула, останавливаясь рядом с ними. – Прекратите! У меня сил нет больше это терпеть! Господи, какие же вы эгоисты! Оба! Вам на самом деле плевать, что я чувствую, важно лишь, кому при этом буду принадлежать! – голос охрип, но я продолжала, словно впервые в жизни решилась высказать всё, что действительно хочу. Все эмоции, до этого застрявшие комом где-то в груди, вдруг вырвались наружу, взрываясь безудержной истерикой. – Говорят, девочки выбирают мужчин, похожих на своих отцов… Так вот и я не ошиблась, - шепнула, смотря только на Макса. К глазам опять подступили слёзы, и на этот раз я их сдерживать не стала. – Ты делаешь вид, что я для тебя много значу, но на самом деле тебе до меня и дела нет. Потому что каждый раз, когда делаешь мне больно, ты не извиняешься, ты просто обещаешь, что этого больше не повторится… И делаешь опять. Ты не сдерживаешь обещания, Максим, ты умело сглаживаешь собственные поражения. Тебе кажется, что ты пытаешься уберечь меня, но только заставляешь всё больше страдать от последствий твоего желания заткнуть мне рот и держать вдали от всего. То же самое делаешь и ты, - произнесла, повернувшись к папе. – Но ты хотя бы не скрываешь, что мои чувства тебе безразличны. Ты вообще не скрываешь, что тебе на меня плевать, прикрывая своё желание поскорее от меня отделаться благими намерениями. Вам обоим важно меня контролировать, важно решать всё за меня. Разница лишь в методах – у одного кнут, а у другого пряник. Странно, что при такой схожести вы настолько ненавидите друг друга… - Саня, - первым начал Максим, когда я на время замолчала, делая шаг в мою сторону, но я выставила вперёд руку, отступая назад, чтобы он не мог до меня достать. - Хватит, - повторила, до боли прикусывая нижнюю губу, чувствуя приближение новой истерики. – Не надо снова закрывать мне рот, ладно?! Не подходите ко мне больше никогда, ни один, ни второй! Я устала от вас и вашего бесконечного контроля! – громко всхлипнула, крепко обнимая себя руками в попытке успокоиться. – Ненавижу вас! Можете и дальше продолжать эту идиотскую гонку, выясняя, кто круче! Я для вас просто игрушка, а вы отныне никто для меня, - выдохнув это, я развернулась и молча пошла вперёд по асфальту, даже не зная, куда я иду и зачем. Лишь бы подальше отсюда. - Саня! – послышалось сзади, но я не обратила на это никакого внимания, смахивая слёзы тыльной стороной ладони. Так паршиво мне не было ещё никогда. - Не трогай её, – остановил парня отец, за что я впервые была ему благодарна. Не хочу видеть. Никого. Никогда. Саша, способная любить и чувствовать, умерла, наблюдая за этой гонкой. Я же хочу только сбежать из этого города, подальше от этого бесконечного контроля. Подальше от Максима… Подальше от себя. К дому моих родителей меня привёз папин личный водитель, догнавший где-то на полпути в неизвестность. Я не стала спорить, молча села в машину. В этот момент вдруг осознала, что единственное, чего хочу – просто уехать. Не важно куда, здесь мне больше места нет. Маму я быстро отыскала в гостиной. Она сидела на диване с книгой в руках и, кажется, совсем не удивилась, увидев меня здесь в столь поздний час растрёпанную и жалкую, с глазами красными от слёз. - Ты была права, - проговорила я, горько усмехнувшись, - он мне не пара. Я завтра же уезжаю в Питер.