Чем дальше в лес

— Хэнк, стой! — Уил устремился следом за ним, но куда уж ему угнаться за отчаянным юношей. Тогда мужчина применил другую тактику — он создал водный хлыст и ударил им Хэнка по ногам. Тот свалился на землю, хотел было подхватиться, но его настигла Изабель и повалила на землю снова. — Что ты делаешь? — сердито спросила она. — Там Джина, — упрямо повторил юноша, оглядываясь на замок. Ветер усиливался, а небо затянулось тучами. Приближалась гроза, нетипичная для этого времени года в Вин­дву­де. «Возможно, дождь сумеет погасить пламя?» — мелькнула слабая надежда у Хэнка. — Как ты собираешься пробраться внутрь? Ворота закрыты, — попыталась образумить его Изабель. Она то и дело переглядывалась с Уилом, который в свою очередь пытался придумать хоть какой-нибудь план. — С этим проблем не будет, — мальчишеский голос был тихим, но решительным. Хэнк обернулся и встретился с настороженным взглядом Шона — младшего брата Миранды. Он волновался о судьбе своей сестры, поэтому не стал медлить. Каменная глыба вырвалась из недр земли, образовав неширокий подземный тоннель, который вел за городскую стену, прямо под оградой. Шон деловито потер руки и кивнул растерянной троице на импровизированный вход. Кажется, парень был неразговорчивым. Что же, это было на руку Хэнку, который не был сейчас настроен вести беседы. — Я пойду с тобой, — Уил направился в тоннель следом за Хэнком. Изабель хотела было последовать его примеру, как тот жестом остановил ее. — Там может быть опасно. — И? — изящно подняла бровь девушка. — Двигайся, мы теряем время. — Прошу тебя, останься. Я не переживу, если с тобой что-то случится. — Что-то случится с тобой, если ты сейчас же не сдвинешься с места, — она грозно сдвинула брови, выглядя при этом чрезвычайно забавно. Уил вздохнул и выполнил ее просьбу. — О, не спрашивай, — закатила глаза девушка, заметив удивленный взгляд Хэнка. Не успели они моргнуть, как земля над их головами сомкнулась. — Ой, здесь так темно, — охнула Изабель и прижалась к плечу Уила. На ощупь они двигались вперед, то и дело наталкиваясь друг на друга. Лишь Шон уверенно шагал впереди, раздвигая землю уверенными пассами. Они пробыли под землей всего пару минут, но Хэнку показалось, будто прошло пару часов. Наконец Шон толкнул землю в последний раз, и над их головами появился свет, а воздух снова наполнился звуками. Изабель отряхнулась и брезгливо вытащила из своих светлых волос земляного червяка. Уил потер глаза, щурясь от яркого зарева пожара. А Хэнк уже вовсю спешил к источнику света и тревожных звуков. Он остановился как вкопанный, едва завидев ее. Джина стояла в центре этого пожара, глаза ее были закрыты. Хэнк пригляделся и не поверил своим глазам: волосы девушки, еще утром русые, стали совершенно светлыми, будто бы поседели за пару часов. Вдруг он вздрогнул, когда огонь расширил свой масштаб, теперь уже плотным кольцом окружая девушку со всех сторон. — Джи­на! — Хэнк по­пытал­ся приб­ли­зить­ся к де­вуш­ке, но все бы­ло тщет­но: он ни­как не смог бы про­бить­ся сквозь огненную стену, не об­жегшись. Он уже бы­ло ре­шил­ся ис­пы­тать судь­бу, как тут кто-то схва­тил его за ру­ку и рез­ко раз­вернул к се­бе. — Сов­сем из ума вы­жил? — это Уил не дал товарищу совершить опрометчивый поступок. Послышался раскат грома, который на секунду оглушил их всех. Хэнк почувствовал на своей щеке первую каплю дождя, а затем они появились повсюду, орошая землю живительной влагой. Но робкая надежда юноши была тут же уничтожена — дождевые капли касались огня, но не причиняли ему ни малейшего вреда. Он горел все так же ярко, все так же буйно, будто бы своеобразный живой цветок. — Прос­ти, Джи­на, но те­бе сле­ду­ет нем­нож­ко ох­ла­дить­ся, — Иза­бель хмыкнула и попробовала было остудить своей магией жадные языки пламени. Она на секунду смутилась, а затем попробовала снова, но ни эта, ни последующие ее попытки не увенчались успехом. — Это колдовской огонь, усиленный в сотни раз, его не уничтожить с помощью чужой магии, — покачал головой Уил. — Я читал об этом когда-то давно. — Я должен что-то сделать! — Хэнк гневно ударил рукой каменную стену, не замечая, как капельки крови выступили на образовавшихся ссадинах. — Должен быть способ. Джина вдруг странно дернулась и схватилась руками за голову. На какую-то секунду она смогла удержаться на краю сознания, но резкая боль снова сломала ее, заполоняя своим естеством каждую клеточку. Повсюду не было ничего, кроме этой адской боли. Она ломала ее кости, выкручивала вены, рвала ее плоть, оставляя при этом девушку абсолютно целой. От нестерпимых судорог мутился рассудок, а реальность медленно ускользала. Ее словно бы засасывало в огромную черную дыру, поглощая каждую клеточку ее разума. «Держись», — молила она саму себя, хватаясь за края сознания всеми силами. — «Ты должна справиться». Она отчаянно закричала, не слыша собственного голоса. И когда Джина снова открыла глаза, Хэнк не узнал в ней свою возлюбленную. Темные значки заполонили всю глазницу. Она оглянулась, на губах появилась легкая усмешка, и Хэнк вспомнил, кого же она напоминала ему. Одержимая. В огненной стене на пару секунд появилась брешь, и он сразу же воспользовался этим. — Хэнк! — завопила Изабель, бросаясь следом за ним, но огненная стена снова сомкнулась. Юноша взглянул на возлюбленную, чувствуя, как его охватывает ужас. Он никогда не видел ее лицо таким безупречно красивым, но в то же время таким пугающим. Он подошел к ней ближе. — Джи­на, ми­лая, оч­нись, — умоляюще поп­ро­сил он, ощущая не­выно­симый жар ее те­ла. Она за­дер­га­лась, пы­та­ясь выр­вать­ся из его объятий, но хват­ка юно­ши бы­ла силь­нее. Однако че­рез па­ру се­кунд Хэнк по­чувс­тво­вал не­выно­симую боль и от­пустил де­вуш­ку. Взгля­нул на свои ру­ки — на них бы­ли ожо­ги, буд­то бы ко­жу ош­па­рили ки­пят­ком. Он не со­бирал­ся сда­вать­ся. Толь­ко не в этот раз. Страх сдав­ли­вал ему лег­кие, но Хэнк по­нимал, что есть кое-что важ­нее собс­твен­ной бе­зопас­ности. Кое-что нам­но­го важ­нее. Но вдруг он качнулся, почувствовав, как земля под ним завибрировала. В ту же секунду он провалился в образовавшийся проем, а затем земля снова сомкнулась над его головой, ослепляя своей темнотой. — Ты в порядке? — испуганный голос Изабель дрожал. Если бы Хэнк мог видеть сейчас, то заметил бы слезы на ее щеках. — Нужно уходить, сейчас эта полоумная сожжет здесь все дотла, — а этот сочный бас был незнакомым. — Эта полоумная — моя девушка. И я не брошу ее, — упрямо сказал Хэнк, чувствуя, как кожа на ладонях пульсирует. — Тог­да тем бо­лее нуж­но ухо­дить. Ес­ли хо­чешь по­мочь ей, ко­неч­но. Еще есть шанс. Пой­дем. Гло­рия обе­щала впус­тить нас в за­мок. — Гло­рия? — не­понят­ли­во пов­то­рил Хэнк, уз­на­вая зна­комое имя. Незнакомец не от­ве­тил. Изабель помогла юноше подняться, и он неловко заковылял следом за всеми, испытывая вину и стыд. Он не хотел оставлять Джину там в одиночестве, но пока ничем не мог ей помочь. Знал, что ма­гия не при­чинит ей вреда, зна­чит, нуж­но спас­ти ос­таль­ных от ее дей­ствий. Они шли, казалось, целую вечность. И когда Хэнк почувствовал, что задыхается в этом темном тоннеле, как над головой вдруг появился просвет. Хэнк выбрался последним, щурясь от неяркого источника света. Затем увидел перепачканную Изабель, чья очаровательная головка покоилась на плече Уила, Шона, который без сил свалился на землю (еще бы — проделать такой путь, полностью концентрируясь на магии), и светловолосого незнакомца, которого обнимала… — Ты? — в его тоне прозвучали все оттенки удивления и даже злости. — Здравствуй, Хэнк, — Глория улыбнулась ему, и Хэнк вдруг почувствовал, что ему необходимо присесть. — Наши люди эвакуируют всех, — сообщил Райдер, устало присаживаясь в кресло и потирая глаза. — Никто не знает, как долго эта девчонка сможет управлять огнем, и какую территорию он успеет охватить. — Я отдала приказ не трогать Джину, — твердым голосом объяснила Глория, — пока мы не придумаем, как ее обезвредить. Хэнку показалось, будто бы он сошел с ума, таким нереальным было происходящее. Он на всякий случай потер глаза, опасаясь, что из-за ужаса, охватившего его, начал бредить. — А как же король Алан? — осторожно спросил он, вспоминая первоначальную цель всей этой вылазки. — Он… — Глория замялась. — Во временной отставке. Вот здесь, — она достала из кармана какой-то странный кристалл, сияющий потусторонним синим светом. — То есть… — помотал головой Хэнк, не понимая, куда она клонит. — Я заточила его душу в этот кристалл. Когда я рассказала ему о своем даре, то он приказал запереть меня в башне. Он испугался, хоть и знал меня всю жизнь. — О своем даре? — переспросил Хэнк. — Значит… — Именно, — вздохнула девушка. — Райдер освободил меня, и я сделала то, что должна была сделать. Я надеялась, что дядя одумается, но… Так что формально король повержен, так можешь своим людям и передать. Слишком очевидно, что его страх перед магией породил все эти беды. — Но ведь… — Хэнк чувствовал себя дезориентированным. — Ты так ненавидела Джину, почему тогда… — Ох, я ее не ненавидела, просто она могла помешать моему плану, вот я и разозлилась, — усмехнулась девушка, хоть улыбка получилась невеселой. — Дядя дал мне срок — три месяца — за это время я должна была подобрать себе достойного супруга. Он предлагал всяких соседних королей… Конечно же он думал только о том, чтобы расширить свои владения… Но мне не хотелось покидать Виндвуд, ведь здесь был Райдер, — она одарила мужчину горячим взглядом. — А затем мы гостили у твоих родителей, и я встретила тебя. Ты был так наивен и так глуп… Подходящая кандидатура. Мне только и нужно было, что выйти за тебя, а позже мы бы сбежали с Райдером, когда срок его службы подошел бы к концу. Но увы, обстоятельства сложились по-другому. — Но почему ты ничего не рассказала мне? — возмутился Хэнк. Ему вовсе не польстило то, что Глория посчитала его глупым. — Я бы понял. — Извини, но ты не показался мне надежным человеком, — очередная улыбка, которая напомнила ему прежнюю Глорию: немного коварную, немного язвительную. Теперь Хэнк уже не знал, какая из ее масок была правдивой. — Может, вы выясните отношения позже? — вмешалась Изабель. Она уже успела немного отдохнуть и теперь снова пыталась взять бразды правления в свои руки. Такой уж она была — в любой ситуации старалась выбиться в лидеры. Ревнивый взгляд ее то и дело натыкался на Глорию, которая тоже привыкла считать себя главной. Темные волосы и пронзительные глаза показались смутно знакомыми, но она не могла вспомнить, где видела раньше эту волевую девушку. Что же, подумает над этим позже, сейчас Изабель явно было чем заняться. — Да, ты права, — перед внутренним взором Хэнка снова предстала огненная Джина, и он вздрогнул, укоряя себя за то, что посмел отвлечься. — Знаете, дядя ведь изымал всякие колдовские предметы, ими весь склеп забит, — на лбу Глории появилась морщинка. — Можно поискать какой-нибудь артефакт, который бы лишил Джину силы. Хотя бы на время. — Здесь есть склеп с магическими вещами? — в унисон произнесли Изабель и Хэнк. — И ты до сих пор молчала? — Да, за тронным залом есть потайной проход… Ох, — вдруг поняла девушка и без лишних слов направилась в сторону нужных покоев. Хэнк почувствовал, как колотится его сердце. Если король изымал магические артефакты, то наверняка не упустил из виду и тот камень, который поменял их с Джиной талантами в тот далекий судьбоносный день. «А что толку?» — спросил внутренний голос. — «Камень-то все равно разбился». Глория нащупала нужный выступ в стене и нажала на него. Тот легко поддался, открывая тайный проход, находившийся прямо за троном короля, теперь уже бывшего. Десятки… Нет, сотни полок открылись их взору. От одних исходил странный мерцающий свет, от других — тихое перешептывание, напоминающее голос ветра. — Да мы тут вечность проторчим, — вздохнула Изабель, окидывая взглядом хранилище. — Алану привезли осколки того самого камня? — спросил Хэнк у Глории. Та кивнула, прекрасно понимая, о чем он толкует. — Да. Дядя хотел уничтожить то, что осталось, но затем почему-то изменил свое решение. Пойдем, он находится в отделе кристаллов, — она взяла его за руку и потащила по таинственным проходам. Изабель поспешила за ними, а Уил задержался возле тяжеленного фолианта. — Здесь крис­таллы лю­бых мас­тей, — попутно объясняла Гло­рия. — Вот те­лепор­та­ци­он­ные… — Что? — под­нял бро­ви Хэнк. — Пе­рено­сят в дру­гие ми­ры, — тер­пе­ливо объ­яс­ни­ла Гло­рия. — А они су­щес­тву­ют? — тут Хэнк уди­вил­ся еще боль­ше. Сколь­ко он се­бя пом­нил, то всег­да думал, что их мир один-единс­твен­ный. А ока­зыва­ет­ся… — Ес­ли ве­рить кни­гам ма­гии, то та­ких ми­ров мно­го, — по­жала пле­чами Гло­рия. — Но мы ведь не за тем приш­ли. Да­вай не бу­дем те­рять вре­мени. Гло­рия по­дош­ла к оди­ноко сто­яще­му в последнем ряду шкафу и от­кры­ла ящик, из­вле­кая что-то све­тяще­еся. — Я пы­талась по­чинить его, но не хва­та­ет од­но­го ос­колка, — про­бор­мо­тала она, про­тяги­вая ему камень, вернее то, что от него осталось. Хэнк мысленно изумился смелости Глории, которая знала о жестокости своего дяди, но все равно продолжала шастать в этот тайник и изучать артефакты. — Это тот са­мый, что мы раз­би­ли тог­да? — Да. Пос­ле по­жара страж­ни­ки об­ша­рили весь двор и дос­та­ли это. Не хва­та­ет лишь од­но­го-единс­твен­но­го ос­колка. — Этого? — Хэнк извлек из кармана своего плаща маленький, не больше пары миллиметров, обломок, который мерцал таким же таинственным красноватым светом, как и его собратья. — Он был у тебя все это время? — возмутилась Изабель. — Нет, — покачал головой юноша. — Эйден дал их мне, пока мы были в имении Хлои. Нашел их на пепелище еще в тот день, когда и началась вся эта история. Но какая разница? — он сжал в руке бесполезные осколки, которые приятно холодили обожженную кожу. — Камень ведь все равно разбился. И вдруг Хэнк почувствовал, как осколки в его руке завибрировали и стали нагреваться, опаляя своим жаром. Он едва не выронил их, не понимая, что происходит. Еще пара мгновений — и камень стал полностью целым, озарив ярко-красным светом стены и людей. Изабель даже вскрикнула от неожиданности, одна Глория осталась невозмутимой, будто бы и ожидала увидеть подобное. — Ты не знал, что ма­гичес­кие кам­ни мо­гут ис­це­лять са­ми се­бя? — улыб­ну­лась она, изящно приподнимая левую бровь. Но Хэнку некогда было отвечать. Он вдруг ощутил знакомое жжение в ладонях, когда красноватый свет камня охватил всю его фигуру, заставляя вздрогнуть от полузабытого, но такого родного чувства. Хэнк боялся поверить самому себе. Но затем он осторожно сжал и разжал пальцы свободной руки. И через мгновение в руке появился слабоватый огонек. Изабель снова вскрикнула, привлекая внимание Уила. — Этого не может быть! — Я снова маг огня, — медленно произнес Хэнк, все еще не веря своим глазам. — Но как? — Ты коснулся его, и камень узнал тебя, — пояснила Глория, закатывая глаза. Выглядела она сейчас усталой учительницей, очень недовольной своими учениками. — А так как ты помог ему исцелиться, то он в благодарность вернул тебе твой дар. — Ты го­во­ришь так, буд­то они жи­вые, — фыркнула Изабель. — Так и есть. Это ведь вол­шеб­ные крис­тал­лы, — усмехнулась Глория, недоумевая, как маги могут быть настолько необразованными. Она-то ведь знала о чародействе многое, если не все. — Но если я вернул себе свою силу, — Хэнк осторожно положил камень в ящик, опасаясь снова уронить его. — То это значит лишь одно… — Джина свободна, — подсказал подоспевший Уил. — Да, но огонь-то не погас, а наоборот, рас­простра­нил­ся на всю тер­ри­торию ко­ролев­ско­го дво­ра, — Гло­рия по­каза­ла на ок­но. Так и бы­ло — огонь окружил весь двор, ка­сал­ся стен и сжи­гал все, до че­го мог до­тянут­ься. Дождь по-прежнему не наносил ему никакого урона. Глория еще что-то говорила, но юноша уже ее не слышал. Он бежал по дворцовому коридору, слыша лишь неистовый стук собственного сердца. «Толь­ко бы ус­петь, толь­ко бы ус­петь», — мыс­ли, слов­но ис­пу­ган­ные пти­цы, раз­ры­вали его ду­шу на час­ти. Через пару минут он оказался на знакомой площади. Огонь бушевал, жар его доходил до самого сердца, но Хэнка пламя больше не пугало. Знакомая, родная стихия с теплотой встретила своего покорителя. Хэнк взмахнул рукой, выполняя полузабытые пассы, которыми так давно уже не пользовался, и огонь немедленно подчинился. Не прошло и минуты, как площадь, еще недавно полностью объятая огнем, превратилась в выжженное пустынное пепелище, в центре которого находилась одинокая фигурка. Хэнк бросился к ней, спотыкаясь и едва не падая. — Джина, любовь моя, — он упал на колени и осторожно коснулся ее плеч. Девушка без чувств лежала на земле, волосы ее, местами обожженные, по-прежнему белели, лицо было бледным и похожим на восковую маску. Она показалась бы неживой, если бы не вздымавшаяся грудь. — Она дышит? — за спиной послышались голоса. Это Изабель, Уил и остальные подтянулись на площадь, едва заметив, что опасность миновала. — Очнись, — просил ее Хэнк, легонько встряхивая за плечи. Он боялся причинить ей боль, и лишь благодарил Бога, что огонь не нанес девушке серьезных повреждений. Медленно тянулось время. Что-то говорили люди на площади, но Хэнк не слышал ничего. Перед глазами его было лишь изнеможенное лицо его любимой. Осторожно, практически невесомо, он коснулся ее губ, даже не надеясь, что его поцелуй хоть как-то поможет ей. Все-таки они были не в сказке. И уже когда Хэнк совсем потерял надежду, веки девушки вдруг дрогнули. Джи­на сде­лала глу­бокий вдох, за­каш­ля­лась, а по­том по­чувс­тво­вала, буд­то ста­ло лег­че ды­шать, точ­но с гру­ди сня­ли тя­желый ка­мень. — Джина, милая, — Хэнк заглянул в ее глаза, пытаясь понять, узнала ли она его, или ее безумие до сих пор продолжается. Но взгляд ее был осмысленным и чистым. И первый вопрос, который она задала, обескуражил его. — Собаки выжили? Не понимая, о каких это собаках толкует Джина, он на всякий случай кивнул. И ее личико озарилось счастливой улыбкой. Она мельком взглянула на толпу и заметила Миранду, прижимавшую к себе своего братишку. Заметила Уила и Изабель, державшихся за руки. Августа, который пересчитывал своих людей. Глорию, отдающую приказ не трогать новоприбывших. Никто не воевал, никто не собирался драться. — Мы возвращаемся в Брэ­ни­ган, — решительно сказал Хэнк, вспоминая о маленьком сыне Мелиссы. — Мерлин вылечит тебя. Джина слабо улыбнулась. В Брэнигане ее ждал маленький братишка. — Теперь, когда все немного утряслось, — тем временем деловито произнесла Изабель, вспоминая о первоначальной причине своего прибытия сюда. — Могу ли я узнать, что случилось с моим отцом? — Можешь проверить камеры на нижнем уровне, — серьезно кивнула Глория. — Там находятся все наши заключенные. Те, которых не успели казнить. Глория протянула ей ключи, и взгляд ее задержался на медальоне девушки. Герб на нем показался Глории знакомым, но она отмахнулась: сейчас были заботы поважнее, чем разглядывание рисунков на медальонах. Изабель сжала в руках тяжелую связку ключей и выдохнула: сейчас или никогда. — У от­ца сер­дце сла­бое, по­это­му ни сло­ва о нас, — не­воз­му­тимо ска­зала она Уилу, осо­бо тща­тель­но вы­делив пос­леднее сло­во. Тот кив­нул и за­катил гла­за. Уж он-то точ­но не ожи­дал, что в сво­ем воз­расте ста­нет про­сить бла­гос­ло­вения у от­ца юной де­вуш­ки. Но судьбоносные пу­ти не­ис­по­веди­мы. А Хэнк прижимал к себе вновь обретенную возлюбленную, давая себе клятву не отпускать ее больше никогда. Нас­то­ящая лю­бовь не мо­жет быть прос­той, за нее всегда сто­ит сра­жать­ся. И он готов сражаться хоть всю оставшуюся жизнь. До последнего вздоха.