Отцы и сыновья

Свечи, сладости, музыка, прекрасные гурии… в воздухе витала страсть. В гареме умели создавать такую пьянящую атмосферу. Шехзаде с интересом разглядывал кружащихся в танце девушек. Все пленительно красивые, грациозные и страстные. Танцы – совсем простые, но при том настолько зазывно-откровенные, что только аги гарема могли остаться равнодушными. Среди этих девушек была и Румейса – сестра сеньоры Габриэлы. Хатун, которая отказалась от свободы и богатства, предпочтя жить в его гареме. Зачем? Вот и пойми этих женщин… Раз уж Румейса здесь, то её мотивы понятны. Да и пылающий взгляд её больших, манящих глаз, движения – всё говорило об одном. Но Айше? Зачем она осталась? И почему он думает об этой хатун даже в такой момент?! Внезапно дверь отворилась, впуская ещё одну девушку. Красное платье красиво подчёркивало женственную фигуру, шелковистые, густые чёрные волосы свободной волной ниспадали до самой талии. Лицо незнакомки скрывала паранджа, оставляя открытыми лишь загадочные чёрные глаза, сверкающие отблесками пламени свеч. Другие девушки остановились, растерявшись и недоумённо глядя на незнакомку. Заиграла несколько другая музыка… и действительность уступила место магии в тот момент, когда неожиданно вошедшая девушка начала танцевать. Каждый поворот - насмешливость и нежность, Каждый взмах - чувственность и страсть. Ты - сама судьба и неизбежность, Что над сердцем захватила власть. В твоих глазах кошачья своевольность, А грации завидует змея. В монистах тайны предопределённость, Движенья брызжут искрами огня. Волшебна, нереальна, как мечта... Как воплощенье тайных грёз прекрасна… Танцем этим навек околдовала ты меня Любить тебя и сладко, и опасно... Её движения не были пошлыми, как у других. Скорее грациозными и нежными… Шехзаде и не понял, когда всё закончилось, словно сквозь дурман глядя на девушку, склонившуюся у самых его ног. … Айше. Сердце билось, как вспугнутая птица. Как же волнительно и страшно… страшно быть отвергнутой тем, кто стал для тебя едва ли не смыслом жизни. А вдруг все заново построенные мечты вновь разобьются? Прошу, увидь же в моих глазах любовь и мольбу! Весь мрак прошлых дней озарил свет твоих солнечных глаз. Не отвергай… Ведь я теперь не мыслю жизни без тебя… И словно ответ на немую просьбу рядом со мной упал фиолетовый платок… … Двери медленно отворились, и девушка в красном платье, судорожно вздохнув, вошла в покои. Поцеловав, по обычаю, край одежд шехзаде, она, не отрываясь, смотрела на него, наплевав на все обычаи. С каким-то странным трепетом он снял с неё паранджу… и, увидев лицо, почему-то совсем не удивился. - Айше, - он едва сдержал довольную улыбку, - только не говори, что ты отказалась от свободы ради того, чтобы стать моей наложницей. - Тогда мне придётся солгать или промолчать, - чуть прикрыв сияющие глаза, ответила девушка с лёгкой полуулыбкой, - Говорят, что свобода заключается в том, чтобы находиться там и с теми, с кем ты больше всего хотел бы быть. Если так, то сейчас я свободна более чем когда бы то ни было… Сказав это, она вновь посмотрела ему в глаза, словно ожидая ответа. Близость опьяняла обоих до безумия. Шехзаде с удивлением отметил, что в её взгляде не просто страсть. В её звёздных очах крупными буквами читалось слово «ЛЮБЛЮ». И всё вокруг, всё, что когда-либо было важным, вдруг померкло, сгорело в безумии их общей страсти, превращая обычную ночь в церемонию бракосочетания двух сердец, каким-то чудом нашедших, наконец, друг друга… И в эту же ночь они такие были не одни. … Топкапы Огонь в камине уже почти догорел, но этим двоим вполне хватало тепла от близости друг к другу. Приподнявшись, Клара с нежностью рассматривала лицо спящего любимого. Нельзя, да, нельзя… и всё равно! Он не прогоняет её, и это главное. Глядя на него сейчас, под последние всплохи догорающего пламени, девушка вспоминала прошлое… Крым… родной, благоуханный и цветущий дом, где всё так до боли знакомо. Родители, так любящие свою единственную дочурку. Счастье, безмерное счастье… а потом полёт в пропасть. Разбойники, плен, базар, гарем… было очень страшно, да, но чувство самосохранения убивала всколыхнувшаяся гордость. Их раздевали, продавали, как базарное мясо. Мерзко, противно, ужасно, унизительно и горько так, как никогда. Она – девушка из состоятельной и уважаемой семьи, её все любили, уверяя в неповторимости. И наивная девушка верила, что в её жизни не будет горечи. Но и её – нежную, хрупкую, как цветок, настиг-таки злой рок, грубо и внезапно срывая с глаз розовую пелену, ослепляя зияющей тьмой – реальностью. Жестокой реальностью, которая привела её в клетку, из которой не выбраться. Именно так она себя чувствовала тогда. Впору бы кричать, ругаться, оскорблять своих угнетателей, но даже в глухом отчаянии Клара понимала, что этим ей ничего не добиться. Оставалось лишь тихо ненавидеть весь мир, скорбя об ушедшем счастье беззаботных дней. Впереди – лишь тьма и безысходность – так ей казалось все те полгода, что она бессмысленно просидела в этом гареме, где должна была вскоре попросту увянуть, как сорванный цветок без воды и солнца. Но в один миг всё изменилось. «Любовь с первого взгляда – чушь» - гласит жизненная мудрость. Но сердце-то поёт о любви, вопреки всем словам и домыслам других! Всё же решив поверить словам мудрых, Клара убедила себя, что всё это глупость. Но какая-то неведомая сила заставляла её цепляться за любой, пускай даже и смехотворный предлог побыть рядом с шехзаде Мехмедом. И чисто женской интуицией она ощущала, что эти её чувства абсолютно взаимны… И вот она здесь, рядом с ним. Сердца бьются в едином ритме, сливаясь в мелодию любви и страсти, взлетая, как птицы, к синеве предрассветного неба. Что ещё нужно для счастья? С лёгким удивлением девушка заметила, что он тоже проснулся и так же с нежностью разглядывает её. - Нурбахар, - вдруг прошептал он с лёгкой улыбкой, - я назову тебя Нурбахар, Клара. Ты подобна солнечному свету… Девушка улыбнулась в ответ, аккуратно опустившись на грудь любимому. И теперь она поняла, что ни о чём не жалеет. Что ради него сама сбежала бы из дома и шла бы за ним хоть на край земли… Пусть в этом мире много заблуждений, фальши, Пусть он жесток, кровав, коварен - всё это не для нас Сколь ни было бы бед, мы встанем и пойдём дальше Я люблю тебя, люблю и тону омуте бездонных глаз... Они - мой свет в глубокой тьме Свет, что ярче звёзд, огней всех ярче Мы с тобою словно на одной волне Тобой живу и не могу иначе! Они, конечно, ещё совсем юны: ему шестнадцать, ей пятнадцать. Но оба почему-то заведомо знали, что ЭТО всепоглощающее чувство останется с ними теперь уже НАВСЕГДА!