The truth beneath the rose (Истина под розой)

      — Я это знал, Кейт, и я очень рад, что она все еще в Иштване, — Уильям склонил голову, стиснув зубы. Он все еще помнил момент расставания с маленьким свертком. Ему было позволено на прощание перепеленать ребенка и поцеловать его маленькую розовую пяточку. Потом он должен был покинуть монастырь. Расставание было тяжелым. Его собственный наследник имений умер при рождении, и Вордсворт должен был подложить остывшее тело собственного сына в постель к матери будущей королевы. А взамен забрать наследницу и спрятать от чужих глаз подальше. Он ожидал, что девочка будет плакать беспрестанно, но отчего-то она спала в его руках так спокойно, будто все понимала. Иногда она приоткрывала синие глаза и улыбалась ему.       — Правду говорят, что дети королей, как только родятся, уже взрослые, — пробормотал вслух Вордсворт. — С первых своих дней. Он тяжело вздохнул еще раз, чтобы перевести дух, и сделал попытку улыбнуться.       — Итак. Я осознал, что ты мне только что сказала! Я очень рад, что Эстер не переместили куда-то еще. Это решает многие наши проблемы. Но ты явно неспроста сказала об этом. Ты наверняка уже что-то придумала!       — Я думаю, что миссия Вацлава нам на руку, — проговорила Кейт. — У него свои планы, но это отличное прикрытие нашим делам. Вацлав гениальный конспиратор, я уверена, что он подстраховался, как только возможно, и на все случаи жизни. Он, сам того не зная, прикроет нас. — Кейт замолчала и склонила голову, рассматривая носки своих туфель. Это означало, что она очень переживает. — Я знаю, что Вацлав против того, чтобы я вас сопровождала, но я бы хотела знать, как вы будете завтра инспектировать монастыри, чтобы иметь возможность ненароком там побывать. Естественно так, чтобы Безликий меня не видел. Иначе нас ждет буря праведного гнева...       — Я боюсь другого. Вацлав ввязался в игру, в которой участвуют высшие эмиссары Ордена. И мне на самом деле страшно сейчас не за себя или за него, а за твой корабль. Ангелы Разрушения не настолько глупы, чтобы отслеживать нас и забыть о том, что у нас есть пути отступления. Они могут прежде добраться до "Железной Девы", поэтому будь очень осторожна. Насколько это вообще возможно, - Уильям строго посмотрел на Кейт, чтобы она осознала всю сложность ситуации.       — Я тоже навел справки... Нам придется очень нелегко, и я бы не хотел ходить по монастырям с официальными бумагами, как того хочет Вацлав. В таких делах достаточно удостоверения. Если заявить о себе слишком громко, Орден тоже не заставит себя ждать. Они и так уже стоят на пороге, оказавшись здесь раньше нас. Я бы предложил другой вариант - пройтись по некоторым церквям и самолично осмотреть кресты, если ты мне подскажешь отличительную черту святыни. Вацлав же попытается поработать в другом месте.       — Я понимаю, – голос монахини стал еще тише. — Я думала об этом, пока мы еще летели сюда. Не зря ведь ты упоминал Орден. Она осмотрелась и, увидев записную книжку Профессора с ручкой, взялась что-то рисовать. Через пять минут она протянула ему свой набросок.       — Так выглядит Крест Святой Руфи, — спокойно произнесла Кейт. — В нем нет драгоценных камней, он сделан не из золота, его отличает предельная простота, переходящая в изящество. Он прост и при этом совершенен. Сестра Скотт вздохнула:       — Это, к сожалению, всё, что я могу тебе сообщить.       — Ничего, мне и этого достаточно, — Уильям взял у неё из рук листок и внимательно рассмотрел изображение. — Но вот что я подумал, Кейт. Не могло ли быть так, что крест меняет свое изображение таким образом, что каждый человек видит его иначе? Этого можно достичь простой иллюзией, если он состоит из множества мелких пластин и деталей. Я не могу тебе сейчас сказать, почему я так думаю, но Вацлав мне намекнул, что узнает этот крест из тысячи. И что я смогу составить о нем свое мнение, только когда увижу воочию. Я подумал, нет ли здесь подвоха. В кресте в любом случае должны быть драгоценные материалы, если он является частью Утерянной Технологии. Монахиня прищурилась.       — Хватит умничать. Мы наедине. Такие вопросы задавай Вацлаву, тот пустится в свои воспоминания, а заодно и чужие, и все тебе расскажет. Лишь бы ты поверил в богемское чудо. А я ничего такого не знаю. — Она подошла к двери. — Я пойду, могу по дороге ему сообщить, что ты желаешь с ним поговорить. Он может меня и не заметить, у него прямой сеанс с Богом наметился… Уильям был ошеломлен такой реакцией. Он надеялся, что Кейт пустится вместе с ним в рассуждения, но нет... Видимо, он расстроил её своими разговорами.       — Спасибо, Кейт... Если у тебя получится, передай Вацлаву, что у меня созрел план. Пожалуйста. Кейт выскользнула из комнаты. Она поняла, что слегка удивила Профессора неожиданной покладистостью. Еще бы! Вот только знал бы он, что не все так просто, и совсем уж сидеть безвылазно на корабле она не будет. Это факт. Вацлав все возносил молебны.       — Отец Гавел! Безликий вздрогнул, он был погружен в свой священный мир.       — Да? — произнес он недовольным голосом.       — Профессор желал бы с вами поговорить, — сообщила голограмма. Вацлав, что-то пробурчал, вставая с колен, но она уже не расслышала, потому, что упорхнула из номера подобно белому мотыльку. Отца Гавела, похоже, никто не хотел оставлять в покое. Уильям вежливо постучался в смежную с номерами дверь и заглянул, не дожидаясь приглашения.       — Не сочтите меня назойливым, но вот что я подумал. Чтобы предельно облегчить нам задачу, я предлагаю сделать следующее. Завтра мы с вами разделимся и отправимся на поиски реликвии по разным районам. Так мы быстрее придем к какому-нибудь результату. Изображение креста у меня есть, так что я его ни с чем не спутаю. Я буду использовать удостоверение, но если меня попытаются вытурить, я, так и быть, свяжусь с вами и присоединюсь к вам. Как вы считаете, это хорошая идея?       — Знаете, Уильям, мне уже абсолютно все равно. Можете вообще в номере остаться, - проворчал раздраженно богемец, - Хотя я понимаю, что вы задумали сами отыскать Крест. Но я сомневаюсь, что это у вас получится. Вы даже не знаете, как он выглядит. Просто признайтесь, что захотелось слегка развеяться вдали от Ватикана! Безликий стукнул молитвенником о край стола. Однако тут же постарался взять себя в руки. Негоже позволять эмоциям управлять собой.       — Хотя знаете, давайте так и поступим. Может это сократит поиски. Если вы, конечно, к утру не передумаете. У вас, гениев, ведь семь пятниц на неделе.       — Почему вы думаете, будто я собираюсь отнимать у вас славу? Ни в коем случае. Я всего лишь хочу помочь. Странная у вас реакция... Ну ладно, спасибо и на том, что согласились со мной, — Уильяму ничего не осталось, как поскорее ретироваться. Может, Вацлав и понимал, что их поджидают большие опасности. Может быть, даже понимал, что молитвы их не спасут. Но зачем было злиться?       — Странно все это, — Уильям бросил взгляд в зеркало у себя в номере и увидел в отражении собственное озадаченное лицо. И, конечно же, усталое. Гулять уже не хотелось.       — Пойду поем! — внезапно решил изобретатель и ушел в местную столовую, подкрепиться перед сном.