Клетка

Антон начал опасаться Славу, когда понял, что камеры – это клетка. Клетка, которая сдерживала нрав Петренко, и перед ними он становился неизвестным для него человеком. Милым, воспитанным, благородным, смущающимся и интеллигентным. Но стоило красному огоньку погаснуть, и Слава нагло ухмылялся, глядя на оператора и его игрушку. – Неплохо поработали, – смеясь, Петренко кивает немного удивленному мужчине и, поднявшись с кресла, в котором он давал интервью к своему новому танцу, выходит в коридор. С самого начала Антон думал, что на проекте он самый своевольный из парней, может шутить, делать гадости, подтрунивать над руководителями групп, и быть просто несносным озорным созданием, но когда он увидел, как перед Петренко выключились камеры, его даже передернуло. Слава поднял на него взгляд и нагло ухмыльнувшись, подмигнул, направляясь в свой номер. – Это шоу, для зрителей нужно выглядеть презентабельно, он играет роль воспитанного деревенского парня, на которого должны реагировать все девушки страны. – Ильшат пытался как-то объяснить поведение друга, но у него это получалось плохо, если не отвратно. – А ты у нас играешь роль плохого мальчика, да, Антоша? – Пануфник вздрагивает от неожиданного вопроса и резко разворачивается к Славе, который стоит в дверях его номера. – Дерзкий и неуправляемый бунтарь, – каждое слово Петренко пропитано насмешкой и игривостью. Антон не хочет оставаться с ним один на один. То, как Слава манипулирует окружающими, немного пугает: сначала проекта, когда он хотел восстановить отношения с Алисой, рядом появился Слава и бывшая девушка куда–то исчезла. Затем Пануфник начал общаться с Юлей Самойленко, сделал несколько комплиментов, но Петренко тут же оказался рядом и Юля исчезла. Словно волшебник дотронулся волшебной палочкой, и девушка растворилась, словно дым. А затем Слава начал проверять нервы «друга» на прочность. Он мог спокойно при всех обнять его и поцеловать в щеку, мило улыбаясь девушкам, а парни только смеялись, принимая всё это за очередной розыгрыш. Кажется, в тот момент никто не замечал ошарашенного взгляда Антона и довольной ухмылки Славы. И когда Петренко понял, что можно немного «поиграть», новые и необычные правила появлялись каждый день. Заигрывания и комплименты, неожиданные объятия и игры в парочку, на которую с умилением смотрели все девушки проекта. Антон делал скучающий вид и хохотал над каждым знаком внимания в свою сторону, но к несчастью, он заметил сразу: Слава чувствует его беспокойство, и настойчивость возрастает с каждым днем всё больше. – Я не играю, в отличие от некоторых деревенских скромняг, – Антон продолжает смотреть видео с последнего шоу, где у него был сольник. Он не хочет думать, что понадобилось Славе в его номере в первом часу ночи, как раз в тот день, когда сосед Пануфника уехал к своим знакомым, которые жили в Москве. – Да? Не играешь? Жаль, а мне казалось это весело, – Петренко закрывает за собой дверь и Антон слышит, как щелкнул замок. – Тебе не спится? Неужели ваша словесная дуэль с Сашей уже не доставляет тебе удовольствия, и ты пришел на ночь глядя ко мне? – Пануфник устало потирает переносицу и поднимает глаза на Славу. Спортивные штаны, майка, как всегда весь в черном, хотя нет, сейчас, в полумраке комнаты он с трудом различает, что Петренко накинул на плечи серую толстовку. – Да с Волковым я вообще не испытываю никакого удовольствия, – пошло облизывая губы, Слава смеется и медленно подходит к постели Антона: – А ты коротаешь ночь за очередным просмотром видео со своим танцем… Неужели нет других интересных вещей? – Что ты имеешь в виду? – Антон затылком чувствует, что заходит на ту территорию, с которой можно не вернуться. Минное поле «ответ–вопрос», в эту игру на выбывание Петренко играет лучше всех. – Ну, Тох, я могу и обидеться, – Слава наигранно сводит брови и складывает руки на груди, но тут же нагло ухмыляется, разглядывая озадаченного Пануфника: – Ладно, дам тебе подсказку: тот, кто намного интереснее твоего ноутбука сейчас стоит перед тобой. – Это, конечно, хорошо, но на часах первый час ночи и боюсь, ты в качестве чего–то интересного не подойдешь, – Антон уже хочет придушить себя или заклеить рот скотчем: вот кто его тянул за язык? Слава медленно подходит к кровати Антона и, обойдя её, оказывается слишком близко. Пануфник уже видел один раз этот стальной блеск в глазах Петренко: когда тот уселся к нему во время обеда и, обняв, рывком пересадил на свои колени, довольно улыбаясь. Антон и тогда перевел всё в шутку, они разыграли драму, в которой «любящая» пара неожиданно поссорилась из–за ерунды, но и тогда Пануфник чувствовал, что Слава с силой прижимал его к себе и не собирался отпускать. – Знаешь, это снова не тот ответ, который должен звучать, – Петренко посмеивается, а Антон, решая прекратить всё это, заваливается на подушку и начинает хохотать, чем озадачивает нерадивого гостя. – Антон? – Я не могу, Слав, балдею с твоей наглости и актерской игры, браво! Если бы я не знал такого милого и очаровательного Славика, которого вижу каждый день перед камерами, подумал бы, что ты начинаешь ехать крышей и подкатываешь ко мне, – Антон хохочет, а поднявшись с кровати, обходит Петренко, чувствуя, как в комнате становится немного душно. Слава в ярости. – Стоять. Антон сам того нехотя дергается, когда Слава хватает его за руку и рывком кидает на постель. Пануфник удивленно приподнимает бровь и, решая, что нельзя думать в том русле, в котором сейчас действует «друг», начинает возмущаться: – Слушай, Слав, время уже черт знает сколько, давай по номерам и спать, не хочу завтра вновь жениться на кофейном автомате. – Ну, так я и пришел спать, разве не ясно? – медленно взяв ноутбук и отключив его от сети, Слава закрывает крышку и стягивает с плеч толстовку. – Сколько ты будешь ещё играть идиота, а? Тох, я ведь могу разозлиться… – Слушай, если у тебя с Волковым опять скандал был, ложись у меня спать, сегодня у тебя даже отдельная койка будет, – кивнув на пустующую постель, Антон слышит тихий смех, а когда Слава кидает толстовку на пол, садится на постели. – Я в душ, а ты укладывайся, лады? – Да нет, я сегодня, пожалуй, посплю в твоей постели, думаю, ты не будешь возражать, – Антон понимает, что сейчас у него уже нет шансов на побег – Петренко настроен решительно и он всё ещё зол за то, что над ним посмеялись. – Я не люблю спать с кем–то, – медленно поднимаясь с кровати, Пануфник сжимает руки в кулаки. – А ты, Слав, переходишь границы. – Разве? А мне кажется, что я как раз нахожусь в круге наших отношений «милой» парочки, – ещё шаг и Слава оказывается нос к носу с Антоном. – Заметь, я ведь не прошу спать рядом и не спрашиваю разрешения… – Так я тоже не буду спрашивать: можно ли тебе врезать за наглость и то, что ты пытаешься сделать, – Антон думает, что сейчас они снова находятся на грани – до этого вся комедия была без имен, каких–то рамок и устоев, а сейчас каждый понимает, о чём идет речь и молчит. Пануфник прекрасно знает: если он сейчас подумал, что Петренко хочет переспать с ним, а это дурацкий розыгрыш, то его просто поднимут на смех. – Я пытаюсь сделать? Я не пытаюсь, дорогуша, я делаю, – Антон пытается остановить Славу, но тот снова толкает его на кровать и вжимает своим телом в матрас, хватая за запястья. – Не дергайся, хорошо? И никто не пострадает… – Да, конечно, я буду лежать, и ждать твоих действий, – Антон усмехается и не успевает врезать «другу», как тот жадно целует его в губы, властно прижимая к себе за талию. Старший столбенеет от действий Славы: его бешеный напор, сейчас столько страсти и желания в одном прикосновении, что голова начинает кружиться. Петренко тихо рычит, с силой сжимает его бока, проходится по талии и не дает вырываться, страстно целуя Антона. Пануфник приходит в себя, когда горячий язык проникает в его рот, а покачивание бедер Славы становится всё сильнее, его руки уже пытаются проникнуть под одежду, а запах заполняет легкие. Грубый и болезненный удар на мгновение отрезвляет Петренко, который не ожидал подобного от Антона. Пануфник бьет в живот, знает, что по лицу нельзя – зрители могут заметить, он зол и не собирается отступать от своих принципов. – У тебя крыша поехала, Петренко? Убирайся из моего номера, – Антон с силой отталкивает Славу, но тот вовремя хватается за спинку кровати и не слетает с постели. – Я сказал, пошел вон от сюда. – А иначе, что? Нет, детка, теперь ты в моей власти, – усмехаясь, Петренко поднимается на ноги и, забрав свою толстовку, быстро выходит из номера: – Кстати, утром проверь свою почту, я пришлю кое–что интересное… Увидимся, Пануфник. Слава уходит так же стремительно, как и появился. *** Видео. Антон бы никогда не подумал, что Петренко вчера, перед тем как начать домогаться его, поставил на тумбочку у входа свой мобильный телефон и снял их на видео. Утром Пануфник проверил свою почту и увидел видео, как он целуется с каким–то парнем, лицо которого не узнать. Видимо, Слава неплохо умеет пользоваться некоторыми программками–редакторами, раз так ловко скрыл своё лицо от объектива. – Твою мать… – Антон прекрасно понимает, что это видео не должен никто увидеть и быстро помчавшись к Петренко в номер, он не успевает открыть дверь, как встречает «великолепного оператора» в двух шагах от себя. – Ну, куда же ты так мчишься? Думаю, ко мне, да? – Слава делает несколько шагов и снова закрывает их в номере. – Ты с ума сошел, это же… Слав, это не смешно, – Антон сейчас выглядит, как брошенный щенок на улице и Петренко на мгновение передергивает от противного озноба. – Сотри его, пожалуйста. – Стереть? Нет, я не для этого его снимал. Его никто и никогда не увидит, если до момента нашего пребывания на шоу, ты будешь делать, то, что я скажу, – Слава бодрый и довольный, очаровательно улыбается, видя панику в карих глазах. – Не бойся, я не кусаюсь… Ну, конечно, если в постели мы не захотим поиграться… – Ты что серьезно про вчерашнее, и про все эти игры? – искренне поражается Антон, надеясь на розыгрыш, но Слава кивает и приподнимает подбородок, а затем пальцам показывает на свои губы. – Целуй. – Что? – Антон нервно улыбается, а видя, как темнеют глаза Петренко, пытается понять, не шутит ли он. – Я же… Стоп, это всё не смешно, ты разрушишь и свою репутацию и… – Меня на видео не видно. Ладно, как хочешь, – Слава достает из заднего кармана джинсов телефон, и самодовольно ухмыляясь, на секунду включает видео, которое он сделал, Антон, узнав свой собственный голос, слышит характерный звук, который означает, что файл куда–то загружается. Пануфник думает несколько секунд, а когда слышит сигнал о том, что загрузка завершена, решается на самый страшный для себя шаг. Выбив телефон из рук Славы, он впивается в его губы грубым поцелуем, прижимая Петренко к входной двери, он с яростью сжимает его в объятиях, в ответ, получая болезненный укус в нижнюю губу: – Нежнее, детка, иначе, я всё же его выложу. Антон дергается, уже хочет врезать этому придурку, да так, чтобы он на ногах стоять не мог, но понимая, что Слава сохранил видео не только в телефоне, осторожно касается его губ своими. «Кретин, надо было врезать ему и помчаться в номер, там, в планшете, наверняка есть…», – Антон теряется в мыслях, когда Слава прижимает его к стене и держит его руки своими. Петренко чувствует, что Антон вот–вот врежет ему, сорвется, но одновременно старший расслабляется и сдается ему. С каждой секундой злость исчезает и когда его руки обвивают шею Славы, он с наслаждением отдается страстным ласкам, которые будоражат его кровь и сознание. Он чертовски хочет этого неугомонного бунтаря. Плевать где и когда, он хочет обладать им, подчинить себе, услышать тихий стон мольбы: «Возьми меня». Он хочет этого с первой секунды, как увидел дерзкий взгляд Пануфника и понял, что заполучит его любой ценой. Антон не понимает, как Слава успокаивает его, как злость исчезает и каждый поцелуй становится чем–то новым и необычным. Петренко играется, раз за разом прикасаясь к припухшим губам, он ласкает и заводит, заставляя тянуться за собой, и только когда Антон не выдерживает, он сам прижимает его к себе за затылок, слыша удовлетворенный смешок. «Чёрт, кажется я попал…».