Циники

      - Я говорила, что ненавижу тебя? – вопросила Линда, когда Эштон сообщил о велогонках. Ему предстояло освещать сие событие; от фотографа, естественно, требовались снимки. Всё бы ничего, но стартовала гонка ранним субботним утром.       - Сегодня ещё нет.       Спонтанное мини-собрание снова проходило в кабинете Нины и Бетти.       Заканчивались последние дни лета, однако август выдался удивительно, аномально жарким и, похоже, пока не собирался сбавлять обороты.       - Никто меня не любит, - притворно пожаловалась фотограф.       - Неправда, - возразил Стилз. – Я тебя люблю минимум два раза в неделю.       Подразумевалось объяснение-дополнение – «…Когда ты для меня что-нибудь фотографируешь». Никому и в голову не пришло усмотреть в ироничном признании Эштона нечто непристойное, циники и пошляки – это совершенно разные категории людей.       Нина, Бетти и Кэрри синхронно хихикнули.       - Между прочим, - Эштон вынул руки из карманов, - нам пора на интервью. На обратном пути можем сделать опрос с фотографиями. Сразу выполним недельную норму любви.       Линда показала язык и ушла собираться. Стилз тоже покинул кабинет, и остальные гости не задержались надолго.       - А теперь, - Бетти сфокусировала проницательный взгляд на своей белокурой коллеге, соседке и подруге в одном лице, - объясни мне, что происходит.       Хантер добросовестно изобразила непонимание, но на Бетти это не подействовало.       - Я вижу, что временами тебя что-то тревожит, будто вдруг накатывает. Вряд ли это касается Денни, уж в семейных ссорах я разбираюсь и прекрасно знаю признаки. Итак?       Блондинка вздохнула и отставила большую, ещё наполовину полную чашку с кофе.       - Помнишь дело Нормана Флетчера?       - Что за вопрос? Я сама об этом писала всего пару месяцев назад. Безусловно, помню.       - Тебя ничего не смутило?       - Готова изложить десяток пунктов в алфавитном порядке.       - Я о другом… - Нина немного поколебалась. Но, в конце концов, она всецело доверяла Бетти, а ту при всём желании нельзя было заподозрить в глупости. – Внучка Нормана…       - Мисс Нэш из приюта?       - Она самая. Я часто размышляю насчёт неудавшегося поджога. МакАйвер продолжает твердить про пробел в памяти.       - Ну, краешки того рассказа и правда кое-где не сходятся. – Бетти говорила и не равнодушно, и без наигранности. – Уж больно гладко: обнаружить потенциального поджигателя и обезвредить его лопатой, притом что преступник – мужчина нехилых размеров, а жертва-воительница – в общем-то, хрупкая девушка. – Обе журналистки поняли, что в данный момент мылят примерно одинаково. – Да, есть препараты, которые не обнаруживаются в крови уже через полтора часа после применения. Но Бен МакАйвер – убийца, это доказано, это соответствует истине.       - Другими словами, не так уж важно, как были получены доказательства…       - Гораздо важнее, что они позволили поймать настоящего преступника. Это моё личное мнение.       «И моё тоже», - подумала Нина.       Только неясности с Беном МакАйвером были не единственным вопросом, тревожащим её. Тёрнер остался безнаказанным, а Кэти отнеслась к этому невероятно спокойно, хотя должны была бы рвать и метать. Девушка на блюдечке преподнесла полиции исполнителя убийства, а это не помогло покарать заказчика.       И те слова Нэш о справедливости… Кэти говорила искренне, но будто не до конца.       - Бетти, ты веришь, что справедливость всегда торжествует?       Темноволосая журналистка нешироко осклабилась, покачала головой, отведя взгляд, а потом вновь возвратив его к подруге.       - Хотелось бы, только… Слово «всегда» вызывает сомнение. Но и опровергать утверждение я не стану. Ведь есть много того, о чём мы не знаем и никогда не узнаем. – Бетти расправила плечики. – Скажем так. Я верю, что справедливость всегда должна торжествовать. Я хочу верить, что она всегда, рано или поздно, восторжествует; но это не значит, что надо пускать дело на самотёк – иногда справедливости можно немного помочь.       - Хорошо, что его доставили к нам вовремя. – Доктор Роджерс сам понял, что оговорился, и быстро исправился: - То есть, лучше было бы ему обратиться раньше, но радует, что он не стал тянуть ещё дольше. – Психиатр покачал головой. – Стыдно признаться: поначалу я думал, что он притворяется. А сейчас болезнь налицо.       Роджерс вместе с медсестрой продолжил наблюдать за пациентом через меленькое зарешеченное окошко в двери. По другую сторону, в комнате, сплошь обитой мягким белым покрытием, сидел человек лет пятидесяти… Впрочем, определить возраст на вид было весьма затруднительно. Черты лица словно стёрлись за налётом «дёрганности», потускнели в сравнении с безумным блеском беспокойных глаз.       О, сперва всё шло великолепно. Хью Тёрнер сам наслаждался своей игрой. Изображать сумасшедшего оказалось нетрудно и весело. Но однажды мужчина вдруг подумал: а не сумасшедший ли он на самом деле? А в больнице ли он? Реальность ли это? Мир, всегда видевшийся незыблемым, теперь вызывал одни вопросы и недоверие. Хью уже отнюдь не был уверен, что этот мир настоящий. Ускользающий разум Тёрнера пытался уцепиться хоть за что-нибудь, за самые простые вещи – допустим, стол это стол, правильно? Рука это рука. Стена это стена, она здесь, она есть… Но Хью сомневался, сомневался сильнее с каждый днём, с каждым часом, с каждой секундой. Сомневался во всём. Даже в своём собственном существовании. Он кричал, царапал себя, бился головой о стены и полы, рвал на себе волосы, чтобы боль убедила его в реальности происходящего. Не получалось. Приходилось сидеть здесь, большую часть времени проводя в смирительной рубашке со связанными рукавами. И сомневаться, сомневаться, сомневаться, вопить, кусать губы до крови…       - По крайней мере, у многих других пациентов дела идут существенно лучше, - вздохнула медсестра.       - Не поспоришь, - согласился Роджерс. - Новая врач – просто волшебница.       - Ага, все говорят, что доктор Нэш - настоящее сокровище.       Солнце уже не палило, а задорно припекало. Вечерний медовый свет заливал улицы, золотил лица, искрился в глазах и играл в волосах прохожих.       Нина выбежала из здания редакции, прижимая к уху телефон.       - Маньяк, я успеваю, - энергично отрапортовала блондинка, отбрасывая назад распущенные локоны. – Я сама заберу Пэтти от миссис Кларк.       Денни засмеялся.       - Обернитесь, мисс Хантер.       Нина остановилась и оглянулась.       В нескольких шагах от неё стояли Денни и Пэтти. Полицейский держал дочку за руку, а девочка сияла от счастья и гордости за самостоятельно проделанный путь от парковки до здания. Впервые никто не помогал малышке продвигаться по людной улице, хотя отец и не отходил ни на шаг.       - Добрый вечер, - широко улыбнулся мужчина. - Не поверите, но тут некоторые успели серьёзно по Вас соскучиться, Нина Хантер.       - Отчего же, Денни Куинн. Охотно верю, мы ведь не виделись с самого утра. – Подступив к двум своим самым дорогим людям, Нина погладила светлую головку Пэтти и одновременно потянулась к мужу, чтоб поцеловать его.

Конец (7 февраля – 17 марта 2015 г.)