Вечное противостояние.

      — Сбросим маски, Сиэль, я — демон, и тебе будет больно, но это будет в последний раз — обещаю, — пояснил Себастьян, упираясь руками в кровать рядом с талией Фантомхайва. — Неужели ты не понял, что без тебя уже не может быть меня. Наши судьбы похожи, я не смогу поглотить твою душу, она мне слишком дорога.       — Ты нарушишь контракт? — удивляясь, спросил граф, не в состоянии отвести взгляд от тлеющих розовым закатом глаз с бордовой вертикальной линией посередине.       — Отступлю от главного пункта и спрячу твою душу во тьму, чтобы она могла выиграть в этом вечном противостоянии и смогла победить ту боль, что терзает тебя. Я дам тебе вечное спокойствие и свою бесконечную любовь и нежность, — обещал демон, зарываясь носом в темные волосы с серебристым отливом.       — Бесконечность... Ты обрекаешь меня жить вечно? — задумался мальчик, вспоминая этот загадочный знак, который он так часто встречал в колледже Итона.       — Я буду всегда с тобой, я научу тебя новой жизни. Только позволь мне быть рядом, — шептал он на ухо юному хозяину.       — Я стану демоном, таким как ты?       — Может, даже лучше меня, — улыбнулся Михаэлис. — Скажи: "Да", и я дам тебе то, что недоступно людям, я не лгу и держу свое слово, — касаясь губами шеи продолжал он. — Ведь той ночью я не мог быть самим собой, и отдать тебе всего себя.       — Себастьян, — вырвалось у Сиэля, когда его слуга спустился ниже шеи.       — Просто почувствуй это, отпусти себя, — продолжал он, касаясь кожи графа через тончайшую ткань шелка горячими губами, которые оставляли влажные следы на ночной сорочке. Фантомхайв, не выдержав, расстегнул пару верхних пуговиц самостоятельно, после чего дворецкий быстро подхватил инициативу, продолжая спускаться ниже, обнажая гладкую кожу. Гибкий язык мужчины обвел контур еле заметных ореол, погружая поочередно каждый сосок мальчика в теплый рот, заставляя его утопать в пучине удовольствия и выгибаться при каждом соприкосновении мягких губ и острых зубов демона с этими нежными участками. Руки слуги уже дошли до последней пуговицы, раскрывая границы дозволенного до предела. Теперь Себастьян, не без труда, отстранился от этого тела, чтобы увидеть ту эстетическую красоту, что распростерлась перед ним на кровати.       Мальчик смутился полной наготы и пристального взгляда, но Михаэлис не дал ему достаточно времени на то, чтобы предпринять какие-то действия, отвлекая Сиэля процессом снятия перчаток, галстука и белоснежной сорочки со своего идеального тела. Граф приподнялся с кровати на локти, чтобы получше рассмотреть эту картину, замечая, как слуга уже склонился к его ногам, захватывая щиколотку и притягивая ее к своим губам. Язык Себастьяна пробежался по каждому миниатюрному пальчику, медленно поднимаясь поцелуями до сгиба колена, вдоль внутренней стороны бедра, прикусывая нежную кожу, но не повреждая ее, а добавляя острых ощущений. Стоны мальчика гулко отдались от высоких стен, глаза невольно прикрылись веками, а ресницы дрожали, как колосья в поле от легкого ветерка. Искушенный демон бесцеремонно уложил тонкую ножку Фантомхайва к себе на плечо и продолжил приближаться к самому нежному и возбужденному участку этого восхитительного тела.       Вот уже губы коснулись складок кожи, что поджались от волнительного прикосновения под естеством графа, которое стремительно окунулось в обволакивающее тепло рта дворецкого. Сиэль откинул голову назад, упираясь на локти, чувствуя, как напряжение скапливается внутри него, стягивая мышцы в области живота.       — Да, Себа… тян… да, — рвано выдыхает мальчик, желая получить разрядку, но Михаэлис ловко перемещается вверх по впалому животу, по натянутой на ребрах почти прозрачной кожи груди, к тонкой лебединой шее, повторяя сквозь поцелуй свой последний вопрос:       — Ты готов получить вечность рядом со мной?       — Да, — выдохнул он, понимая, что прошлое уже давно потеряло значение, и есть только сейчас.       — Закрой глаза, не открывай, пока не скажу. И потерпи, — серьезно дал указания строгий учитель новой жизни.       Фантомхайв последовал его словам, плотно сжав веки, чувствуя, как ладонь демона накрыла его правый глаз. Вспышка света неприятно обожгла внутри, от чего граф поморщился, но боль вскоре прошла и сменилась жжением на правой кисти. Тепло от руки приятно обжигало, заполняя мальчика изнутри, медленно добираясь до сердца и ускоряя его ритм. Тьма вокруг стала ощутима, как густая плотная пелена, а на тело сыпалось что-то легкое и мягкое.       "Перья?" — догадался мальчик, сжимая одно из них в ладони.       — Взгляни на меня, — нежно произнес Себастьян, видя теперь перед собой большие рубиновые глаза мальчика.       Сиэль не сводил взгляд с верного слуги около минуты, потом посмотрел на свою правую руку и заметил, что на ней появилась круглая печать, а ногти окрасились в черный цвет.       Михаэлис лег рядом, будто обессилив, притягивая и усаживая маленького графа себе на живот, отчего тот смутился своей наготы и соприкосновения обнаженных тел. Но мужчина просто прижал крепко мальчишку к себе, как самое дорогое, что было у него, нежно поглаживая его спину.       — Себастьян, спасибо... — ощутив душевный покой, поблагодарил Фантомхайв.       — Я же говорил, что мы похожи, — произнес демон, разглядывая в руке два пера: черное и пепельно-серое, которыми он нежно провел вдоль цепи позвонков Сиэля, вызывая легкую волну возбуждения.       От этого мальчик выпрямился на руках, упираясь в грудь Михаэлису. Желание коснуться губ, что были так близко, пересилило его робость, и он нежно втянул нижнюю губу своего партнера, ощутив вкус от этого поцелуя намного острее, нежели когда он был человеком.       — Теперь я могу не сдерживаться с тобой, — пояснил дворецкий, переворачивая невесомое тело, которое накрыл своей тенью.       — И не нужно, я хочу тебя, Себастьян, — ответил граф, полный новой энергии и желания познать мир вокруг себя.       Хитрая улыбка мелькнула на лице этого темного, но до безобразия красивого существа, которое уже сбрасывало оставшуюся одежду на пол, взяв в руки флакончик с розовым маслом. Глаза обоих вспыхнули яркими красными переливами мускатного цвета, когда их губы вновь соединились, а тела соприкоснулись. Не отрываясь от мальчика, Михаэлис тонкой струйкой пролил на живот Сиэля ароматное содержимое прозрачной склянки, нежно втирая его. Крепкие руки мужчины согнули стройные ноги Фантомхайва в коленях и слегка их развели.       — Расслабься, доверь свое тело мне, — шептал демон, скользнув указательным пальцем в девственное отверстие плотно сжатых мышц, точно зная, как доставить неземное удовольствие своему маленькому господину.       Длинные пальцы, погружались глубже, лаская и доводя графа до состояния эйфории, заставляя юное тело метаться по белоснежной кровати, сбрасывая с нее невесомые перья и не давая думать ни о чем, кроме удовольствия.       — Я готов отдать себя всего, а ты? — сдерживая себя из последних сил, чтоб не напугать мальчика, спросил Себастьян.       — Да, готов. Хочу, хочу тебя, — выдохнул он, проваливаясь в новые ощущения, непривычные и порочные, но что теперь значат для демона эти людские предрассудки?       — Отдайся чувствам, отбрось все, — шептал Михаэлис, — желаннее тебя у меня не было никого, — признался он, когда тонкие пальчики освободили путь изнемогающему от желания органу демона. — Будет больно, но ты восстановишься, потерпи.       — Пусть... — не закончил Сиэль, чувствуя острую боль, пронизывающую тело, и тепло, которое пыталось смягчить ее.       Боль. Толчок. Опять боль. Черные, серые перья. Мысли, слезы, нежные слова, поцелуи — все смешалось. Еще, еще и еще раз, пока что-то внутри находит то сокровенное место и переводит все это в наслаждение, растекающееся негой до кончиков пальцев, которое больше невозможно было держать в себе. Дьявольский дворецкий уже был на грани: темное облако его мрачной сущности, как крылья, выросло за его спиной, дыхание сбилось и было похоже на стон зверя.       — Себа... стьян, — не выдержал мальчик, роняя жемчужные капли себе на живот и ощущая тепло заполнившее его изнутри.       — Сиэль, — выдохнул Михаэлис, склоняясь еще ниже над юным демоном. — Люблю, люблю тебя…       — Я тоже, Себастьян... тоже…       Две некогда светлые души скрылись во тьме своих тел, разжигая вечный огонь в своих сердцах из бесконечной любви и нежности, что ждали их теперь впереди...