— Даша, твою мать! Как тебя угораздило упасть на ровном месте? Ты же спортсменка высокого класса, — негодовал Антон, поднимая меня с асфальта. Честно сказать, я и сама не поняла, как упала. Говорила же, что не умею кататься на роликах, а Шипулин меня еще на спуск потащил. Нет, спуск-то я прошла, а сто метров после — не смогла. — А кто меня на спуск потащил, а? Говорила же, что не умею кататься. Сам виноват, — сделав вид, что обиделась, начала защищаться я. -Ты, между прочим, спуск хорошо прошла, а вот дальше… Где твоя концентрация, Домрачева? — хмыкнул Антон, но все-таки прижал меня к себе. Крепко. -Скажи спасибо, что без травмы, — хмыкнула я, положив голову на его плечо.
Именно это воспоминание прописалось в моем подсознании после того, как я упала в обморок. Перед Антоном. Было стыдно. Даже очень. Что за жизнь? Когда я уже перестану падать в обмороки от своих же мыслей и эмоций? Точно схожу к психологу. Так и свихнуться можно. Продолжая ковыряться в давно остывшей каше, я не заметила, как напротив меня кто-то сел. Без разрешения. Ох, и попадет же сейчас этому смельчаку. Подняв рассерженный взгляд на нарушителя моего спокойствия я, выругавшись про себя, опустила голову обратно. — Без разрешения садиться ко мне нельзя, — сделала я замечание человеку, который потревожил мой покой. — Как ты себя чувствуешь? — как всегда взволнованный взгляд, твердый, непреклонный голос, который призывает ответить. После того случая, который произошел пару дней назад, Антон неоднократно подходил ко мне, интересовался моим здоровьем. Будто и не было никакой ссоры, и молчания на протяжении долгого времени. А что я? Я отшивала его, отвечала грубостью. Говорить правду мне не хотелось, тем более, сама еще ничего толком не знаю. Ну да, вот такая я дура. Сейчас он пропустил мое замечание мимо и ушей, и ему явно плевать на мой недружелюбный тон. Зная Антона, просто так его не выгонишь, но попытаться же можно. — Мое здоровье — не твоя забота. И вообще! Я завтракаю, а ты меня отвлекаешь, — повысила голос я и запихнула себе в рот ненавистную кашу. — Ты не любишь геркулес, — усмехнулся Антон, заметив, что я ела, — Давай уже ты перестанешь вести себя, как пятилетняя. Я же просто волнуюсь за тебя. От слов Шипулина во мне заиграл еще больший гнев. Да как он смеет?! Меня избегал, когда я за него волновалась, а я должна отвечать на его вопросы? Нет, дорогой мой. Так не пойдет! Я тебе покажу сейчас Кузькину мать! Стоп. Если я на него сейчас наору, он только рад будет. Значит, он смог задеть меня, и в таком состоянии я ему все скажу. Не выйдет. — Иди к черту. Заботься о своей Полине, а меня не трогай! — ответила я спокойным голосом и, взяв мандарин, решила покинуть общество россиянина. — С Полиной все хорошо, а с тобой нет. Ты мне тоже не чужой человек, — я остановилась. Таких слов я не ожидала услышать. Безумно хотела услышать, но думала, что Тошик меня терпеть не может. Почему? Почему он тогда не смог простить меня, раз я ему не чужой человек? — Уже чужой, — с горечью ответила я и покинула столовую, услышав, как Антошка кричит мое имя и фамилию, но я не вернулась. Как он тогда. Лифт был занят, и пришлось идти пешком. Какая же я везучая! Как всегда всё. Ждала, когда мы поговорим с Антоном, миллион раз представляла, как буду радоваться, а в результате что? Правильно. Это же я. Иногда я просто не выношу свой характер. В такие моменты, я понимаю людей, которым он не нравился. — У тебя паршивый характер, Домрачева. Именно так мне все говорили. Я только смеялась, слыша это, но сейчас мне уже было не до смеха. Может, все проблемы и правда в моем характере? Возможно, но меняться у меня не получится. Мои близкие говорили, что не нужно меняться ради людей. Кому надо, тот полюбит тебя и такой. Да полюбили уже, а сейчас я бегаю от этого человека. Кому расскажешь — не поверят. Я почти поднялась на свой этаж, как вдруг меня прижали к стене. Я только хотела накричать на этого человека, но, увидев Мартена, я расслабилась. — Ты меня напугал, — недовольно буркнула я, а он усмехнулся. — Я старался. Как насчет того, чтобы потренироваться сегодня? — Хм…- я задумалась над его предложением, но тренировка никогда не будет лишней, — Хорошо. С тобой тренировки мне не повредят. — Круто. Давай тогда встретимся на стадионе через полчаса? — Фуркад отошел от меня и продолжил смотреть. Я стала ловить себя на мысли, что мне безумно нравятся его глаза. Они были цвета шоколада. Его глаза, в какой-то степени, затмевали глаза Антона. Ещё я сделала вывод, что всё больше и больше мне хотелось общаться с Фуркадом. — Хорошо. Я в номер и на стадион, — с этими словами я обняла друга и отправилась собираться.***
Покинув здание гостиницы, я решила отправиться на стадион, не забыв захватить винтовку. Нужно потренироваться и достойно выступить в спринте. Сейчас лидер Виткова, но ничего, я ее пододвину. Кубок будет моим. До стадиона нужно было идти около километра, и я, не раздумывая, отправилась в путь. За спиной винтовка, в лицо дует холодный ветер, а если бы еще были лыжи… Обожаю биатлон. Вот, правда, сейчас не только биатлон занимал мои мысли. Мою голову никак не покидал русский спортсмен. Вот зачем он ходит, расспрашивает меня? Не мог сделать вид, что ему плевать, как он делал всегда? Нет же. Ему надо все знать, а мне от этого только хуже, да еще и грубость в его сторону. Сама не знаю, зачем все это затеяла. Сама же хотела, чтобы он внимание на тебя обратил, дура. А как обратил, так все — сразу … перехотелось? Нет. Просто это защитная реакция такая. Да, вот такая я странная. Вдруг он ко мне что-то еще чувствует? Хотя у него Полина. Раньше таких мыслей не было, а теперь неизвестность душит. И настораживает. Черт. Кого я пытаюсь обмануть? Неужели саму себя? Домрачева, тебе же было приятно видеть, как он переживает, как в его глазах появляется тревога за меня, как напрягается каждая его мышца, когда я не отвечаю на его вопросы. А его повелевающий голос. Просто чума. Так и свихнуться можно. Противоречу сама себе. Докатились. Вот показались высокие деревья, росшие на стадионе. Решив остаться возле входа, я стала ждать Мартена. Временами кажется, что он влюблен в меня, но это не так. Я ему нравлюсь, но только как друг. Обычно меня задевали такие чувства, а сейчас я только рада. Да… Я очень странная. Кинув взгляд на табло, я заметила, как время уже перевалило за час дня. Я что, уже полчаса тут?! А где Фуркад? Сам же пригласил. Ну и ладно. Я схватила первые попавшиеся лыжи и отправилась на трассу. Может, этот несчастный француз уже вовсю спуски покоряет? Так или иначе, нужно потренироваться. Я же не хочу еще раз проиграть! А трасса не такая сложная. Черт! Когда я бежала свой этап, мне так не показалось. Кстати, а вот и французская сборная. Где этот несносный Фуркад? Неужели не тренируется? Не похоже на него. Вон Симон пашет, а этого нет. Все меня бросают… Что же это такое? Я со всей силы оттолкнулась и поехала вниз со спуска. Лыжня почему-то была очень разбита, и я еле держалась. Если упаду — будет очень смешно. Но моя чертова координация так и считала. Лыжи разъехались в стороны, и я не смогла удержаться, упав лицом в снег. Что за жизнь такая?! Это же элементарный спуск, а я падаю! Домрачева, соберись ты уже. — Ну, ты же не могла не упасть? — я повернула голову и увидела насмехающегося француза. — А ты не мог не опаздывать? — буркнула я, но Марти все-таки помог мне подняться. — Один — один, — усмехнулся француз, — Я думал, что тебе надо поработать над стрельбой, но я так понимаю, что и над координацией. — Очень смешно, — я закатила глаза и подняла палки. — А кто смеется? — воскликнул Мартен, — Ладно. Пошли уже постреляем. Меня еле отпустили с тренировки. — Ты отпросился? Ради меня? — удивилась я, стараясь ехать рядом с Фуркадом, — Не боишься? — А чего бояться? — улыбнулся он, искоса смотря на меня. — Потратишь свое время на меня, а не свою стрельбу. Проиграешь вдруг. — Насмешила. Я выиграю сегодня, — уверенно ответил Мартен, — Стойка или лежка? — Давай начнем с лежки, — улыбнулась я, и мы принялись за работу. Никогда бы не подумала, что буду тренироваться с Мартеном. Был у меня опыт тренировок с Бьордаленом, но ничем хорошим это не закончилось. Мы провели на огневом рубеже не меньше часа, при этом работав только над моей лежкой. Что же будет на стойке? Мартен уже матом ругаться начал, потому что я откровенно мазала. Кое-как закончив эти мучения, я принялась стрелять стоя. — Нет, Даш, — Фуркад говорил спокойно, но в его голосе чувствовалось очень сильное раздражение, — Расслабься и сконцентрируйся на мишени. Он подошел ко мне и нежно прижал к себе, направляя винтовку на мишень. Одна его рука обнимала мою талию, а вторая придерживала винтовку. Мне было немного неловко, но выбора не было. Я попыталась не обращать внимания на совсем не дружеские объятия и сделала выстрел. Попала… Единственная мысль, которая меня сейчас посетила. Я смогла. Фуф, как гора с плеч. Затем я сделала еще три выстрела, и на меня смотрел только один черный глазок. — Молодец, а теперь порази, этот чертов глазок, — сказал мне на ухо Фуркад, а я мимолетно посмотрела в сторону. На стадионе была российская команда. Они уже вовсю катались, но я заметила, как на меня смотрит Дима Малышко. Все бы ничего, но к нему подъехал Антон. Димка что-то ему сказал, и Антон повернул голову в нашу сторону. Его лицо сразу искривилось, и палки чуть не сломались под силой, с которой Шипулин вонзил их в землю. Я тяжело вздохнула и отвернулась. Плевать мне на его взгляд. Плевать вообще на него. Жизнь не закончилась. Я нажала на курок, и пуля попала точно в цель. Вот так! — Молодец. На сегодня хватит. Иди в номер. Отдохни, — Марти отошел от меня, и я сорвалась с места, даже не попрощавшись с ним. Надеюсь, что он не обиделся. Я просто не могу сейчас быть на стадионе. Смотреть на Антона, который обгоняет своих друзей и снова становится лучшим. Мне все время хочется подойти и обнять его. — Антон, хватит уже сидеть в номере! — начала кричать я, пытаясь вытащить биатлониста на тренировку. — Дашка, отстань, — в сотый раз я услышала ответ, так небрежно брошенный в мою сторону. — Шипулин, поднимай свой зад и иди на тренировку. Живо! — Не хочу. Сезон все равно уже закончен. Одна гонка только осталась. — И в этой гонке ты можешь побороться за малый глобус. Этого тебе мало? — продолжала срывать голос я, а Шипа поднял на меня свой взгляд. — Я не одолею Фуркада. Я не лучший в масс — старте. Да и форма не идеальна. Сама видишь. Умираю на дистанции. — Так умри, но выиграй гонку, — ответила я и покинула комнату. Тогда Антошка выиграл. Именно тогда он назвал меня, именно меня, своей главной победой. Мало кто мог подумать, что через неделю мы расстанемся. Честно, я тоже не могла о таком даже подумать. Но это реальность. Мы не вместе. У него другая жизнь, девушка. Мы уже не те Антон и Даша. Уже не те. Жизнь даже не та. Не знаю, сколько я шла до номера, но для меня прошла целая вечность, прежде чем я смогла почувствовать мягкую подушку под головой. Устала по-страшному, а сегодня еще мужской спринт. Ладно, посплю немного. Как раз к трансляции успею.***
Тук-тук. Именно этот раздражающий звук вернул меня из царства снов. Я распахнула глаза и бросила взгляд на наручные часы. 20:43. Ничего себе! Я проспала все на свете. Я даже забыла о стуке, но он снова повторился. Кто там еще? Я надеюсь, что этот человек скажет мне результаты спринта. Я открыла дверь и потеряла дар речи. Да… Этот человек точно скажет мне не результаты. — Какого ты… — Я пройду? — спросил меня Антон и, не дожидаясь ответа, прошел в номер. — Тебя не звали, — грубо ответила я и прикрыла дверь, но отходить от нее я не собиралась. — Можно вопрос? — Продолжил говорить Шипулин, а я закатила глаза, ответив: — Ты же все равно спросишь. — Что у тебя с Фуркадом? Ожидала все, что угодно, но только не этот вопрос. Зачем ему это знать? Неужели интересно? Шипулин, ревнуешь что ли? — Мы друзья, — спокойно ответила я, но такой ответ явно не устроил россиянина. — Стреляли вы сегодня совсем как не друзья. — Шипулин, ревнуешь? — усмехнулась я и скрестила руки на груди. — Да, черт возьми, — он резко вскочил с кровати, на которой сидел, и начал кричать, — Меня раздражает, как он на тебя смотрит. Как он до тебя дотрагивается. Меня бесят все его действия в твою сторону! — Это тебя уже не касается! — крикнула я ему в лицо, подходя к нему вплотную. — Еще как касается! — он со всей силы прижал меня к двери, смотря мне в глаза. Он сильно сжал мои руки. Завтра будут синяки, — Не смей общаться с ним! — Ты мне не указ! — разозлилась я и попыталась вырваться, но у меня ничего не получилось. — Упрямица… Не общайся с ним! Ты слышишь меня?! — Нет, — грубо ответила я и повернула голову, не смотря на него. — Дашка…- его голос стал ровным, и он повернул мою голову, заставляя посмотреть ему в глаза, — Ты не меняешься. — И не собираюсь, — продолжала ехидничать я, а он усмехнулся. — Я знаю, — его глаза начали бегать по моему лицу и остановились на губах, — Просто послушай меня. Хоть раз. — Нет, — сглотнув, ответила я и оттолкнула его, подавив в себе желание поцеловать его. Дальше я услышала, как закрылась дверь, а по моим щекам покатились слезы, и я со всей дури ударила рукой по кровати и села, опираясь об нее. Опять я все испортила. Неизвестно, как все было бы, если бы я его не оттолкнула. Опять все испортила. Опять…