Больной мир

Была суббота. До понедельника еще целое воскресенье, так что можно расслабиться. Что, собственно, и собиралась делать Илэйн. Странно так. Она въехала только вчера, а уже освоилась. Вещи из чемоданов были разложены в маленький шкаф, на железной кровати уже красовался привезенный из дома матрасик, а вместе с ним и белоснежное постельное белье. На столе лежал ноутбук, несколько книг и сумка, с которой Рэй планировала ходить на занятия. В журнальном столике уже лежали тетради и учебники, для канцелярии был отдельный шкафчик. Тут было все: несколько альбомов, набор кистей всех возможных видов, несколько банок краски, восковые мелки, простые и цветные карандаши, чернила, гелиевые ручки... Прям не сосчитать. В ванной комнате уже висело любимое квадратное зеркало, а на полочках стояли шампуни, гели для душа, мочалки так далее. Не забыла девушка и про полотенца - для рук и для тела. Илэйн, накрывшись теплым одеялом, тихо посапывала в своей кровати. Сквозь легкие шторы пробивались лучики рассвета, но даже они не мешали кареглазой спать. Ничто не могло нарушить тишину, кроме...

Решил к Марусе заехать Фриц! Даст ис фантастиш! Порррно-блиц!

...Кроме кавера на последнюю песню группы Rammstein "Pussy". Вздрогнув во сне, девушка подскочила на своей кровати и схватила со стола будильник, дабы посмотреть время. При этом она чуть не упала с кровати, чуть не снесла к чертовой матери стол дном к небу и чуть не выбила находящееся у самой кровати окно своим локтем. - Пять утра?! - в ужасе прокричала девушка, тараща сонные глаза на часы, - Вы издеваетесь! Но нет. На часах действительно было пять утра, а со стороны комнаты Люца действительно грохотала музыка. Все было как нельзя по настоящему. - Ну засранец! - выкрикнула Рэй, стуча кулаком по стене, - Тут люди спят, блин! Однако, вместо того, чтобы остановить музло, Келли включил его еще громче. Это окончательно убило в Илэйн все ее природную доброту. По крайней мере, на этот день. - Вот ведь же маразотина! - шипела девушка, натягивая растянутую серую футболку и домашние черные спортивные брюки чуть ли не поверх пижамы, - Он у меня получит сейчас! Чмо синеволосое! Наркоман несчастный! Ну он у меня сейчас попляшет! Танго будет танцевать! И тут случилось то, чего Рэй никак не ожидала услышать. Со стороны комнаты Мортимера послышался звук гудящего пылесоса вперемешку со звуками стрельбы, взрывов и чьих-то криков. Левый глаз нервно задергался от такого количества звуков. - Господи, куда я попала? - пробормотала Илэйн, но из комнаты все-таки вышла. Все равно теперь не уснуть. Прошаркав до кухни, девушка поставила кипятиться старый чайник, после чего достала сахарницу и чайничек со свежей заваркой. Осталось одно - найти в этом сраче хоть одну нормальную кружку. А это было не просто, учитывая то, что половина из них была заплевана до такой степени, что уже не отмыть, а вторая половина и вовсе битая. Об уголок одной из них Рэй даже умудрилась порезать указательный палец правой руки. Вскрикнув и сунув больной палец в рот, девушка продолжила искать кружку "целой" рукой. И нашла на свое удивление. Более-менее чистая большая кружка темно-синего цвета с золотистым изображением козерога на ней. Не долго думая, девушка налила в кружку заварки, добавила одну ложку сахара и залила все это ровно наполовину кипятком. Вторую половину пришлось заливать холодной водой из битого графина, дабы не было так горячо. Стоило только девчушке сесть и отпить маленький глоток из кружки, как она услышала звук открывающейся двери. На секунду музыка стала громче, после чего вернулась на свою прежнюю громкость. В кухню медленно вошел Люц, одетый в свою вчерашнюю черную футболку и черные шорты. В правой руке он держал тарелку с, видимо, уже остывшей быстрорастворимой лапшой, а в левой - ложку. Погнутую ложку. Илэйн лишь хмыкнула, пустив в сторону парня молнию глазами, а вот сам Люц немного прифигел от увиденного, хотя виду не подал. - Это моя кружка, - холодно фыркнул он, ставя тарелку с лапшой на поверхность стола. Девушка поначалу хотела выплюнуть заваренный чай обратно в кружку и убежать в свою комнату, но сдержалась. Вместо этого она продолжила сидеть на своем месте, потихоньку попивая теплую жидкость из кружки Люца. - И что? - четко проговорила она, не переводя взгляд на Келли, - И потом, где написано, что это твоя кружка? - Там козерог изображен. - И что? - Я единственный козерог в общежитии. Вдруг девушку резко развернули примерно на девяносто градусов, после чего ее карие глаза столкнулись его ярко-желтыми. - А даже если я и вру, - проговорил он, не моргая, - То тебе пора уяснить кое-что. Если Люц говорит, что это его вещь, значит так оно и есть. Понятно? - П-Понятно. - Вот и договорились, - Люц отпустил девушку и, выпрямившись, проговорил, - Можешь встать и попросить прощения. Девушка медленно встала со стула и, со злобой взглянув на Люца, проговорила: - Раз такое дело, то, наверное, и чай тоже твой. Ну так получай свой чай! - с этими словами она выплеснула почти весь чай прямо в лицо паренька, после чего с гордостью поставила кружку на стол. С бирюзовых волос парня капал чай, футболка промокла и прилипла к торсу парня, по лицу катились капли сладкой жидкости, размывая подводку, только что "наложенную на глаза". Спустя секунду-две Люц, тяжело вздохнув, вытер рукой чай с лица, взял стоящую рядом тарелку с лапшой и вылил все ее содержимое на голову Илэйн. - Приятного аппетита, - с колкой усмешкой сказал он, удаляясь, - И посуду сегодня моешь ты. Люц ушел, музыка продолжала грохотать из его комнаты. Илэйн стояла посреди комнаты в полном оцепенении, словно не могла подобрать подходящих слов. - Горит мой яростный пукан... - наконец изрекла она, доставая лапшу из мокрых, слипшихся волос.