Ведьмины записки

Близко бесы подойдут, да придвинутся, Расхохочется в ночи чернокнижница, Заведет бесстыдный пляс на могилушке, Чтобы были у нее темны силушки. Черных духов позовет, да на кровушку, Да пойдет она бродить, да по полюшку, И не будут отдыхать травы длинные, Что от солнца напитались, стали сильные. Будут бесы ворошить без касания, Силу жизни забирать на заклание. И зайдется, и запляшет тут Марысенька, «Вышла, вышла», – заискрится древня песенка. Пляшут бесы и не ведают пока, Что рабами остаются на века. Ведьма заплела вкруг них обман, Нитку, камни, на крови отвар. Не уйти им, в ад не воротиться, Кровной магии могучая десница Не отпустит никуда навек, Если в силе ведьмин оберег. А хотя, посмотрим по-другому, Только черту глупому какому Кажется, что ада лучше нет, А пред ними целый белый свет. Жить тут можно ярче, веселей, Заморочить множество людей, Сколько душ тут можно захватить, Сколько разумов безвольных подчинить. И хозяйка за такое не осудит, Даже помогать, наверно, будет, Видно по огням в ее глазах И по крови в черных волосах. Ведь бессовестно она людей волнует, То убьет, а то и поцелует, Коли прикипела к одному, Затевает с месяцем волжбу. Травы, кости соберет в ночи, Бросит их на угли горячи И не будет созывать сестер, Только для нее горит костер. Прочитает заговор по книге, Обратившись к черному расстриге, И слова свои на ветер бросит: «Приезжай, любимый, Срече просит». И случается оно по колдовству, Появляется вдруг милый по утру И живет в ее дому пока приятен, Вдруг ушел, в лесу навеки спятил. И кружится все в полях чернокнижница, Сердце юное ее все трепещется, Не считает годы, что остались И другим бы вечностью казались. Злились бесы по началу, что рабы, И грозили страшным гневом сатаны, Говорили, что замучают в аду, Что призвала их девица на беду. Но и духи все же привыкают, О разлуке долгой не мечтают, Слишком девка родная, своя, Рождена как будто из огня. Коли возгорится вдруг душа, Станет будто пламя хороша, Сможет всю округу осветить, Все из пекла жаром попалить. Долго меж собой они шептались, «Почему» спросить ее боялись, А веселье началось в полночь, Ведьма крикнула: «Я Лилит Славной дочь».