Misericordia

— Мерзкий выродок, — сплюнула Иллиан, вытирая с лица черную орочью кровь. — И на что он надеялся, торгуясь за свою никчемную жизнь? У меня в наличии всего два варианта. — Закончив фразу, Фэйт присела на корточки и без тени брезгливости принялась осматривать изувеченный труп на наличие ценных предметов. — Мне спеть балладу, или мы сделаем ставки? — усмехнулась Шервин, заправляя за ухо выбившуюся из хвоста медную прядь. — Если ты за второй вариант, то у меня по этому поводу довольно много идей... впрочем, для баллады их не меньше. — Так уж и быть, пойду у тебя на поводу, — флегматично ответила Фэйт, не отрываясь от своего не самого приятного занятия. — Тогда, так и знай - если мой вариант победит, с тебя сто золотых! — воскликнула Шервин, похлопав притороченный к поясу гаман. — Хм... С чего же мне начать? Шервин, абсолютно намеренно игнорируя дверь в дальней части пещеры, решительно направилась к крепко сколоченному сундуку. Недавече, как несколько минут назад они убили главаря местной разбойничьей банды, а потому, разумно рассудив о том, что если бы в соседней комнате были орки, они бы давным-давно выскочили на шум битвы с топорами наперевес, наемницы единогласно решили не торопиться. Скорее всего, в соседнем отсеке пещеры хранится провизия, а она никуда не убежит - можно и передохнуть. В конце концов, распластавшийся на холодном, земляном полу Гузуд не считался рядовым бойцом и вообще был довольно крепким орком. — Давай, Фэйт, — продолжила Шервин, разглядывая и перебирая содержимое сундука. — Какую версию мне выбрать? Смешную или грустную? — Начни со смешной, — отстраненно отозвалась Иллиан, выуживая из-за пазухи мертвого орка щуплый мешочек, а затем совершенно беззвучно пробубнила, — Это что, шутка? Три золотых? Вот дерьмо... — Представь ситуацию, — обдумывая речь, бардесса на секунду умолкла. — Наш прекрасный орк... как его там звали? — Гузуд. — Точно, Гузуд. Ну так вот. Мсье Гузуд, поверженный и угнетенный, стоит перед нами и просит его отпустить. — Шервин выдержала небольшую паузу, а затем, все так же сосредоточенно копаясь в сундуке, продолжила свою тираду гнусавым, подстроенным под манеру речи орков голосом. — «Милые д'ха-а-амы — говорит он. - Я простой, ничем не п'xимечательный орк. Я даже могу п'xедоставить документ, подтве'xждающий то, что я убиваю всего лишь по одному жалкому человечишке в год! Да и то, виной тому не я, а...» — Мое чудное дыхание, — закончила за нее Иллиан. Шервин хохотнула. — Да-а, миледи! — лихо причмокнув, все тем же гнусавым голосом произнесла бардесса. — Вы столь же п'xоницательны, сколь я красив! А красив я невероятно... — Ты уверена, что пересказываешь смешную версию? — иронично произнесла Фэйт, улыбнувшись одним уголком тонких, суховатых губ. - Если так, то у меня для тебя плохие новости... — Ну ты и стерва! — наигранно фыркнула Шервин, сдерживая смех. - Не бережешь нежную бардову душу. Меня, быть может, сердце сегодня просит шутить по-селяночьи, а ты... И как тебя Генд терпит? - Как наниматель наёмника, полагаю? - А, так это у нас теперь так называется, да? Ну и ну. Вопросов боле не имею. Иллиан метнула в Шервин испепеляющий взгляд, а затем, откуда-то сбоку послышался приглушенный стук. Фэйт напряглась, инстинктивно схватилась за рукоять клинка и, переглянувшись с Шервин, приложила палец к губам, призывая к предельной тишине. Стук повторился. Неуверенный. Негромкий. Совсем не похожий на стук каблуков тяжелых сапог или позвякивание деревянных кубков. Махнув бардессе рукой, Фэйт крадучись направилась к двери. Шервин, с луком на изготовке, не отставала. Остановившись буквально в полуметре от комнаты, девушки переглянулись, синхронно кивнули друг другу, а затем Иллиан молниеносно толкнула дверь вперед. Их взору предстал аскетично обставленный отсек пещеры, с лежаком, кандалами и прочими атрибутами импровизированной тюремной камеры. Из общей картины выбивались лишь три маленьких деревца, едва доходившие до колена измученному, крепко сложенному мужчине, тело и одежда которого были покрыты необычными узорами и запекшейся кровью. Завидев Иллиан и Шервин, пленник удивился, но даже не шелохнулся. «Отлично. Просто прекрасно» — Этот мужчина из племени Лося, — украдкой шепнула Шервин, пристально вглядываясь в глаза Фэйт. Бардесса словно бы ожидала, что на ту внезапно сойдет божественное озарение. Не опуская оружия, Иллиан подошла к мужчине, который, к ее удивлению, кротко и смиренно ожидал этого, продолжая стоять ровно, словно каменный монолит, хладный и обездвиженный. - Кто ты? — Я Ункас, шаман племени Лосей Утгардта, — произнес он, всматриваясь в Иллиан спокойным, мудрым взглядом. — Спасибо за спасение. «Я бы не торопилась с выводами.» - Как ты здесь оказался? Ункас помедлил. Прежде непроницаемое лицо мужчины вмиг посуровело, а меж бровей проступила глубокая морщина. — Мой народ, племя Лося, гибнет от ужасной эпидемии, охватившей в свое время Невервинтер, — сказал он холодно и сурово, посмотрев на Иллиан так, словно это она обрекла его народ на страдание. — Мой вождь, Зокан Громовержец, послал меня попробовать найти лекарство, но меня схватил Гузуд со своей бандой орков. Возможно, это случилось несколько недель назад, я не знаю, я давно не видел солнечного света. — Выдержав паузу, он продолжил. — Но, я могу хоть чем-то отплатить тебе за свое спасение? Иллиан немного помедлила, обдумывая вопрос. Плата за спасение волновала ее меньше всего, но обстоятельства, о которых рассказывал Ункас, наводили на тревожные мысли. Вихлять и плутать окольными путями не было смысла, а посему Фэйт поставила вопрос прямо и по факту. — Зачем Гузуд схватил тебя, если племя Лосей и Лускан — союзники? — спросила она, всматриваясь в лицо варвара — не слишком старое, загрубевшее, источающее тихую мудрость. Темно-карие глаза Ункаса расширились от удивления. — Племя Лося не союзники Лускану! — воскликнул он громко и неприязненно. Затем, видимо, решив, что гнев по части разговоров не лучший товарищ, продолжил, но уже более спокойно и сдержанно. — По крайней мере, не было, когда я уходил. Но, видимо, меня не было слишком долго. Зокан никогда бы не пошел на союз с Лусканом... Варвар отвел взгляд и замолчал, углубившись в свои мысли, перебирая и обдумывая, что скажет дальше. Весь этот разговор напоминал партию в шахматы, хорошую долю которой занимало задумчивое молчание. Придя к решению, он поднял глаза на Иллиан, казалось, всматриваясь в самую ее суть. — Если только… возможно, Лускан предложил лекарство, которое избавит мой народ от эпидемии. Возможно, Зокан в отчаянии объединился с ними, чтобы спасти племя. Шервин присвистнула. Звук ее голоса отразился от стен пещеры и бессвязным комом понесся куда-то дальше. — Интересненький расклад. Фэйт лишь коротко кивнула. Рассказ Зокана действительно проливал свет на некоторые, доселе непонятные детали этой войны, и теперь все вставало на свои места. Иллиан ухмыльнулась. В светло-карих глазах вспыхнул огонь тревоги. По всему выходило, что проблем только прибавилось. «Если это действительно то, чего ты хочешь, Ильматер...» — Возможно, я смогу найти способ прекратить эпидемию в племени Лося, — коротко отозвалась она. В глазах шамана явственно блеснул отголосок надежды. — Тогда тебе стоит поговорить с Зоканом. Проблема лишь в том, что если он заключил союз с Лусканом, тогда воины Лосей атакуют тебя, как только увидят. Ункас прервался, подошел к углу пещеры и из-под сырого громоздкого камня достал белый, словно сотканный из горных снегов амулет. Предварительно отряхнув от пыли, варвар протянул его Фэйт. — Перо мира, — шепнула Шервин. — Не дурно. — Возьми этот медальон из перьев. Когда страж племени Лося увидит его на тебе, он будет знать, что ты пришла с миром. Он проводит тебя поговорить с Зоканом, и я надеюсь, все обойдется без лишнего кровопролития. — Благодарю тебя, Ункас, — произнесла Фэйт, принимая амулет в руки. — Он спасет многих в этой войне. — Только прошу тебя, используй его с честью. — Варвар громко прокашлялся. — А теперь, если ты не возражаешь, я вернусь к своему племени. Еще раз благодарю тебя за спасение, дитя. Коротко кивнув на прощание, Ункас скрылся за дверью. С каждой секундой глухой перестук его мягких шагов становился все тише. Иллиан Фэйт мысленно попрощалась с ним, чуя нутром, что больше никогда его не увидит. Шервин заговорила спустя несколько секунд. — Не успеваем разобраться с одной проблемой, как нам на голову падает другая, — посетовала она, хмурясь и складывая руки под грудью. — А я так мечтала о лохани с горячей водой! — бардесса издала жалобный стон. — Пойдем, Фэйт, сообщим Генду эти невероятно вдохновляющие новости. Уверена, шпион тоже несказанно обрадуется. — На красивом личике бардессы появилась обиженная гримаса. — У нас осталось здесь одно дело, — задумчиво произнесла Фэйт. — Какое еще дело? — Буркнула Шервин. — Голова, Шервин. Нам нужно принести голову Гузуда Ролкиду. Сегодня твоя очередь. — О, Боги... Ты серьезно? — Серьезнее некуда. — Когда-нибудь я сложу балладу о твоей жестокости, бесстрашная Героиня Невервинтера, — ехидно отозвалась Шервин, направляясь в соседний отсек пещеры. — И что бы я без тебя делала, Шер, — только и ответила Иллиан. И, между прочим, вполне себе искренне.