***
Он был уверен, что Луи ушел спать и не дождался. Пятнадцать минут третьего. Может, это и к лучшему? Он слегка перебрал, два бокала пива закончились слишком быстро, еще до семи вечера. Сколько их было потом — сказать он не смог бы, даже если бы ему заплатили. Точно так же, как он бы и не вспомнил имени девушки, с которой разделил такси. Впрочем, он много чего не мог вспомнить за этот вечер. Как-то быстро пролетело время, и казалось, только десять, а потом уже внезапно почти два ночи. Сначала он и не понял, почему его так взволновало в общем-то раннее время. А потом что-то щелкнуло и накрыло липкой паникой, он стремительно трезвел. Он обещал, что вернется вовремя, не только в ту ночь, но и вчера, когда перепрыгивал с крыши дома Луи на свою. У них все было так сложно. Вернее, наоборот, все было проще некуда, но это как раз и сбивало с толку. Луи в школе вел себя так, словно и не существует никакого Гарри Стайлса. Он общался с какими-то парнями, девочками из группы поддержки, с кем-то обедал, тренировался. И того, чего Гарри опасался, не происходило. Они были не более чем случайные соседи, и никому в голову из его окружения не приходило, что между ними что-то есть. А что-то было. Он становился зависимым. За короткое время Луи словно привязал его к себе. Они болтали, смотрели фильмы, спорили о чем-то, и иногда Луи делал что-то, чего он не ожидал. Словно и сам был не уверен в своих действиях, но этого же не может быть?! Когда он среди игры в ФИФА поцеловал или, как пару дней назад, улегся головой на колени, пока они смотрели фильм. Или когда он пришел тогда ночью… А потом все — ноль внимания. Два разных мира и два разных парня. Иногда казалось, что ему что-то из этого снится. Или снится Луи, который сказал, что хочет перепробовать с ним все, чего раньше не пробовал, который целовал и шарил руками под футболкой, или снится тот парень, который на стадионе мастерски выполнял чирлидерские трюки и никогда не смотрел в его сторону. Он просил о том, чтобы их отношения не заходили дальше секса, а в итоге секса не было, но были какие-то отношения. Томлинсон все сделал по-своему, как обычно. И, как повелось, Гарри это понравилось. Луи все упростил, в его понимании, но для него все оставалось слишком сложным. И хотелось наоборот — подойти и поздороваться, дождаться с тренировки или залезть в чирлидерскую раздевалку и подкараулить Луи там. Что-нибудь сделать, чтобы как-то прояснить для себя, что это с ним происходит и зачем ему это нужно. Никакая девочка не могла добиться от него такого. Его мало волновало, чем они занимаются, о чем думают, чем живут. Только секс и все, до свидания. С Луи пока не было секса. И он должен был быть сегодня ночью. А он взял и просрал. Или пробухал, скорее. Проиграл в бирпонг и в бутылочку. И сейчас его нервно потряхивало от того, что случится. Или от того, что Луи его не ждет и, может, уже не посмотрит в его сторону никогда, даже через окно. Он ясно дал понять, что они заключили договор, и в этом договоре оба должны были выполнять свои обязанности. У Гарри их было меньше — просто не обещать того, что не сможешь выполнить и прямо говорить, чего не хочешь. Он был хороший игрок. Лучший. И знал, что правила игры нужно соблюдать, иначе могут удалить с поля, и старался не использовать запрещенных приемов. Сейчас, подъезжая к дому, он понимал, что умудрился нарушить все правила, которые сам установил. Луи не спал. Из своей комнаты Гарри было видно, как тот, нахмурившись, что-то печатал. Нужно было идти, чтобы… Ну, в конце концов, чтобы его послали нахуй. Он осторожно перелез через подоконник, аккуратно перешагнул на соседнюю крышу, потянул раму вверх. Луи не закрыл окно, а значит, ждал. Гарри поднял окно и свалился в комнату. Он все же был пьян, хоть и стремительно трезвел от адреналина. Томлинсон продолжал печатать, не отрывая взгляд от монитора, словно никакого Гарри тут и не было. — Я пришел, — тихо сказал он. После пяти минут молчания это звучало глупо. Что теперь? Сказать ему — ты обещал секс? Раздеться? Залезть на кровать? Все так же будет глупо, как и переминаться с ноги на ногу. — Мне сплясать ирландский танец от счастья? — негромко спросил Луи. — Я… — Гарри подошел к столу ближе. — Я немного забыл о времени… — А еще о том, что вискарь — не пиво, и о том, что ты обычно не красишь губы красной помадой? — перебил его парень. Гарри потянулся к губам — так и есть, на пальце яркий розово-красный след. — Прости, — единственное, что сорвалось с языка. — Мы просто играли… Я сейчас вытру… — Не стоит, — внезапно тон Луи изменился. — Раз уж тебе нравятся игры… Тебе же нравится играть, Гарри? Ты же за этим тут? — Томлинсон вышел из комнаты, не дожидаясь ответа. Он вернулся через минуту. — Не совсем тот цвет, но искать некогда, — он кивнул на тюбик в руке. — Лотти вечно расшвыривает вещи. Так что не думаю, что она заметит пропажу одной из помад. Гарри так и застыл. — Ты… Ты собираешься накрасить мне губы? Сделать из меня девку?! — это противоречило всему, о чем Луи говорил раньше. — Частично. Я собираюсь накрасить тебе губы, поставить тебя на колени и трахнуть твой рот. Девки меня не интересуют, и я ничего об этом не знаю. Но раз ты проходил с помадой так долго, то тебе, видимо, это как раз по душе. — Луи приспустил штаны и сел на кровать, и, раздвинув ноги, кивнул. — Располагайся, ну же. Сейчас только до Гарри стало доходить, что ему предстоит. Ему отсасывали дохрена раз, а он-то только свой член и видел. Мельком в раздевалке и тот раз после ужина, не считается! Черт, это слишком быстро. — Ну или можешь валить нахуй. Вернее — в пизду. — Но я… Я не умею, — он никогда не чувствовал себя таким неуверенным. Разве только перед отбором в команду лет шесть назад. — Я не смогу… — Это просто. Ты же способный мальчик, капитан. Гарри на ватных ногах подошел и, стараясь не смотреть Луи между ног, уселся на колени. — Приподними голову, — Луи взял его за подбородок, щелкнул колпачком, открутил помаду и провел по нижней губе. — Тебе нравится? Гарри мотнул головой. Нет. Ему не нравилось. — Мне тоже не нравится, когда пиздят. — Луи положил руку на затылок, почти нежно провел по спутавшимся волосам. — Она тебя так трогала? Гладила затылок, накручивала на пальчик волосы? Гарри понимал, что это месть или наказание. Хуже того, он понимал, что это справедливо. И еще хуже — ему начинало это нравиться. Ему нравилась горячая ладонь на затылке, тихий голос Луи, даже то, что он стоит на коленях, и уже начинала нравиться гадкая помада на губах. Это было отвратительно, но член непроизвольно дернулся, когда Томлинсон провел большим пальцем по губе, чуть размазывая. Гарри прикрыл глаза. Это не он, и это происходит не с ним. Он просто пьян, и это сон. — Лу, — прошептал он, открывая глаза. — Я не специально, я не хотел напи… — Шшш, — одной рукой Луи продолжал удерживать его голову, второй потянулся к своему члену и начал медленно дрочить. Гарри скосил глаза — первый раз он видел член так близко. Толстый, с ярко-красной блестящей от смазки головкой. Луи нарочно замедлил движение и провел пальцем по щелке. Стайлс шумно выдохнул и сглотнул невесть откуда взявшуюся слюну. — Приоткрой рот, — усмехнулся парень, направляя член, чуть толкнулся вверх. — Вот так. Без рук. У Гарри не было другого выхода, кроме как приоткрыть губы. Он смотрел видео, конечно, он даже читал, как правильно отсасывать, но на практике все оказалось сложнее. Член был большой, толстый и не влезал в рот полностью, толкался сильно и глубоко, отчего выступали слезы в уголках глаз. Луи не отпустил волосы и, медленно наращивая темп, долбился в горло, не обращая внимания на текущую по подбородку слюну и хрипящие звуки. Несмотря на то, что все это было грубо, больно и отвратительно — это заводило. Оказаться по ту сторону было чем-то новым, и да, он сам часто любил насаживать девочек на член ртом. И он никогда не задавался вопросом, нравится-не нравится, первый раз-не первый, просто делал, как хотел. И теперь он с накрашенными губами, на коленях и слюной на подбородке отсасывает Луи. И от этого яйца сводит в джинсах. Гарри потянулся к ширинке, быстро расстегнул, обхватил член. — Видел бы тебя кто-то из команды или просто из твоих крутых дружков, — прошептал Луи, отпуская волосы. — Такой прилежный мальчик, отрабатываешь за свою глупость… Гарри застонал и принялся сосать быстрее, только бы тот заткнулся. Потому что, блять, это физически невозможно — слушать и слышать о себе такое. Это почти сработало, вместо тихого шепота Луи начал негромко стонать, ладонь вернулась на затылок, но больше не давила, просто поглаживала, поощряла. Член в руке заныл, требуя большего, и Гарри постарался двигать рукой и ртом одновременно. Луи что-то пробормотал, замер, и через пару секунд во рту разлилось что-то вязкое, солоноватое, теплое. Гарри постарался отстраниться, чтобы выплюнуть, но Томлинсон быстро потянул его на себя, поцеловал, слизывая сперму с его губ. Сперма смешивалась со слюной, стекала по подбородку, текла на футболку, он все так же сидел между раздвинутых ног парня и быстро дрочил. Еще пара движений, и он выплеснулся себе в руку. Он медленно сполз, отодвинулся к стене, стараясь отдышаться. Это было… Слишком? Такого он даже в порно не видел. Наверное, не там смотрел или еще что. Более грязного поцелуя в его жизни не было, выходит, он зря отпихивал девчонок после минета? Казалось, что он кончил дважды — первый раз, когда почувствовал сперму на языке — сейчас это не казалось чем-то мерзким, — и второй раз, когда кончал сам. Как такое возможно? Как такое с ним вообще могло произойти? Слишком много ненужных мыслей, слишком много вопросов. Он подумает об этом в другой раз. Гарри обтер руку о джинсы, поднялся, застегнул пуговицы и неуверенной походкой пошел к окну. Ноги чуть подкашивались — то ли от того, что он все еще был чуть пьян, то ли от пережитых эмоций. — Провожать не надо, — прохрипел он, хотя никто и не предлагал. «Интересно, когда голос вернется?» — подумал отстраненно и шагнул на крышу.***
Гарри никогда не представлял, что есть вещи похуже похмелья. Оказалось, что похмелье, смешанное со стыдом, паникой, отвращением, недоумением и с привкусом помады — гораздо хуже. Луи вчера повел себя очень неожиданно. Гарри думал, что тот просто не захочет с ним говорить, пошлет нахрен или еще что-то в том же духе, но вместо скандала… Непонятно как это называть. Наказание? Унижение? Только он никогда не думал, что ссоры бывают такими. Обычно обиженная девушка устраивала скандал, говорила, что пусть теперь он постарается заслужить прощение, лишала секса… А тут его просто поставили на колени и засунули член в рот. Правда, была еще помада. Гарри потрогал пересохшие губы пальцем — остался легкий красноватый след. Он резко поднялся и рванул в сторону душа. Хорошо, что дома никого нет. Было бы забавно, если бы мама его увидела таким. С помадой и спермой на губах. Не сын, а мечта. Он фыркнул, на полную отвернул оба вентиля и залез под упругие струи. Возможно, душ сможет хотя бы частично смыть вчерашнее. Но душ спас только от головной боли, ни стыд, ни панику он не смог смыть. Все стало только отчетливей. Гарри упал на постель, свернулся в комочек и зажмурился. Что стало с его жизнью? С ним. С лучшим в истории школы игроком в регби. С капитаном команды. С тем, кто трахает девочек. Чего ему не хватало, черт возьми?! Как он оказался на коленях, с накрашенными губами, между раздвинутых ног простого чирлидера?! Почему ему это, блять, понравилось?! Как относиться к этому, он пока не знал. С одной стороны, это было мерзко — он не девка, чтобы красить губы. Но с другой… С другой стороны, ему это было в кайф. Пусть он не только полупедик, но и гребаный извращенец со склонностью к подчинению, пусть. Его это уже достало — бегать от себя самого. Если ему это понравилось — когда с ним, как со шлюхой, то похуй. Он все равно не может вернуть время назад и что-то изменить. — Снова страдаешь? — донеслось от окна. Гарри поднял растрепанную голову — Луи, как всегда, появился тогда, когда его меньше всего ждали, и неопределенно покачал головой. — Это было слишком для тебя, да? — Гарри снова только покачал головой. — Я был не в себе, когда ты пришел… Я догадывался, что ты не придешь вовремя, конечно. Но когда я увидел твои блядские губы… Гарри молча смотрел на Луи, как тот поправляет волосы, как шевелятся пересохшие и искусанные губы, на тени, залегшие под глазами, и внезапно до него дошло: Томлинсону тоже страшно. Странно. Для него это тоже новое и непонятное. И от того, что он не один тут дурак, ему стало легче. Конечно же, он не станет открываться Луи и не скажет, что, в общем-то, хоть это было слишком, но все равно круто. И вообще, эксперименты — это не так плохо, и, может быть, это то, что им обоим нужно. — Я думал, что извинился, — хрипло отозвался Гарри. — Теперь извиниться нужно мне? — Не извиниться, — краешком губ улыбнулся Стайлс, разглядывая оконную раму за спиной Луи. — Давай… — в горле пересохло, — давай сделаем… — боже, он как гребанная целка говорит! Ну же, Гарри, будь мужиком. Он вздохнул и посмотрел парню в глаза. — Просто трахнемся и все? Не хочу ничего обсуждать… Луи молча стянул с себя штаны и футболку, залез в верхний ящик тумбочки, достал презерватив и флакончик со смазкой. А Гарри, как истукан, сидел на кровати и наблюдал за его действиями. Было страшно облажаться снова. Вспомнил, что, может, будет слишком больно, и он попросит остановиться, или, еще хуже, разревется — он читал о таком на форуме. Далеко не всем нравится сразу, многие писали, что это очень больно. Наверное, нужно развернуться и встать на четвереньки. По крайней мере, тогда Луи не увидит его лица. Гарри приподнялся, стащил полотенце и уже хотел перевернуться на живот, но… — Тебе кто-то разрешал переворачиваться? — Слушай, — Гарри очень надеялся, что голос звучит достаточно твердо, без жалобных ноток. — Давай просто трахнемся, без всяких этих штучек. — Сядь, — видимо, Луи не очень понимал значение слова «просто». Спорить не имело смысла. Как обычно. — Раздвинь пошире ноги, а теперь подрочи себе и смотри мне в глаза. Вот так, умничка. Дрочить, глядя кому-то в глаза, — это определенно что-то новое. Гарри чувствовал, как к лицу прилила краска, и внизу живота сладко потянуло. — Тебе нравится, когда тобой любуются, да? Гарри оставалось только коротко кивнуть. После вчерашнего уже не было стыдно признаваться ни в чем. Именно на этот взгляд он повелся. Именно за этот восторг в глазах парня он готов делать все. Все, о чем бы тот ни попросил. Этот странный чувак из дома напротив с кошачьей грацией, безумным взглядом и невозможной фантазией. И отчетливо становилось ясно — чем больше он подчинится и раскроется, тем больше необходимого наркотика получит. Гарри чуть картинно выгнулся, провел кончиком языка по нижней губе, замедлил движения руки. Он заметил, как дернулся кадык Луи, и в два шага парень приблизился к нему. Томлинсон мягко отстранил его руку, наклонился и натянул на налившийся член презерватив. Гарри не сразу сообразил, что происходит. Он был на сто процентов уверен, что трахать будут его. Он даже морально готовился к этому, и чего уж там, хотел попробовать. Как говорится — пальцы пальцами, а член — это совсем другое дело. Но у Луи, как всегда, на все свои планы. И, в общем-то, Гарри не в том положении, чтобы спорить. Томлинсон повалил его на подушки и легко взобрался сверху, проскользил руками по торсу и, чуть придерживая за основание члена, начал опускаться. — Блять, — пробормотал Гарри, потому что других слов не было, а молчать он не умел. Слишком узко, слишком горячо, слишком тяжело сдержаться и не дернуться бедрами вверх. — Какой ты… — Какой? — почему-то шепотом. — Охуенный. Узкий. Я не знаю… — Гарри провел руками по бедрам вверх, обхватил ладонями ягодицы, удерживая Луи насаженным на себя. Нужно перевести дыхание, иначе все закончится так же быстро, как и тогда. Как и всегда. Касаться Луи было неожиданно приятно. Кожа была чуть влажной и прохладной. Гарри провел выше по спине, обхватил пальцами затылок, притянул ближе. Он хотел рассмотреть его поближе, в конце концов, Томлинсон видел его во время секса не раз. Он тоже хочет. Словно прочитав его мысли, Луи осторожно начал движения, и Гарри понял, что его уносит. Мысли путались, и отвлечься казалось чем-то нереальным. Весь мир сосредоточился только на этом парне. На его закушенной нижней губе, на влажной челке, на голубых глазах с расширенными, как у наркомана, зрачками. Больше ничего не существовало, кроме тяжелого дыхания, крепкой хватки на плечах и плавных движений. — Поцелуй меня, — вырвалась глупая просьба. Гарри вообще-то не был любителем слюнявых сцен, и поцелуй во время секса всегда был инициативой девчонок. Но сегодня все совсем не так, и он притянул парня еще ближе, сокращая расстояние между ними. — Поцелуй… И Луи не отпустил никакого язвительного комментария, не рассмеялся и не послал его нахуй. Поцелуй вышел жадным, наглым, почти грубым. Луи целовал, впиваясь пальцами в волосы, ерзал бедрами, терся членом о живот, оставляя влажные следы смазки. Гарри сносило крышу, в голове взрывались разноцветные фейерверки, сердце сошло с ума и колотилось, как сумасшедшее. — Вот так, детка, даааа, — как сквозь вату услышал Гарри. — Еще. Он и сам не заметил, как руками обхватил ягодицы парня и принялся толкаться вверх. И, блять, похоже, Луи это нравилось. Томлинсон шумно дышал, стонал и покусывал мочку его уха. И кто такой Гарри, чтобы не послушаться и не исполнить его просьбу? Он почувствовал, как Луи потянулся к своему члену, и только сильнее впился пальцами в задницу парня, натягивал на себя сильнее и принялся сильно и ритмично вбиваться в тело. Он не знал, что его так пьянило — то, что Луи доверился ему после того неудачного раза или то, что передал, пусть и частично, инициативу ему, или, может, банальная новизна секса с парнем. А может, просто то, как Луи стонал и тянул его за волосы, уткнувшись ему в шею, но больше он не смог. Это было слишком охрененно, слишком тесно, а Луи дышал так, словно сам держался из последних сил, и насаживался ниже, бормотал ему в шею что-то, чего он не мог разобрать из-за шума в голове. Луи неожиданно сжался, прикусил его плечо и мокрым и теплым залил живот, а затем обмяк на нем. Это все было слишком даже для него. Особенно для него. Он и забыл, что бывают такие оргазмы, длинные, яркие, от которых поджимаются на ногах пальцы, и на несколько минут вырубает так, что не можешь понять, где находишься. По крайней мере, так кончать ему удавалось только подростком в самом начале долгого пути онанизма. Секс с Луи был определенно лучше, чем забавы с рукой, и совершенно не такой, как с девчонками. Томлинсон заворочался и сполз с него, улегся рядом. Ситуация тут же начала выходить из–под контроля. Гарри знал, как проводить время с Луи, и знал, как трахаться с Луи, но как проводить время после секса было непонятно. Эти параллельные миры не пересекаются. — Я пойду, — зевая, оповестил Луи через пару молчаливых минут, перебираясь через него. — Еще на тренировку собраться надо. Гарри молча лежал, глядя, как парень натягивает одежду. Почему-то ему не хотелось отпускать Томлинсона. Хотелось, чтобы тот остался и… И что-то сделал. Пусть бы просто лежал рядом и рассказывал глупые истории, или включил приставку и предложил поиграть, или, может, просто лежал бы рядом молча. Только чтоб не бросал его одного наедине со своими мыслями. Гарри почувствовал себя глупо. Они же просто трахаются. Пусть сегодня был первый раз, когда у них что-то вышло. Но это дурацкое желание попросить остаться — откуда? Зачем? — Эм… Гарри? — Томлинсон уже стоял за окном. — Я вечером буду дома, так что если захочешь… — Я захочу, — сорвалось с языка, и он, наверное, по-идиотски покраснел, что случалось с ним только в начальной школе, когда приглашал Эмми на свой день рождения. Луи как-то криво улыбнулся, кивнул и опустил раму снаружи.