На пыльных тропинках далеких планет...

      — И что, нельзя было сразу сказать? — в очередной раз проворчал Ким, прикладывая к ушибленному лбу лед. — Ты же видел ее сущность, знал, кто она такая. И спокойно отправил друга в объятия этой... этому...       — Во-первых, не отправил, — спокойно отозвался Норн, не поворачивая головы, и в его голосе послышалась улыбка. — Ты сам за ней пошел, как раз таки забыв про друзей. Хотя за минуту до этого сам же возмущался похожим поступком Севы. Ну, и во-вторых, Аня неопасна.       — У нее клешни!       — Которые она тебе даже не показала.       — Хвост!       — А у нас — три ноги. Тоже очень похоже не хвост, с точки зрения некоторых народов. От фиксианки ты так же шарахнулся бы?       Ким от возмущения подавился воздухом, да так и остался сидеть с открытым ртом.       Всеволод усмехнулся, отнял от ушиба на плече компресс, осмотрел его и снова приложил мазь.       — Норн, ты и вправду знал, что Аня — метаморф? — серьезно спросил он, и фиксианец, наконец, повернулся к ним, услышав по тону, что Всеволод готов к спокойному диалогу.       — Правда, — он присел на подоконник и прямо посмотрел на друзей. — Только я всего лишь хотел показать вам, что не все метаморфы одинаковы. И совсем не предполагал, что Ким вздумает крутить с ней роман на один вечер. Она ведь не подошла бы сама, просто так совпали обстоятельства. А я всего лишь подыграл, на ходу сочинив ей легенду. Аня — очень старый метаморф. Сейчас их планета считается мертвой, так вот она из того времени, когда война там еще велась.       Всеволод присвистнул.       — Ничего себе. Так это сколько ей лет, получается?       — В прапрабабушки сгодится, — совершенно серьезно сказал Норн, и Ким издал звук, будто его сейчас стошнит, а Всеволод не сдержался и застрясся от едва сдерживаемого смеха.       — Всего их было пятеро, — продолжил Норн. — На своей планете они боролись за мир, работали в госпиталях, помогали сиротам. Словом, вполне адекватные и милосердные существа. На Фиксе их приняли со спокойной душой. И хотя все стояли на учете, никаких всплесков агрессии с их стороны ни разу так и не случилось.       — А почему они со своей планеты сбежали, если хотели ей помогать? — хмуро спросил Ким, и Норн пожал плечами.       — Потому что их планета — Крокрыс. Они там были чужеродны от слова совсем, даже те, кому они помогали, неоднократно пытались их убить. Не ради денег или пропитания, или еще чего-то подобного, а именно потому, что не понимали. Подобное милосердие не в природе их народа.       — И где сейчас ее товарищи? Почему Аня была одна?       — Она единственная, кто остался. Остальные давно умерли от старости. Ей тоже недолго осталось, я думаю.       Ким скривился.       — Недолго, а хвост... ну... вы поняли.       Всеволода снова затрясло, будто у него начинался эпилептический припадок. Норн тоже весело закусил губу. Шок Кима можно было понять — не каждый день симпатичная девочка, которую ты целуешь под медленно падающим снегом, выпускает полутораметровый хвост с ядовитой иглой на конце. Впрочем, сейчас они были уже почти спокойны, а вот после происшествия вся округа сотрясалась от диких воплей Кима и не менее дикого хохота его друзей.       — Наверное, ты ей понравился, — весело предположил Норн. — Или у нее сейчас брачный период. Или и то, и другое. Вот и потеряла частично контроль над трансформой. У метаморфов другая физиология, нам не понять.       Ким хмурым взглядом окинул веселящихся друзей.       — Ладно... Я не расист, если что, просто не ожидал. Думал ведь как... В гости позову, на Марс. Вдруг что и получится. Ну, вы понимаете.       — Понимаем, — посерьезнев, заверил его Всеволод. — Правда. Мы шутим, если что, не злись.       Ким неопределенно хмыкнул и бросил косой взгляд на Норна.       — Она сильно обиделась?       Норн с улыбкой покачал головой.       — Ей самой было весело. Извинилась только за доставленные неудобства. Ты не забывай, что в ее глазах мы еще дети. Думаю, в их жизни и не такие конфузы случались, так что...       Ким снова хмыкнул, но было видно, что он заметно успокоился. Норн обернулся к окну и заметил тонкую полоску света над горизонтом.       — Рассвет на подходе. Думаю, нам лучше выйти, чтобы не пропустить всю красоту.       Ким и Всеволод отложили компрессы, которыми врачевали полученные при падениях ушибы, и натянули свитера. На Фиксе Новый год встречали на рассвете, и Норн обещал, что «это будет красиво». «Красиво» лучше всего было наблюдать вне дома, поэтому последние три часа они провели в гостиной у окна, боясь пропустить заветное мгновение.       Улица встретила их тишиной и пока еще темным небом. Ким поднял голову и замер от удивления. На Фиксе почти всегда высокая облачность, но сейчас небо, как по заказу, сияло звездами, незнакомыми и яркими.       — Искусственно расчищают, — пояснил Норн, уловив удивление друзей. — Только в новогодний рассвет. Чтобы ничто не мешало новорожденному свету достичь планеты.       Всеволод плотнее укутался в куртку, не в силах оторвать взгляда от незнакомых созвездий. Ким встал рядом, тоже рассматривая и запоминая. И неясно, в какой миг вспыхнула первая искра, но небосвод вдруг засиял, заполыхал, расцвел фантастической красоты узорами, как будто звезды спустились к самой планете, чтобы прочертить в небе орнаменты, от которых захватывает дух. Не успели друзья выкрикнуть свое восхищение, как один узор уже сменился следующим, пылая по всему небосводу, от горизонта до горизонта. Со стороны соседних домов послышались одобрительные восклицания и аплодисменты, Ким не выдержал и тоже принялся горячо аплодировать. Узор снова изменился, теперь напоминая переплетения фантастических цветов, потом превратился в стаю летящих птиц, в звездопад, в герб Содружества, в национальные фиксианские орнаменты. Один за другим, звезды складывались в картины и Ким с Всеволодом охрипли, встречая каждую одобрительными выкриками, и напрочь отбив себе ладони. Умом они понимали, что никакие это не звезды, а сложная сеть светоотражательных спутников, но под таким небом не хотелось думать логически. Хотелось просто верить и радоваться. Норн любовался молча, лишь с улыбкой запрокинув голову. Звезды отражались в его огромных глазах, и когда на небо хлынули первые лучи рассвета, затмив небесное представление, он положил руки на плечи друзьям, и они обернулись, счастливо ошарашенные увиденным.       — С Новым годом, — улыбнулся Норн, в полной мере отзеркаливая их восторг. — Этот год подарил мне знакомство с вами, и я хочу лишь пожелать, чтобы мы встретили еще немало таких рассветов. И чтобы космос был добр к нам.       — С Новым годом, — улыбнулся Ким. — Встретим, и не раз.       — С Новым годом, — кивнул Всеволод. — А космос мы обязательно покорим. Вместе.