Аваллон

Драко Малфой со страдальческой гримасой массировал пальцами виски. — Подожди, Грейнджер, — взмолился он. – Я ничего не понимаю. Ты хочешь сказать, что единственный человек, который может помочь нам найти Асторию – тот сумасшедший Арчер, которого сегодня судят?! И он возродил Волдеморта с тётей Беллой, и они оба вместе с Долоховым стали детьми? И теперь их воспитывает Панси? Я ничего не упустил? — Ещё его брат, — напомнила Гермиона. – Он тоже, скорее всего, всё знает. Но не станет с нами сотрудничать, если Клемента осудят. — Так… — Драко пытался осознать новые правила игры. – Значит, мы должны добиться оправдания Арчера? — Именно! – энергично кивнула Гермиона. — Который воскресил Тёмного Лорда… Мерлин, да это невозможно! — Поэтому я и обратилась к тебе! Ты же… ну, Малфой! Для вас нет ничего невозможного! — Это только кажется, — проворчал Драко. Но в глазах его появился отсвет какой-то мысли. – Так… Первое, что нужно сделать – обеспечить Арчеру лучшего адвоката. Лучший в Британии – мистер Саймондс. У него будет около часа, чтобы ознакомиться с делом… даже думать не хочу, какой он запросит гонорар… Но ладно. Это я беру на себя. От тебя требуется нейтрализовать каким-то образом нынешнего адвоката Арчера. Как ты это сделаешь, я не представляю. Говоришь, Майкрофт Холмс будет на стороне обвинения? — Точно будет, — кивнула девушка. – Он высказался совершенно определённо. — Плохо, — вздохнул Драко. – Но мистер Саймондс и не такие дела выигрывал. У тебя какие-то идеи насчёт того, что Арчер был под Империо, верно? — Ну да… я не знаю, что ещё тут можно предпринять. — Нет, нет, Империо – это хорошо, — задумчиво протянул Драко. – Его ведь нельзя доказать… Главное, чтобы и Арчер тоже говорил про Империо, иначе выйдет довольно неловко. Ты сможешь попасть сейчас в аврорат? — Я очень постараюсь, — не слишком уверенно пообещала гриффиндорка. – Если Майкрофт не принял никаких мер… — Так не теряй времени! Беги туда! А я – за Саймондсом. Встречаемся у меня в кабинете. — Хорошо. Драко шагнул в камин и, бросив себе под ноги горсть Летучего Пороха, исчез в вспышке зелёного пламени. А Гермиона побежала на четвёртый этаж. В этот раз у дверей, ведущих в аврорский департамент, стояли двое волшебников в форменных мантиях. Гермиона не знала ни одного из них, но всё же решила рискнуть. — Гермиона Грейнджер, Отдел Тайн, — самым деловитым своим голосом произнесла она. – Мне необходимо побеседовать с подсудимым Арчером. — Сожалею, мисс Грейнджер, — ответил один из авроров. – Но у нас на ваш счёт особые указания. Вас сказано не пускать. Вот буквально минуту назад поступила инструкция. — Вы обязаны меня пустить! – изобразила девушка праведное негодование. – Я… вышестоящий сотрудник! И… вообще! — Мы получили чёткие и ясные распоряжения, — медленно, с расстановкой, повторил аврор. – Вас приказано не пускать. Увидитесь на суде. Вы, насколько я знаю, свидетельствуете? Вот же… незадача. Гермиона вернулась на лестницу, стояла у перил, кусая губы и не могла придумать совершенно ничего. Чтобы узнать, где искать адвоката, нужно хотя бы знать его имя. Имя можно узнать у Клемента, для этого с ним нужно поговорить. А ещё нужно как-то дать ему знать о её плане с Империо… Это тоже не получится без личной встречи. Что же ей делать?! Гермиона изо всех сил пыталась придумать выход, буквально кожей ощущая, как утекают сквозь пальцы и без того немногочисленные минуты, оставшиеся до суда. В голове не было ни единой мысли. Кажется, сказался стресс последних дней. Мозг девушки наотрез отказывался работать, и ничего было не поделать с этим печальным обстоятельством. Однако сдаваться Гермиона не привыкла. Где-то здесь, в Министерстве, был человек, который обладал огромным влиянием в мире волшебников, хотя никогда им и не пользовался. Ей оставалось только найти его… Гарри Поттер нашёлся у юридического Департамента, в комнате ожидания. Он что, тоже участвует в суде? Ладно, это всё подождёт. Постоянно сбиваясь и путаясь в своих же показаниях, Гермиона изложила Гарри версию с Империо, выставляющую Арчера невинной жертвой обстоятельств. Друг сразу ей поверил. Он привык верить Гермионе, да и к тому же девушка применила весь свой талант к вранью, когда говорила с ним. — И что теперь делать? – спросил он. — Я… У меня есть план. Только мне необходимо поговорить с Арчером, а в аврорат меня не пускают… — Возможно, настало время снова воспользоваться старой мантией моего отца? – спокойно спросил Гарри. Гермиона с трудом удержалась от того, чтобы расцеловать его в обе щеки. Она и не надеялась, что Гарри предложит это сам. Мантия-невидимка, которую не обнаружить никакими чарами – лучшее, на что можно было рассчитывать! — Ты… Она у тебя с собой?! — Нет, но я принесу через пару минут. Тут же камин есть, видишь? И наш дом, конечно, подключен. — О… Спасибо, Гарри! — Да не за что… Друг зашёл в камин, исчезнув в снопе зелёных искр, а вскоре действительно вернулся, держа в руках небольшой свёрток. Гермиона накинула мантию на себя и снова поспешила в аврорат. Проходя через дверь, она ощутила лёгкое колебание силового поля. Да, под разиллюзионным её точно вычислили бы, хорошо, что у неё есть мантия Гарри. Комната с камерами не охранялась. Гермиона выждала, когда охранник отойдёт от двери и тихо проскользнула внутрь. По-прежнему была занята лишь одна камера, где сидел Арчер. Перед его решёткой расхаживала взад-вперёд девушка, увидеть которую Гермиона ждала меньше всего на свете. Ради Мерлина и Морганы, что здесь забыла Лаванда Браун?! Гермиона присмотрелась к бывшей однокласснице. К её изящной мантии со множеством рюшечек и кружев был приколот адвокатский значок. О, нет. Только не это. Гермиона достала палочку и оглушила Лаванду. Многолетний опыт общения с этой девушкой убедил гриффиндорку, что пытаться ей что-то объяснять – лишь чуть-чуть более полезно и эффективно, чем учить горных троллей балету. Арчер тут же вскочил на ноги, настороженно разглядывая пустое с его точки зрения помещение. — Кто здесь? – нервно спросил он. Гермиона сбросила мантию. — Ненормальная! — воскликнул Клемент с восхищением. – Что ты задумала?! — Я… хочу тебе помочь. И тебе нужен хороший адвокат, Саймондс… — Исключено, — тут же ответил Клемент. — С ума сошёл?! Саймондс – лучший, ты что, серьёзно хочешь, чтобы тебя защищала Лаванда?! — Меня защищал Саймондс, — скривился Клемент. – Но полчаса назад его отстранили от дела, потому что два года назад он не получил одну из подписей при продлении своей адвокатской лицензии. Мне предоставили штатного специалиста… Мерлин, я знал, что Браун не слишком умна, но всё-таки это чересчур. Она предлагала мне единственное решение – чистосердечное признание, в надежде, что это смягчит приговор. — Мерлин и мантикора! – выругалась Гермиона, опуская палочку. – Что же теперь делать?! — Ты вчера вечером позаимствовала немного моих волос, — заметил Клемент. – Отчего бы тебе не проделать то же самое с мисс Браун? Оборотное зелье, как я понимаю, для тебя не проблема? Если проблема – просто попроси Тео, у нас на базе его хватает. Пусть Саймондс выпьет зелье… Только нужно, чтобы сама Браун тоже не смогла помешать… я не очень представляю, как это осуществить. — Убеди её! — Что?! — Ну, как со мной… Я дам тебе палочку, если она нужна. — Серьёзно?! Гермиона, ты готова дать палочку преступнику, сидящему за решёткой, оставшись совершенно беззащитной?! — Я дам тебе Лавандину палочку, — поморщилась Гермиона, наклоняясь к бывшей однокласснице, чтобы отыскать её оружие. – И я надеюсь, что тебе хватит благоразумия не причинять ей вреда? Просто убеди её пойти домой. Надеюсь, это не слишком сложно. — Ну, и на том спасибо, — фыркнул Клемент. – Ты это… приведи её в себя, зафиксируй, чтобы она не могла сбежать. И я с ней поговорю, потом освобожу. План Саймондса, кстати – доказать, что я был под Империо. Просто имей в виду, ты же тоже свидетельствуешь. — Конечно, — кивнула Гермиона. – Я хотела предложить то же самое. Она выдернула у так и не пришедшей в себя Лаванды несколько волосков и поместила их в наколдованную из воздуха колбочку. Потом перетащила оказавшуюся неожиданно тяжёлой девушку на скамейку и приклеила её спину к стене. Затем накинула на себя мантию и произнесла «Эннервейт!». Клемент уже был наготове, держа палочку. Лаванда сонно похлопала глазами, не слишком понимая, что происходит. Но она уже открыла рот, чтобы закричать. Гермиона оказалась быстрее, поставив заглушку на дверь буквально за полсекунды до того, как Лаванда разразилась истерическими воплями. Ну что ж. Ей пора возвращаться к Малфою. Драко был в кабинете не один. Во втором кресле сидел невысокий волшебник с аккуратно подстриженными рыжими усами и бородкой. Его проницательные серые глаза были закрыты прямоугольными стёклами очков без оправы. Одет он был в мантию, из-под которой был виден маггловский строгий костюм. — Ну наконец-то, — воскликнул Драко. – Всё немного изменилось: мистера Саймондса отстранили… — Я знаю, — переведя дыхание, перебила слизеринца Гермиона. – Вот волосы Лаванды. Я – за оборотным зельем! — А вы не теряете времени зря, мисс Грейнджер, — заметил Саймондс, а это, видимо, был именно он. — Похвальное качество. — Спасибо, — улыбнулась Гермиона, уже захлопывая за собой дверь. Пока девушка бежала вниз по лестнице, она успела обеспокоиться тем, что вряд ли сумеет узнать Тео. Он ведь будет под обороткой, и она не видела его после превращения. Но опасения оказались напрасны. На улице стоял по-летнему жаркий и солнечный день. Большая часть прохожих была одета в лёгкую одежду: сарафаны, шорты. И только один хмурый молодой человек, прислонившийся к дереву, зачем-то облачился в чёрное кожаное пальто до щиколоток с расклешёнными рукавами и капюшоном, как у мантии. Кроме того, именно этот парень тут же заметил Гермиону, глядя на неё с едва скрываемой надеждой. — Ещё ничего не известно, — сходу выпалила гриффиндорка, подойдя к Тео. – Нужно оборотное зелье! У тебя не осталось? — Осталось ещё на пять часов, — сказал Тео. – Этого хватит? — Должно хватить… Давай же мне его скорей! Тео безропотно протянул девушке пузырёк с обороткой. — Всё будет хорошо! – уверенно сказала Гермиона, убеждая не то Тео, не то саму себя. — Удачи, — сказал ей Тео. И Гермиона вернулась в Министерство. — Сколько у нас до суда? – спросил мистер Саймондс. — Полчаса… — Как раз хватит, чтобы переколдовать мою одежду в нечто, хм… соответствующее обычному стилю мисс Браун. Приступайте. Он без малейших колебаний выпил зелье. Пять часов может быть опасно без подготовки, — вспомнила Гермиона, закусив губу. Всё равно было уже слишком поздно. Рыжие усы и борода Саймондса втягивались в кожу, лицо округлялось, а редкие, зачёсанные назад волосы стремительно превращались в пышные светлые локоны. Гермиона едва успела расширить мантию: внушительный бюст Лаванды имел все шансы разорвать наряд худенького Саймондса по швам. — Это мантия от Твифтл и Тафтинг, — недовольно попенял Саймонд. – Осторожней, пожалуйста. Сосредоточившись на том, как выглядела мантия Лаванды, которую она видела не так давно в аврорате, Гермиона принялась колдовать, обильно усыпая строгую чёрную мантию цветными рюшами, розочками и стразами. Основной цвет она сменила на нежно-сиреневый, какой и был на мантии Лаванды. Всё получилось намного лучше, чем она ожидала. Малфой, который, как внезапно выяснилось, отлично разбирался в модных тенденциях, поправлял все недочёты, которые случайно допускала гриффиндорка. Проблема возникла только с обувью. Несмотря на весь свой профессионализм, ходить на каблуках мистер Саймондс не умел. А Лаванду никто никогда не видел в туфлях на каблуке ниже семи-восьми сантиметров. Но видимо, талантливый человек талантлив во всём, так что за полчаса под чутким руководством Малфоя Саймондс научился вполне сносно передвигаться на невысоких шпильках, которые наколдовала Гермиона из его чёрных туфель с узкими носами. Откуда подобные навыки взялись у Малфоя, девушка решила не задумываться. Были дела и поважнее. Даже дефилируя по кабинету на каблуках и спотыкаясь на каждом шагу, Саймондс умудрялся раздавать Гермионе и Драко многочисленные ценные указания касательно поведения на суде. От Драко он требовал повлиять на несговорчивых членов Визенгамота в перерыве, который обязательно будет в слушании. Гермиону натаскивал, заставляя повторять все признаки Империо, чтобы ничего не напутать. У них обоих голова шла кругом от наплыва информации, которую не умолкая, выдавал Саймондс по каждой мелочи, которая теоретически могла иметь значение на процессе. Наконец Саймондс глубоко вздохнул и вышел из кабинета, указав Гермионе выждать не менее десяти минут прежде чем последовать за ним. Эти минуты прошли в молчании. Говорить не хотелось, Гермиона слишком волновалась. Драко, видимо, тоже. Он даже закурил прямо в кабинете, хотя Гермиона ни разу не видела его с сигаретой. — Тебе пора, — сказал он наконец, и девушка кивнула. Она и сама отсчитывала оставшиеся секунды. Зал суда был почти заполнен: на трибунах сидел Визенгамот в полном, кажется, составе. Место судьи занимал Министр, Кингсли Бруствер. Рядом с ним сидел его помощник, Перси Уизли, приготовившийся вести протокол. С другой стороны расположилась Амелия Боунс. Хуже и представить нельзя, — подумала было Гермиона. Но потом заметила ещё Северуса Снейпа, и упала духом окончательно. У зельевара не было ни единой причины выгораживать сторонников Тёмного Лорда. А предупредить его никто не догадался. На трибуне, отведённой для свидетелей, куда ведьма-распорядитель проводила Гермиону, кроме Снейпа сидел ещё Гарри Поттер. Позднее к ним присоединились Панси и Майкрофт Холмс. Это была засада… Единственное, на что могла рассчитывать Гермиона – репутация Гарри Поттера, да ещё мастерство Саймондса. А вот против них… было всё. Включая логику, законы и здравый смысл. Через несколько минут в зале ощутимо похолодало, и конвой из четверых дементоров и двух авроров ввёл в зал Клемента Арчера. Руки его были скованы наручниками, а присутствие дементоров делало его совсем измождённым. Казалось, парень еле стоял на ногах. Подойдя к креслу с цепями, он буквально рухнул в него и даже не заметил, как цепи тут же обвились вокруг его запястий и лодыжек. — Мы начинаем заседание суда, чтобы рассмотреть дело Клемента Уильяма Арчера, представшего перед судом за попытку захвата Министерства Магии, повлекшее за собой значительные разрушения и гибель людей. Представитель обвинения – миссис Амелия Боунс. Представитель защиты – мисс Лаванда Браун. Миссис Боунс расскажет всем вкратце суть выдвигаемых обвинений. Поднялась со своего места Амелия Боунс, которая, даже не заглядывая в свои бумаги, яростно и гневно клеймила Арчера самыми нелестными эпитетами, рассказывая о возрождении Волдеморта, использовании запретной магии и тому подобных вещах. Из её слов выходило, что сам Тёмный Лорд был невинным ягнёнком в сравнении с ужасным Клементом Арчером. — Возражение, ваша честь! – взметнулась рука Лаванды Браун через минуту эмоционального монолога Амелии. — Да, мисс Браун? — Пусть миссис Боунс говорит по существу, не приплетая к фактам свои личные суждения о действиях подсудимого. — Принято, — стукнул молоточком Министр. Амелия наградила Лаванду уничижительным взглядом, но заговорила спокойнее. Вышло даже хуже. Когда волшебница перечисляла все грехи Клемента бесстрастно и просто, впечатление было только сильнее. — И как представитель обвинения, я прошу для подсудимого высшей меры наказания, Поцелуя Дементора, — закончила она наконец свою речь. — Слово предоставляется представителю защиты, — решил Министр. Амелия Боунс села на своё место, а Лаванда Браун, наоборот, встала. — Господин Министр! Наша судебная система с таким громадным трудом совершенствовалась последние двадцать пять лет! Мы достигли немалых высот, практически гарантировав любому гражданину честное и непредвзятое рассмотрение его дела! Но теперь вы хотите одним этим прецедентом вернуть дикие времена произвола и несправедливости, цветшие буйным цветом при Бартемиусе Крауче! Как и он, вы хотите осудить юношу, чья вина не доказана! — Протестую! – вскочила на ноги Амелия. – Его вина доказана! Всё министерство – свидетели! Весь аврорат! — Протест отклонён, — возразил Кингсли. – Сядьте. Мы собрались здесь как раз затем, чтобы доказать вину мистера Арчера. Или, — министр усмехнулся, — его невиновность. — Благодарю, господин Министр, — кивнула Лаванда. – Как представитель моего подзащитного, я заявляю, что действовал он не по своей воле. – Адвокат выждала, пока в зале утихнет взрыв негодования. – На нём лежало заклинание Империус! Теперь успокоить зал сразу не смог даже сам Министр. Все кричали, и, насколько Гермиона могла уловить, смысл криков сводился к тому, что никто не верил в идею Империуса. — Мисс Браун, вы прекрасно знаете, что Империус не может быть ни доказан, ни опровергнут, — вздохнул Кингсли Бруствер. – И вы ставите суд в поистине неловкое положение. — Я не вижу в положении ничего неловкого, — возразила Лаванда. – У нас есть свидетель! Прошу вызвать мисс Грейнджер, свидетеля защиты. — Принято! – согласился Кингсли. Все взгляды обратились на Гермиону. Она встала, ощутив, что ноги её предательски подгибаются. Да поможет ей… хоть кто-нибудь, лишь бы помог. — Вы – Гермиона Джейн Грейнджер? – спросила Лаванда. — Да, — согласилась Гермиона. — Вы сопровождали подсудимого и его сторонников во время попытки захвата Министерства? — Да, — снова подтвердила девушка. — Вы сами находились под действием неких чар Клемента Арчера? — Это не были чары Арчера! – решительно заявила Гермиона, ощущая с ужасом, как к её щекам приливает кровь. – Чары навёл на меня Антонин Долохов. И насколько я могу судить, Клемента Арчера и Тео Нотта также контролировал именно он. — Почему вы так решили? – вмешался Кингсли, в чьём голосе поубавилось скепсиса. Как ни крути, а подруга Гарри Поттера, поучаствовавшая в победе над Волдемортом, никак не вызывала подозрений во лжи в защиту Клемента Арчера. Гермиона взяла себя в руки и спокойно перечислила часть признаков Империуса, зазубренных ею за последние полчаса под руководством Саймондса. Только часть… и немного сбивалась, пытаясь описать их своими словами. Как и планировал Саймондс, Министр тут же уточнил и пропущенные ею пункты. Девушке осталось только согласиться. Зал снова зашумел. В Империус, похоже, им всё равно не верилось. Но и не верить Гермионе Грейнджер, представительнице Золотого Трио, про которую они столько читали в газетах, не получалось тоже. — Вопрос к подсудимому, — утихомирил всех Кингсли. – Вы подтверждаете слова мисс Грейнджер? — Мне сложно вспомнить что-нибудь, — совсем тихо и нерешительно произнёс Клемент. — Всё было, как в тумане… Я не помню, что именно делал. Знаю, что Долохову нужно было, чтобы я создал големов… и я создал. Я помню, как колдовал над ними, видимо, тогда влияние чар ослабевало, чтобы меньше затуманивать мои мысли. Мне казалось, всё это – только моя идея. Но… — он беспомощно замолчал. Его монолог произвёл весьма благоприятное впечатление. Многие смотрели на него с сочувствием. Клемент сделал самое невинное лицо, какое только мог, и говорил с подкупающей честностью в голосе. Даже его неуверенность была к месту. Министр замер на мгновение в нерешительности. — Прошу разрешения пригласить моего свидетеля, — воспользовалась паузой Амелия Боунс. – Мистер Северус Снейп. Гермиона села на своё место, а Снейп поднялся на ноги. — Вы – Северус Тобиас Снейп? – спросила его миссис Боунс. — Да, — еле разлепляя губы, согласился зельевар. — Верно ли, что вы в прошлом были Пожирателем Смерти? — Верно. — Были ли вы знакомы с подсудимым? — Да. — Как вам кажется, он поддерживал Того-Кого-Нельзя-Называть по своей воле или был околдован? — Протестую, ваша честь! – вмешалась Лаванда. – Откуда мистеру Снейпу знать это наверняка? Околдованные часто сохраняют внешне нормальное поведение! В этом и опасность Империуса! — Протест отклонён. Мистер Снейп, отвечайте на заданный вопрос. — Мне… не казалось, что мистер Арчер был околдован, — произнёс Снейп. – Он действовал охотно и по своей воле. Тёмный Лорд всегда выделял его среди своих сторонников, доверяя ему, как никому другому. Это не было похоже на Империус. И снова зал зашумел. — Вы слушаете бывшего Пожирателя Смерти?! – возмутилась Лаванда Браун, но её никто не услышал в поднявшемся шуме. — У обвинения больше нет к вам вопросов, — с улыбкой произнесла Амелия Боунс. — Но есть у защиты! – воскликнула Лаванда. — Вы можете задать свои вопросы, — решил Министр. — Скажите, мистер Снейп, известно ли вам о каких-либо операциях, в которых участвовал мистер Арчер? — Нет, — совершенно равнодушно ответил Снейп. — На каком же основании вы заявляете, что мистер Арчер был сторонником Сами-Знаете-Кого? — На том основании, мисс Браун, — язвительно ответил зельевар, — что как шпион Ордена Феникса, я знал, кто состоит в Организации, а кто – нет. Клемент Арчер принял Метку в Рождество того года, когда Тёмный Лорд был побеждён. Я присутствовал на церемонии. И безусловно, Чёрную Метку не получали марионетки, которые действовали под Империусом. Таких просто использовали, пока они были нужны. Не более. Лаванда, пытаясь вернуть инициативу, воскликнула: — Я прошу моего подзащитного прокомментировать эти показания! Клемент рассказал суду ту же самую историю о своём брате-близнеце и дементоре, какую уже слышала от него Гермиона. Даже без волшебной палочки, без возможности применить хоть какие-то чары, он выглядел очень убедительным. В зале зашептались. Сочувствующих Клементу, определённо, прибавилось. — Я был глупым школьником, — с раскаянием в голосе закончил Арчер. – Я не понимал, как всё это серьёзно. А когда понял – ушёл от Тёмного Лорда навсегда. Я никогда не захотел бы вернуть этого… монстра. Он убил моего брата… даже хуже, чем убил. — И вы ему верите?! – возмутилась Амелия Боунс. — Протестую, ваша честь! – моментально отреагировала Лаванда. – Попытка повлиять на мнение суда! — Протест принят. Защита, хотите вызвать следующего свидетеля? — Да, ваша честь. Гарри Джеймса Поттера. Гарри встал, поправляя свой значок целителя. Все взгляды устремились на него. — Вы – Гарри Джеймс Поттер? — Да, это я, — в зале защёлкали камеры. — Вы в настоящее время являетесь целителем клиники Святого Мунго? — Являюсь, — улыбнулся Гарри. — Вам известно что-либо о Маркусе Флинте, Роджере Дэвисе и Элисон Кармайкл? – поинтересовалась Лаванда. Зал затаил дыхание. Гермиона догадалась, что это и были те трое погибших авроров. Зачем Саймондс привлекает к этому внимание?! — Известно, — с лица Гарри так и не сошла лёгкая полуулыбка. – Их состояние тяжёлое, но стабильное. Их жизни ничто не угрожает. Я курирую их, как пациентов травматологического отделения, которым заведую уже год. — Ваша честь, я прошу занести эти показания в протокол, — торжествующе заметила Лаванда. – И вычеркнуть обвинения в адрес моего подзащитного о гибели людей в результате его действий. — Принято, — Кингсли не выглядел расстроенным, наоборот, он был обрадован, как и большинство присутствующих в суде. Волшебный мир – маленькое сообщество, и большинство волшебников знало хоть кого-нибудь из этой троицы. Грустил только Майкрофт, сжавший и без того узкие губы в едва различимую тонкую линию. Видимо, он и был автором слухов о гибели авроров. — У меня есть вопросы к свидетелю! – вмешалась Амелия Боунс. — Задавайте, — разрешил Министр. — Насколько вероятно, что последствия от травм будут ощутимы перечисленными пациентами даже после излечения? — Совсем не вероятно, — покачал головой Гарри. – Большая часть их травм – обычные переломы, с которыми наша медицина прекрасно справляется. Никто из них не был ранен тёмными чарами, в раны не занесено яда. Скорее всего, максимум, через неделю все трое полностью поправятся. — Благодарю! – негодующе произнесла Амелия Боунс. – Вопросов больше не имею. — Хотите вызвать свидетеля? — уточнил Министр. — Да… Мистер Майкрофт Холмс. — Протестую! – возмутилась Лаванда. – Он маггл! А мы находимся в волшебном суде, и судим мы волшебника! — Протест отклонён. Мистер Холмс, встаньте, пожалуйста. — Я – не волшебник, — начал Майкрофт, оглядев зал суда. – Но я вижу, что ваша система правосудия чрезвычайно несовершенна. Вы готовы верить словам… девчонки, едва окончившей школу и преступника, которого вы здесь собрались судить. В зале зашумели. Обзывать героиню войны девчонкой, едва окончившей школу, было не лучшей идеей Майкрофта. Видимо, он не учёл таких тонкостей. Но сориентировался на ходу. — Мисс Грейнджер сама находилась под чарами. Я не профессионал… Но можем ли мы вообще верить её словам? Чары господина Долохова должны были рассеяться после его… приобретённого несовершеннолетия. Но насколько мне известно, чары мистера Арчера вполне могут действовать до сих пор. Я не прав? — Вы абсолютно правы! – ответила миссис Боунс. — Если бы мы были в мире магглов, нам пришлось бы проводить тщательное расследование, устраивать очные ставки… Но вы – волшебники! И я знаю, что всем в этом зале прекрасно известно зелье, которое разрешит все сомнения! Я уверен, мистер Клемент Арчер не откажется сделать глоток сыворотки правды, а затем повторить свои показания? Ведь если он невиновен, бояться ему нечего. — Мы не применяем сыворотку правды без веских на то причин, — проинформировал Майкрофта Министр. – Она может негативно отразиться на здоровье, и её нельзя использовать на людях без их согласия — Мне кажется, причина весьма веская, — заметил Майкрофт. – И я совершенно уверен, что мистер Арчер даст своё согласие. — Протестую! – с отчаянием воскликнула Лаванда. – У мистера Арчера хрупкое здоровье, и сыворотка может принести ему непоправимый вред. — Мистер Снейп! – перебил Лаванду Майкрофт. – Вы, как специалист, можете отмерить дозу, которая гарантированно не принесёт вреда? — Безусловно, — согласился зельевар. – Её действия хватит на четверть часа, но такая доза не повредит даже младенцу. — Что ж, дело за согласием мистера Арчера. У меня всё. – Майкрофт уселся на своё место. — Я прошу перерыв! – вмешалась Лаванда Браун. — Перерыв, — объявил Кингсли Бруствер. На негнущихся ногах Гермиона прошла мимо Клемента к выходу из зала. Вскоре в коридор выскочила и Лаванда. Не обращая никакого внимания на Гермиону, она побежала по лестнице так быстро, как только позволяли ей каблуки. Гермиона устремилась за нею. Этажом выше стоял Драко Малфой. — Как у вас там всё проходит? – спросил он. – Кого мне убеждать? — Никого! – выдохнула запыхавшаяся от бега Лаванда. – Раздобудь антидот к сыворотке правды. Срочно! У тебя полчаса. — Сыворотка?! Серьёзно?! И Министр позволил её применить? — Быстрее! – рявкнула Лаванда. Драко понятливо развернулся и поспешил вниз. Видимо, в свой кабинет. Гермиона с адвокатом остались вдвоём. — Ещё нужно как-то его ею напоить, — поделился Саймондс своими мыслями. — У меня есть мантия-невидимка, — сказала Гермиона. – Я справлюсь. — Хорошо. Малфой достанет антидот, всё будет хорошо. — Мисс Браун, мисс Грейнджер! Вернитесь, пожалуйста, в зал суда. Перерыв окончен! – этажом ниже стоял улыбающийся Майкрофт. — Не может быть! – возмутилась Лаванда. Он длится полчаса! — Закончился раньше, — улыбнулся Майкрофт. – Мне удалось убедить Министра в нецелесообразности перерыва. Вдруг кто-нибудь догадается дать подсудимому антидот?! Нет, я конечно, не думаю, что кто-нибудь в зале способен на подобное преступление. Но всё же… Лаванда железной хваткой сомкнула пальцы на запястье Гермионы. — Империус! – прошептала она той на ухо. — Мы и так про это говорим! — Нет! Империус к Арчеру. Я не смогу – я на виду. А ты можешь… И внуши ему повторить прошлые показания. Поняла меня? — Да, — еле слышно произнесла Гермиона. Когда все снова заняли свои места, Майкрофт встал и неторопливо подошёл к Клементу. В руках он держал крошечную колбочку, наполненную бесцветной жидкостью. Гермиона попыталась достать палочку, но Майкрофт, как чувствовал – тут же повернулся к свидетельской трибуне, глядя на Гермиону в упор. Она не успела даже взять палочку в руки, как ей пришлось остановиться. Клемент послушно выпил сыворотку. — Только один вопрос, — улыбнулась Амелия Боунс. – Подтверждаете ли вы, мистер Арчер, что находились под влиянием чар Империус, когда решили захватить Министерство Магии? Клемент молчал. Гермиона не знала, сколько он вытерпит. Лаванда с отчаянием глядела то на неё, то на Майкрофта. Палочка уже была в руке, но Майкрофт не отводил взгляда. — Нет, — наконец сказал Клемент. — То есть, это была ваша идея? — Моя. — Вы возродили Того-Кого-Нельзя-Называть по своей воле? — Да. — И чары на мисс Грейнджер тоже навели именно вы? — Да, я. — У меня больше нет вопросов, — в этот момент Амелия Боунс очень напоминала Гермионе Долорес Амбридж. Сходство с этой жабой было несомненным. – Я требую для подсудимого высшей меры наказания, поцелуя дементора. — Протестую! – вмешалась Лаванда. – В результате действий моего подзащитного не погиб ни один человек. Был лишь нанесён материальный ущерб Министерству. Я настаиваю, что год в Азкабане и выплата штрафа, который покроет расходы на восстановление, будет более адекватным наказанием, которое позволит мистеру Арчеру сполна осознать все свои ошибки. — Он возродил Волдеморта, — холодный голос Министра не сулил Арчеру ничего хорошего. — Но это не привело к катастрофе, — возразила Лаванда. — Это чудом не привело к катастрофе, — невозмутимо поправил девушку Майкрофт. — Согласен, — стукнул молотком Кингсли Бруствер. – Но вы тоже правы, мисс Браун. Что ж, голосуем. Кто за Поцелуй Дементора? Поднялось много рук. Но меньше половины. Может быть, треть. — Сорок один человек, — объявил Перси Уизли. Гермионе очень захотелось задушить его в этот момент. — Кто за то, чтобы приговорить мистера Арчера к штрафу и году Азкабана? — Трое, — объявил Перси Уизли. — Кто считает, что будет правильным назначить пожизненное заключение в Азкабане? Вверх взметнулся лес рук. Гермиона почти не слышала, как Перси объявил свое «семьдесят два». — Принято! Клемент Арчер приговаривается к пожизненному заключению в Азкабане. Суд окончен. Клемент всё ещё не отошёл от сыворотки, так что он безропотно и безэмоционально последовал за аврорами и дементорами. Начали расходиться и свидетели. Гермиона чувствовала себя как будто оглушённой. Саймондс в теле Лаванды кипел негодованием. — Я подам апелляцию! — Подавайте, — согласился Кингсли. Гермиона не хотела видеть сейчас никого. Но она должна была сказать обо всём Тео. Медленно-медленно она спустилась по лестнице и вышла на улицу. Тео сразу всё понял по её лицу. — Поцелуй? – почти неслышно спросил он. — Азкабан, — покачала головой Гермиона. – Пожизненный. Тео ничего не сказал. Но Гермиона и так всё видела в его глазах. Чувство вины давило её к земле тяжёлым грузом. Нет, она не считала, что зря сбежала, сохранив себе все десять пальцев на руках. Но… и видеть Тео было совершенно ужасно. — По крайней мере, не Поцелуй, — пробормотала она. — Да. Я… я пойду, извини. Хочу побыть один. Гермиона аппарировала на Бейкер-Стрит. Было ещё не так уж поздно, часы показывали только девять вечера. Но она чувствовала себя усталой и разбитой настолько, что уснула, едва присев на диван в гостиной.